– Кто-то ей задницу прикрывает, это точно, – сказал Круглов. – Она одна до такого бы просто не додумалась. И еще: Шубина знает какой-то подход к дому, которого не знаем мы. Но мне в голову ничего не приходит.
– Заходите в подъезд и берите эту мерзавку, как только заметите что-то подозрительное, – ответил Захаров. – Просто так сидеть и ждать у моря погоды нельзя. Нельзя позволить ей уйти. Понял меня?
– Так точно, – по-военному отрапортовал Круглов. – Все ясно.
* * *
Дашка встала на колени и, положив рядом фонарик, разгребла руками мусор, закрывавший лаз в кирпичной перегородке. Спустя пять минут она бежала подземному коридору, пока не остановилась перед дверью, ведущей в подъезд нужного дома. Если люди Захарова не ждут ее в квартире, все получится. В противном случае, дело кончится плохо.
Дашка открыла замок, распахнула дверь и вслушалась в звуки, доносившиеся сверху. По улице проехала машина, послышались и стихли голоса мальчишек, проходивших мимо подъезда. Ждать дальше не имеет смысла. Дашка мысленно осенила себя крестным знамением, шагнула вперед, пулей взлетела верх по лестнице, проскочив два пролета за четыре секунды. Оказавшись перед дверью в квартиру, сама не зная почему, остановилась, будто кто-то невидимый ухватил ее за рукав ветровки, не давая идти дальше.
Будь что будет. Дашка влетела в квартиру, встала на пороге комнаты. Вот он круг, очерченный мелом, а вот он пакет с деньгами. Дашка подняла пакет, завернутый в несколько слоев грубой бумаги и обмотанный скотчем. Ничего себе бандероль, увесистая. Дашка попыталась разорвать бумагу, но с первого раза ничего не получилось. Упаковано так, что и ножом трудно разрезать. Ладно, с этим успеется. Здесь не самое подходящее место для пересчета денег.
Глава восьмая
Алексей Круглов внимательно наблюдал за домом через улицу, но на той стороне по-прежнему ничего не происходило. Окна подъезда просматривались неплохо, потому что солнечные лучи падали на фасад здания, просвечивая стекла. На секунду показалась, будто чья-то тень или силуэт человеческой фигуры мелькнул за стеклом. Скорее всего, почудилось.
Круглов давно отвык от оперативной работы, глаз уже не тот, что был когда-то. И вообще долгое наблюдение за объектом – это занятие не для его кипучей деятельной натуры. Кругов обернулся, посмотрел на хозяев квартиры, притихших на диване.
– Когда все это кончится? – спросил мужик. – Мне самое время принимать лекарства. Я сердечник.
Щеки у него раскраснелись от волнения и злости, распиравшей душу. В его дом ворвались незнакомые люди, явно не милиционеры, унизили его в присутствии жены, угрожали расправой и, кажется, не собираются уходить. Какая беспардонная наглость, какой сволочизм.
– Заткнись, – тихо ответил Круглов, – а то я сейчас тебе морду подправлю. Так подправлю, что ее в похоронном бюро не реставрируют.
– Как вы смеете...
– Тихо ты, Гриша, – женщина дернула мужа за рукав халата. – Я умоляю. Не надо опять начинать.
– Что ты меня затыкаешь, Зина? Почему я должен...
Мужик не успел договорить, в комнату вбежал Олег, дежуривший в подъезде. А за ним появился Власов. Заядлый курильщик, он дышал тяжело, будто пробежал километр, на лбу выступила испарина.
– Кажется, в подъезде кто-то появился, – сказал Олег. – Через бинокль я увидел, как минуту назад... Короче, тень легла на ступеньки. И пропала. И больше ни черта.
– Хорошо, – кивнул Круглов, перевел взгляд на второго помощника: – У тебя что?
Хозяин с хозяйкой, сидя на диване, обменивались выразительными взглядами. Гриша, покусывая губу, что-то прикидывал про себя, душевные сомнения отразились на его физиономии. По всему выходило, что незваные гости – настоящие милиционеры, а не бандиты с большой дороги. Они приехали на задержание опасного преступника и в пылу спора немного обидели хозяина. Вырвалась пара не совсем тактичных реплик. Так ведь давно замечено: когда лес рубят, щепки летят.
