Рядом с окном, в углу комнаты, я увидел девушку. Ее платье лежало на одном из шкафов для хранения документов. Ее нижнее белье было не слишком чистым, а на ее чулках было много спустившихся петель. Она завязала себя в настолько фантастический узел, что в ней с трудом можно было опознать человека. Изогнувшись назад, словно ее позвоночник сломан, она стояла на руках, положив ноги себе на плечи. Пока я глазел на нее, она выполнила медленный прыжок, перекувырнувшись так, что приземлилась на ноги, все еще связанная в тот же узел, а затем еще раз упала вперед на руки, чтобы заново начать кувыркание.
- Почему ты не смотришь на меня? - обратилась она к мужчине с вьющимися волосами. - Как ты можешь сказать, насколько я хороша, если ты не смотришь на меня?
Мужчина продолжал стучать по пишущей машинке так усердно, словно от этого занятия зависела его жизнь. Он не поднял глаза, даже чтобы посмотреть, кто вошел. Девушка продолжала делать медленные кувырки и спрашивать, почему он не смотрит на нее. Но он не откликался.
Я стоял в стороне, глядя на девушку, потому что, даже несмотря на то, что номер не был отрепетирован, он сам по себе был поразительным. Он был бы еще более поразительным, если бы у нее была более стройная фигура, а ее нижнее белье - более чистым, но несмотря на все это, да еще бесплатно, зрелище стоило того, чтобы на него посмотреть. Я пожалел, что этого не видит Джек Керман. Он очень любит гибких женщин и очень бы ею заинтересовался; намного больше, чем я. Я чувствовал, что он был бы в восторге.
Но подобно всем вещам, которые слишком часто повторяются, чудесное кувыркание через некоторое время мне приелось. А девушка, казалось, была настроена выступать так весь день и не смолкая продолжала упрашивать мужчину взглянуть на нее. Но парень, похоже, тоже был настроен весь день непрерывно печатать.
Насмотревшись на девушку, я похлопал мужчину по плечу, но даже после этого он не прекратил печатать, не поднял глаза, но хотя бы произнес:
- Чего тебе надо?
Я сказал, что хочу перекинуться парой слов с Ником Недиком.
Он поднял глаза, но печатать не перестал.
- Дальняя дверь, - отрезал он, и его глаза снова обратились на пишущую машинку.
Девушка, начав очередной кувырок, жалобно сказала:
- Твоя мама прошла через такую боль, чтобы дать тебе глаза, ты, мерзавец. Почему бы тебе не воспользоваться ими? Почему ты не взглянешь на меня?
Мне стало ее жалко, и я произнес:
- У тебя отлично получается, детка. Ты поразительна! Я никогда не видел ничего подобного.
Между ее скрещенных ног просунулось ее натянутое, суровое личико. Она взглянула на меня и выругалась. Некоторые из слов я никогда ранее не слышал. Они все звучали очень плохо. Мужчина с вьющимися волосами неожиданно резко захихикал, но тем не менее глаз не поднял и свой марафон не остановил.
Я не винил ее за ругательства в мой адрес. Не слишком-то весело было так кувыркаться, притом что мужчина, который мог дать ей работу, даже не смотрел на нее. Возможно, она тренировала тело годами, чтобы завязать себя подобным образом. Возможно, она была голодна. Возможно, она не могла заплатить за жилье. Я догадывался, что обругать мужчину с вьющимися волосами она боялась. Он мог ударить ее по зубам. Вообще, было очень похоже на то, что, если бы у него появилась хоть малейшая возможность, он бы ударил ее по зубам. Я подождал, пока она не излила на меня весь свой запас ругательств, улыбнулся ей, чтобы показать, что я не обиделся, подошел к дальней двери, на которую указал мужчина с вьющимися волосами, и постучал.
2
Второй кабинет был очень похож на первый, только немножко побольше, там стояло два письменных стола вместо одного, четыре металлических шкафа для документов вместо двух, а на стенах висело намного больше глянцевых фотографий.
