Внутри я оказался перед лифтами, поднялся на одном из них на третий этаж и углубился внутрь здания. Затем выбрался на широкую галерею, опоясывавшую главный зал, и остановился осмотреться.
В огромном зале царили шум и суета, как на вокзале где-нибудь в Италии. По залу были разбросаны десятки больших двойных конторок для страховщиков, имевших довольно непрезентабельный вид на фоне роскошных кремовых мраморных стен и зеленых колонн. Там расхаживали, стояли, сидели сотни, если не тысячи мужчин, явно представлявших, что вокруг них происходит, хотя мне все это больше напоминало последние минуты на палубе "Титаника". Где-то в этой толпе скрывались деловые партнеры и сотрудники Фенвика – но как их найти?
Начал я с того, что избавился от дубленки, поскольку здесь все были уже без верхней одежды. На галерее тоже хватало всяких отделов, и возле многих оставались чьи-то шляпы и зонтики. Я потихоньку добавил к ним свою дубленку и зашагал вниз, в главный зал.
Там оставалось лишь с озабоченным видом поспешать вперед. Таким манером я обошел весь зал, миновав ряды конторок и помост, с которого непрерывно зачитывали в микрофон названия судов. Затем я миновал бережно сохраняемый колокол со старого погибшего судна – по-моему, оно именовалось "Латина". Утверждали, что в него должны были звонить по каждому погибшему судну. Однако никто и не думал этого делать, и я скоро я понял, почему. Доска объявлений футов в тридцать длиной вся была утыкана розовыми и желтыми листками, извещавшими о гибели, пропаже или повреждении судов за последние дни. Прежде я ни за чтобы не поверил, что их так много; похоже, дно морей и океанов превращалось в подобие автомобильной свалки, и звонить по этой погибшей армаде пришлось бы, не переставая, целый день. Почувствовав, что кроме меня эта проблема никого не беспокоит, я двинулся дальше.
Но к цели я не продвигался. Впрочем, осмотревшись, я заметил кудрявого круглолицего парня лет двадцати. Ему-то я и бросил начальственным тоном:
– Напомни-ка, где тут отдел Фенвика. Черт побери, каждый раз путаюсь.
Парню следовало бы вызвать охрану, но я точно рассчитал его реакцию: на мне был такой, как нужно, костюм, я был вдвое старше его и даже то, что я уже был здесь, смело его возможные сомнения.
– По-моему, номер триста восемьдесят с чем то, сэр. Сейчас уточню. – Он сбегал куда-то и тут же вернулся. – Да, сэр, номер триста восемьдесят семь. Но знаете, ведь он...
– Черт, если бы не это, стал бы я тут толкаться! Благодарю, молодой человек! – И я зашагал дальше.
На каждой конторке был указан номер, поэтому мне оставалось только разведать ситуацию и выбрать подходящий момент. Нужный мне отдел оказался одним из самых маленьких – чуть больше простого письменного стола. Молодой человек примерно того же возраста, что и недавний мой собеседник вытаскивал с полок толстые папки с металлическими оковками и передавал их толстяку, беспокойно вертевшемуся рядом. На их возню снисходительно поглядывал подтянутый и элегантный пожилой джентльмен.
При виде меня толстяк недовольно пробурчал:
– Сожалею, но мы сегодня не принимаем...
– Меня зовут Корд, Джеймс Корд.
– Очень приятно, но все равно...
Тут молодой человек шепнул ему что-то на ухо, и до меня донеслось:
– Тот, что во Франции, сэр...
– Боже мой, это вы?! – воскликнул толстяк, вскочив с поразительным для его комплекции и возраста и возраста проворством: ему было под пятьдесят, и объем талии только немного не дотягивал до пятидесяти дюймов.
Мы долго молча пристально смотрели друг на друга посреди бушующей вокруг стихии страхового бизнеса. При этом я невольно думал, что толстяк удивительно смахивал на огромного грудного ребенка – у него были мелкие черты лица, круглые голубые глаза, пухлые руки и редкий встрепанный пушок на голове (правда, уже седой). И все же он казался очень крепким и был на три дюйма выше меня ростом. Сумей он вложить в удар свой вес, я не хотел бы стать его противником.
Потом он подошел поближе – молодой человек поспешно освободил дорогу – и сверху вниз уставился на меня в упор.
– Не ожидал вас здесь увидеть, черт возьми. Решили вернуть полученные вперед деньги?
Я молчал.
– Не слишком ловко у вас получилось той ночью, верно? не унимался он.
Я продолжал молча смотреть на его дорогой темно-синий костюм, модную рубашку, роскошный шелковый галстук, золотую цепочку для часов и золотые запонки – все несколько дороже и изысканнее, чем на других.
