– Останется у меня как сувенир.
Он хмуро смотрел на пистолет у меня в руке. Судя по обветренному краснощекому лицу, работал он на свежем воздухе. Будь пистолет заряжен, или будь передо мной лишь он один, я обязательно взглянул бы на его документы. Но только нож против двоих...
Видя, что он замер в нерешительности, я сказал:
– Взлом, проникновение в чужую квартиру с оружием... Слушай, я дарю тебе свободу на ближайшие пять лет. Хотя и зря.
Он принял мой подарок довольно неохотно. Напарник помоложе оказался сговорчивее, не позабыв, однако, прихватить фонарь.
В окно я видел, как они вышли из подъезда и направились к бордовому "ягуару". А пока очищали лобовое стекло от льда и снега, достал бинокль и успел записать номер.
Теперь я готов был присоединиться к мистеру Нортону и доспать – но приходилось помнить об угрозе вездесущей прессы. Понадобилось пять минут, чтобы собрать разбросанные в спальне вещи и отобрать некоторые в чемодан. Подумав, я добавил к ним документы из шкатулки, записную книжку и кое-что еще. Потом прошел в ванную и умылся холодной водой. Обе щеки разукрасили здоровенные синяки, теперь в отеле придется как-то объяснять их появление.
Уходя, я осмотрел дверной замок и в который раз зарекся сменить его на что-то понадежнее. Нечего сказать, хороший из меня консультант по безопасности, если не в состоянии помешать двум дилетантам – взломщикам проникнуть в собственную квартиру. С другой стороны, хватает же врачей, которые упорно продолжают курить!
В принципе мои гости вполне могли поджидать где-то за углом, чтобы проследить за мной, но бордовый "ягуар" на глаза не попадался. Возможно, они еще не пришли в себя, или просто не ожидали, что я отправлюсь погулять. Так что, купив на Инглэнд-Лейн утренние газеты, к восьми я вернулся в отель к завтраку.
Правда, газеты мне понравилось куда больше завтрака. В Аррасе полицейским удалось найти следы еще двоих британцев, которые до нашего с Фенвиком прибытия торчали в кафе неподалеку, а потом сразу исчезли из города. Власти очень хотели бы по-дружески побеседовать с месье Кордом, при этом уверяя, что он вне всяких подозрений и тому подобное.
Как бы не так! Я бы не против с ними побеседовать, но только когда раздобуду хоть какие-то факты и объяснения. История с двумя бандитами смахивала на правду, но меня она не интересовала. Главное – эта версия отвлекала внимание от меня. Для прессы из важной и загадочной фигуры я превращался во второстепенную, тем более корреспондентам не удалось найти ни меня самого, ни какой-либо обо мне информации. Новость – то, что мы о ком-то узнаем. Если узнать нечего – какая же это новость, верно?
Несомненно.
После завтрака я сел на телефон и прежде всего связался со своей телефонной службой. Там накопилась целая масса сообщений. Конечно, всяческая пресса, Джек Моррис просил позвонить ему по служебному телефону, Дэвид Фенвик – брат или какой-то родственник – оставил телефон с просьбой связаться; один клиент, которого я консультировал по организации безопасности в офисе, отказывался от моих услуг и просил ему больше не звонить. И это только начало! Когда стали известны первые результаты деловой поездки Джеймса Корда во Францию, спрос на меня резко пошел вниз...
Но неужели лучше оказаться во французской следственной тюрьме?
Я полагал, что Макби живет не в Лондоне, а где-то за городом, в поместье, однако по телефонному справочнику обнаружил, что он занимает престижный дом на Бишопс-авеню. Престижными на этой улице можно считать все дома подряд, если забыть, что именно там обитает половина всех мошенников, предстающих в Лондоне перед судом.
По указанному номеру ответил женский голос. Жена или экономка – в том районе до сих пор встречаются экономки – но меня это вполне устраивало. Я небрежно бросил:
– Сержант Харрис из полиции Кента. Мы нашли брошенный автомобиль. Хотел бы уточнить, вам принадлежит бордовый "ягуар" номер...
