- Не хочется что-то, Брюс, - лениво отозвался пахан.
- А что тогда?
- Вот искупаться сходить - это пожалуйста.
- Пойдем искупаемся, - согласно отозвался вечно улыбающийся мужчина, - водичка, кстати, в реке - как парное молоко.
- А тебе что, и в молоке доводилось поплавать? - усмехнулся Фомин.
- Так говорится, - отозвался Брюс, - народная поговорка.
Монах приподнялся, направляясь к воротам, и на ходу пробормотал:
- Ну, если народная, тоды ой!
Как только авторитет с телохранителем покинули пределы дачи, за их спинами заскользили две тени, держащиеся на почтительном расстоянии.
- Слушай, Дима, - произнес Фомин, оглядываясь назад, - никак не могу привыкнуть к тому, что меня постоянно пасут. Как будто мусорской надзор.
- Почему мусорской? - спокойно отозвался собеседник по кличке Брюс. - Это твоя личная охрана. Кстати, от мусоров они тоже отобьются, если понадобится. Им до фени, кого глушить, главное, чтобы тебя никто не беспокоил.
- Ну шли бы тогда рядом, что ли? - недовольно произнес Монах.
- Нет. Сзади обзор лучше, да и ты их не станешь разговорами отрывать от дела, - спокойно улыбнулся телохранитель.
- А что - очень отвлекаю? - удивился Фомин.
- Всякое бывает.
Какое-то время они шли молча, слушая, как заливается соловей да хрустит под ногами осыпавшаяся хвоя. Затем Фомин произнес:
- Ну хорошо, допустим, от прямого наезда они меня уберегут, а снайпер если? - И, не дождавшись ответа, продолжил: - Тогда вилы. Тушите свет, сливайте воду, так?
Брюс только высокомерно ухмыльнулся, а вслух произнес:
- Пахан, да ты меня вообще за лопуха держишь. Я же не фуцин драный, тоже котелок на плечах имею, а не только граблями размахивать могу. Ты видел, что нас было десять человек? - Говорящий вопросительно уставился на авторитета.
Тот, в свою очередь, утвердительно кивнул головой.
- Ну да…
А собеседник продолжил:
- Я с тобой, - Брюс начал загибать пальцы, перечисляя всех охранников, - двое сзади идут, еще двое остались на даче, еще два пацана уехали с твоими девчонками - итого получается семь. А где еще трое? - И он гордо пояснил: - Вот как раз эти трое и дежурят по очереди в гнездах.
- Что еще за гнезда такие, - удивился Монах, - на дерево, что ли, забрались?
- Правильно, - улыбнулся телохранитель, - не в бровь, а в глаз попал. Мы когда приехали, первым делом осмотрелись. В первую очередь я поставил себя на место снайпера, откуда лучше всего произвести выстрел? Оказалось, таких мест не так уж и много: во-первых, пара очень высоких сосен, во-вторых, два соседских чердака, а в-третьих, просто из стоящего или движущегося автомобиля. Исходя из всего этого, мы и оборудовали гнездо. В нем по очереди сидят наши снайпера, сменяясь через каждые два часа, причем каждый из них мастер спорта по стрельбе. Я их нашел в ЦСКА, когда там тренировался.
- Ну ты и профессор, - восхищенно заметил Фомин, - все предусмотрел.
Брюс тяжело вздохнул, и впервые за весь вечер улыбка сползла с его лица.
- Всего предусмотреть нельзя, к сожалению, - констатировал он прискорбный факт, - потому как у киллера всегда найдется больше возможностей, чем у телохранителя, пусть даже самого тренированного и опытного. Между прочим, на основании проведенных исследований, даже охрана президента любой страны гарантирует только тридцать процентов безопасности, не более того. Что же говорить о нас, мне даже людей не хватает. Я уж молчу про техническое оснащение. Да и пацаны, которых я подобрал вместе с Удавкой, работают прежде всего не из-за денег, а потому, что они фанаты своего дела. Если кто-то из них заикнется, что ему не хватает "лавья", я того сразу выгоню.
