- Это неконструктивный подход, - махнул рукой Денис. - На фиг нужна версия, которая не объясняет всех фактов и которую при этом нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть.
- Почему нельзя? Можно! Если я прав, Ненашев через некоторое время объявится.
- Когда?
- Когда пыль уляжется.
Роберт Ненашев. 2 апреля
Роберта разбудил бесконечно длинный телефонный звонок. Было без пяти десять: он решил посвятить утро тому, чтобы отоспаться. Игорь давно уже умчался "делать бизнес", вставать не хотелось, но телефон дребезжал и дребезжал, после пятнадцатого зуммера он не выдержал и снял трубку. Звонил Волгин. Игорь проболтался, с досадой подумал Роберт. С другой стороны, они не договаривались, что его возвращение в Москву следует держать в тайне, так что формальных оснований злиться как бы и нет. Игорь, наверное, сказал Анжеле, а та уже поспешила выложить все Волгину.
Волгин попричитал немного: "А ты, случаем, не ранен? А ты знаешь, чем они тебя кололи? На СПИД проверься". Роберту его вопросы и советы надоели с первой фразы, и он собрался повежливее завершить разговор, но Волгин вовремя остановился и предложил встретиться через час в кафе около дома Игоря.
Роберт, повесив трубку, еще на две минуты прилег и едва не проспал встречу.
Волгин его уже ждал. Первым делом он ощупал Роберта, похлопал по плечу, то ли не замечая, что ему это неприятно, то ли делая вид. По мнению самого Роберта, не заметить его неприязненно скривившуюся физиономию было нелегко. Правда, следовало сделать поправку на возраст собеседника и национальные особенности. В завершение неприятной процедуры Волгин долго тряс ему руку и приговаривал:
- Орел. Нет слов, орел! - Наприветствовавшись наконец, он отпустил Роберта, уселся в кресло и спросил уже нормальным деловым тоном: - Ну, расскажи о своих похождениях.
- Если вкратце, как только я прилетел в Мюнхен, меня тут же похитили.
- Кто?
- Турецкие террористы.
- Прямо в аэропорту?
- Нет, в отеле "Хилтон".
- А что ты там делал?
- Одна девушка в самолете обронила кошелек. - Роберт, сам не вполне осознавая почему, решил умолчать про дискету, в конце концов, суть истории от этого не меняется. - А я подобрал и хотел ей вернуть. Но в аэропорту я ее догнать не смог, поэтому пришлось ехать за ней в отель.
Волгин усмехнулся:
- Будущий сыщик должен уметь врать более убедительно. - Он посмотрел на Роберта, лукаво прищурившись. - Ладно. Я все понял. Запал на красивую девчонку и решил с ней познакомиться. Ну и как? Выяснил, кто она?
- А вы что, - разозлился Роберт, - собираетесь помочь мне ее найти?!
Волгин, улыбаясь, развел руками:
- Если очень надо.
- Не надо!
- Хорошо, продолжай.
- Нет! Достаточно! - вспылил Роберт и добавил уже спокойно: - Объясните мне для начала причину своего интереса.
- Да ну тебя, в самом деле! - Волгин изобразил на лице не то удивление, не то обиду. - Как не родной, честное слово. Мы с твоим батей столько водки выпили, столько погуляли вместе, столько рыбки переловили, опять же… Сидим, бывало, ночью у костра… - Роберт недовольно поморщился, но Волгин уже не смотрел на него и самозабвенно продолжал: - Звезд полное небо, от реки холодок тянется, уха кипит, и никого кругом. Сидим, молчим, а и без слов все понятно. Так вот она и рождается настоящая мужская дружба. - Волгин закурил, на взгляд Роберта, не очень убедительно изображая душевное волнение. - А ты?! Объясните, пожалуйста, причину своего интереса!
Роберт сдержанно похлопал в ладоши:
- Номинируется на "Оскар". Но премии не получает. Старый сыщик должен уметь врать более убедительно. Если ваша заинтересованность проистекает исключительно из отеческих чувств, какая вам разница, похитили меня в отеле или в аэропорту?
Волгин медленно раздавил сигарету в пепельнице.
- Я не принял во внимание, что ты профессионал. Прощу прощения. Интересуюсь я всем этим вот почему: ты уверен, что эти турки тебя не достанут здесь?
Роберт пожал плечами:
- Как они, по-вашему, меня найдут?
- Лучше подумай, почему они тебя захватили?