Женщина была явно озадачена.
– Да, это один из автомобилей мистера Макби, но он должен быть в гараже. Ночью его действительно не было на месте, но... Если хотите, я схожу проверю.
Да, явно экономка.
– Не утруждайтесь, видимо произошла ошибка.
– Вы не хотите поговорить с самим мистером Макби?
Что я теряю? Что он мог мне сделать?
Макби взял трубку – сильный, уверенный в себе большой босс.
– Пол Макби слушает.
– Доброе утро, сэр. Вам принадлежит автоматический пистолет "вальтер" 38 калибра, под 9-миллиметровый патрон?
– Мне... что? Я думал, вы по поводу автомобиля.
– Прошу ответить, сэр. – Ничего, пусть немного попотеет от страха – при его весе это полезно.
– Что? Я... Почему... Я тут при чем?
– Привет, старина. Джеймс Корд – не забыл еще меня?
Во время долгой паузы Макби пришлось срочно восстанавливать прежний нахрап. Потом он хмуро буркнул:
– По полицейского играешь? За это можно привлечь к ответственности.
– А как насчет твоих ребят? Взлом квартиры, незаконный обыск, насилие над честными гражданами, да еще незаконное владение оружием. Шутки шутите?
– Ты ничего не докажешь, – поспешно заявил Макби.
– Нет, докажу. Квартира все еще стоит вверх дном; я могу опознать обоих и машину, а твоя экономка подтвердит, что "ягуара" ночью не было в гараже. Тот, что помоложе, сразу расколется. И тебя объявят в подстрекательстве.
– Нужно поговорить, – немного помолчав, буркнул Макби.
– Мы и так говорим. И слышимость вполне приличная.
– Что ты собираешься делать?
– Собираюсь услышать от тебя, во что я вляпался.
– Нет, – отрезал Макби после долгой паузы.
Я был буквально потрясен.
– Ты сильно рискуешь.
– Возможно. Но ты не пойдешь в полицию. Я достаточно разбираюсь в людях – иначе как бы зарабатывал деньги? Короче, приглашаю к себе. Просто сыграть в карты.
Теперь молчал и думал я. И наконец сказал:
– То, за чем охотились твои ребята, лежит в банке. Так что повторять попытки не советую. Был бы у меня с собой пистолет, дело непременно попало бы в полицию.
– Я эту штуку у тебя куплю. И за ценой не постою.
– По-моему, это Фенвика.
– Фенвик мертв. И вещь принадлежит нашему отделу.
– Я подумаю.
– Нам все равно нужно поговорить – возможно, в общих интересах.
– Поговорим, когда мне будет что сказать. К тому же у меня свои интересы.
Макби громко хмыкнул – все тот же нахрапистый большой босс.
– С такими интересами не разбогатеешь.
– Зато не загремишь в тюрьму, – отрезал я и бросил трубку.
Похоже, путь к золотой жиле был для меня закрыт. Этот говнюк был прав, что я не стану обращаться в полицию – явно судил по моему поведению в Аррасе. И все-таки он шел на риск. Или, быть может, выбирал наименее рискованный вариант?
В который раз я взял в руки "Медвежонка Берти" и внимательно рассмотрел обложку. Изображенный на ней медведь все больше мне напоминал Пола Макби, только обросшего бурой шерстью.
– Не знаю, почему кому-то так невтерпеж с тобой встретиться...
7
Оскар мог появится в своем офисе лишь после десяти, поэтому я решил пока повнимательнее изучить трофейный "вальтер". Звонки Джеку Моррису и Дэвиду Фенвику могли и подождать – вряд ли они смогут сообщить хорошие новости. Похоже, пистолет сохранился со времен войны – хотя сейчас такие тоже производят. Судя по отсутствию кислого запаха сгоревшего пороха, из него давно не стреляли. На тряпочке, которую я протащил через ствол, осталась только пыль – значит, последнее время его не чистили. Впрочем, тут я не специалист.
В начале одиннадцатого я позвонил Оскару.
