- Можете передать, что они узнают о них очень скоро. - Говорила она отнюдь не сердито в обычном смысле этого слова. Голос ее звучал ровно и бесстрастно. Казалось, что, разговаривая со мной, она сквозь темные очки смотрела не на меня, а на Дэви. Между ними существовала непонятная странная привязанность. Она ощущалась в воздухе, словно легкий дымок, выдающий, что где-то неподалеку дети играют со спичками и ненароком что-то подожгли.
Я не знал, как говорить с ними.
- Все это сильно выбило вашу мать из колеи, мисс Себастьян.
- И выбьет еще сильнее.
- Это похоже на угрозу.
- Так оно и есть. Гарантирую, что выбьет еще сильнее.
Дэви посмотрел на нее и покачал головой.
- Ни слова больше. Его минута истекла. - Он демонстративно посмотрел на свои часы, и я внезапно ощутил, что творится у него в голове: грандиозные планы, некая замысловатая враждебность и сложный график распланированных действий, который не всегда совпадает с реальным ходом вещей. - Свою минуту вы получили. Прощайте.
- Да нет, здравствуйте. Мне нужна еще минута, а может, и две. - Я не собирался специально выводить парня из себя, но вместе с тем и не избегал этого. Важно было узнать, до какой степени он и в самом деле необуздан и груб. - Будьте так любезны, мисс Себастьян, снимите, пожалуйста, очки, а то я не вяжу ваше лицо.
Обеими руками она приподняла и сняла очки. Взгляд ее был жарким и потерянным одновременно.
- Надень обратно, - бросил Дэви.
Она подчинилась.
- Ты выполняешь только мои приказы, птичка. И ничьи другие. - Он повернулся ко мне. - А что касается вас, то я желаю, чтобы ровно через минуту вы исчезли с глаз моих. Это приказ.
- Молод еще, чтобы приказывать. Когда я уйду, мисс Себастьян тоже уйдет.
- Вы так думаете? - Он затолкнул ее назад в квартиру, захлопнув за нею дверь. - Она никогда больше ни вернется в ту клетку.
- Это лучше, чем связываться с психом.
- Я не псих!
В доказательство этого он размахнулся правой рукой, целя мне в голову. Я увернулся, и кулак просвистел у меня над ухом. Однако он тут же нанес удар левой, на этот раз попав мне по шее сбоку. Пошатываясь, я сделал несколько заплетающихся шагов назад, отступая во дворик, от боли задрав кверху подбородок. Запнувшись о бетонный парапет вокруг бассейна, я упал навзничь, сильно стукнувшись затылком.
Между мною и прыгающим в моих глазах небом возник Дэви. Я откатился в сторону. Он дважды ударил меня ногой по спине. Кое-как я поднялся и схватился с ним. Это было все равно, что бороться с медведем. Он приподнял меня, оторвав от земли.
Миссис Смит воскликнула:
- Прекрати! - Она обращалась к нему, словно к наполовину прирученному зверю. - Хочешь обратно в тюрьму?
Он помедлил, все еще стискивая меня в своих медвежьих объятиях так, что я едва дышал. Рыжеволосая подошла к крану, открыла его и пустила струю из шланга, направив его на Дэви. Несколько струй попали и в меня.
- Отпусти его.
Дэви разжал руки. Женщина не выпускала шланга из рук, направляя мощную струю ему в живот. Дэви даже не попытался выхватить у нее шланг. Он наблюдал за мной. Я же наблюдал за сверчком, который полз по парапету, стремясь преодолеть лужицу разлитой воды, словно крошечное неуклюжее подобие человека.
Женщина раздраженно бросила мне через плечо:
- Убирайся-ка отсюда к чертовой матери, везунчик несчастный!
К моим физическим страданиям она добавила еще и оскорбление, но я все-таки удалился. Правда, недалеко: за угол, где стояла моя машина. Я объехал квартал и опять остановился на уходящей под уклон улице, но уже выше уровня дома "Лорел". Теперь мне не было видно ни внутренний дворик, ни выходившие в него двери. Зато вход в гараж просматривался превосходно.
