– Надо что-то делать. Но что?
– Попробую вытащить его, – сказал Грэг.
– Как?
– Придумаю что-нибудь. Может, даже через забор.
Никитка выбежал со двора школы, бросился к матери, повис на ее руках. Нина Пантелеева расцеловала сына, охранник предупредительно открыл дверь черного "мерседеса", и машина поплыла по зеленой неширокой улочке.
Выскочили на шумный проспект.
Послеобеденная Москва жила своей привычной жизнью – автомобильные пробки, вечно спешащий народ, мелькающая бесконечная реклама – на щитах, на домах, на столбах.
Нина с сыном сидела на заднем сидении, задумчиво смотрела на странный город, напоминающий кем-то запущенный, бессмысленный вечный двигатель.
Молчали в машине все – и сын, и водитель, и охранник.
Первым заговорил Никитка. Потянулся к матери, обнял ее:
– Мам, хочу погулять.
– Нельзя, – сухо ответила она и поцеловала мальчишку в лоб.
– Почему?
– Во-первых, уже поздно. Надо делать уроки. А во-вторых, я гулять с тобой не смогу, а няня занята другими делами.
– Но мне надоело. Сижу дома, как в тюрьме.
Нина удивленно взглянула на него.
– Откуда тебе известно, как сидят в тюрьме?
– Парни из класса рассказывали. Их тоже одних никуда не отпускают.
Мать снова поцеловала сына.
– Ничего, сынок. Разберусь с работой, буду больше с тобой.
Никитка затих, прижавшись к матери, "мерседес" вырвался, наконец, из пробки и понесся по просторной скоростной магистрали.
Подъехали к дому, в котором жили Пантелеевы. Первым из автомобиля вышел охранник, открыл дверцу со стороны Нины. Никитка не стал ждать, когда мать покинет салон, бегом понесся к подъезду дома.
…За длинным забором, который окружал двор дома, сидел в "Жигулях" Грэг и наблюдал за приездом Пантелеевых.
Войдя в следственный кабинет, Сабур увидел здесь, кроме следователя Максимчука, еще и адвоката Михаила Лерра.
Следователь молча кивнул Сабуру на стул. Тот сел, поочередно посмотрел на мужчин.
– Тебя знаю, – кивнул он на следователя. – Встречались. А ты кто?
– Ваш адвокат, Кирилл Иванович, – представился тот. – Лерр Михаил Борисович.
– Я не просил адвоката. Как-нибудь сам отобьюсь. Кто тебя прислал?
– Кузьмичев Сергей Андреевич.
Сабур удовлетворенно хмыкнул, даже качнул головой.
– Ты смотри, не забывает. Ладно, если от Кузьмы, готов и на адвоката.
Следователь в разговор не включался, молча листал дела. Достал папку с названием "Обвинительное заключение", положил перед собой. Сабур увидел название, искренне изумился:
– Ты чего, следак, дело мне уже шьешь?
– Вы сами давно его уже сшили… – ответил Максимчук, надел очки, поднял глаза на подсудимого. – При обыске с санкции прокурора у вас на квартире, Кирилл Иванович, было обнаружено порошкообразное вещество белого цвета, которое экспертиза признала наркотиком.
– Шутишь, что ли, следак? – тихо возмутился Сабур.
– Говорю предельно серьезно. – Следователь пододвинул к нему бумагу, посоветовал: – Ознакомьтесь с результатами экспертизы и подпишите этот документ.
Сабур читать не стал, отодвинул от себя.
– И не подумаю. Откуда я знаю, какое вещество вы изучали и кто его задвинул в мою хату?! Знаю я эти мансы, господин следователь!
Он посмотрел на адвоката, поинтересовался:
– Правильно я говорю, Лерр?
– По сути – да. По форме – не совсем.
Сабур рассмеялся:
– А я не хочу принимать никакой формы! Это твоя профессия – изгибаться. А я – какой есть, такой есть!
– Я вам советую прочитать экспертное заключение и подписать, – тихо произнес Максимчук.
– Подписать, чтоб петлю себе на шею набросить?!
– Подпишите, – посоветовал адвокат. – Здесь речь идет не о том, что вы с ней согласны, а что просто ознакомились с ней.