- По ошибке!
- Значит, по ошибке могут и найти.
Волгин еще в течение получаса выспрашивал про Гаффара Мусаевича, а когда Роберт выложил все до мельчайших подробностей и в качестве компенсации за не слишком приятную беседу попросил навести про того справки, отрицательно покачал головой:
- Азербайджан - другая страна. Там и при Советском Союзе советской власти практически не было, а сейчас вообще сплошной бардак. Все равно никто никакой серьезной информации не предоставит, только засветимся.
- А по собственным каналам? - продолжал настаивать Роберт. - Если он известный террорист, наверняка должны быть на него какие-нибудь ориентировки.
- Должны быть! - Волгин снисходительно улыбнулся. - В ФСБ. Был бы я даже министром внутренних дел, и то они сто раз подумали бы, прежде чем со мной делиться информацией. Конкурирующая фирма. Улавливаешь?
ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
"2.04.2000 г.
Срочно. Секретно.
Начальнику 13-го особого отдела УФСБ
по Москве и Московской области.
Дело № 18/686
РАПОРТ
Вчера Роберт Ненашев вернулся в Москву. После вылета в Германию 27.03.2000 г. российских пунктов пограничного контроля он не пересекал, т. е. в страну Р. Ненашев проник нелегально. Своему брату И. Ненашеву, а впоследствии полковнику Волгину (см. ориентировку на Д. Ненашева) он сообщил, что в отеле "Хилтон" оказался случайно, якобы имея целью познакомиться со своей попутчицей. Судя по его словам, она входила в делегацию московской мэрии. Поднявшись на этаж, где остановилась делегация, он стал свидетелем перестрелки, был захвачен одной из участвовавших в ней сторон, вывезен в Стамбул и удерживался человеком, представившимся ему как Гаффар Мусаевич, в прошлом гражданин СССР, родом из Баку. По словам Р. Ненашева, именно вышеупомянутый Гаффар Мусаевич и именно за него требовал у российских властей выкуп в размере 10 млн долларов.
Полагаю, что легенда Р. Ненашева выглядит совершенно неубедительно, и он сам, равно как и У. Дейтон, это понимает. Его возвращение в Москву можно объяснить лишь одной причиной: В. М. Пирожкову удалось в Мюнхене уйти от Р. Ненашева и его сообщников, однако в интересах обеспечения некой операции по обезвреживанию Р. Ненашева, У. Дейтона и прочих, о которой мне ничего не известно, эта информация не разглашается. Прошу подтвердить необходимость дальнейшего наблюдения за Р. Ненашевым.
Подполковник Русаков В. Ф."
"№… от 2.04.2000 г.
13- й особый отдел УФСБ
по Москве и Московской области.
Дело № 18/686
ПРИКАЗ
Группе подполковника Русакова усилить наблюдение за Р. Ненашевым и лицами, с которыми он контактирует. Особое внимание уделить О. Гагуа и К. Волгину. Форсировать разработку связей Гагуа, Волгина и Паршина с окружением В. М. Пирожкова, а также связей В. И. Грязнова и У. Дейтона. Исполнение докладывать незамедлительно.
Начальник 13-го особого отдела УФСБ
по Москве и Московской области
полковник Кременной"
Роберт Ненашев. 2 апреля
- Ба, какие люди! - Денис искренне удивился появлению Роберта в "Глории". - А мы тут голову ломаем, куда ты подевался. С родственниками наобщался уже?
- Не был я у родственников, - отмахнулся Роберт. - Вы уже что-то об отце выяснили?
- Пока ничего существенного, желаешь услышать детали?
- Потом, а что про Пирожкова слышно, он нашелся?
- Не понял, - вклинился в разговор Щербак. - А при чем тут Пирожков?
Роберт только неопределенно пожал плечами.
- На почитай. Полемические заметки на тему исчезновения господина градоначальника. - Денис протянул Роберту номер "Московского комсомольца".
"ПИРОЖКОВ ЗАЛЕГ НА ДНО?
Никто не станет спорить, что наш мэр В. М. Пирожков - фигура, мягко говоря, неортодоксальная с головы до пят. И исчезновение его в преддверии первого апреля с конгресса "Демократические институты и местное самоуправление на рубеже тысячелетия" осталось почти незамеченным.