Я сидел и наблюдал за ним с полчаса. Мало-помалу мои оскорбленные и воспаленные чувства остывали. Места на спине, по которым пришлись удары ногой, ныли, не переставая.
Я никак не ожидал, что разделаться со мной можно так легко. Этот факт означал, что либо я старею, либо Дэви - крепкий орешек. Мне понадобилось менее получаса, чтобы прийти к заключению, что истине соответствуют, по-видимому, оба предположения.
Улица, на которой я остановился, называлась Лос-Баньос-стрит. Она была очень красивая, новенькие дома типа ранчо были словно врезаны в холм по его склону друг под другом. Каждый дом отличался от среднего. Так, например, во фронтон дома, напротив которого я остановился и все окна которого были плотно завешены шторами, была вделана трехметровая плита вулканической скальной породы. Рядом стояла новенькая "пантера" последней модели.
Из дома вышел мужчина в пиджаке из мягкой зеленой кожи, открыл багажник машины и достал оттуда небольшой плоский диск, заинтересовавший меня. Диск напоминал катушку магнитофонной ленты. Заметив, что я проявляю к этому предмету интерес, мужчина сунул его в карман пиджака.
Этого ему, однако, показалось недостаточно. Он перешел мостовую и направился ко мне. Это был высокий, крупного телосложения человек с веснушчатой лысиной. Прищуренные колючие глазки на широком улыбающемся лице казались камешками, попавшими в сладкий заварной крем.
- Живешь здесь, приятель? - обратился он ко мне.
- Просто присматриваюсь. Вы называете это жить здесь?
- Мы тут не любим, когда неведомо кто что-то вынюхивает. Поэтому, может, поедете своей дорогой?
Мне не хотелось привлекать к себе внимание, поэтому я поехал "своей дорогой", прихватив с собой на память номер "пантеры" и номер дома - 702 по Лос-Баньос-стрит.
Я обладаю неплохим чувством времени, а может быть, само время питает ко мне теплые чувства. Едва я тронулся с места, как светло-зеленая малолитражка выехала из гаража, примыкающего к дому "Лорел". Она поехала вниз по склону к скоростному шоссе, идущему вдоль побережья, и я увидел, что за рулем сидит Сэнди, а Дэви - рядом с нею на переднем сиденье. Я последовал за ними. Свернув вправо на шоссе, они проскочили на желтый свет, оставив меня скрежетать с досады зубами перед вспыхнувшим через мгновение красным глазом светофора. Я поехал по направлению к Малибу, надеясь перехватить их там, но это мне не удалось. Пришлось возвращаться в дом "Лорел" на Элдер-стрит.
Глава 5
Карточка на двери квартиры номер один гласила "Миссис Лорел Смит". Она открыла дверь, не снимая цепочки, и рявкнула мне в лицо:
- Из-за вас он уехал. Надеюсь, вы довольны.
- Хотите сказать, что они уехали на добрые дела?
- Не желаю с вами разговаривать.
- Думаю, что вам все же лучше сделать это. Не могу сказать, что от меня одно невезение, но неприятность действительно может произойти. Если Дэви Спэннер в самом деле освобожден условно, то его могут опять посадить за то, что он напал на меня.
- Сами напросились.
- Это смотря на чьей вы стороне. Вероятнее всего, на стороне Дэви. В этом случае вам лучше сотрудничать со мной.
Она подумала над моими словами.
- Сотрудничать? Как это?
- Мне нужна эта девушка. Если я заполучу ее в достаточно хорошем состоянии и достаточно быстро, то особых претензий к Дэви у меня не будет. В противном случае - будут.
Она сняла цепочку.
- Ладно уж, мистер Всевышний. У меня тут беспорядок, ну да ведь и у вас тоже не все в порядке.
Она улыбнулась уголком рта и одним глазом. Мне показалось, что она намеревалась было по-прежнему продолжать сердиться на меня, но за свою жизнь она испытала столько всякого, что долго оставаться сердитой просто не могла. Среди пережитого ею, насколько я мог судить по запаху спиртного, исходящего от нее, явно было и пристрастие к алкоголю.
