Крис подтянулся на руках, вылез из бассейна, поднял сумку и раскрыл ее. Внутри оказались плоскогубцы, кусок медной проволоки, свернутый кольцом, и несколько бельевых прищепок. Вот это удача! Парень оставил вещдоки… Может, забыл, что они там; может, торопился; может, пришлось работать в темноте. Надо бы забрать их с собой, но лучше оставить здесь, спрятать в надежном месте и сказать Доннеллу, чтобы он и не думал к ним прикасаться. Надо напугать его! Крис оглядел помещение с бассейном. Может, в библиотеке спрятать, там много всяких шкафчиков? Потом, если понадобится, он все это заберет.
- А этот динамит - та еще хреновина! - Доннелл нагнулся, упершись руками в колени, чтобы повнимательнее рассмотреть шашки. - Эге, а на часах-то всего одна стрелка!
- Это часовая стрелка, - пояснил Крис. - Видишь дырку, проделанную рядом с цифрой одиннадцать? Вот когда должен был произойти взрыв. Вот провод, который соединяется с детонатором и с батарейкой… Короче, часовая стрелка двигается по циферблату, касается конца провода, прикрепленного к одиннадцати, цепь замыкается, и динамит взрывается. Только вот крепежный винтик отскочил, потому что устройство собирал какой-то недоумок. Проще было использовать старомодный будильник со звонком наверху, тогда винт не нужен. В общем, тебе повезло, что крепежный винт держался на соплях… Когда ты бросил сумку в воду, она ударилась о трамплин, и тогда-то винт и выскочил. - Крис взял связанные шашки динамита, положил их в сумку. - Дай мне полотенце. Я оденусь, и мы куда-нибудь уберем сумку.
Доннелл нахмурился:
- И вы это знали, да? Знали, что динамит вовсе и не собирается взрываться? Содрали с меня ломовые бабки за то, о чем можно было и не думать!
- Вот почему такие, как я, любят, чтобы их нанимали такие, как ты… - усмехнулся Крис.
Крис выжидающе посмотрел на нее и наконец сказал:
- Ну? Что случилось?
- Ты заметил, что у него в углах рта много слюны? Когда он открывает рот, видно, что там полно липкой слюны. В тот раз, когда он меня целовал, я все время об этом думала.
- А на этот раз?
- Все равно я смотрела на его рот. Он его никогда не вытирает. Но я все равно сказала ему, что хочу сто тысяч.
- А он что?
- Ты не поверишь. Он попросил меня выйти за него замуж.
Крис уставился на нее, и "кадиллак" перескочил на другую полосу, так что Крису пришлось крутануть руль, прежде чем он сказал:
- Ладно тебе!
- Я не шучу. Я сказала: "Послушайте, давайте просто уладим это дело, и я уйду. Я никогда за вас не выйду".
- А он что?
- А он сказал мне, что у него сто миллионов долларов, и мы поделим их пополам.
- Сдохнуть можно!
- Я сказала, нет, не надо. А он посоветовал мне подумать.
- И что?
- И все.
- Что значит - все? Ты подумала?
- Тут и думать нечего! Он сказал, что нам нужно поближе познакомиться, прежде чем я приму решение.
- Сдохнуть можно!
- И если я предпочту получить сто тысяч, а не сто миллионов, он даст их мне.
- Он так сказал?
- Ну, может, иными словами, но смысл такой.
Крис свернул на Восьмую Милю и несколько минут сосредоточенно вел машину в густом транспортном потоке. Грета хранила молчание.
- Ты что, думаешь об этом? - спросил он погодя.
- Нет, не думаю.
- А что же ты делаешь?
- Ничего, просто сижу.
- И как насчет улаживания дела?
- Приеду к нему и скажу, что подумала… И наверное, тогда он даст мне деньги.
- Просто скажи ему, что хочешь получить сто тысяч.
- Мне его жалко.
- Что это значит?
- Почему ты такой вредный? Разве я не могу его пожалеть?