- Но не забывай, - вставил авторитет, - люди, которые не могут прокормить свою семью, обязательно начнут искать выход из положения. Кто-то может предложить и больше?
Брюс открыто посмотрел в глаза Фомину и честно сказал:
- Конечно же, может. Само собой… Жизнь - аукцион. Всегда найдется человек, готовый заплатить больше или просто пообещать…
- И что?
- Поэтому я строю взаимоотношения только на человеческой порядочности, а не на голой выгоде. Ты ведь тоже, нуждаясь в деньгах, не станешь получать с откровенного пидара или сутенера? Правильно?
- Еще бы, - ответил Монах, - мне проще пойти украсть, чем опускаться до состояния такой блевотины. Но я живу по понятиям, как понимаешь, а по каким законам существуют твои пацаны?
- У них тоже есть свои понятия, - резонно заметил Брюс, - кстати сказать, их все больше начинает сносить в блатной крен, хотя никто из них не сидел. Твое влияние, - рассмеялся телохранитель.
Фомин тоже весело улыбнулся, а потом как бы вскользь заметил:
- Это неплохо, если только весь их интерес построен не на мальчишеском азарте да на блатной романтике. Скажу прямо, - Монах уставился своим тяжелым взглядом в глаза собеседника, - мне было бы спокойней, если бы рядом находились не просто голимые профессионалы, а настоящие блатюки. Потому что, по моему глубокому убеждению, только единые духом люди готовы разделить между собой все - и радость, и горе. Больше того, если бы вы с Удавкой не топтали в свое время зону и не берляли балагас из общего корыта, не зюкали бы на балдоху в решку - я бы лучше сам взял в руки "волыну", чем доверять чуждым мне людям.
- Спасибо, пахан, - в сердцах произнес Брюс.
Они уже вышли к реке. На ходу скидывая с себя одежду, авторитет вошел в теплую воду, постоял с секунду, привыкая к температуре, а затем нырнул, разбрасывая вокруг мириады брызг.
Телохранитель последовал за ним, рассекая мощными гребками зеркальную гладь водоема. Вместе они переплыли реку туда и обратно, благо в этом месте она была неширокой.
Вернувшись на берег, Монах лениво растянулся на пустынном пляже, уткнувшись лицом в теплый песок и раскинув руки. Нежное закатное солнце уже не грело спину, а лишь лениво рассеивало по земле ровный мягкий свет, пробиваясь сквозь рваные розовые облака. Однако ласковый ветерок еще хранил в себе остатки полуденного зноя, приятно овевая лежащую на берегу фигуру.
- Дима, - позвал Фомин стоящего рядом охранника, - скажи, а девчонки скоро приедут?
- Должны уже прибыть, - отозвался Брюс, посмотрев на часы, - пацаны звонили час назад, сказали, что выезжают. Но знаешь, какие в это время пробки, небось застряли где-нибудь.
- Вполне возможно, - в голосе Монаха послышалось волнение.
Уловив в тоне Фомина беспокойство, Дима поспешил заверить пахана:
- Да ты не волнуйся, Валера, все будет хорошо. Пацаны там надежные и не дадут девушек в обиду.
Авторитет рассмеялся:
- Да я просто соскучился за день, вот и спрашиваю.
- Оно-то и понятно… - кивнул Брюс. - Я бы тоже соскучился…
Поднимаясь на ноги, Монах, низко склонив голову, принялся стряхивать с татуированного живота налипшие песчинки.
Бросив мимолетный взгляд на собеседника, он произнес:
- Ладно, пора возвращаться, а то скоро совсем стемнеет.
Подхватив одежду, Фомин с Брюсом неторопливо побрели в сторону дачи, медленно растворяясь в наступающих сумерках. Безмолвными тенями за ними неотступно следовали личные телохранители, прощупывая окрестности профессиональными взглядами.
С запада неумолимо приближалась ночь, чернильным пятном обволакивая вечернее небо…
ГЛАВА 15
Белоснежный красавец "форд-скорпио" на огромной скорости пересек Кольцевую автодорогу и въехал на Рублевское шоссе.