Часы на каминной полке показывали половину одиннадцатого. Они были покрыты стеклянным колпаком, который как бы пытался оградить хозяйку от губительного для нее хода времени. Прочие вещи - незакрывающаяся набитая одеждой мебель, безделушки и разбросанные повсюду иллюстрированные журналы - придавали гостиной неуютный, неухоженный вид. Она напоминала приемную зубного врача, где вы никак не можете расслабиться и отвлечься от гнетущего страха, что вас вот-вот вызовут. Или же - приемную психиатра.
В углу светился экран небольшого телевизора, однако звук был выключен. Лорел Смит пояснила извиняющимся тоном.
- Никогда не смотрю телевизор. Но этот я выиграла по конкурсу недели две назад.
- По какому конкурсу?
- Да из тех, что проводят по телефону. Мне позвонили и спросили, какой город - столица штата Калифорния. Я ответила: "Сакраменто", и мне сказали, что я выиграла портативный телевизор. Да, да, именно так. Я еще подумала, что это розыгрыш, но не прошло и часа, как мне доставили вот этот телевизор.
Она выключила его. Мы сели в разные концы большого мягкого дивана с подлокотниками лицом друг к другу. Нас разделял журнальный столик, покрытый матовым стеклом. Из окна позади нас открывался чудесный вид на голубой океан и голубое небо.
- Расскажите мне о Дэви.
- Рассказывать особенно нечего. Я приняла его на работу месяца два назад.
- В каком смысле "приняли на работу"?
- Убираться вокруг дома, содержать все в чистоте. Ему нужна была работа с сокращенным рабочим днем: с начала учебного года он собирался поступать в колледж с неполным двухгодичным курсом обучения. По тому, как он вел себя сегодня утром, этого о нем не скажешь, но вообще он - целеустремленный молодой человек.
- Когда вы принимали его, вы знали, что он сидел в тюрьме?
- Знала, разумеется. Это-то меня в нем и заинтересовало. В свое время у меня тоже неприятностей хватало.
- Неприятностей с законом?
- Этого я не сказала. И давайте не будем говорить обо мне, а? Мне улыбнулась судьба - повезло с недвижимостью, и я просто захотела поделиться с кем-нибудь своей удачей. Вот и дала Дэви работу.
- Вы хоть раз говорили с ним о чем-нибудь подробно?
Миссис Смит хохотнула.
- Я бы сказала, что да. Этот парень кого хочешь заговорит.
- О чем же?
- На любую тему. Но его главная тема - это то, что наша страна катится в пропасть. И в этом он, возможно, прав. Говорит, что за время, проведенное за решеткой, глаз на всякие темные делишки стал у него наметан.
- Прямо как адвокат, из тех, что хлебом не корми, дай только языком почесать.
- Дэви этим не ограничивается, - бросилась она на его защиту. - Он не только говорит. И не из таких, кто любит язык почесать. Он серьезный парень.
- В чем же он серьезный?
- Хочет вырасти, стать настоящим человеком и приносить пользу людям.
- По-моему, он просто-напросто дурачит вас, миссис Смит.
- Нет, - она затрясла своей перекрашенной головой. - Он меня не обманывает. Возможно, в какой-то степени он обманывает себя самого. Бог его знает, у него есть свои трудности. Я говорила с его инспектором по делам условно освобожденных... - Она замолкла в нерешительности.
- Кто у него инспектор?
- Забыла фамилию. - Она прошла в переднюю, взяла телефонный справочник и прочла фамилию, написанную на обложке: - Мистер Белсайз. Вы знаете его?
- Мы знакомы. Он хороший человек.
Лорел Смит села поближе ко мне. Похоже, она немного помягчела, но взгляд ее оставался настороженным.
- Мистер Белсайз признался мне, что он рисковал в случае с Дэви. Я имею в виду, когда рекомендовал его к условно-досрочному освобождению. Сказал, что Дэви может оправдать доверие, а может и нет. Я тогда ответила ему, что тоже хочу рискнуть.