- Пожалуйста, если тебе хочется, - сказал Крис и сунул руку во внутренний карман куртки. - Я не получил предложения жениться, зато неплохо заработал. - Он достал чек Вуди и протянул его Грете. - Двадцать пять штук за то, что почистил его бассейн.
- Привет, это я, - раздался голос Робин.
- Неужели?
Доннелл стоял у письменного стола в библиотеке. Мистер Вуди в дальнем конце комнаты смотрел по телевизору, как Арнольд Шварценеггер убивает своим двуручным мечом всяких подонков. Он даже не шелохнулся, услышав звонок телефона.
- Как дела?
- Лучше некуда!
- Я дождалась шестичасовых новостей прежде, чем позвонить. Ты не хочешь мне рассказать, что произошло?
- Кое-что расскажу, только не по телефону.
- Я ожидала, что ты именно это скажешь. Мы можем с тобой встретиться?
- Если ты готова рискнуть, можем.
- Что это значит?
- Девочка, я не могу тебе сообщить ничего приятного.
- Готова поспорить на миллион долларов, что ты передумал.
21
Крис с Гретой лежали в просторной кровати его отца, включив оба бра над изголовьем. Крис читал дневник Робин Эбботт за май–август 1970 года, а Грета - фотокопии документов, касающихся прошлого Доннелла Льюиса.
- А мой первый муж никогда не читал в постели, а смотрел телевизор, - сказала она. А потом уточнила: - То есть мой единственный муж.
- Угу, - хмыкнул Крис.
Он читал в отцовских очках, и ей казалось, будто рядом с ней совсем другой человек.
- Простите, мы с вами знакомы? - улыбнулась Грета.
Около половины двенадцатого Крис отправился на кухню и вернулся с парой банок пива.
- У тебя на ногах шрамы. Откуда они? - спросила она, окинув его взглядом с головы до ног.
Он забрался в постель и рассказал о вьетнамском старике, которого заставили встать на ручную гранату. Грета слушала его и молчала. Когда он закончил рассказывать, она поцеловала его, на глаза у нее навернулись слезы. Они еще несколько раз поцеловались, и Грета спросила:
- Кем ты себя считаешь, Вуди Алленом?
Вуди Аллен, известный писатель-юморист и комедийный актер, всегда лежал в постели в очках, будь то с Дианой Китон либо еще с какой-нибудь актрисой. Во всяком случае, в кино.
Они занялись любовью, наслаждаясь друг другом, - сначала неторопливо, а потом быстро достигли экстаза.
Когда они пили пиво, Грета сказала:
- Говорят, мужчину шрамы украшают. Думаю, не всякого, но тебя твои - точно! - Помолчав, она добавила: - Вот твои очки, папочка.
И они снова вернулись к чтению, а спустя какое-то время стали рассказывать друг другу о том, что прочитали.
Грета сообщила, что Доннелла Льюиса арестовывали четырнадцать раз, но в тюрьме он сидел только однажды.
- Ты когда-нибудь слышал о предъявлении обвинения по поводу вмешательства в действия полиции? Нарушение ордонанса 613404, принятого конгрессом…
Однажды Доннелл продавал в центре Детройта газеты, издаваемые "Черными пантерами", когда заметил двух сыщиков в штатском, которые следили за ним. Он возмутился, стал всячески обзывать сыщиков, в том числе - полицейскими ищейками и кретинами. Ну и, разумеется, собралась толпа. Сыщики пояснили, что следили за ворами-карманниками, а Доннелл, заявляя об их принадлежности к полиции, сорвал им работу. Три других раза, когда он продавал газеты "Черных пантер", его арестовывали за сопротивление полицейским. Его пришлось даже отправить в больницу, где ему наложили десять швов на макушку. Полицейский, который арестовал Доннелла, пояснил, что, пытаясь убежать, он врезался головой в каменную стену. А когда Доннелл занимался сбором денег на завтраки для чернокожих школьников, он был арестован за вымогательство. Это обвинение позже заменили на "сбор средств без лицензии благотворительной организации". Как-то раз его арестовали "за злостную порчу государственной собственности". Доннелл написал масляной краской "Свободу Хью Ньютону!" на стене здания, где размещался офис Бюро по делам индейцев племени пенобскот.