– А вы неразговорчивы, – недовольно буркнул он.
– Мы с вами еще не знакомы.
Толстяк фыркнул.
– Я – Пол Макби, – сказал он так, словно полагал, что я должен был узнать его сразу же.
Я кивнул, сочтя ситуацию не слишком подходящей для рукопожатия. Макби тем временем взял со стола кипу каких-то бумаг.
– Сейчас поднимемся наверх и вы мне все расскажете.
Пожилой элегантный джентльмен, стоявший чуть в стороне, сказал:
– Займись этим, Пол. Потом расскажешь мне.
– Потом я расскажу всем, – Макби кивнул мне и торопливо зашагал через зал.
На лифте мы поднялись на четвертый этаж, потом пошли по коридору, казавшемуся необычно тихим после суматохи в зале. У застекленной двери с табличкой "М. Дж. Фенвик" толстяк даже не подумал пропустить меня вперед или прикрыть за мной дверь.
За дверью оказалась удивительно скромная комната – небольшой письменный стол, три простых жестких стула, застекленный книжный шкаф и пара репродукций Каналетто на стенах. Сбоку – еще какая-то дверь.
За письменным столом задумчиво застыла миниатюрная блондинка, смахивавшая на мышку. Чтобы от нее избавиться, Макби бросил на стол пятифунтовую бумажку и скомандовал:
– А ну-ка сбегай купи мне пяток сигар "Боливар" – сама знаешь, каких.
Она помчалась исполнять приказ, а Макби уселся за стол, закурил сигару величиной с полицейскую дубинку и спросил:
– Ну что?
– Странно, но совсем не похоже, что здесь оформляют сотни тысяч страховых полисов.
– Страховое общество Ллойда не нуждается в показной роскоши. Мы опережаем другие крупные страховые компании благодаря низким расходам – меньше пяти процентов. Итак – что же произошло?
Я сел, поняв, что ждать приглашения бесполезно.
– Его застрелили из засады.
– Вы были там, чтобы этого не произошло!
– Ну нет! Мне было сказано, что там нас встретят люди, которые могут повести себя грубо, и только.
Макби грохнул кулаком по столу.
– Какая разница?
– Предупреди меня заранее о возможности покушения на его жизнь, я подключил бы еще как минимум двоих, и даже в этом случае ноги бы его там не было в такое время.
Пока Макби обдумывал мои слова, дверь в соседнюю комнату распахнулась, и оттуда вышла симпатичная девушка лет двадцати пяти с пачкой бумаг в руках. Прямые каштановые волосы были собраны сзади в тугой узел, а в глазах за большими круглыми стеклами очков стояли слезы.
Макби бросил:
– Вот, Мэгги, тип, который допустил, чтобы Мартина убили.
Девушка неприязненно покосилась на меня, заморгала, смахнула слезу и поспешила скрыться за дверью.
Я процитировал:
– "Считайте потерянным день, когда не принесли вы хоть немного света другим".
– Я все равно считаю, что вы все испортили, – сердито буркнул он.
Я пожал плечами.
– Кем вообще был мистер Фенвик?
– Он что, даже об этом не сказал? Фенвик был страховщиком нашего отдела. О Господи! – Макби хлопнул по кипе принесенных бумаг. – Его заместитель болен гриппом, бухгалтера по понедельникам не бывает. Знай я заранее, в прошедшем месяце мы могли бы застраховать хоть весь английский флот!
– Не стоит так отчаиваться!
Он зло сверкнул глазами.
– Во время встречи Мартин должен был передать пакет. Где он сейчас?
– А что было в пакете?
– Какая разница, черт побери! Где сейчас пакет?
– Мистер Макби, я бы хотел заняться этим делом и выяснить, кто убил мистера Фенвика. Вы не хотите...
– Пытаетесь выманить еще денег?
– Нет, мне достаточно того, что получил. В конце концов...
– Не уверен, что вы способны отыскать собственную задницу. Какой из вас детектив, если даже телохранителя нормального не получилось? Не суйтесь, куда не надо. Где сейчас пакет?
– Его могли подобрать полицейские.
Он задумался.
– Вы уверены, что пакет не попал к кому-нибудь еще?
– По крайней мере не к тем, кто в него стрелял.
– А вы были слишком заняты спасением собственной шкуры, чтобы позаботиться о пакете?
Я встал.
– Вы могли бы его спасти.
Макби подозрительно прищурился.
– Что вы имеете в виду?
– Сами прекрасно понимаете. Ведь он работал на вас.
– Не на меня, а на отдел.
– Деньги ваши, работа – его. Поэтому поехал он, а не вы.
Макби презрительно покосился на меня и негромко бросил:
– Ладно, пошли вон!
Что мне еще оставалось?
4
Однако уходить я не спешил.
Рабочий день подходил к концу, и я решил, что Макби скоро соберется домой. Судя по тому, как он рыл бумаги, либо он действительно лихорадочно искал какой-то документ, либо просто старался создать видимость активной работы – хотя те, кто имеет дело с документами, будь они бухгалтером, ревизором или менеджером, всегда их тщательно регистрируют и сохраняют.
И угадал я правильно: он оставался на работе еще минут двадцать, из них последних пять провел внизу, в зале. Так что мне оставалось лишь следить за ним с галереи, стараясь слишком долго не задерживаться на одном месте. Зато, когда уложив в свой кейс какие-то бумаги, он направился к выходу, я прихватил свою дубленку и пошел вверх по лестнице.
Миниатюрная блондинка, смахивавшая на мышку, была уже на месте. При виде меня она испуганно пискнула, но я ее поспешил успокоить:
– Все в порядке – просто я кое-что забыл. Нужно сказать несколько слов Мэгги.
Прежде чем она успела почувствовать фальшь в моих словах, я постучал в дверь смежной комнаты.
– Кто там? – послышался голос Мэгги, и я поспешил удовлетворить ее любопытство.
За дверью оказалась такая же тесная комнатка, правда, более делового вида. Там поместился большой письменный стол, на нем – пишущая машинка с широкой кареткой, в двух старых книжных шкафах стояли книги, с виду – юридические. Еще там был сейф, несколько горшков с кактусами на подоконнике и копировальный аппарат в углу. И разумеется, сама Мэгги.
– Вы? Господи, вам-то что понадобилось?
Маленькое черное вечернее платье плавно облегало ее формы, делая похожей на аппетитную сдобную булочку. Ну, разумеется, она носила траур, и других черных платьев в ее распоряжении не оказалось. Курносый носик, чуть крупноватый рот и покрасневшие от слез глаза... Но в целом она казалась куда спокойнее, чем раньше.
– Я только коротко хотел поговорить насчет мистера Фенвика...
– Вам недостаточно того, что вы уже сделали? – устало спросила Мэгги.
Поскольку я ожидал, что она на меня набросится, начало разговора можно было считать обнадеживающим.
– Теперь я хочу попытаться сделать немного больше.
– Каким это образом.
– Для начала – узнать кое-что о нем самом.
Она пожала плечами.
– Что вас интересует?
– Сделайте так, чтобы я его почувствовал.
– Что-что? – Ее глаза широко раскрылись, в них проступила настороженность.
– Ну, расскажите, что он был за человек.
– Ах вот что, – она замерла, уставившись куда-то в пустоту. – Замечательный человек.
– Мне он тоже понравился, – согласился я.
– Вы не знали его, – она заморгала, стряхивая полившиеся слезы, и потянулась за чем-то в выдвижном ящике стола. – Работать с ним было одно удовольствие.
– Вы знали его семью?
– Его сын – очень хороший мальчик – учится в Харроу.
– А жена? Вы с ней встречались?
Мэгги криво усмехнулась.
– Дважды. Но она редко бывает в Лондоне.
– А где она живет?
– Зачем вам?
– Ну, я бы мог поехать с ней поговорить.
Мэгги пожала плечами.
– Не думаю, что она слишком расстроена.
Тут зазвонил телефон.
Мэгги подняла трубку и равнодушным тоном сообщила, что делом занимаются мистер Макби и мистер Гейл, и через день-другой, как только все определится, письмо будет отправлено.
Я пока внимательно осмотрелся. На письменном столе грудой валялся всякий хлам: лак для ногтей, книги в мягкой обложке, пара вечерних туфель. Мэгги никак не могла закончить телефонный разговор. При этом она взглянула куда-то вниз и снова протянула руку к выдвижному ящику стола. Для меня с профессиональной точки зрения это было очень характерным движением, потому я поспешно шагнул вперед и заглянул через стол.
Этого следовало ожидать: там был полупустой стакан с выпивкой, явно спрятанный, когда я постучал в дверь. Итак, прощаясь с покойным шефом, она не просто лила слезы. Отсюда и железное спокойствие.
Мэгги подняла на меня глаза, я ей улыбнулся, а когда она наконец положила трубку, сказал:
– Не стесняйтесь и пейте в открытую. Сегодня тяжкий день.
Она сделала большой глоток.
– Просто я освобождаю шкаф, где он держал запас для клиентов. Обидно все оставлять этим богатым свиньям.
– Вам помощь не нужна?
– Присоединяйтесь, – Мэгги махнула рукой в сторону одного из шкафов, где оказалось множество всяческих бутылок. Я налил себе шотландского виски с содовой.
– За ваше здоровье. – Я выпил, потом задумался. – Вы что, одна все выпили?
– Ну и что?
Боже, Мэгги уже была не подвыпившей, а просто пьяной.
– Вы увольняетесь? – Я кивнул на вещи на столе.
– Как только отпустят, а может быть и раньше.
Я сочувственно улыбнулся и присел на край стола. Похоже, посетителям тут стула не полагалось.
– А что представляет собой мистер Макби?
– О, это имя.
– Ну, я могу подобрать для него минимум пять подходящих имен.
По ее лицу скользнула улыбка.
– Нет, так здесь называют членов страхового общества – тех мерзавцев, которые вроде бы рискуют своими деньгами.
– Ну что же, нельзя добывать нефть, не расходуя бензина. Значит, группа партнеров составляет отдел? И сколько же их в вашем?
– Вообще-то их бывает больше ста, хотя страховой отдел может быть и таким небольшим, как наш – всего девять членов. Хотя большинство из них – очень богатые люди.
– И доходы делятся по размерам вкладов?
Она кивнула.
– А как же сам страховщик – сам он что-то вкладывает? И получает ли часть прибыли?
– Да, но он не обязательно богатый человек. – Богатый прозвучало как неприличное слово. – Много денег не значит много ума. Не вы владеете деньгами, а деньги – вами.
– Иногда бывает.
– Вы знакомы с богатыми людьми? – Судя по интонации, она ожидала отрицательного ответа.
– Я знаком с теми, кто может себе позволить телохранителей – или считает, что в них нуждается.
– Как жаль, что Мартин не смог позволить себе кого-нибудь получше!
Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Мэгги уже столько выпила, что не могла собраться с мыслями. Но все же с трудом поднялась на ноги и налила себе еще – на этот раз виски.
– Ну, так вас совсем развезет.
Вообще-то меня это устраивало, но как джентльмен и офицер в отставке я должен был что-то сказать.
– Ничего, я уже большая. И вы сами говорили, что сегодня тяжелый день. – Она выпила залпом.
– Не знаете, зачем Фенвик ездил в Аррас?
– Сейчас это уже не важно. Уже ничего не важно.
– Но вы знаете?
– Спросите у Макби.
– Ваш Фенвик меня нанял. Пусть я не справился с работой. Но не думаю, что он одобрил бы, брось я это дело на полпути. – Я постарался поднажать на чувства.
Если тут и была какая-то зацепка, я ее просто упустил. Мэгги отмахнулась.
– Забудьте. Забудьте обо всем.
Она откинулась на спинку стула и, уставившись на пишущую машинку, стала тыкать пальцем в одну и ту же клавишу.
Черт бы ее побрал!
– Вы собирались дать мне адрес миссис Фенвик, – сказал я как можно равнодушнее.
– Разве? – Мэгги подняла к глазам стакан и посмотрела сквозь него. – Она вам не понравится... корова этакая... Только вляпаетесь в дерьмо. – Она пьяно хихикнула, стремительно теряя самоконтроль.
– Адрес, – настойчиво повторил я.
– Поместье Кингскэт, графство Кент, – буркнула она.
Я запомнил.
– Спасибо.
– Пожалуйста. Все, что угодно ради старого друга Мартина.
Я осторожно встал.
– Спасибо, мисс...
– Маквуд. Мисс Мэгги Маквуд, к вашим услугам. – Она уронила голову на машинку и тихонько заплакала.
Я осторожненько вышел из комнаты. Миниатюрная блондинка в соседней комнате с негодованием смотрела на меня, еще больше похожая на маленькую рассерженную мышку.
– Я уже собралась звонить в отдел, – сказала она, – когда вы просто взяли и вошли без спроса.
Я кивнул.
– В следующий раз обязательно звоните. С непрошенными посетителями нужно построже.
Она взглянула озадаченно, потом удивленно и, наконец, даже с некоторым расположением. Из-за двери доносились всхлипывания Мэгги. Блондинка прислушалась и кивнула.
– Она была очень привязана к мистеру Фенвику.
– Постарайтесь отправить ее домой в такси.
– Вы считаете, я могу ее заставить?
– Просто вызовите такси, а когда оно приедет, скажите ей. И построже.
По ее лицу скользнула туманная улыбка.
– Ладно. Скажите, вы в самом деле видели, как он... как его застрелили?
Я уже взялся за ручку двери.
– Да.
– Но кто же это сделал?
Я повернулся к ней, собираясь погладить по голове, но она уже снова превратилась в мышку, испуганно смотревшую из-за стола. И потому я только улыбнулся.
– Поздравляю. Вы – первая, кто здесь меня об этом спросил.