- Зачем?
- Нельзя же жить все время только для себя. Я поняла это. - Внезапно лицо ее озарилось улыбкой. - И я наверняка обожглась на нем, так ведь?
- Наверняка обожглись. Белсайз говорил вам, что с Дэви?
- У него затронута эмоциональная сфера, - ответила она. - Когда у него начинается помешательство, ему начинает казаться, что все мы его враги. Даже я. Хотя на меня руку он ни разу не поднимал. И вообще ни на кого до сегодняшнего дня.
- Но вы можете этого просто не знать.
- Я знаю, что в прошлом у него были неприятности, - сказала она. - Но я хотела сделать для него доброе дело. Вы не знаете, через что ему пришлось пройти за свою жизнь - сиротские приюты, детство у приемных родителей, и везде тычки и пинки. Никогда не было родного угла, ни отца, ни матери.
- Ему еще предстоит научиться держать себя в руках.
- Я-то это знаю. Мне показалось, что вы начинаете ему сочувствовать.
- Я действительно сочувствую Дэви, но это ему не поможет.
Он играет во взрослые игры с молоденькой девушкой. Он должен вернуть ее. Родители девушки могут упечь его за решетку, и тогда из тюрьмы он выйдет почти в пожилом возрасте.
Она в отчаянии прижала руку к груди.
- Мы не можем этого допустить.
- Куда он мог поехать с нею, миссис Смит?
- Не знаю.
Она осторожно почесала пальцем свою крашеную голову, встала и подошла к широкому окну. Она стояла спиной ко мне, ее фигура откровенно просвечивала сквозь одежду как у одалиски. Океан, обрамленный темно-красными шторами, казался столь же древним, как Средиземное море, древним, как первородный грех.
- Он приводил ее сюда раньше? - спросил я, обращаясь к черно-оранжевой спине.
- Приводил, чтобы познакомить нас, на прошлой неделе. Нет, на позапрошлой.
- Они собирались пожениться?
- Не думаю. Слишком молоды. У Дэви наверняка другие планы.
- Какие именно?
- Я говорила вам про учебу и так далее. Он хочет стать врачом или юристом.
- Пусть благодарит бога, если его вообще в тюрьму не упекут.
Миссис Смит повернулась ко мне лицом, нервно потирая руки. Звук от трения был сухим и тревожным.
- Что я могу сделать?
- Позволить мне обыскать его квартиру.
С минуту она молчала, глядя на меня с таким выражением, словно ей было трудно кому-либо доверять.
- Что ж, мысль, пожалуй, неплохая.
Она достала связку своих ключей, тяжело звякнувших на кольце, напоминающем браслет чересчур большого размера. Карточки с надписью "Дэвид Спэннер" на двери квартиры уже не было. Это вполне могло означать, что возвращаться сюда он больше не собирался.
Квартира состояла из одной комнаты с двумя кроватями, выдвигающимися под прямым углом друг к другу. В обеих кроватях спали, так и оставив их неубранными. Откинув покрывала, миссис Смит тщательно осмотрела простыни.
- Не могу определить, вместе они спали или нет, - сказала она.
- Думаю, что да.
Она обеспокоенно посмотрела на меня.
- Раз кобылка несовершеннолетняя, то за это его могут посадить, да?
- Конечно. А если он увезет ее куда-нибудь против ее воли или если она захочет уехать от него, а он применит силу...
- Знаю, это называется похищением. Но Дэви ни за что так не поступит. Она ему очень нравится.
Я открыл шкаф. Он был совершенно пуст.
- Вещей у него немного, в смысле одежды, - пояснила миссис Смит. - К одежде и тому подобным вещам он безразличен.
- А к чему небезразличен?
- К машинам. Но как освобожденному условно, водить ему не разрешается. Думаю, это одна из причин, по которой он связался с этой девушкой. У нее есть машина.
- А у ее отца - ружье. Теперь оно в руках у Дэви.
Она повернулась ко мне так резко, что подол платья взметнулся вверх.
- Об этом вы ничего не говорили.
