– Да Пашка это, Пашка! Напился в стельку и за пистолет схватился, говнюк эдакий! На подвиги, видать, потянуло… Понимаешь, когда мы в загас уходим, оружие всегда дежурному сдаем. И оружие, и ключи от машины… Это закон. Многие пацаны как выпьют, за пистолеты хватаются. Ты же помнишь, какая в прошлый раз перестрелка была. Чуть бармена не убили. После того раза мы и решили пушки сдавать дежурному. Он весь вечер не пьет: охраняет добро. Ну, я уже говорил… Некоторые в пьяном виде за руль еще садятся. У нас один пацан в прошлом году так разбился. Короче, все оружие сдали, а Пашка забыл. Вот его и переклинило. Он пистолет достал и решил в твою шляпу попасть.
– Ну и ну… – покачал головой я. – Так ведь и убить можно…
– Веруня, я его накажу. Я его из группировки исключу, клянусь! Он же, скот, в самом деле, чуть тебя не ухлопал.
– Ладно, Карась, иди. Не хочу я с тобой разговаривать. Дай немного передохнуть!
Как ни странно, Карась ушел. Вскоре зал опустел. Полуживые от усталости официанты принялись за уборку. Сев за столик, я закурила.
– Самое главное, что ты осталась жива, – подошла ко мне Любка. – Этот Пашка в прошлый раз чуть бармена не убил…
– Я знаю.
– Как твое ухо?
– Болит.
– Может, к врачу зайдешь?
– Не знаю пока. Посмотрю, как будет заживать.
Распрощавшись с Любкой, я поехала домой. В квартире было тихо.
– Эй, ты где? – позвала я и, включив в гардеробной свет, обнаружила забившуюся в угол Свету.
– Вылазь. Я одна.
– Ты что так задержалась?
– Субботник. Наверное, знаешь, что это такое.
Сунув Светлане розы, подаренные Макаром, я скинула туфли и без сил упала на диван.
– Поставь, пожалуйста, в вазу.
– Красивый, – улыбнулась Света. – Сто лет уже цветы в руках не держала!
– Возьми их себе!
– Нет! Будем вместе любоваться. Это тебе поклонники преподнесли?
– Какие, к черту, поклонники! Мне его подарил один мерзкий бандюга. Правда, он сказал, что торчит от моего пения… Но это такой скользкий и хитрый тип! Ему верить – себя не уважать!
Света, присев рядом со мной, с ужасом посмотрела на окровавленное ухо:
– Господи, кто это тебя так?
– Тот хрен, который считает меня любимой женщиной и думает, что я отвечаю ему взаимностью. Светка, я спать хочу, сил нет! Не обижайся. У меня прям глаза закрываются!
– Спи, конечно. Можно я включу в спальне видик и буду смотреть?
– Можно, – улыбнулась я. – Ты хоть что-нибудь ела?
– Ела, не переживай.
– Завтра привезу продуктов. Возьми телефон и позвони маме. Ты знаешь свой код?
– Нет, я не буду звонить.
– Почему?
– Что я ей скажу? Что я стала проституткой? Что у меня нет ни паспорта, ни денег? Я уж лучше вернусь домой без всяких звонков.
– Зря ты так! Мать, наверное, волнуется. Хочешь, я позвоню.
– Позвони.
Света, словно того и ждала, продиктовала мне код и номер телефона. Услышав в трубке женский голос, я прокашлялась и приветливо произнесла:
– Здравствуйте! Вас беспокоит знакомая вашей дочери. Я хочу сказать, что у вашей Светы все хорошо. Скоро она вернется домой. Самое главное, чтобы вы не волновались за нее понапрасну…
– Мама, мамочка! Я жива! – выхватив трубку у меня из рук, закричала Света. – Я не заработала денег, но я жива! Скоро я приеду к тебе, устроюсь на работу, и мы будем жить как раньше!
– Ваша мама умерла. – Голос в трубке дрогнул. – Она умерла полгода назад… Сердечный приступ…
– Простите, а вы кто? – побледнев, спросила Света.
– Я снимаю эту квартиру четыре месяца. Говорят, дочка хозяйки пропала без вести. Уехала на заработки за границу и не вернулась…
Света, положив трубку на рычаг, заревела. Вскочив с дивана, я постаралась ее успокоить.