– Ты так считаешь? – хитровато посмотрел на него Сабур. – Советуешь, да?
– В общем, да.
– А в частности?
– В частности? – Лерр усмехнулся. – В частности – вам решать.
– Вот я и решаю. Не буду я подписывать этой малявы! Мало кто ее нацарапал, и мало какой потом будет геморрой! – Он насмешливо уставился на следователя. – Свободен?
– Не совсем… – с усмешкой ответил тот и достал новую бумагу. – Несколько месяцев тому назад исчезла некая гражданка Ципкина. Совсем недавно труп ее был найден в ближнем Подмосковье. Вы ее знали?
– Ципкина-Пипкина? – переспросил Сабур. – Без понятия.
– Она занималась проституцией и, по нашим данным, имела контакт с вами.
– С проститутками принципиально не общаюсь – дармовых телок хватает. А если это шутка, то мне пора по нужде. Мочевой пузырь подпирает.
– Потерпите, – сухо ответил Максимчук. – Ципкина, по сведениям, часто бывала у вас дома, и даже была посвящена в некоторые ваши профессиональные интересы.
Сабур тяжело поднялся.
– Ты чего, браток, мокруху мне шьешь, что ли?
– Во-первых, я вам не "браток", а во-вторых, сядьте. Допрос еще не окончен.
Сабур нехотя опустился на привинченный к полу стул, посмотрел на адвоката, ища поддержки.
– Видал красавца? Оказывается, я еще и какую-то Ципкину-Пипкину замочил.
– Не так давно газеты, телевидение сообщали о задержании двух рефрижераторов, груженых большим количеством наркотиков. Не припоминаете? – "Следак" с интересом наблюдал за подследственным.
– Не припоминаю.
– Напрасно. По нашим сведениям, вы имели к этому грузу самое непосредственное отношение.
Сабур промолчал.
– И именно об этом грузе вы беседовали с неким господином. А беседа писалась на пленочку.
Сабур насторожился.
– С каким господином?
– Напрягитесь, припомните, Кирилл Иванович… Господин весьма влиятельный и известный. Вы с ним встречались и не однажды… Подсказать фамилию?
– Подскажи, браток.
Максимчук пропустил "братка", постучал пальчиками по столу.
– В следующий раз, нам ведь с вами еще предстоит встречаться… Так вот, блудная девица Ципкина взяла эту пленочку и задвинула за энную сумму одному из ваших конкурентов. А потом мадам Ципкина была убита. И, как мы предполагаем, именно вашими "коллегами" – так сказать, в качестве наказания.
Подследственный пропускал через себя услышанное, почти лихорадочно пытался связать концы с концами из сказанного, зло посмотрел на Лерра.
– А ты, адвокат, чего молчишь как бобик? Пришел защищать, защищай!
– Я пока слушаю, – мягко улыбнулся тот.
– Слушать будешь на суде, когда эти придурки вынесут мне приговор по фуфлу! – Сабур перевел взгляд на Максимчука. – Мокруха не проханже, и больше ни на один вопрос не отвечу!
– Сегодня не ответите, ответите завтра, – спокойно ответил тот и нажал под столом кнопку звонка.
– Тормозни, начальник, – попросил Сабур, – дай мне с адвокатом переброситься.
– У вас еще будет такая возможность, – холодно ответил Максимчук и кивнул вошедшим конвоирам: – В камеру.
Грэг вошел в кабинет отца, открыто и радостно улыбнулся. Грязнов тоже улыбнулся сыну, пошел навстречу.
– Что-то ты, сынок, зачастил ко мне.
– Ты что, пап, не рад? – удивился тот.
– Смотря с чем явился.
– Денег просить не буду, не беспокойся.
– Начало обнадеживающее. Так с чем пожаловал?
– Хочу отлучиться на недельку – другую. Чтоб не волновался.
– В какие края, если не секрет?
– Предложили подзаработать. Грузчиком на рефрижераторе. С юга фрукты перевозить.
Грязнов довольно улыбнулся:
– Ну что ж. Когда-то я тоже начинал с грузчика, а вот дослужился до генерала. Я рад за тебя. В добрый путь, Гриша, – Петр Петрович обнял сына, затем открыл ящика стола, отсчитал несколько сотенных купюр. – Возьми, пригодятся… На могиле матери был?
– Не успел, – ответил Грэг, пряча деньги. – Вернусь, обязательно побываю.
В дверях появилась секретарша.
– Петр Петрович, к вам посетитель.
– Кто такой? – нахмурился Грязнов.
И тут в кабинет вошел сияющий Виктор Сергеевич. Петр Петрович тоже заулыбался, и они, раскинув руки, пошли навстречу друг другу.
– Какая встреча. Вот уж не ожидал.
– Если одна гора не идет к Магомету… – Виктор Сергеевич стал похлопывать хозяина кабинета по спине, – то Магомет может сам выбрать другую гору. Вот я и выбрал.
Наблюдавший за этой сценой Грэг двинулся было на выход, но его остановил отец.
– Подожди, Гриша! – И повернулся к гостю. – Сын! Вот только что благословил его на заработок. Причем не кем-нибудь, а грузчиком. Как человек начинает!
Виктор Сергеевич с интересом посмотрел на длинноволосого парня, пожал слабую потную руку.
– Молодец, Гриша… Главное, не надо бояться никакой работы.
– Мы такие лозунги в школе проходили, – улыбнулся тот.
– Значит, в школе сидят не полные идиоты, раз такому учат детей! – засмеялся гость.
Грязнов довел сына до двери, обнял, расцеловал.
– Будь осторожен. Когда вернешься, позвони.
– Обязательно.
Грэг ушел, Виктор Сергеевич развалился на диване, с улыбкой смотрел на Петра Петровича.
Тот нажал кнопку звонка, распорядился секретарше:
– Людмила Петровна, пожалуйста, для дорогого гостя…
– Поняла.
Грязнов присел рядом с Виктором Сергеевичем.
– С чем пожаловали, дорогой Виктор Сергеевич?
– Да так, ни с чем особенным, – отшутился тот.
Грязнов рассмеялся, погрозил пальцем.
– Э, не-ет… Такие люди ни с чем особенным не ходят. С момента последней нашей встречи…
– Вы имеете в виду день рождения Маргеладзе?
– Именно… Кстати, как он поживает? Ведь для него воскрешение Кузьмы из мертвых – большой удар.
– Да, удар серьезный. Но, думаю, он переживет и это. Кавказцы – народ живучий!
– Но вы-то сразу дали обратный ход. Сразу перестали общаться с Вахтангом! На всякий случай! Угадал?
– Конечно, угадали. Вас, опытных ментов, вряд ли проведешь! К тому же по моей информации вы опять на коне.
– На коне? – удивился Грязнов.
– Даже на жеребце!
– Туманно изъясняетесь, уважаемый Виктор Сергеевич, – заметил Грязнов. – Можно пояснее?
– Вы не читали последних газет?
– Их так много, всех не перечесть.
– Я о том погроме, который учинили бритоголовые на рынке.
– А, конечно, читал. Молодо-зелено. Перебесятся, успокоятся.
Виктор Сергеевич с хитрой улыбкой смотрел на него.
– А дело-то перспективное. А, Петр Петрович? Как считаете?
– Не задумывался об этом, – насторожился Грязнов.
– Лукавите, дорогой… Вы ведь были там с небезызвестным нам обоим господином Зусловым. Кстати, я не вижу в этом ничего предосудительного. Возможно, наконец, сбудется его мечта о великой, свободной от всякой нечисти России? Кто об этом не мечтает? Только вот открыто боятся сказать. А чего бояться? Кого бояться? Будто мы не у себя дома. Будто мы – русские – какая-нибудь колония эмигрантов. У себя же, в своей стране! Того не обидь, того не тронь, того не оскорби… Чего молчите, Петр Петрович?
– Слушаю, – спокойно ответил тот.
– Слушать иногда тоже полезно, если твои мысли совпадают с мыслями других… – Виктор Сергеевич замолчал, хитро глядя на Грязнова.
– Как вас прикажете понимать? – спросил тот.
– Вот так и понимайте.
– Вы… – произнес Петр Петрович. – Вы предлагаете сотрудничество?
– Вы поняли меня совершенно правильно, – уже серьезно ответил Виктор Сергеевич.
Никитка в одиночестве слонялся возле дома по зеленой лужайке, огороженной высокой железной решеткой от улицы, пинал камушки, раскачивался на качелях. Увидел кошку, ринулся было к ней поиграть, но кошка тут же убежала прочь.
– Что, не поймал? – услышал он голос.
Перед ним за забором возник Грэг. В руках парень вертел компьютерный диск.
– Что это у тебя? – спросил Никитка.
– Игры. Самые классные и самые крутые. Хочешь посмотреть?
Парнишка усмехнулся:
– Как же я посмотрю, если я за забором?
– А перелезь.
Никитка недоверчиво смотрел на Грэга.
– Перелезу… и что?
– Я тут рядом живу. Ко мне хочешь?
Паренек оглянулся на дом.
– Мамка заругает.
– А мы всего на полчаса, она и не заметит… – заверил Грэг.
Никитка колебался.
– Высоко, не перелезу.
– А я помогу. Давай?
Никитка подошел к забору вплотную, Грэг с той стороны подставил ему свою ногу, парнишка оперся на нее и стал карабкаться наверх.
– Давай, давай… – подбадривал его Грэг. – Еще чуточку… А дом мой вон там. Даже окна отсюда видны.
Никитка свалился прямо на руки Грэгу, тот помог ему подняться, потащил под арку ближайшего дома.
Дежурный милиционер заметил беглецов, на всякий случай достал телефон, набрал номер…
Во дворе Грэг потащил мальчишку к стоявшему здесь потрепанному "жигуленку", стал заталкивать его в салон.
– А мы куда? – испуганно спрашивал тот. – Куда мы?
– Садись, все нормально… – бормотал Грэг. – Не пешком же топать. Дом-то рядом, а до него все равно надо идти.
Вцепившийся в руль Кулек быстро врубил скорость, Жора, сидящий на заднем сиденье, тут же принял пацана, крепко прижал к себе, закрыл рот ладошкой.
Грэг протиснулся на заднее сидение, зажал вырывающегося Никитку с другой стороны, и машина вылетела на улицу.
Через некоторое время "жигуленок" вкатился в ничем не примечательный двор. Первым выбрался из машины Жора, осмотрелся, дал знак подельникам, направился к подъезду.
Следом за ним из машины вылез Грэг, держа за руку Никитку и зажимая на всякий случай ему рот.
– Пикнешь – прирежу, – прошептал и показал нож.
Пацаненок сжался.
Кулиев шел последним, прикрывая дорогу и внимательно следя за общей обстановкой. Потом, когда Грэг с пацаном исчезли в подъезде, вернулся к "жигуленку" и быстро погнал машину прочь со двора.
Лерр сидел в кабинете Кузьмичева, вместе с шефом смотрел по телевизору свежий репортаж о его освобождении из следственного изолятора.
Адвокат оторвался от экрана, изучающе посмотрел на Сергея.
– Знаете, что больше всего меня в вас озадачивает?
Тот с неменьшим интересом взглянул на собеседника.
– Что же?
– Можно откровенно?
– Конечно.
– У меня складывается впечатление, что вы находитесь под чьим-то мощным колпаком. Вас ведут.
– С чего вы взяли? – искренне удивился Сергей.
– С чего? – переспросил адвокат. – Ну вот, скажем, вся эта история по возбуждению дела в связи со смертью Окунева.
– Нормально возбудили. На их месте я поступил бы точно так.
– Возбудили, конечно, нормально. Но закрыли его совсем ненормально. Понимаете – закрыли сразу, вмиг, и следователь Конюшин не только понижен в должностном звании, но и вообще переведен в долгосрочный резерв.
– Над такими "следователями" я устраивал бы публичный суд! Вы сами не понимаете, что он купленный?!
– Могу лишь догадываться. Но без фактов – это всего лишь эмоции.
– Он выполняет чей-то заказ!
– Все мы так или иначе выполняем чей-то заказ, – мудро заметил Лерр. – Ну и второе…
Адвокат задумался на минуту, давя окурок в пепельнице, Кузьмичев молча ждал.