– Ты все еще на свободе? – бодро удивился он.
– Да, более-менее. Кого-нибудь уже послали во Францию?
– Нет, но сегодня я сам туда собираюсь.
– Очень хорошо. Узнай в полиции, из какого пистолета стреляют – в газетах об этом ни слова.
– Ты думаешь, они знают?
– У них есть гильза. Остальное можно определить по следам от бойка и выбрасывателя.
В его голосе звучало сомнение.
– Ладно, попытаюсь поговорить. Но разве я тебе не советовал прекратить самодеятельность?
– Мне просто интересно. Кстати, среди твоих клиентов нет Пола Макби?
– Нет.
– Но ты знаешь, о ком я?
– Он самый богатый партнер страхового отдела Фенвика.
– Последнее время ты с ним не общался?
– Я – нет. Но кое с кем он тут беседовал. А что?
– Он прислал двух абсолютных дилетантов, чтобы они меня обработали. Значит, считает, что у меня есть что-то не мое.
– Понимаю. Ты подозреваешь... Но ты же не читал французских газет. В "Монд", например, приведено довольно точное твое описание. Включая коричневый бумажный пакет – как ты объяснил французам, подарок другу в Париже.
Оскар помолчал, давая мне возможность переварить услышанное, потом уже суше продолжил.
– Как ни странно, я продолжаю блюсти твои интересы. К тому же, если помнишь, я тебе советовал пока не появляться дома.
– Спасибо, Оскар. Передай в Аррас от меня привет полицейскому инспектору.
Еще один пункт программы выполнен – на этот раз с отличным результатом. Теперь можно бы отправиться в поместье Кингскэт, но оставался еще звонок Дэвида Фенвика, который не давал покоя. Хотя скорей всего родственник убитого просто хотел рассчитаться со мной по заслугам.
С новыми телефонными номерами сплошь из цифр не сообразишь, в какой район Лондона звонишь. Чтобы выучить их наизусть, жизни не хватит.
Ответил женский голос:
– Кендэлл.
– Могу я говорить с мистером Дэвидом Фенвиком?
– В такое время, разумеется, нет.
– Вот как? – В чем дело, черт возьми? – Прошу прощения, мне передали сообщение с просьбой позвонить по этому номеру мистеру Фенвику, и я даже не знаю, куда звоню...
– Харроу Скул, пансион Кендэлл. Дэвид должен был указать это в своем сообщении. Он сможет поговорить с вами после четырех пятнадцати.
– Прошу прощения за беспокойство, я перезвоню.
– Одну минуту – это имеет отношение к смерти его отца?
– Возможно, но пока не знаю. Мне просто передали сообщение с просьбой позвонить.
– Но вы, наверное, были связаны с его отцом.
– Да, – хмуро буркнул я. – Его убили при мне.
– Ах вот как! – Пауза. – Выходит, вы тот самый...
– Выходит, так.
– Подождите, не кладите трубку. Только что пришел муж, полагаю, он захочет с вами поговорить...
Снова последовала пауза, сквозь шум чуть слышно пробивались голоса на другом конце провода. Наконец в трубке послышался мужской голос:
– Говорит Джон Хоторн. Мистер Джеймс Корд? – Голос был неторопливым, уверенным и все же несколько напряженным. Возможно, он не любил разговаривать по телефону.
– Да, это Корд.
– Я знаю, что Дэвид Фенвик вам звонил – он советовался со мной по этому поводу.
– Да?
– Я знаю, что он хочет с вами встретиться. Я этого намерения не одобряю, но Дэвид настаивает.
– Да-да. – Просто замечательно я разговаривал по телефону, нечего сказать.
– Вы не могли бы перед встречей с Дэвидом предварительно поговорить со мной? Скажем, в половине четвертого.
– Думаю, смогу.
Поездка в графство Кент откладывалась. Нечего и думать съездить вначале в Кингскэт, потом успеть в Харроу... И все-таки какой-то шаг вперед. И наконец нашелся кто-то, кому действительно необходимо со мной встретиться. Естественно, я не имею в виду разные официальные учреждения.