- А кто такой Хью Ньютон?
- Один из тех, кто положил начало движению "Черные пантеры".
- А что в дневнике интересного?
- Я только что прочитал про рок-концерт на Гусином озере, где присутствовало около двух тысяч человек. Робин пишет, что входной билет стоил пятнадцать долларов, а концерт обещали сделать бесплатным. "Устроитель из Комитета по молодежной культуре, ловкач и мошенник, сказал, что мы тоже продаем свои газеты… Ситуация с наркотиками - запредельная. Бродячие торговцы сумками таскают марихуану с Ямайки и галлюциноген мескалин, выращенный на органических удобрениях. Дозу наркотика можно купить всего за доллар. Врачи сообщают о смертельных случаях от передозировки, но их не слишком много. А также об отравлении стрихнином. Что еще новенького придумают?"
- А ты когда-нибудь принимал наркотики?
- Несколько лет курил марихуану и жевал алтей. Слушай, Робин пишет: "Это частная собственность, копам вход воспрещен. Но они все равно просачиваются. Повсюду можно видеть парней с короткой стрижкой, с дешевыми бусами, в бермудах и теннисках. Не хватает только значка "Привет, я наркоман". Здесь Вуди. Это хорошо. Ящика шампанского, который он прихватил с собой, ему хватило на полдня. Он пьет прямо в лимузине и постоянно пьян в стельку. Вуди обиделся. Поехал на озеро и ни одну девчонку не сумел уговорить снять купальник. Даже деньги предлагал. Я точно не стану трахаться с Вуди, несмотря на мою покладистость".
- Ничего себе заявочка! - заметил Крис. - Думаешь, она все-таки переспала с ним?
- Раз она об этом не написала, стало быть, нет.
- А вот кусок, где она дает оценку Марку, - сказал Крис. - "Приятный парень, но избалованный, с другими девушками ведет себя по-хамски, а мне готов руки целовать, лишь бы я на него посмотрела. Страшно поразился, что я со школы ни с кем не спала". А вот еще одна интересная запись. Робин пишет: "Мы водрузили на лимузин плакат "Требуем полной свободы!", и на нас сразу налетели телевизионщики со своими камерами. Один репортер спрашивает: "Свободы от чего?" Ну, я выдала ему по полной программе. Свободы от властей, от нищеты, от голода и так далее вплоть до анархии. Парень назвал меня марксисткой, а я сказала, с чего он взял. Но ведь вы проповедуете марксизм, разве не так? А я в ответ бью наотмашь, говорю, что, если сам Маркс не считал себя марксистом, почему я должна себя так называть? Тебе нужны ярлыки, парень, а нам - перемены. Председатель Мао советует черпать истину из фактов, что приведет к перманентной революции. Она уже здесь, приятель, и никуда не денется".
- Неужели тогда все так разговаривали? - спросила Грета.
- Думаю, она провоцировала репортера, - ответил Крис. - Ни о какой революции никто и не заикался! Я был в Вашингтоне, где на улицу вышло около полумиллиона человек, все протестовали против войны.
- И все же ты пошел на войну!
- Я выступал против нее, потому что она была бессмысленной. Но все равно мне хотелось знать, что такое война. А что касается разного вида "свобод", о которых распинается Робин, все они кое у кого из молодежи тех дней сводились к свободной любви, к неограниченной свободе употребления наркотиков и эпатажу - я имею в виду длинные волосы, бороды, потрепанную одежду и болтовню с самодовольными пьяными ухмылками непонятно о чем, но с таким видом, будто им известно нечто такое, о чем остальные и слыхом не слыхивали.