В салоне автомобиля сидели четверо: передние сиденья занимали двое угрюмого вида молодых людей, беспрестанно вертевших своими коротко стриженными затылками; сзади, откинувшись на мягкую спинку, устроились сестры-близнецы, наслаждавшиеся громкой музыкой и прохладой работающего кондиционера.
Неожиданно музыка оборвалась - парень, сидевший за баранкой, выключил магнитофон и обратился к товарищу:
- Менты, что ли, впереди? Я их здесь раньше никогда не видел.
- Наверное, пост новый установили или на угон ловят кого-то, - отозвался второй, внимательно вглядываясь в сумрачную даль. - А может, решили подзаработать? Не знаешь разве этих шакалов, им бы только урвать побольше и пожирнее.
- Я приторможу, обязательно ведь остановят, тачка приметная - значит, и копейку пожирней можно урвать.
- Вот-вот, - согласился второй. - Пахан нас с девочками давно уже ждет. Времени мало, нельзя заставлять его волноваться.
Сбавив скорость, "форд" медленно приближался к неожиданному посту.
Их тут же обогнала синяя "тойота", водитель которой или не заметил, или не придал значения милицейскому пикету. К удивлению пассажиров белого автомобиля, инспектора не обратили никакого внимания на промчавшегося лихача, подняв полосатый жезл перед "фордом" и приказывая остановиться.
Сидящий за рулем парень припарковался у обочины. Не покидая своего кресла, он открыл окно и протянул документы неторопливо приближающемуся милиционеру.
Вальяжный представитель закона в лейтенантских погонах, с автоматом, перекинутым через плечо, взял в руки водительское удостоверение и пристально уставился на шофера. К нему присоединились еще двое автоматчиков в бронежилетах, надетых поверх мундиров.
Один из мусоров, сразу же направив на сидящих сзади девушек резкий луч карманного фонаря, принялся нагло пялиться на молоденьких пассажирок, скривив рот в похабной усмешке.
Даша, щурясь от яркого света, на миг ослепившего ее, недовольно высказалась:
- Может, уже достаточно наглазелся?
- На такие смазливые мордочки не грех и поглазеть, - дерзкий тон подчеркивал, что поганый мент чувствует себя полноправным хозяином положения и никого не боится.
- Сержант, ты полегче на поворотах, - угрожающе произнес сидящий рядом с водителем парень, - со своими дамами так разговаривай.
По-видимому, блюститель порядка не привык к такому обращению. Наклонившись, он протянул:
- Попрошу всех выйти из машины.
Пассажиры неохотно покинули уютный салон "форда" и замерли в ожидании.
- Оружие, наркотики или еще что-нибудь имеется? - зло сверкая глазами, спросил уязвленный милиционер.
- Ничего не разрешенного или запрещенного законом в машине и у нас с собой нет, - почти протокольной фразой отозвался молодой человек, до этого управлявший роскошным автомобилем.
- Оружие есть? - повторил автоматчик, конкретизируя вопрос.
- Есть, - ответил тот же парень и веско добавил, - с разрешением, естественно.
- Попрошу предъявить, - на этот раз голос принадлежал старшему из подошедших.
Угрюмые охранники медленно вытащили из наплечной кобуры пистолеты Макарова, опустив стволы вниз, и добавили к ним бланки разрешений.
Взяв из рук парней оружие и бумажки, автоматчики принялись внимательно читать текст документов, сличая номера на рамах с цифрами, жирно пропечатанными на скрепленных печатями листках.
Наконец один из них обратился к старшему по званию, указывая на какую-то печать:
- Что-то мне не нравится вот это смазанное место. Позови кого-нибудь, пусть сверятся с картотекой.
Сжимая в ладонях техпаспорт и права одного из парней, лейтенант громко выкрикнул в сторону стоящей у противоположной обочины патрульной машины:
- Семенов, Пинский, идите сюда.
К "форду" вразвалочку приближались двое крепкого телосложения мужчин в гражданской одежде.
Подойдя вплотную к стоящей группе, они вопросительно уставились на старшего.