За столом у двери сидела престарелая женщина с залегшими вокруг грустных глаз тенями, у нее было узкое, желтоватое лицо, которое, возможно, было красивым много лет назад, но теперь стало не более чем обыкновенным, но в прекрасном смысле этого слова. Она что-то делала с книгой театральных билетов, но мне было не слишком интересно, что именно.
В дальнем конце комнаты стоял еще один стол. За ним сидел мужчина, но я не мог разглядеть ничего, кроме его пухлых пальцев, - он прятался за газетой, которую держал перед собой. У него на мизинце было бриллиантовое кольцо. Бриллиант был желтым, как банан. Я решил, что кто-то отдал его ему в качестве расплаты за долг или, может быть, он нашел его. Обычно такие бриллианты люди не покупают, если, конечно, они в здравом уме.
Женщина взглянула на меня с робкой улыбкой. Ряд ее зубов был таким же поддельным, как и ресницы девушки из хора, но даже наполовину не таким привлекательным. Правда, ее зубы интересовали меня мало - есть ими ей, а не мне.
- Я к мистеру Недику, - сообщил я и прикоснулся к полям шляпы. - Меня зовут Маллой. Я бы хотел перекинуться с ним словом.
- Ну… я не знаю. - Она робко посмотрела через комнату на развернутую газету. - Мистер Недик сейчас занят. Я даже не знаю.
- Тогда не беспокойтесь об этом, - произнес я. - Мистер Недик и я прекрасно поладим, не беспокоя вас. Не так ли, мистер Недик?
Я подошел к столу и присел на его краешек.
Из-за края газеты выглянуло круглое, как мячик, лицо. Маленькие веселые глаза внимательно осмотрели меня. Газета была брошена на пол.
- Поладим, молодой человек, поладим, - закивал он. - Пока вы не захотите продать мне что-нибудь.
С первого взгляда было видно, что кто-то когда-то сказал ему, что он чем-то похож на Сидни Гринстрита; видимо, с тех пор он стал говорить и одеваться, как Гринстрит, и это было чересчур.
- Парень с машинкой из первого кабинета сказал, что я могу пройти, - объяснил я. - Я надеюсь, это ничего.
Полный мужчина хихикал точно так, как и Сидни Гринстрит. Он, кажется, был доволен результатом.
- Все в порядке. И что я могу сделать для вас, мистер Маллой?
Я подал ему свою визитную карточку, ту, что с эмблемой "Юниверсал сервисез" в углу.
- Орчид-Сити, а?
Он постучал по столу краем карточки и улыбнулся пожилой женщине, которая ловила каждое его слово.
- Город миллионеров, мистер Маллой. Вы живете там?
- Я работаю там. Мне нужно собрать информацию о некоей молодой женщине. Я полагаю, вы знаете ее: Анита Гэй.
Недик закрыл глаза, и на его лице отразился мыслительный процесс.
- Какого рода информацию, мистер Маллой? - спросил он после долгой паузы.
- Любого, - ответил я, доставая портсигар и предлагая ему. - Я не суетлив. Мне нужно восстановить картину ее прошлого. Я хотел бы послушать ваш рассказ о ней. Что бы вы ни сказали, это может оказаться полезным.
Он, мгновение поколебавшись, взял сигарету. Я дал ему прикурить и закурил сам.
- Ну, я не знаю, - медленно произнес он. - Вообще-то сейчас я немножко занят и не могу уделить вам достаточно времени.
- Я заплачу вам за потраченное на меня время, - пообещал я. - Я и не ожидал, что вы уделите мне ваше время просто так.
Он отпустил очередной смешок: он прозвучал не так убедительно, как первый.
- Что ж, мистер Маллой, я ценю деловых людей, особенно если они также прямолинейны, как вы. - Он взглянул на худую женщину. - Я думаю, вы теперь можете отправляться в банк, мисс Фендакер. Скажите Юлию, что следующие полчаса я буду занят.
Далее последовала короткая пауза, пока мисс Фендакер поспешно брала свою шляпку и пальто и покидала комнату. Она была тем человеком, который ничего никогда не может сделать, не впадая при этом в панику. По тому, как она выбежала из конторы, можно было подумать, что там пожар.