- А почему это столь важно?
- Он может кого-нибудь застрелить.
- Кого-нибудь конкретно?
- Кого-нибудь конкретно он не знает, - глупо ответила она.
- Это хорошо.
Я тщательно обыскал квартиру. В маленьком холодильнике на крошечной кухне я обнаружил молоко, нарезанную ветчину и сыр. На письменном столе, стоявшем у окна, лежало несколько книг: "Пророк", книги о Кларенсе Дэрроу и об одном американском враче, построившем больницу в Бирме. Негусто для того, чтобы начинать расследование.
Над столом был прикреплен список, содержащий десять заповедей, начинающихся с "Не...". Они были каллиграфически выведены, я сразу узнал почерк Дэви:
" 1. Не води машину.
2. Не выпивай.
3. Не засиживайся допоздна: ночь плохое время.
4. Не посещай злачных мест.
5. Не заводи друзей, как следует не узнав их.
6. Не ругайся нецензурно.
7. Не употребляй в речи грубых и жаргонных словечек.
8. Не сиди без дела, размышляя попусту о днях минувших.
9. Не дерись.
10. Не сходи с ума и не вспыхивай к людям неукротимой враждой".
- Теперь видите, что это за парень? - раздался у меня за плечом голос Лорел. - Хочет по-настоящему исправиться.
- Вы его любите, не правда ли?
Она ответила уклончиво:
- Вам бы он тоже понравился, узнай вы его поближе.
- Возможно. - Перечень самоограничений Дэви был в известной мере трогательным, однако я читал его под другим углом зрения, нежели Лорел. Юноша начинал познавать себя, и то, что открывалось его взору, было ему не по душе.
Я обыскал письменный стол. В нем не было ничего, за исключением скомканного листа бумаги в нижнем ящике. На листке чернилами был грубо набросан план то ли ранчо, то ли крупной усадьбы. Еще не устоявшимся девичьим почерком были нанесены обозначения: "главное здание", "гараж и кв. Л.", "искусственное озеро и дамба", "дорога от шоссе", проходящая через "запирающиеся ворота".
Я показал план Лорел Смит.
- Говорит это вам о чем-нибудь?
- Абсолютно ни о чем. - Однако глаза ее сузились и взгляд стал напряженным. - А разве о чем-то должно говорить?
- Похоже, что они изучали планировку перед тем, как "пойти на дело".
- Да нет, скорее просто машинально чертили, думая совсем о другом.
- Может быть, - я сложил план и спрятал его во внутренний карман пиджака.
- Что вы собираетесь с ним делать? - спросила Лорел Смит.
- Найти по нему это место. Если знаете, где оно находится, то могли бы избавить меня от массы неприятностей.
- Не знаю, - отрезала она. - Если вы здесь закончили, то меня ждут дела.
Она стояла у дверей до тех пор, пока я не вышел. Я поблагодарил ее. Она мрачно покачала головой.
- Никаких "пожалуйста" от меня не дождетесь. Послушайте, сколько бы вы хотели, чтобы оставить Дэви в покое? И вообще все это проклятое дело?
- Не могу.
- Да бросьте-ка вы, можете. Даю вам пять сотен.
- Нет.
- Тысячу. Тысячу наличными, безо всяких налогов.
- Забудьте об этом.
- Тысячу наличными и себя в придачу. Без одежды я смотрюсь куда лучше. - Она резко прижалась одной грудью к моей руке повыше локтя. Единственное, что я почувствовал, это как в почках у меня отдалась боль.
- Ваше предложение весьма заманчиво, но принять его я не могу. Вы забываете о девушке. Я просто не могу пойти на это.
- К черту ее и тебя с ней вместе. - С этими словами она ушла к себе, размахивая связкой ключей.
Я направился в гараж. У тускло освещенной задней стены стоял верстак с разбросанным инструментом: молоток, отвертки плоскогубцы, гаечные ключи, ножовка по металлу. К верстаку были прикручены небольшие тиски. Верстак и бетонный пол под ними были усеяны свежими железными и древесными опилками.