– За ней нужен был уход, после инсульта мамочка почти не двигалась! Я хотела заработать денег и подлечить ее, – уткнувшись в ладони, горько плакала девушка.
– Светочка, что же теперь делать… Я помогу тебе выбраться отсюда. Ты приедешь, выгонишь из своей квартиры квартирантку, ведь ты там прописана, и начнешь жить. Если твои сутенеры начнут тебя искать, мама не пострадает… Мамы уже нет…
Настойчивый звонок в дверь прервал меня на полуслове. Переглянувшись, мы обе вздрогнули. Я показала Свете на гардеробную. Света моментально исчезла из поля зрения, а я на цыпочках прошла в коридор.
– Кто там? – Сердце билось, как у зайца.
– Верка, открой! Это я! Карась…
Открыв дверь, я, подбоченясь, произнесла:
– Послушай, ты мне когда-нибудь дашь отдохнуть? Я спать хочу, понял?! Лавочка закрыта, завтра приходи.
– Что ты вскипятилась? Я по-хорошему пришел поинтересоваться, как твое ухо?
– Сначала дерешь, а потом спрашиваешь!
– Извини, Верка, погорячился я… Но ты сама нарвалась. Стала про какие-то деньги выяснять, других настраивать… На фиг нужно смуту в коллективе наводить? А вдруг кто еще захочет норов показать? Да и перед пацанами было неудобно… Ты со мной так разговаривала… Не могу же я перед ними тряпкой половой выглядеть! Вот и пришлось тебя немного поучить, чтобы показать, кто в доме хозяин, а то среди пацанов уже слухи всякие поползли… Будто я в тебя втюрился, как малолетка… Ладно, Верка, что я в тебя втюрился, я и не отрицаю, но чтоб ты мной погоняла – этого никогда не допущу. Ты же деньги любишь больше жизни. – За деньги готова и жизнь отдать. Ты бы и рада меня охмурить окончательно, чтобы все бабки из меня вытянуть, но я же не дурак, ты же знаешь. Я на сиськи не ведусь…
– Ну, раз не ведешься – проваливай отсюда, – сузив глаза, прошипела я.
– Верка, я на тебя не полезу, не бойся! Я сегодня натрахался по полной форме. Ты не переживай, я только с презервативами. Я тебе верность храню. Прости меня, Вер, а… Мне даже страшно подумать, что Пашка мог тебя застрелить. Ему теперь запрещено с пушкой ходить. Он из группировки боится вылететь, поэтому возникать не будет…
– Знаешь, Карась, я хочу уехать домой. Не могу я больше, надоело мне все, – уставшим голосом сказала я.
– Не уедешь ты никогда…
– Почему?
– Потому что я тебя не пушу. Не могу я без тебя, Верка! Я тебя больше пальцем не трону, клянусь. А ежели вздумаешь сбежать, так я тебя из-под земли достану. Обратно привезу и тогда уже петь за бесплатно будешь. Ты же меня знаешь. Верунь, давай спать вместе ляжем! Я тебя обниму и усну счастливым…
– Уходи! Езжай к себе. Мне хочется побыть одной.
Со стороны гардеробной раздался приглушенный чих. Вздрогнув, я посмотрела на Карася.
– Ты что, Верунька, вздумала с огнем играть? – изменился в лице Карась. – Кого ты привела?
– Никого. Это у соседей.
– Не ври, это в твоей квартире…
Крепко схватив меня за руку, Карась прошелся по всем комнатам. В гардеробную, по счастью, он заглянуть не догадался.
– У тебя точно никого нет?
– Никого.
– Смотри, Верка, с огнем играешь, я измены не потреплю!
– Знаю.
– Ладно, отдыхай. А то, я смотрю, ты зеленая вся. Может, от любви ко мне, а?
Проводив Карася, я закрыла дверь на все замки и пошла в гардеробную.
– Светка, ты что, сдурела? Ты какого черта чихаешь?!
– Прости, в носу защекотало, не могла удержаться…
– Светка, я ложусь спать. В двенадцать ко мне должен прийти наглый джентльмен. Что с ним делать, ума не приложу… Дай мне отдохнуть!
Едва коснувшись головой подушки, я провалилась в сон.
ГЛАВА 6
– Верочка, вставай! Вера!
Открыв глаза, я увидела Свету.
– Верочка, уже одиннадцать, – показала она на часы. – Ты говорила, что в двенадцать к тебе придет какой-то джентльмен. Понимаю, что ты вчера здорово устала, но все же решила тебя разбудить…
– Это ты правильно сделала, – улыбнулась я, вскакивая с кровати.
– Я уже и завтрак приготовила. Разогрела пиццу и сварила кофе.
– Спасибо, Светик! С твоего позволения я минут пять посижу в ванне. У меня день не заладится, если я в ванне не посижу!
Понежившись в теплой воде, я закуталась в полотенце и принялась за пиццу. Света села напротив, приветливо глядя на меня.
– Ой, – всплеснув руками, она вдруг полезла в сумочку и, вытащив из нее пистолет" положила на стол. – Возьми,– просто сказала она, – эта штука может тебе пригодиться…
– Свет, ты что? – подавившись горячим кофе, я закашлялась.
– Бери, бери… Мне он пока ни к чему, а тебе будет в самый раз. Вчера тебя твой сутенер избил, мало ли что будет сегодня…
– Не сутенер, а крышевой… – поправила я. – Он наш ресторан контролирует!
– Ну, извини, – улыбнулась Света. – Раз уж ты встречаешься с каким-то типом, с пистолетом тебе будет спокойнее…
– Откуда он у тебя?
– У сутенера стащила.
– Кошмарики, что творится. И так вся квартира напичкана наркотой, которую сюда Карась притащил, так еще и пистолет появился… Если мною заинтересуется полиция, путь на нары обеспечен! Самое время произвести обыск… – задумчиво сказала я, имея в виду того наглого хама, который должен был появиться через несколько минут у цветочного магазина. Если он сдаст меня в полицию, неприятностей точно не оберешься… И все же, немного подумав, я положила пистолет в сумку.
– Вера, мне удалось разглядеть твоего Карася, – неожиданно сказала Света.
– Когда?
– Когда он по комнатам ходил, я в щелочку выглянула.
– И что?
– Я его знаю.
– Откуда?
– Несколько раз он приезжал к моему сутенеру, девчонок выбирал. Однажды братки на яхте расслабон устроили. Мне тоже там пришлось пахать… В общем, Карась твой вытворял такое, даже вспоминать страшно! Он самый настоящий садист. Ты с ним поосторожнее. – Опустив глаза, Света вздохнула.
– Света, ты что-то не договариваешь? – спросила я.
– Просто говорить не хочется… Подружку мою тогда убили и скинули в воду…
– Как убили?
– Так… Сунули ей туда пистолет и несколько раз выстрелили. Затем в воду скинули. Сутенеру сказали, что она от них сбежала, а нам приказали молчать. Карась стрелял…
– Света, а ты ничего не перепутала? – вскочила я.
– Нет, – покачав головой, она смахнула слезы.
– Ну все, хватит! Пора ехать домой!
Посмотрев в окно, я увидела ярко-красную иномарку. Она стояла у цветочного магазина. Рядом с ней, посматривая на часы, стоял вчерашний незнакомец. Проследив за моим взглядом, Света подошла к окну.
– Ты встречаешься вон с тем мужчиной? – В голосе ее прозвучал интерес.
– Да.
– Красивый… И главное, благородный…
– Благородный? С чего ты взяла? – удивилась я.
– У меня на мужиков глаз наметан, сразу могу определить. Этот – благородный. Хороший мужик, Верочка! У тебя с ним любовное свидание?
– Я пока и сама не знаю…
– Это чех? Нет, скорее всего, русский. Интересный мужик, благородный, – еще раз повторила Света, вызвав во мне раздражение.
– Послушай, подруга, откуда тебе знать, благородный он или нет? Я, например, так не думаю. По-моему, это хам, каких мало! Дерьмо собачье, вот он кто! Ладно, мне пора. Сиди дома и никуда не высовывайся. Продукты я привезу. Как только утрясу все дела, сразу займусь тобой.
– Ты пистолет взяла?
– Взяла.
– Удачного тебе свидания. – Света мило улыбнулась.
– Да никакое это не свидание! Так, малоприятная встреча. К телефону не подходи!
Спустившись вниз, я подошла к машине. Мужчина, открыв дверцу, жестом пригласил меня внутрь.
– Отличная тачка, – вместо приветствия выпалила я.
– Я взял ее напрокат.
– А это кому? – спросила я, обернувшись. На заднем сиденье стояла роскошная корзина роз.
– Ты ведь сама просила прикупить какой-нибудь букетик. – Голос незнакомца, как и в прошлый раз, был насмешливым.
– Это не букетик, это целый букетище!
– А ты не отличаешься пунктуальностью.
– Женщины всегда опаздывают на свидание, – махнула я рукой и, посмотрев по сторонам, добавила: – Поехали отсюда побыстрее! К моему дому в любую минуту может кто-нибудь подъехать. У меня и так проблем выше крыши. Не создавай мне новые!
– Кто-нибудь? Это твой жиропуп, что ли? –усмехнулся незнакомец.
– Хоть бы и он! Давай не будем терять времени попусту!
Ярко-красный "фольксваген", постепенно набирая скорость, понесся вперед. День был солнечный и жаркий. Деревья, напоенные вчерашним дождем, показались неправдоподобно зелеными, небо – неестественно голубым, как на рекламном проспекте. Думать о плохом не хотелось. Даже голова, противно ноющая с самого утра, казалось, прошла.
– Это кто ж тебя так отделал? – спросил незнакомец, кивая на мое ухо.
– Не твое дело! – огрызнулась я.
– Дело-то, конечно, не мое, но выглядит страшновато. Ты в больницу обращалась?
– Так пройдет! Послушай, а куда мы едем?
– Для начала я хотел бы где-нибудь перекусить. Маковой росинки с утра во рту не было!
– Вообще-то, я тоже хочу есть. Но учти: в пять часов я должна быть на работе!
Минут через пять мы зашли в уютный погребок на окраине Праги. Незнакомец заказал несколько палочек шашлыка и бутылку терпкого красного вина. Затем он протянул мне руку и, дружелюбно улыбнувшись, произнес:
– Михаил.
– Вера, – улыбнулась я в ответ, с удовольствием принимаясь за шашлык.
Михаил, откинувшись на спинку стула, бесцеремонно разглядывал меня. Наконец, смутившись, я спросила:
– А где твой товарищ?
– Руку лечит.
– Неужели до сих пор не зажила?
– Представь себе! Ваза-то тяжелая была.
– Ты ему передал мои извинения?
– Передал. – В кармане Михаила зазвонил мобильник. – Да, – ответил он и перешел на чешский язык.
"А Светка, пожалуй, права, – подумала я, уткнувшись в бокал с вином. – В нем действительно что-то есть. Хорош собой, даже очень хорош… Знает себе цену, не беден, умеет себя вести… Вот только на ухо мое пялится зря! Побитая женщина – экая невидаль в наше-то время!"
– Слушай, а ты сепсиса не боишься? – спросил Михаил, закончив разговор.
– Чего не боюсь? – не поняла я и, машинально схватившись за ухо, застонала.
– Заражения, проще говоря. Ты как слышишь-то? Не оглохла пока?
– Нормально слышу. А что, можно оглохнуть?
– Наверное, можно. Вдруг у тебя сосуды пострадали… Крови-то много было?
– Много, – вздохнув, призналась я.
– Долго шла?
– Долго.
– По всей вероятности, умрешь.
Услышав эти слова, я выронила бокал с вином и, не удержавшись, громко вскрикнула. К столику тут же подскочил официант и, присев на корточки, собрал осколки. Что-то спросив у Михаила и получив отрицательный ответ, он отошел.
– Твоим здоровьем интересовался. Я уж ему правды не сказал…
– Что ты несешь?
– Обычно от такой травмы сразу не умирают. С неделю помучаешься. А потом все, каюк…
– Да пошел ты, – отмахнулась я, наконец сообразив, что меня разыгрывают. – Дай ключи от машины.
– Зачем?
– Я подожду тебя там. Больно надо сидеть за одним столиком с таким придурком, как ты.
– А вдруг ты угонишь машину?
– Что?!