Когда она открыла дверь, я мельком увидел девушку-змею. Она все еще выполняла кувырки. Юлий прекратил стучать на машинке и теперь читал то, что напечатал, забросив ноги на стол. Затем дверь захлопнулась, закрывая картину, и я остался наедине с Недиком.
- О вознаграждении какого размера вы думаете, мистер Маллой? - поинтересовался мистер Недик, не моргая глядя на меня.
- Ну, я не знаю, - замялся я. - Как насчет пятидесяти долларов? Хотя это зависит от того, что вы можете рассказать мне.
- За пятьдесят долларов я могу много чего рассказать. Не хочу показаться любопытным, но она что, в беде?
- Не совсем чтобы в беде, - пробормотал я, вспоминая о том, как она выглядела, когда я видел ее в последний раз. - В любом случае не сейчас. Она была в беде. Мой клиент желает знать точную картину ее прошлого. Хотелось бы выполнить его заказ, не поднимая особой суматохи.
Он отодвинул назад стул, перекинул одну жирную ногу через другую и просунул пухлый большой палец в пройму жилетки.
- А пятьдесят долларов?
Я достал бумажник и выложил на стол десять купюр по пять долларов. Он протянул свою жирную руку, зачерпнул их и спрятал в карман брюк.
- Я всегда говорю Юлию, что никогда не знаешь, кто может прийти в эту контору, - сказал он и снова захихикал. - Всегда принимай любого, говорю я ему. Ты никогда не узнаешь, что упустил, если будешь отказывать людям. Время снова доказало, что я прав.
- Да уж. - Я стряхнул пепел на пол. - Когда Анита Гэй работала у вас?
- Она работала здесь около двух лет. Я могу сказать вам точную дату, если интересно.
Он покопался в ящике, полном бумаг и странного мусора, и в конце концов извлек блокнот в кожаном переплете. Пролистав страницы, он нашел нужную запись.
- Это еще одна вещь, о которой я говорю Юлию. Всегда делай заметки по всему тому, что происходит в конторе. Делай их так, чтобы ты мог их быстро найти. Никогда не знаешь, когда они могут тебе потребоваться. - Он хлопнул по открытой странице блокнота. - Это все здесь. Она пришла в контору третьего июня, два года назад. Сказала, что ее зовут Анита Брода. Ей нужна была работа. Она работала стриптизершей по ночным клубам Голливуда, но попала в переделку с полицией нравов, и ее агент отказался от нее. Рой Флетчер посоветовал ей прийти ко мне. Сам Флетчер имеет дело только с законными звездами. У него не было ничего для нее, да и связываться ему с ней не хотелось. Поэтому он отослал ее ко мне. - Он взглянул на меня и ухмыльнулся. - Вы видели ее, мистер Маллой?
Я ответил утвердительно.
- Прекрасно, - произнес он. - Она стояла вон там, - он указал на окно, - и исполняла свой номер. Даже Юлий был потрясен, а он очень серьезный человек, его трудно потрясти: он самый серьезный в этой лавочке. После первой недели она стала гвоздем программы. А после второй недели ее имя уже было написано на фасаде здания в свете прожекторов.
- Почему же она сейчас не здесь?
Его лицо помрачнело.
- Она вышла замуж. Всегда одно и то же, мистер Маллой. Достаньте хорошую девушку, которая приносит деньги, а она тут же выскакивает замуж. Замужество - самая большая угроза для такого заведения.
Я начинал беспокоиться, не слишком ли опрометчиво я потратил свои пятьдесят долларов.
- Вы ее не видели после того, как она вышла замуж?
Он помотал головой:
- Я слышал, она и Тейлер не очень ладили, и она ушла от него. Что бы там ни было, она получила работу у Симеона, дизайнера модных платьев на Девятнадцатой авеню. Я послал Юлия повидать ее, чтобы он попробовал вернуть ее обратно, но она не захотела. Думаю, то, что она стала манекенщицей, в каком-то смысле повысило ее социальный статус. Она была девушкой, делавшей успехи. Как бы там ни было, все, что я мог предложить ей, не интересовало ее. Она ушла из заведения Симеона пару месяцев назад. Я не знаю, где она сейчас.