- Надо перепроверить по картотеке вот эти стволы, - лейтенант протянул одному из сотрудников пистолеты, аккуратно взяв их из рук автоматчиков. - Подозрительно что-то.
Тот, засунув оружие за пояс, не спешил выполнять приказ. Вместо этого он окинул мерзким взором одну из сестер, причмокнув от удовольствия языком.
- И трахает же кто-то тебя, а?
Даша, на которую смотрел зарвавшийся нахал, высокомерно ответила:
- Да уж понятно, что трахает, но только не такая поросячья рожа, как ты.
Опешив от неожиданного ответа, охранники, придя в себя, бросились на наглеца, осмелившегося позволить себе такую пошлость.
Резко взметнувшаяся нога одного из парней взвилась в воздух, достигая цели. Наглый тип, дерзко обратившийся к девчонке пахана, оторвался от земли и, сверкнув подошвами обуви, гулко шлепнулся на спину, ударившись головой об асфальт. Из разбитого рта потекла тоненькая струйка крови, стекая в придорожную пыль обочины.
Однако, несмотря на полную неожиданность нанесенного удара, автоматчики, казалось, только этого и ждали. Один из них, передернув затвор, отпрыгнул в сторону, наведя ствол на телохранителей.
Второй вместе с подоспевшим лейтенантом обрушил шквал мощнейших ударов на молодого человека, водителя "форда". Парень хотел отскочить в сторону и заслониться от нападавших, но, споткнувшись о придорожный камень, упал на землю, нелепо растянувшись во весь рост.
Неожиданно в лица охранников брызнула струя слезоточивого газа - разъедая слизистую оболочку носа и глаз, она будто заползала в мозг, нестерпимой болью пронзая помутневшее сознание молодых людей.
Один из них, обхватив лицо руками, принялся наносить беспорядочные удары направо и налево, пытаясь вслепую дотянуться до кого-нибудь из нападавших. В отчаянном порыве он рванулся к державшему их на прицеле автоматчику, и его стопа со всего маху налетела на голень мента. Раздался неприятный хруст ломающейся кости, слившийся воедино с отчаянным криком боли.
Падая на спину, милиционер рефлективно нажал на спусковой крючок - звук автоматной очереди глухим раскатом долетел до вековых сосен и вернулся зеркальным эхом, поднимая в воздух сонных птиц с насиженных гнезд.
Огненный шквал ударил в грудь парня, опрокидывая его навзничь, к ногам застывших от изумления и страха девушек. Его грудь мгновенно обагрилась кровью, брызнувшей из развороченного пулями тела.
Глядя на неподвижное тело охранника, сестры давились слезами, не в силах даже закричать. Они просто стояли и плакали.
Второй автоматчик и сотрудник в гражданской одежде пытались скрутить отчаянно сопротивляющегося второго парня. К ним на помощь подскочил лейтенант, сжимая в руках шелковый шнур.
Зайдя сзади, он накинул импровизированную удавку на шею телохранителя и, уперев колено тому в спину, принялся душить.
Молодой человек, издавая утробный хрип, пытался поймать ртом воздух, его лицо налилось кровью, приобретая буровато-синий оттенок; глаза выкатились из орбит, удивленно уставившись на этот жестокий мир; язык неестественно вывалился изо рта; с отвисшей губы тонкой струйкой стекала тягучая слюна. Ноги жертвы поначалу энергично двигались, пытаясь найти твердую опору для толчка, но постепенно эти судороги все затихали, а потом и вовсе прекратились.
- Готов, - произнес автоматчик, - все, пора отваливать.
Лейтенант сразу же ослабил хватку и опустил труп на землю. Только сейчас он вспомнил о девушках, которые, остолбенев от увиденного, безвольно опустив руки, стояли, не в силах пошевелиться.
- Телок - в машину, - принялся энергично распоряжаться лейтенант, - трупы оттащите в лес, и по-быстрому дергаем отсюда.
- А я? - раздался голос милиционера, лежащего на траве со сломанной ногой. - А меня?