Робин и Доннелл сидели в "Гноме" на Вудворд-авеню, новомодном ресторане с ближневосточной кухней, с джазом и братьями Маккинни, которые играли на пианино и бас-гитаре. Предложила встретиться в этом ресторане Робин, он был всего в паре кварталов от ее дома. Доннелл был его завсегдатаем, потому что привозил сюда мистера Вуди. Хозяину не очень нравились блюда из баранины, но он уминал их под мелодии из старых мюзиклов, которые наигрывали братья. Доннелл прибыл с опозданием на полчаса, заказал в баре бутылку минеральной воды "Перрье" и виски, помахал братьям и присоединился к Робин, которая ждала его в кабинке с бокалом красного вина и теребила свою косу. Он не возразил, когда она сказала, что только что пришла, хотя в пепельнице уже лежали три окурка. Она снова закурила и все посматривала на него, пока он пил виски с "Перрье".
- Надеюсь, теперь тебе есть что сказать, во всяком случае, больше, чем в последний раз, когда мы были вместе в туалетной комнате. Ты тогда смотрел на себя в зеркало… Когда я сегодня позвонила в первый раз, ты понял, кто я?
- Да, понял.
- Нет, не понял.
- Девочка, постараюсь быть вежливым. Другое дело, сколько я смогу это выдержать. Я помню, как мы с тобой были в туалетной комнате. Только должен тебе сказать, что ты была не первая и не последняя. А теперь забудем об этом, лучше объясни, зачем мы здесь. Мне рассиживаться некогда, а то мистер Вуди проснется в темноте и не поймет, где находится.
- Ты весьма любезен! Однако скажи, приходилось ли тебе еще когда-либо трахаться в туалетной комнате?
- Давай о деле. Это ты пристроила бомбу или кто-то другой?
- Помнишь Скипа?
- Как он выглядел?
- Как байкер, с завязанными в конский хвост волосами.
- Ясно! Неудачник, без гроша в кармане… Адвокат Хью Ньютона тоже ходил с хвостом, но был богатым. Да, Скипа я помню. Так это он сварганил бомбы?
Робин кивнула.
- А что произошло с сегодняшней? - спросила она погодя.
- Расскажу чуть позже. Сначала я хочу узнать кое-что о Скипе. Он что, где-то прячется?
- Об этом чуть позже, - усмехнулась Робин. - После того как я утром позвонила, ты передал Вуди мои требования?
- Да, конечно. - Доннелл скривил губы в ухмылке. - Пытаюсь вспомнить, что сказал на это мистер Вуди… Кажется, что-то вроде "В самом деле?".
Робин затянулась, резко выдохнула дым и стряхнула пепел.
- Значит, бомба не взорвалась, - произнесла она с расстановкой.
Доннелл промолчал.
- В противном случае об этом сообщили бы в новостях, - продолжила она. - Мы должны доверять друг другу. Понимаешь, я и так знаю, что ты крутой. Так что смотри не переборщи!
- Девочка, это ты изъявила желание со мной встретиться.
- Я хотела, чтобы ты кое-что мне сообщил, только и всего.
- Милое дело! Ты взорвала лимузин хозяина, зная, что в машине мог оказаться и я, но тебя это, похоже, нисколько не беспокоило.
- Я об этом даже не задумывалась.
- А тебе и думать не нужно было, ты это знала. Потом ты подкидываешь мне сумку с динамитом, оставляешь ее у дверей, а теперь интересуешься, можно ли мне доверять. Мне нужно подумать, имеет ли все это смысл.
- Доннелл… - произнесла Робин ласковым голосом и заглянула ему в глаза, словно хотела дать ему понять, что говорит от всего сердца. - Мы с тобой не виделись шестнадцать лет. Целую вечность…
- Можно попрошу братьев Маккинни сыграть какой-нибудь блюз? - спросил Доннелл.
Это сбило ее с толку.
- Незачем! И не морочь мне голову, слышишь? Прошло шестнадцать лет, я и думать про тебя забыла. Я даже не знала, что ты на него работаешь. Увидела тебя однажды и подумала, не Доннелл ли это. Но когда сегодня утром я говорила с тобой по телефону, я ощутила какое-то приятное волнение. Я даже хотела сразу перезвонить тебе и сказать: "Эй, давай сделаем это вместе".
- Ага! Только уже была приготовлена бомба, которая должна была взорваться. Ты сказала, что я услышу ее через две минуты. Ты была в ярости, я понял это по твоему голосу.