Я позволил ему продолжить, слушая все более внимательно.
- Она и Тейлер… - произнес я. - Кто такой Тейлер?
- Ее муж.
- Вы знаете, когда она вышла за него замуж?
- Конечно, - сказал он и снова похлопал по блокноту. - Маловероятно, что я забуду. Когда она вышла за него, я потерял большую сумму денег. Они поженились восьмого ноября прошлого года.
- Что с ним случилось? Он умер?
- Умер? - Недик заморгал. - Нет, он не умер. Он живет здесь, в городе. Он и парень по имени Луис заправляют фотомастерской на Арми-стрит.
Моя голова неожиданно начала болеть. Может быть, я думал слишком усердно. Я прижал кончики пальцев к вискам и сердито посмотрел на Недика:
- Давайте поговорим о Тейлере. Расскажите мне о нем. Расскажите мне о нем все, что знаете.
Недик открыл шкафчик в столе, вытащил черную бутылку без этикетки и два стакана.
- Не поможет ли вам глоток спиртного? - спросил он. - Вы неважно выглядите.
- Это правильное предположение, - сказал я. - Ставьте это на стол и расскажите о Тейлере.
Он налил виски в стаканы. Мы кивнули друг другу и выпили.
Пока я доставал бутылочку с аспирином, он начал:
- Ли Тейлер работал здесь, когда пришла Анита. Он выполнял номер "Буффало Билл". Это было неплохо, к тому же он продолжал изменять и совершенствовать его, поэтому мы держали его. Проблема с большинством актеров, которые работают здесь, в том, что они не могут разнообразить свой номер. Неделя выступлений - и с ними покончено. Но Тейлер другой. Он смышленый парень, поэтому он выдумывал все новые трюки.
Я проглотил пару таблеток аспирина и запил их виски.
- Какого рода трюки? - спросил я.
- Трюки с винтовкой. Ну, например, стрельба по подброшенным монетам; стрельба по мишеням, целясь по отражению в зеркале - разные… У него был очень хороший трюк с кольтом 45-го калибра. Он подбрасывал его, ловил и стрелял практически одновременно. У него была девушка-ассистентка. Он сбивал сигареты из ее рта. Это был опасный трюк, но уверенности у него было предостаточно.
- И он женился на Аните?
- Да. - Недик нахмурился. - Они оба уволились, когда поженились. Тейлер купил себе долю в этой фотомастерской. Он говорил, что устроится на постоянную работу, когда женится. В это было трудно поверить, потому что Тейлер не казался тем человеком, кто мог остепениться. Но насколько я знаю, он остепенился. Как бы там ни было, кажется, у него все идет хорошо. Он знает многих в шоу-бизнесе, и все они ходят к нему фотографироваться. Луис делает отличные фотографии, а работа Тейлера - рекламировать новое дело.
- И Анита оставила его?
- Так я слышал. Я не знаю деталей. Может быть, она устала оттого, что сидела и ничего не делала. Тейлер нехороший человек. Я догадываюсь, что, когда первые чары любви рассеялись, они начали драться. Он всегда будет драться с кем угодно.
- Они развелись?
- Я никогда не слышал о том, что они развелись.
Он налил еще виски. Мы соприкоснулись стаканами, перед тем как выпить. Виски было хорошее. Только когда оно оказывалось внутри вас, вы понимали, какой силой оно обладает.
- У вас нет его фотокарточки?
- Конечно есть. - Он указал на один из шкафов для хранения документов. - Вы моложе меня. Откройте верхний ящик этого шкафа. Да, вот этого. Там должна быть папка с фотокарточками… взяли? Несите их сюда.
Я положил папку на стол, и он начал шарить по коллекции глянцевых снимков. Наконец он нашел тот, что искал, и протянул его мне:
- Это он.
Я посмотрел на высокого, тощего ковбоя, стоявшего на фоне материи с нарисованными на ней кактусом и открытой прерией. На нем были кожаные штаны, шляпа и клетчатая рубашка. Длинное узкое лицо, тонкие губы, неподвижные опасные глаза. Было похоже на то, что он редко улыбается, а если улыбается, то улыбка не появляется в его глазах. Это было лицо человека, который всегда готов пойти на риск; лицо игрока; человека, который не дорожит жизнью.