Он не должен ставить свои мелкие обывательские обиды выше интересов общества. Именно эти постулаты Григорий Михайлович не уставал повторять на своих лекциях для молодежи и студентов в ту пору, когда был нештатным сотрудником общества "Знание". Долг каждого человека и гражданина – помогать правоохранительным органам. Разумеется, по мере скромных сил и возможностей. А получается, что он, честный гражданин, вместо помощи ставит палки в колеса.
– Наши парни на улице, точнее, Вася Ключников, разглядел, что в машине какая-то девка, – сказал Власов. – Блондинистая. Стекла у "хонды" затемнены, но тачка на пару секунд оказалась в полосе солнечного света. Полной уверенности нет. Номер машины никто не запомнил.
Круглов махнул рукой:
– Выходим ребята. Шубина на месте. Она пришла через подвал. И мы ее прихватим. Готовьте пушки, у нее есть сообщники.
Приняв решение, Григорий Михайлович порывисто поднялся с дивана, шагнул к подоконнику и обратился к Круглову, видно, он у них старший по группе:
– Товарищ, простите, товарищ... Подождите минуту, только не спешите. Потому что поспешишь...
– Людей насмешишь, – продолжил Круглов. – Ну?
– Я прошу уделить мне одну минуту вашего драгоценного времени. От того, что вы помчитесь, не понятно куда, не зная дороги, вы быстрее преступника не схватите. Я все объясню. Популярно.
– Короче, папаша, – Круглов слишком торопился, чтобы слушать этого недоделанного придурка в узбекском халате. – Чего ты хочешь?
– Подождите, умоляю вас. А этот преступник, то есть преступница, очень опасная?
– Она – отмороженная баба, психопатка, – не замедлил с ответом Круглов. – Рецидивистка и убийца. Ей человеку кровь пустить – как здрасьте.
– Очень хорошо. То есть, очень плохо... Я так понял из вашего разговора, что преступница должна появиться в доме напротив. В первом подъезде. Правильно? И очень хорошо. То есть наоборот... Я тут всю жизнь прожил. В соседнем доме каждую ступеньку знаю, каждый уголок. У меня там свояченица жила. Так вот, чтобы туда пробраться и незаметно уйти, бандитка, наверняка, воспользуется старым бомбоубежищем. Из подвала, от первого подъезда прорыт длинный коридор.
– Что-то? – Круглов поднял кверху палец. – Давай помедленнее.
– Я говорю, что вам не надо спускаться в подвал и бежать следом за этой убийцей. Там внизу в темноте вы просто заблудитесь. Бомбоубежище посередине разделяется на два коридора. Один из них приводит к завалу. Там обрушился потолок и несущая балка. Вы упретесь в отвалы земли. А вот другой коридор поднимется наверх вот там. Отсюда видно. Дом номер двадцать шесть, выход со двора, из крайнего подъезда.
Григорий Михайлович далеко высунулся из распахнутого окна. Отперевшись ладонью о подоконник, показал пальцем нужный дом.
– Во-о-н тот. Преступник, то есть преступница, наверняка, хорошо знает пути отхода. А путь тут только один. Не теряйте времени. Бегите сразу туда. Возьмете эту убийцу, как говорится, тепленькой. Желаю удачи.
– Спасибо за помощь, – кивнул Круглов, хотел добавить какую-нибудь похабную остроту, но воздержался. Пусть этот пентюх думает, что ментам помогает.
Когда квартира опустела, Григорий Михайлович закрыл окно, поставил стол на место и присел в кресло. День прожит не зря, если чувствуешь, что выполнил свой гражданский долг.
– Все-таки плохо я разбираюсь в людях, – сказал он жене. – Чуть было с органами правопорядка в открытый конфликт не вступил. В мои-то годы пора научиться отличать порядочного человека при исполнении обязанностей от уголовного элемента.
* * *
Кот спустился на несколько ступеней вниз и, убедившись, что тьма тут почти кромешная, пошел обратно, гадая про себя, за каким чертом девчонка полезла в это подземелье. Ясно одно: там у нее не свидание с кадром назначено и примерка нового платья.
Разочарованный неудачей, Кот вернулся к джипу, размышляя, что делать дальше. Дожидаться девчонки или написать ей короткую записку и сунуть бумажку с номером своего мобильника на водительское сиденье через неплотно прикрытое боковое стекло. Так и так, есть важный разговор, который касается твоего брата. Девчонка обязательно перезвонит, а Кот, устроившись в гостинице, смоет с себя дорожную пыль и немного отдохнет, потому что этот отдых он заслужил. После пяти часов сна он снова станет полноценным человеком.
Усевшись на сиденье, Кот потянулся до костяного хруста, сладко зевнул и решил дождаться Дашки. Он включил двигатель и, проехав вниз по улице метров сто, свернул налево, припарковался в тесном проулке между трансформаторной будкой и старыми гаражами. Отсюда хороший обзор, а вот приметный джип не бросается в глаза. Он врубил радио, настроившись на волну местной станции, где транслировали передачу, посвященную выборам мэра города, стал вслушиваться в рассказ ведущего программы и каких-то доморощенных экспертов. Участники дискуссии жаловались на то, что выборы в местные органы власти оказались настолько грязными, что после них придется долго отмывать руки. А заодно и ноги.
Больше всего Коту понравилась история о молодой мошеннице, которая сумела вытянуть деньги из двух кандидатов в мэры, продав им по очереди компрометирующие материалы на конкурента. Естественно, материалы – фальшивка. Деньги уплыли, а репутация кандидатов оказалась подмоченной. Сейчас мошенницу ловит милиция, ее фоторобот составлен, а свидетели дали ценные показания. На вид девчонке лет восемнадцать, блондинка, глаза светлые. Лицо овальное, рост ниже среднего.
– Да, молодец девка, – вслух сказал Кот. – Оторва. Мне бы такую...
Он почему-то вспомнил Ирину. Разумная, расчетливая баба, ни добрая, ни злая, ни плохая, ни хорошая. С такой хорошо вести хозяйство, жить под одной крышей: тихо, мирно, размеренно. Как в клетке.
А та авантюристка, которая мошенница, по всем приметам – вылитая Дашка...
Приготовившись к долгому ожиданию, Кот достал из ящика для перчаток пластиковую бутылку с водой и пирожок, завернутый в вощеную бумагу, промочил глотку и едва не подавился. На проезжей части появилась Дашка, которую Кот не сразу узнал. Ветровка и джинсы испачканы грязью, кажется, девчонка долго ползала по земле, физиономия серая, будто пылью присыпанная, волосы растрепались. Большая спортивная сумка, висевшая на плече, исчезла. Дашка упала в водительское кресло, захлопнула дверцу, но с места почему-то не трогалась. Что она там делает? В ту же минуту "хонда" рванула с места.
Кот заранее включил двигатель, теперь оставалось дать по газам. Улицы в этом районе города узкие, асфальт плохой, поэтому сильно не разгонишься. Но узкие улицы не проблема, эту таратайку Кот обставит где угодно, хоть на широком загородном шоссе, хоть в городе. И белым днем, и темной ночью. Дело в девчонке. Она ездила так, будто купила права всего лишь пару месяцев назад, потратив на это дело все деньги до последней копейки. А вот на книжечку под названием "Правила дорожного движения" даже рубля не осталось. Кроме того, Дашка, кажется, даже не знала, где находится педаль тормоза.
"Хонда" пересекала сплошную разделительную линию, проскакивала на красный свет и не тормозила на таких поворотах, где надо не прибавлять скорость, а сбрасывать газ. Когда тачка выскочила на прямую широкую улицу, которая далеко просматривалась, Кот обнаружил, что за ним на всех парах мчит темный джип "блейзер". Еще через минуту в зеркальце заднего вида показался второй джип, тоже темный, кажется, "эксплорер". Эта непонятная история не нравилась Коту с самого начала, но теперь его охватило чувство близкой опасности и больше не отпускало.
Страх гнал Дашку вперед и не давал передыха. Когда на повороте машину стало заносить, она вместо того чтобы прибавить газа и удержаться на трассе, изо всех сил надавила на тормоз. Растерялась и едва не влетела с новый "форд", стоявший у обочины, но в последнее мгновение каким-то чудом вывернула руль, избежав столкновения, и погнала дальше. Она проскочила на красный сигнал светофора, заложив крутой вираж, выскочила и широкую улицу и от волнения потеряла ориентацию в пространстве, позабыв, в каком районе города она находится и куда надо рулить. На пути, заняв левый ряд, выросла "нива", тачка не хотела уступать дорогу. Справа путь загораживала серая "газель". Дашка была вынуждена сбросить скорость, она несколько раз посигналила "ниве", никакой реакции.
– Уйди, чертов колхозник, – прокричала Дашка. – Уйди сволочь. Уступи.
Водитель "нивы" мигнул фонарями, замедляя ход, но из левого ряда не убрался. Дашка выскочила на встречную полосу, прибавила газу и тут же тормознула, увидев встречную машину, водитель которой не притормозил, не дал ей совершить обгон. Наверное, из вредности. Чтобы избежать лобового столкновения, Дашка крутанула руль вправо, оказавшись перед той же "нивой" и "газелью", перекрывшими дорогу.
Дашка увидела передок джипа БМВ, повисшего у нее на хвосте. За бэхой гнал черный "блейзер", расстояние между автомобилями стремительно сокращалось. Дашка подумала, что ее преследователи вряд ли проявят чувство сострадания, когда догонят. Может, просто опустится боковое стекло одного из джипов и длинная автоматная очередь превратит ее тачку в решето. Или прижмут "хонду" к обочине и тогда...
На перекрестке, где сходились три улицы, Дашка крутанула руль вправо, перепрыгнув бордюрный камень, выскочила на тротуар – почти пустой. Прямо из-под колес вылетел зазевавшийся пешеход. Он обложил Дашку матом, вслед погрозил кулаком и пропал. "Хонда" проехала по газону, пересекла цветочную клумбу, оставив глубокие следы покрышек на мягком грунте. Через пару секунд машина оказалась в узком извилистом переулке, уходившем в сторону центра.
Она вдруг осознала, что едет не туда: надо вырваться из города, уходить по шоссе, а она плутает как слепой котенок по старым переулкам. На глаза наворачивались слезы злости и бессилия, хотелось остановить машину и расплакаться, но вместо этого приходилось давить на газ и лавировать на полной скорости между встречными машинами. Обиднее всего было то, что на этот раз дело не выгорело. Вместо пятидесяти тысяч баксов ей досталась дырка от бублика...
* * *
Когда, спустившись в бомбоубежище и заперев за собой дверь, она остановилась и зажгла фонарь, ничто не предвещало такого финала. Присев на корточки, Дашка сказала себе, что все прошло гладко, погони нет, она в безопасности, поэтому можно быстро пересчитать деньги и двигать дальше. Она вытащила из сумки ножик, разрезала бумагу, вывалила себе под ноги неумело сделанные куклы. Резаная бумага, перехваченная резинками, сверху на каждой пачке по долларовой банкноте.
У нее перехватило дыхание. Дашка тихо всхлипнула, потом грязно выругалась и сбросила с плеча тяжелую сумку. Пусть здесь валяется, тащить ее с собой не осталось сил. Дашка подняла фонарь и быстро зашагала по подземному коридору, нашептывая себе под нос все грязные ругательства, какие только могла вспомнить.
* * *
Чувствуя, что заблудилась в старой части города, Дашка свернула в узкий переулок, дорогу пред "хондой" пересек зеленый "москвич", она вильнула в сторону, уходя от столкновения. Но на перекрестке уже выросла фигура мента, мелькнул полосатый жезл, раздался свисток. Дашка, увеличив скорость, промчалась мимо. От волнения ладони сделались влажными, а баранка скользкой, как мокрый обмылок. Проскочила железнодорожный переезд еще до того, как вспыхнул красный сигнал семафора.
Ремонтные рабочие, укладывавшие асфальт на встречной полосе, все как один проводили "хонду" взглядами. Следом за ней на такой же бешеной скорости пролетел джип БМВ. Немного поотстав, за ними, как привязанные, один за другим мчались еще два джипа.