- Но она не взорвалась, так ведь?
- А теперь я скажу, что в связи с этим ощущаю я, в смысле - какого рода волнение, - сказал Доннелл. - Тот, кто подбрасывает бомбы, - законченный говнюк. Это - во-первых. Во-вторых, ты в данный момент прикидываешь, каким образом можно меня использовать, потому что я живу в доме Вуди. Ты и не подумала бы взять меня в дело, если бы могла без меня обойтись.
- Вместе мы все обмозгуем и провернем, - сказала Робин. - Сколько ты у Вуди, три года? И все еще служишь у него шофером. А что ты еще делаешь? Убираешь за ним? Тебе нужен помощник.
- Помощник, который умеет делать бомбы? Мне он на фиг не нужен! А что, если с тобой захочет потолковать полиция?
- Уже толковали. Устроили какой-то идиотский спектакль.
- А они довольно быстро на тебя вышли, ты не находишь?
- Теперь они пользуются компьютерами, Доннелл, - съязвила она.
- Само собой! - хмыкнул он. - Ввели в базу данных кое-какие имена и фамилии, установили, что ты была знакома с одним из братьев Рикс, и привет! Значит, копы с тобой говорили?
- Лично меня это не волнует, а тебя?
Доннелл облокотился на стол:
- А со Скипом они говорили?
- Скип спрятан в надежном месте.
- Уверен, и ты думала, что тебя не найдут, но они пришли и постучали прямо тебе в дверь. - Доннелл наклонился к ней. - Вот что я тебе скажу! Есть один тип, который знает, что у тебя на уме. Он даже подошел вплотную к тому, что я сам надумал. Я хочу сказать, не успел я об этом подумать, как этот парень уже догадался.
Теперь Робин во все глаза смотрела на него.
- Слышишь, что я говорю? Этот тип уже вышел на нас.
- Кто такой?
- Некто по фамилии Манковски.
- Я его знаю, он - коп. - Она с силой погасила окурок о дно пепельницы.
- Был копом. Сейчас он отстранен, его поперли. Но он все равно занимается этим делом. - Доннелл протянул руку и растопырил пальцы. - Понимаешь, о чем я толкую? Околачивается вокруг со своей загребущей рукой, вынюхивает, где можно поживиться.
- Но он ко мне приходил не один…
- Он показал тебе свое удостоверение?
- Не помню.
- У него его нет!
- Что он задумал? - спросила Робин дрогнувшим голосом.
- Говорю тебе, девочка, этот парень - вымогатель. Он работал в отделе по изнасилованиям, когда его поперли. А ну-ка, догадайся, кем он был до того?
- Знаешь, сначала этот Доннелл вовсе не кажется плохим парнем, - сказала Грета. - Я имею в виду, когда его арестовали за вмешательство в действия полиции… Но есть еще кое-что. - Она повернула голову и посмотрела на Криса. - Ты не спишь?
- Нет, читаю.
- Что-нибудь интересное?
- Кажется, я нашел, что нужно. Кусок, который Робин скрывала от всех.
- Ну, читай, я подожду.
- Нет, лучше ты расскажи про Доннелла.
- Ну, его и еще нескольких "пантер" арестовали и обвинили в похищении и избиении их же товарища по партии. Молодого парня, восемнадцати лет… Он сначала показал, что они били его, цитирую, "какими-то тупыми предметами, прижигали его зажигалками, поливали горячей водой…". Парень кое-как добрался до больницы в Нью-Грейсе, и там вызвали полицию. Во время допроса он назвал имена напавших на него людей, включая Доннелла, сказал, что те обвиняли его в нарушении правила номер восемь организации "Черные пантеры". Но в суде, во время предварительного слушания, он изменил показания. Заявил, что не узнает своих похитителей и что полиция заставила его подписать заявление. Так что Доннелл со своими приятелями был отпущен на свободу. Сразу после этого его задержали, обвинив в нарушении федерального закона о контроле над оружием от 1968 года, судили и упрятали в тюрьму.
Крис спросил:
- А что это за правило номер восемь?
Грета нашла соответствующий документ и прочитала: