– А еще были происшествия такого рода? – осведомился я.
И снова ответила миссис Эдвардс:
– Конечно. Немного позднее его чуть не задавила машина, а еще какое-то время спустя его кто-то хотел сбросить с балкона.
– Расскажите мне подробнее о машине.
– Эта машина дважды пыталась сбить мистера Джонса, причем в один и тот же день. И оба раза свидетели записывали номер этой машины.
– И что было предпринято?
– Лаура Джин заявила об этом полиции. Там проверили все показания и установили, что эта машина была украдена. Только на следующий вечер ее нашли брошенной в Ван-Нейсе.
– А что за история с балконом?
Мистер Джонс наморщил лоб.
– Я считаю, что это – простая случайность. Дело в том, что, когда я иду на концерт или в театр, я люблю сидеть на балконе. И, если возможно, беру место в переднем ряду. В том театре, где это случилось, лестницы, ведущие на балкон, довольно крутые. И вот, спускаясь после представления, я споткнулся о чью-то ногу и чуть не упал через перила.
– Вы, случайно, не знаете того человека?
– Нет! Разумеется, нет! С моими знакомыми я всегда жил в мире. И врагов у меня никогда не было.
Тем не менее уж одного-то врага он наверняка имел.
Я спросил у него, нет ли в доме фотокарточки Лауры Джин.
Миссис Эдвардс принесла с камина портрет девушки, вставленный в рамку.
– Вот Лаура Джин.
Фотокарточка была большой и цветной.
Разумеется, девушку нельзя было назвать красивой. Каштановые волосы, слишком узкие нос и губы, взгляд приятный, но спрятанный за очками. И насколько я мог видеть на фото фигуру девушки, и по этой части она не могла бы выступать на конкурсе красоты. Просто миленькая девушка, какие часто поют в церковном хоре. Мне показалось, что где-то я ее уже видел.
– Значит, вы родом из Оклахомы? – спросил я старого джентльмена.
– Совершенно верно, сэр. Там у меня маленькое ранчо, неподалеку от Вевоки. Оно принадлежало моей семье еще тогда, когда Оклахома была индейской территорией, – не без гордости добавил он. – Я там много лет играл в городской капелле.
Я снова взглянул на фото.
– И почему вдруг Лаура Джин решила, что сможет добиться успеха в кино?
Он покачал головой.
– Этого я не знаю. Но Лаура Джин настояла на том, чтобы мы переехали сюда. В первые месяцы она была безмерно счастлива. Зато в последнее время она часто и много плакала. Несомненно, потому что разбились ее мечты стать актрисой.
– А каково ваше финансовое положение?
– Простите, сэр?
– Вы вынуждены работать?
– Нет. У меня достаточно средств к жизни... Но если с Лаурой Джин действительно что-то случилось, то чего же мы сидим тут? Нужно что-то предпринять, – спохватился он.
– Все, что нужно предпринять, будет сделано, – сказал я. – А нам лишь остается надеяться на лучшее. До сих пор мы фактически еще не знаем, случилось ли вообще что-нибудь с вашей дочерью. Ведь не исключено, что она оставила машину, а сама сидит у подруги. А вы не знаете, у нее есть здесь, в Голливуде, приятель?
– Это щекотливый вопрос, – заметила миссис Эдвардс.
– Что вы имеете в виду?
Джонс откашлялся.
– Лаура Джин уже несколько месяцев встречалась с одним человеком. Но это было ее личное дело, и я не вмешивался. Но когда я однажды все-таки выразил желание познакомиться с ним, она сразу рассвирепела. Она заявила, что не может привести своего друга в эту... эту развалюху, как она заявила. Да, она, кажется, употребила именно это слово.
– И вы так и не познакомились с ним?
– Нет, сэр. Но я несколько раз говорил с ним по телефону, когда он хотел назначить свидание Лауре Джин. Один раз я даже видел его издали, когда он заезжал за ней на машине.
– Вы смогли бы описать этого человека?
– Высокий, темноволосый, с тоненькими усиками. На нем было светлое пальто спортивного покроя.
В Голливуде не пройдешь и десятка шагов, чтобы не встретить двадцать мужчин с такой внешностью.
– А какого он приблизительно возраста?
– Этого я сказать не могу, – ответил мистер Джонс. – Дело было вечером. И я смог увидеть его на какое-то мгновение.