- И тебя в машину, куда же тебя денешь, - вымученно сказал лейтенант и добавил, криво усмехнувшись: - А может, тебя добить, чтобы не мучился, и тоже с ними в лес?
Подчиненные принялись поспешно выполнять приказы старшего. Через несколько минут небольшая поляна опустела: убитых спрятали в близлежащем лесочке, привалив ветками; девушек заперли в тесном отсеке милицейского "УАЗа", единственное окно которого было забрано стальной решеткой; двое в гражданском устроили раненого на заднем сиденье "форда". Лейтенант сел за руль "воронка" и бросил примостившемуся рядом автоматчику:
- Закрывай дверь, поехали.
Держась на расстоянии в несколько метров друг от друга, автомобили выехали на Кольцевую дорогу, направляясь в сторону Ленинского проспекта. Добравшись до Можайского шоссе, кортеж свернул направо и, проехав с километр, остановился у обочины.
Сестры, сидя в тесной клетушке отсека для арестантов, до сих пор не могли понять, что же с ними все-таки произошло.
И почему милиционеры ведут себя так странно?
Они опасливо переглядывались друг с другом, изредка пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь узкое зарешеченное оконце.
Неожиданно дверца распахнулась и в проеме возникла фигура того самого лейтенанта, но уже без формы. Он успел переодеться и теперь стоял в синем спортивном костюме и белых кроссовках.
- Выходите, - грубо распорядился он, - прибыли, дальше поедем с комфортом.
Девушки послушно выбрались из машины, недоуменно озираясь по сторонам.
Первой пришла в себя Маша. Пристально посмотрев на мужчину, она спросила:
- Где мы, куда вы нас привезли?
- Пока еще никуда, - лениво отозвался лейтенант и жестом приказал пересесть в стоящий позади милицейского "УАЗа" микроавтобус "фольксваген-каравелла".
- Я никуда не пойду, - упрямо заявила Маша, - пока не скажете нам, кто вы и что вам нужно. Если вы из милиции, предъявите удостоверение.
К лейтенанту приблизился один из помощников, слышавший последнее требование девушки.
Грубо взяв за руку, он силой потащил ее к микроавтобусу, бросив на ходу:
- Сейчас я тебе предъявлю документ, он у меня в штанах вниз головой висит, правда, без печати, но для тебя и так сойдет.
Воспользовавшись тем, что все внимание приковано к сестре, Даша рванулась в сторону проезжающих автомобилей, истошно завопив:
- Помогите! Ну кто-нибудь, помоги…
Она не успела крикнуть еще раз - огромная ладонь зажала ей рот, и чьи-то сильные руки, оторвав девушку от асфальта, потащили к машине. Когда сопротивлявшуюся изо всех сил Дашу вталкивали в салон, она впилась зубами в волосатую кисть.
Мужчина, отдергивая руку, вскрикнул и наградил пленницу пинком под зад.
Даше показалось, что в нее на полном ходу врезался грузовик - саднящая боль в ягодице сменилась полным затмением, очертания предметов расплылись в темные круги.
Придя в себя, она увидела обращенный на нее сочувственный взгляд сестры.
- Нам от них не убежать, - обреченно произнесла Маша.
Сидящий впереди мужчина, по-видимому, услышал эту фразу, так как, похабно оскалившись, заметил:
- Точно. Бежать вам некуда, поэтому сидите и не дергайтесь.
- Ты, мразь… - Даша в негодовании силилась вспомнить какое-нибудь из словечек, услышанных из уст Монаха. - Баклан ты конченый, петушила… - наконец выдавила из себя девушка, но на этом ее словарный запас по части блатных ругательств иссяк, и она продолжила нормальным языком: - Подонок! Негодяй! Если Монах узнает, он тебя в канализацию спустит.
- Лучше заткнись, - зло пробурчал один из похитителей, - пока зубы целы. Вы очень похожи с сестричкой, но я могу тебя избавить от этого тяжкого бремени, если не захлопнешь пасть, поняла?
Даше очень хотелось сказать что-нибудь дерзкое, но она благоразумно промолчала, с ненавистью глядя на мужчину.