– Я, конечно, не хочу вмешиваться в чужие дела, вы понимаете, но в сложившейся ситуации...
– Понимаю, мистер Хоторн. Вы руководите пансионом, верно?
– Да.
– Можно задать один вопрос? Меня немного удивило, что мальчик сейчас не дома.
Последовала пауза.
– Да, конечно. Вчера мы отправили Дэвида домой – но вечером он вернулся. Ну, здесь мы по крайней мере как-то постараемся его занять...
– В его положении это самое лучшее. Значит, в половине четвертого?
На этом наш телефонный разговор закончился.
Распаковав прихваченный из дома чемодан, я сменил строгий темно-синий костюм на кремовый спортивного покроя, надел свежую рубашку, подобрал галстук в тон – и после этого счел себя готовым к звонку Джеку Моррису в Министерство обороны.
Его не оказалось на месте, но секретарша попросила:
– Одну минуту, мистер Корд.
Куда-то сходив, она опять взяла трубку и куда холоднее сообщила:
– Мистер Моррис хотел бы встретиться с вами как можно скорее.
– Ну, он может угостить меня обедом. Спросите, где ему удобнее?
Она опять отошла.
– Он говорит, что черта с два позволит себе появиться на людях с такой сомнительной личностью. Приезжайте в половине первого, и он уступит вам половину своего бутерброда с сыром.
– Передайте, пускай он подавится своим бутербродом.
Все тем же холодным официальным тоном секретарша подытожила:
– В половине первого, мистер Корд.
И я, и ее начальник знали, что в назначенное время я непременно буду.
Машину я оставил недалеко от Сент-Джонс-Вуд, там пересел в такси и поехал по Шансери-Лейн к банку, где вечно невозможно поставить машину. В своем сейфе я оставил книжку "Медвежонок Берти" и, немного подумав, взял оттуда один из своих пистолетов – небольшой аккуратный "маузер" 22 калибра. В следующий раз Макби будет более изобретательным, я не сомневался.
Затем я обошел множество книжных магазинов, пока не приобрел одном из них точно такой же экземпляр "Медвежонка". Как же глупо я себя чувствовал, приобретая старого знакомого да еще уговаривая продавщицу завернуть его получше. Потом я неторопливо зашагал к Министерству обороны.
Похоже, Министерству обороны принадлежит в Лондоне не меньше половины всех домов новой постройки. Здание, куда я вошел, было построено в тридцатые годы и, видимо, перешло к министерству еще во время войны. Глядя на необъятных размеров вестибюль и могучие каменные стены, казалось, что оно первоначально предназначалось для масонской ложи или какого-нибудь страхового общества.
В окошке в центре вестибюля я получил разовый пропуск и вместе с пожилым сопровождающим отправился по кремовым с зеленым коридорам.
С Джеком Моррисом мы знакомы с тех времен, когда я в чине капитана служил в этом же министерстве – правда, в другом здании. Должность Джека была тогда довольно таинственной – не в смысле особой секретности, а потому, что он имел отношение сразу ко всем подразделениям контрразведки: службе "DI5", особому отделу, иностранному отделу и ко всем прочим подразделениям, занимавшимся контрразведкой и работой с населением. До этого он был в "МI5" и занимался внешним наблюдением, однако долго продержаться на такой работе невозможно – как только лицо такого сотрудника примелькается, его либо увольняют, либо переводят на бумажную работу.
Джек был невысоким, коренастым мужчиной лет шестидесяти, с приглаженными седыми прядями и рубленым лицом. На этом румяном фоне странно смотрелись очки в тонкой оправе. Когда я открыл дверь кабинета, он приветственно махнул рукой из-за заваленного бумагами стола.
– Привет, бродяга – бери стул.
В кабинете поместились еще два свободных стола зеленого сукна, с закругленными углами. Я прихватил от одного из них какой-то допотопный стул, придвинул его ближе и осторожно сел.
Джек взял один из бутербродов, лежавших на столе, и пригласил меня присоединяться. Откусив от своего, он пробурчал:
– Покажи-ка мне документы...
– Какие? Права, на телефон, на плату за телевизор?
Он прожевал и проглотил кусок.
– Сам знаешь, какие.
Я протянул ему разрешения на ношение оружия. Он мельком просмотрел выданное министерством, куда внимательнее – выданное в полиции. Затем поднял на меня глаза.
– Наверно, я старею и глаза подводят. Не вижу я никакого "вальтера" калибром 9 мм.
Я пожал плечами.
– У меня такого нет.
Он усмехнулся.
– Ну вот, ты сам признаешь. Наверное, жаль было выбрасывать его в водосточный колодец?
Он снова усмехнулся и откусил от бутерброда.
– Если ты знаешь, что пистолет был мой, придется попросить включить его в одно из этих разрешений, – сказал я.
– Да, такой пистолет недавно нашли в Аррасе. Французские коллеги обратились в Скотленд-Ярд с просьбой установить его владельца и при этом намекали на тебя. Как тебе это нравится?
Да, контакт с Джеком оказался очень полезным. А он продолжал:
– То, что пистолет твой, не доказано – пока.
Приятно слышать. Хоть ничего иного я и не ожидал, никогда и ни в чем нельзя быть уверенным абсолютно.
Джек встал из-за стола, потянулся и крякнул от удовольствия. Одет он был довольно просто и отнюдь не модно: костюм в мелкую клетку, рубашка в ромбик, коричневые башмаки и клубный галстук – понятия не имею, какого клуба.
– Я знаю, почему ты разъезжал по Франции с оружием без разрешения, – он ткнул в мою сторону бутербродом с ветчиной. Во Франции твои разрешения – пустые бумажки, а получить французские тебе слабо. Поэтому ты прихватил с собой пистолет, по которому не установишь его владельца. Я тебя даже не спрашиваю, где ты его достал, чтобы тебе не врать напрасно. Однако...
– Все происходило не у нас.
Он пристально взглянул на меня и кивнул.
– Существенное замечание. Но во Франции все газеты называют тебя владельцем найденного пистолета, то же самое могли бы написать и наши, не будь у нас закона об ответственности за клевету. Насколько я знаю, никто из здешних репортеров не догадался поинтересоваться твоим разрешением на ношение оружия. Мы такой информации не дадим, я постарался добиться того же от полиции. Но множество людей об этом знает – хотя бы в твоем тире, например. Как только эти сведения появятся в газетах, нас спросят, почему мы выдаем разрешения на ношение оружия людям, которые отправляются потом во Франции изображают из себя Джеймсов Бондов, незаконно используя "вальтер". Ты представляешь ситуацию, бродяга?
– Почему ты все время называешь меня бродягой?
Джек задумался.
– Привычка... Обычно я так называю только тех, кто мне симпатичен. – Он снова сел за стол и занялся бумагами. – Когда в последний раз мы тебя приглашали поработать телохранителем?
– Когда приезжали ливийцы по нефтяному соглашению.
– Значит, прошлой осенью. И в обмен на не слишком сложную работу ты получил разрешение на целый арсенал. Зачем тебе все эти пистолеты? И разрешения на них?
Окна в кабинете были закрыты наглухо, в перегретом пыльном воздухе тянуло дымом трубочного табака. Это дух государственной службы. Воздух этот явно готовится на каком-то секретном заводе под Лондоном и потом подается по трубам во все правительственные здания. Обратите в метро внимание на трубы, проходящие по подземным тоннелям. Этот воздух полезен. Достаточно им подышать, и вы перестанете сердиться или жалеть – все вам станет одинаково безразличным. В этом воздухе вы никогда не покинете этот свет – просто будете выцветать, словно надпись чернилами на позабытой всеми папке для бумаг.
Я глубоко вдохнул, ощущая знакомый упоительный аромат, и медленно выдохнул. Мне нечего было ответить, так что я только молча пожал плечами.
Джек отхлебнул кофе из массивной фаянсовой чашки и откинулся на спинку кресла.