Я спросил:
- Могу ли я оставить это себе?
Недик кивнул:
- Если хотите. У меня где-то есть фотокарточка Аниты. Ее номер с меховой варежкой был просто великолепен. Он заставлял мужчин сидеть на краешках стульев.
Его большие руки шарили по фотографиям, вскоре он нашел одну, сходную с той, что я взял из ящика Джорджа Барклея.
- Это она. Если вы когда-нибудь встретите ее, скажите ей, что я хочу снова взять ее в дело. Эту фотографию я вам не отдам, она единственная, что у меня осталась.
Он выудил еще одну фотокарточку и бросил ее мне:
- Это Тейлер, выполняющий свой трюк с сигаретой. Мне он не нравился. Я боялся, что произойдет несчастный случай. Он был слишком опасным. Но девушку это не беспокоило. У нее нервы были как стальные.
Но я не слушал. Я смотрел на фотокарточку. На ней был запечатлен Тейлер в ковбойской одежде, стрелявший в девушку, которая смотрела на камеру, в профиль развернутая к Тейлеру. Это был хороший снимок. Вы могли видеть сигарету, вылетавшую изо рта девушки, и дым, и вспышку пламени из пистолета. На этой девушке был своего рода лиф, сделанный из кожи пони, трусики-бикини и ковбойская шляпа.
- Дело в том, что он не целился в сигарету, - стал объяснять Недик. - Он подбрасывал пистолет, ловил его и стрелял в один продолжительный момент. Меня прошибал пот, когда я смотрел на это.
А меня прошибал пот оттого, что я смотрел на фотокарточку, так как девушкой в бикини была мисс Болас.
3
Дверь отворилась, и вошел мужчина с вьющимися волосами. Он положил на стол какие-то бумаги.
- Это контракт Гарденера, - пояснил он Недику. - Вам будет лучше подписать его, прежде чем высокомерие заставит его передумать.
Недик дотянулся до ручка и спросил его:
- Как там эта девушка? Мы ничего не упускаем, не так ли?
- От нее дурно пахнет, - презрительно произнес мужчина с вьющимися волосами.
- Тогда вели ей уходить. Я отсюда слышу, как хрустят ее суставы. Это беспокоит меня.
- Вас все беспокоит, - сказал мужчина с вьющимися волосами. - Это пройдет, если она потренируется.
Он собрал бумаги и вышел.
Сквозь открытую дверь я мог видеть девушку. Она сидела на стуле с платьем на коленях и плакала.
Мужчина с вьющимися волосами сказал ей:
- Хочу дать тебе совет. Лучшее, что ты можешь сделать, - это поехать на лифте на верхний этаж, выбрать прекрасное большое окно и выпрыгнуть из него. Твой номер дурно пахнет, и ты дурно пахнешь. Теперь проваливай.
Он закрыл дверь, когда девушка медленно встала на ноги.
Недик заметил:
- Иногда мне кажется, что Юлий немножко грубоват с людьми.
Я подумал, что прекрасно было бы пойти в первый кабинет, взять пишущую машинку и попробовать разбить ее на куски об его голову с черными вьющимися волосами. Но это было не моим делом, как он обращается с людьми, поэтому я не стал отвлекаться от темы:
- Расскажите мне что-нибудь об этой девушке, что на фотокарточке. Как ее имя?
Недик взял фотокарточку, изучил ее и положил на стол.
- Это Гейл Болас. - Он бросил на меня пытливый взгляд. - Она интересует вас?
- Любая девушка, одевающаяся подобным образом, интересует меня, - ответил я. - Она все еще в городе?
- Нет. Мы практически ничего не знали о ней. Тейлер привел ее с собой - она была частью его номера. Он платил ей из своего собственного кармана. Помимо ее имени, я ничего о ней не знаю. Разве только, что у нее очень крепкие нервы.
- Она уволилась, когда уволился Тейлер?