– Сегодня я по вашей просьбе побывал в СИЗО у господина Сабура… Ему откровенно "шьют" мокруху. Но, главное, это может коснуться и вашей персоны, Сергей Андреевич.
– Каким образом?
– Речь шла о некоей Ципкиной… Мадам приторговывала своим телом и, по утверждению следователя, имела контакты с Сабуром. Именно при помощи этих контактов ей удалось записать весьма конфиденциальную беседу и пленку продать кому-то из конкурентов Сабура. В результате девушка отправилась к праотцам – тело ее нашли в Подмосковье.
– А при чем здесь я?
– Мне вдруг показалось, что следователь намекал Сабуру именно о вас, когда говорил о конфиденциальной беседе… Речь в ней шла о крупной партии наркотиков.
Сергей с изумлением откинулся на спинку стула.
– Послушайте! У меня такое впечатление, что передо мной сидит не мой адвокат, а обвинитель!
Лерр улыбнулся:
– Нет, уважаемый Сергей Андреевич… Именно адвокат. А адвокат обязан защищать вас от удара с самой неожиданной стороны. Даже если вы абсолютно неуязвимы… – Он снова лукаво улыбнулся. – Надеюсь, вы не имели связей с путанами?
– Правильно надеетесь… – Сергей встал, показывая, что встреча окончена.
Уже возле самой двери адвокат посоветовал:
– Думаю, вам необходимо посетить Сабура.
– Вы можете помочь? – не без издевки спросил Сергей.
– Я могу лишь посоветовать.
Сергей тоже покинул кабинет, спустился вниз – в фойе офиса. Увидел здесь почти всю свою команду в сборе, которая веселилась над Вованом.
– Андреич! – бросился к нему тот. – Ищу защиты, Андреич! У меня самые серьезные намерения, а они… – Вован показал в сторону сидевших на диване Вадима, Лехи и Коляна.
– Андреич, – серьезно проговорил Колян, – у Вована действительно очень серьезное дело к девушке. Дело жизни и смерти. А он партизанит, будто мы ему враги.
– Не понимаю, – улыбнулся Сергей. – Какое дело? Какие враги?
Встал Вадим.
– Дело очень серьезное, Андреич. Человек встретил девушку, говорит, ангел небесный, хочет жениться. А нам не показывает, как будто мы ему не товарищи.
– Что, действительно ангел? – повернулся к Вовану Кузьмичев.
– Чистой красоты! Поверь, Андреич! Всю жизнь искал. А эти архаровцы хотят на халяву… Это же гангстеры! Только покажи – сразу уведут!
– Правильно, Вован, и не показывай. И что, между вами действительно серьезно?
– Серьезнее не бывает.
– Ну, а мне покажешь?
Вован напрягся, напряглись в ожидании поворота и ребята.
– Нет, Андреич, даже тебе не покажу… Ты ж у нас самый главный гангстер в этом вопросе! – под общий хохот ответил Вован.
Запищал мобильник Кузьмичева.
– Нина? Привет… Слушаю… Никиту? Что значит – похитили? Когда?! Кто? Через полчаса буду.
Маргеладзе с удовольствием пил крепко заваренный кофе, слушал Важу, который стоял возле стола, отчитывался о проделанной работе.
– Значит так… Этот парень…
– Не понял! Имя, – потребовал Вахтанг.
– Ну, этот… трахальщик… Глеб… Глеб, значит, должен был улететь в Сочи отдыхать. Но, похоже, не долетел. В Сочи его нет… Ребята обыскались, не могут найти.
– Плохо ищут, – заключил Вахтанг. – Скажи, что я очень недоволен.
– Второе, – Важа загнул второй палец, – его телка… Днем она катается по городу, а вечером тусуется в "Мандарине". Поет там. Но лучше бы не пела.
– Третье!
– Третье – самое интересное. Этот человек… ну, муж… с рогами… ездил в загородную закрытую больницу.
– Зачем?
– Неизвестно.
– Что значит, неизвестно?
– Мы довели его до самых ворот, а дальше пройти не удалось. Пробыл там он около часа.
– Что за больница?
– Говорят, там держат высоких психов.
– Не понял, – Вахтанг отставил чашку с недопитым кофе.