– Что слышала. Я эту машину напрокат взял, если ты ее угонишь, мне за нее деньги платить придется. Ладно, – вытаскивая из бумажника новые кроны, сказал Михаил. – Я уже поел. В нашем распоряжении еще три часа.
Мы направились к машине. Открыв сумочку, чтобы достать из нее зеркальце и помаду, я случайно выронила пистолет.
– Да, хорошая была бы улика для полиции, – покачал головой Михаил. – Вещественное доказательство налицо. Именно из этого пистолета ты грохнула Вадима?
– Если ты будешь меня подозревать, я из этого пистолета обязательно грохну тебя!
Выехав за город, мы остановились у ближайшего мотеля и, оставив машину на стоянке, подошли к администратору. Оказывается, несколькими часами раньше Михаил заказал здесь номер.
В номере был легкий полумрак. Плотные матерчатые жалюзи закрывали окна. Включив мощный вентилятор, Михаил снял пиджак и, ослабив галстук, сел в кресло. Пощелкав кнопками музыкального центра и случайно наткнувшись на фривольную песенку Джорджа Майкла "I Want Your Sex", которая, насколько мне известно, до сих пор считалась наполовину запрещенной в чопорной Европе, он удовлетворенно хмыкнул и, прищурив глаза, с неизменной насмешкой уставился на меня. Я стояла у входной двери, прижимая сумочку к груди, и чувствовала себя полной идиоткой. С одной стороны, мне хотелось выскочить из этого номера как можно скорее, взять такси и уехать домой, а с другой… зародившаяся еще в ресторане волна чувственности не давала этого сделать. Наконец решившись, я принялась раздеваться, подразнивая потенциального партнера, как делала это Ким Бейсингер в любимом мною фильме "Девять с половиной недель". Михаил заметно оживился.
– А ты случайно в стриптизе не танцевала? – спросил он.
– В стриптизе – нет, но всегда этого хотела.
– В принципе, он тебе ни к чему. Ты на сцене, когда поешь, и так стриптиз устраиваешь. Вчера такое вытворяла с микрофоном! Я на месте еле усидел… Тебя кто так научил?
– Никто. Я самоучка. Всему учусь сама. Просто как-то посмотрела на микрофон, и он мне кое-что напомнил… Я обвила его руками и стала медленно гладить…
Михаил тяжело задышал и, путаясь в петлях, начал расстегивать рубашку.
– А в театре ты никогда не работала?
– Работала. В Театре мод.
Оставшись в одних трусиках, я села к Михаилу на колени и, легонько куснув его за плечо, осторожно потянула вниз пластмассовый замочек молнии, чувствуя, как под рукой нарастает немаленьких размеров член. Михаил, застонав, перенес меня на большую двуспальную кровать, стоявшую посреди комнаты. Ласки его были настойчивы и… нежны. В них не было и намека на неистребимую грубость Карася, который, даже желая доставить удовольствие, заставлял скорее страдать, чем испытывать сексуальное наслаждение, без которого время, проведенное в постели, можно считать потраченным зря. С Михаилом было совсем по-другому… Прикосновения его возбуждали, поцелуи возносили в запредельную высь… Мне нравилось все: уютный, чистенький номер, легкий полумрак, негромкая музыка, льющаяся из стереодинамиков, прохладные простыни, приятно охлаждающие разгоряченное тело, но больше всего мне нравился… сам Михаил. Уходить от него не хотелось. Работа, Карась, Светка, так неожиданно свалившаяся мне на голову, – все отступило на второй план. Быть может, о такой встрече я и мечтала всю жизнь, но… Это проклятое "но" не оставляло надежд на продолжение отношений. Встретились мы для того, чтобы… разойтись.
– К сожалению, мне пора, – сказала я, поднимаясь.
– Ты сказала: к сожалению, – улыбнулся Михаил, шутливо нажимая мне на кончик носа.
– Мне пора, – тяжело вздохнув, повторила я.
Мы встали и, отвернувшись друг от друга, принялись одеваться. "А все-таки это неправильно, когда незнакомые люди ложатся в одну постель, – с грустью подумала я. – Ведь потом… потом возникает неловкость, которая, как резинка, стирает только что пережитые ощущения… Жаль, очень и очень жаль…"
– Надеюсь, ты остался доволен? В полицейский участок не пойдешь?