Но прошло уже ровно шесть дней, и первое апреля благополучно миновало, а злые чары так и не рассеялись, и московский градоначальник так и не материализовался. Такой поворот событий изменил характер всеобщего интереса к персоне Пирожкова, впрочем, всегда немного нездорового. Если раньше обыватель, увидев знакомый облик столичного мэра на экране или на страницах газет, задавал себе вопрос: "Что он там такого грандиозного преподнес опять?", то теперь: "А где он, собственно?" Действительно, а где же он?!
Окружение мэра хранит молчание. Кто с умно-волевым, кто - с недоуменным выражением лица, но итог один: никто ничего не знает или не признается.
Мнения заинтересованных наблюдателей разделились. Согласно одной версии, Пирожков похищен террористами, требующими за его голову $10 000 000, неизвестно, правда, у кого именно. Основаниями для такого предположения являются сведения, появившиеся в немецкой и российской прессе 28 марта. Имя похищенного в статье не упоминается, и, лишь сопоставив солидность суммы с масштабами личности, можно заключить, что речь идет именно о Пирожкове. А можно и не заключить. Чем, спрашивается, не угодил он турецким террористам?
Из кругов, которым близки исторические параллели, исходит вторая версия. Стоит вспомнить, что небезызвестный в свое время В. И. Ульянов тоже долго скрывался в Европе, дожидаясь революции. И ведь дождался!
Что, если Пирожков, уединившись со своими неизвестными пока единомышленниками, что-то затевает? В таком случае мы все вскоре станем свидетелями их затеи.
Поэтические натуры склонны проводить другую историческую параллель. Наш мэр "влюбился, как простой мальчуган" и уехал, скажем, в Баден-Баден.
Если оставить в стороне вышеперечисленные и не перечисленные занятные, но слабо аргументированные гипотезы, вырисовывается лишь одно более или менее правдоподобное предположение. Пирожков ведет переговоры, сам факт которых должен сохраняться в строжайшей тайне. Наиболее вероятный партнер - представители Европейского Союза. Но кого представляет Пирожков? Себя лично - как будущего возможного премьера? Некий еще не оформившийся политический союз (оформившийся-то себя не оправдал)? Или российские власти - по их просьбе? Это менее вероятно, но возможно.
Первые два варианта означают прощупывание ситуации, сложившейся после президентских выборов. Если же имеет место третий вариант, следовательно, российское руководство собирается предпринять решительные действия для урегулирования неразрешенных доселе финансовых вопросов. Возьмем на себя смелость предположить, что России будет в ближайшее время предоставлена индульгенция на дальнейшее непогашение долгов в обмен на некие столичные объекты (возможно, стратегического назначения) или ценности (возможно, культурные, коих немало пылится в запасниках московских музеев)".
Роберт был несколько ошарашен обилием и разнообразием версий, но ответа, где же все-таки Пирожков, в статье не было.
- Одно я точно знаю, десять миллионов выкупа требовали не за Пирожкова, - сказал он.
- А за кого? - справился Денис.
- За меня.
Денис со Щербаком недоуменно переглянулись: "Не иначе крыша у парня сдвинулась".
- В каком смысле за тебя? - уточнил Щербак.
- В прямом смысле. - Роберт был снова вынужден пересказать историю своих похождений, но на этот раз в неурезанном виде, поскольку рассчитывал, что Денис и его команда помогут развеять опасения, высказанные Волгиным, что Гаффар Мусаевич сможет достать его и здесь, в Москве. Они почему-то не выходили у Роберта из головы.
- Так, еще раз, пожалуйста, слово в слово, что тебе сказал турок? - попросил Денис, помотав головой, чтобы лучше утрясти получасовой рассказ Роберта.
- Не помню я слово в слово. - Пока он рассказывал, собрались все, кто был на тот момент в агентстве, и по лицам сыщиков Роберт видел, что они ему не очень-то верят.
- Хотя бы фразу про деньги и бензиновую войну.
- Он сказал, что я козел и лишил его, турка, денег, которые он должен был заработать на некоем оружии в бензиновой войне.
- И принимал он тебя за русского шпиона?
- Да.
- Значит, продавать это "оружие" турок должен был русским.
- Бензоколонки Штангиста? - хмыкнул Щербак.
- Точно, - согласился Денис.
- Кто такой Штангист? - спросил Роберт.
- Штангист - это конкурент Гагуа, а значит, и твоего отца, и как раз у него вдруг ни с того ни с сего бензин испортился… Слушай, Роберт, а не эту ли отраву доставал твой папа в Америке?
- Я по-прежнему не верю, что мой отец был откровенным бандитом, каким вы его пытаетесь представить, - с расстановкой произнес Роберт. - Но даже если на минуту предположить, что доставал он именно эту, как ты выразился, "отраву", что это нам дает?
- Тогда у нас все раскладывается, - начал загибать пальцы Денис. - Твой отец работал на Гагуа, Гагуа враг Штангиста, Гагуа при помощи твоего отца Штангиста поимел.
- Но при чем тут турок? При чем тут Пирожков и те другие русские, которые были в гостинице и которым все в результате досталось?! - Роберт возмущался, все еще вертя в руках "Московский комсомолец", и вдруг увидел знакомое лицо. На футбольном поле выстроилась команда, а перед строем игроков стоял Пирожков, еще какие-то люди и среди них… - Так вот же этот мужик в сером из "Хилтона"!
Денис выхватил у него газету и пробежал глазами статью под фотографией, на которую указал Роберт:
"КОРНИ ФУТБОЛЬНОГО СКАНДАЛА
ОБНАРУЖЕНЫ В МОСКОВСКОЙ МЭРИИ
Неожиданное продолжение получил футбольный скандал вокруг "Спартака", сдавшего матч в Мюнхене с немалой выгодой для таинственных "влиятельных лиц, близких к руководству клуба", и некоторых ведущих игроков. Разоблачение аферы вызвало разлад в монолитном строю владельцев команды, до сих пор успешно скрывавших свои истинные имена и темные дела, приносившие солидный доход.
Таинственный некто разослал в редакции многих изданий, том числе и в наше, анонимные разоблачения, утверждая, что мюнхенская махинация отнюдь не была чем-то новым и необычным для команды, выделяясь лишь размахом. И стоит за ними за всеми не кто иной, как Отар Гагуа. Ну конечно! По законам драматургии фигура главного злодея должна поражать воображение своей зловещностью. Разве можно найти лучшую кандидатуру? Деньги, собранные им для спортсменов, ставших инвалидами, разумеется, нажиты рэкетом и грабежом, бизнес его - оптовая торговля кровью христианских младенцев, на голове его разбойничья папаха, а за поясом окровавленный кинжал.
Неудивительно, что на таком колоритном фоне промелькнула почти незамеченной одна занимательная история. Через два дня после позорно и бездарно проданного матча обиженный на злую судьбу вице-президент клуба Анатолий Паршин заявил, что не собирается подставлять свой лоб под все шишки, которые не преминут в скором будущем просыпаться на головы руководства "Спартака", и что он знает, кто стоит за всеми этими "безобразиями", на которые до сих пор закрывал глаза (очевидно, от врожденной стыдливости). Хотя на следующий день господин вице-президент отрекся от своих слов с подкупающей простотой: "Я ничего такого не говорил. Обращайтесь за разъяснениями к журналистам. Они обожают сенсации - они их и создают". Но брешь, как говорится, была пробита и тщательно скрываемое от постороннего глаза дерьмо из святая святых "Спартака" выплеснулось наружу (впрочем, запах давно уже стоял такой, что утаить его было никак невозможно). И оказалось, что это не какое-нибудь там жиденькое дерьмецо, а настоящее дерьмище!
Ангажированная мэрией пресса (не хочется употреблять по отношению к коллегам более веских выражений) дружно закрывает глаза на происходящее, но не видеть того, что творится, просто невозможно. Итак, кого же испугался наш разоблачитель? Может, былинного злодея - кошмарнейшего и ужаснейшего Отара Гагуа? Но чего ему страшиться, если Гагуа и без него клеймят на каждом углу все, кому не лень? А Паршин тем не менее поспешил взять свои слова обратно. Почему? Потому что, пребывая в состоянии душевного волнения, проболтался. Не сориентировался в обстановке, и хозяева вовремя не сориентировали, вот он и ляпнул нечто такое, чего не следовало. Про шишки, которые вот-вот градом посыплются на головы бедных-несчастных руководителей "Спартака". А ведь не посыпались. И не посыплются. Зачем мэру и его приспешникам, которые организовали весь этот спектакль, наказывать актеров? Премьера-то прошла с аншлагом. Очередной миллион попал в нужный карман, главный конкурент, препятствовавший футбольному беспределу московских властей, ошельмован, народная команда России стала их безраздельной собственностью, а общественность видит в них избавителей и торжествует вместе с ними.