Я попросил его одолжить мне фото Лауры Джин. Он не хотел расставаться именно с этой фотокарточкой и дал мне взамен другую, которая меня вполне устроила.
Сказав, что полиция еще даст знать о себе, я оставил его посреди комнаты – этого милого, беспомощного и старого джентльмена, который все еще продолжал держать в руке свою флейту.
Мне было уже давно пора ехать в контору и заняться своими каждодневными обязанностями. Но я этого не сделал. Мой нос уж слишком завяз в этом деле, от которого я, правда, не ожидал получить ни цента прибыли. Черт возьми, ну что ж, в таком случае я займусь им бесплатно!
Из головы никак не выходили два крика в ночи, которые последовали с промежутком в тридцать секунд. Если Стив Миллет действительно наскочил на нее с бешеной скоростью, то один крик был вполне естественным. Но почему через полминуты она вдруг снова закричала? Ведь полминуты – это очень долго!
Глава 8
За это время, пока я разговаривал со старым джентльменом, уже успело стемнеть. Я постоял у машины, раздумывая, что теперь предпринять. Потом я подъехал к ближайшей аптеке и позвонил Салли.
– К ужину я не вернусь, – сообщил я ей. – И когда вернусь, тоже не знаю, крошка.
– Все еще дело Миллета?
– Да.
Она помолчала. В телефонной трубке я слышал ее дыхание.
– Но у тебя все в порядке, Джонни?
– Конечно.
– И ты знаешь, что я тебя люблю больше всех на свете?
Я послал ей воздушный телефонный поцелуй и повесил трубку. Возвращаясь к машине, я закурил. И перед моими глазами возник канал на бульваре Сепульведа, освещенный ярким прожектором полицейской машины. Затем я услышал отчаянный крик девушки, а через тридцать секунд второй крик.
Я сел в машину и поехал в Сепульведу.
Рядом с каналом теперь стояло уже шесть полицейских машин. И несколько прожекторов освещали место происшествия. Трое полицейских стояли по щиколотку в воде и отгоняли любопытных, проезжавших мимо со скоростью улитки.
Я отыскал место для своей машины между полицейским автобусом и черным "бьюиком". Один из полицейских открыл было рот, чтобы прогнать нахала, но тут же узнал меня.
– Хэлло, Джонни!
На переднее стекло "бьюика" облокотился какой-то обрюзгший человек. В зубах у него была зажата сигара.
– Хэлло, Слэгл! – воскликнул он.
Это был Саул Блисс.
Он подошел ко мне и выпустил дым из уголков рта. Глаза его были ясные, лицо тщательно выбрито. Саул Блисс выглядел сейчас весьма значительно.
– Они с вами уже говорили? – спросил он.
– А кто должен был говорить со мной?
– Киностудия. Они звонили вам в течение часа.
– Меня не было в конторе.
Он посмотрел на свою влажную сигару и выбросил ее. Она описала дугу, брызнув снопом искр.
– Труп найден, – сказал Блисс. – Полиция нашла его.
Я глубоко вздохнул, чтобы освободиться от стеснения в груди. Я понимал, что теперь будет. А Блисс откусил кончик новой сигары.
– На основании ключа от машины, найденного в ее сумочке, полицейские сделали предварительное заключение, что речь идет о некой Лауре Джин Джонс, проживающей в Северном Голливуде на Сартилло-авеню. Отправляйтесь немедленно туда, Джонни, и выясните, как у этой семьи обстоит дело с финансами. Предложите им любую сумму. В разумных пределах. Иначе все может обернуться очень неприятным образом. Лейтенант Кинли добавил к своему заявлению о беспечной езде кое-что еще. А именно: ведение машины в нетрезвом состоянии и бегство с места происшествия после несчастного случая.
– Я только что побывал на Сартилло-авеню, 41638, – ответил я. – Мертвую девушку действительно звали Лаура Джин Джонс. Вся ее семья состоит из одного, достойного уважения старого отца. И хотя он не купается в деньгах, тем не менее я сильно сомневаюсь, что он позволит себя купить.
Блисс крутанул колесико платиновой зажигалки, и из нее выскочило голубое пламя.
– Я только думаю о благополучии всей кинопромышленности.
– Я уверен в этом.
Он остался у машины, а я направился к полицейским, оттесняющим любопытных. Среди других зевак я заметил высокого молодого человека с самокруткой в зубах. Он не спускал глаз со спин полицейских. На нем были поношенные голубые джинсы и потертая кожаная куртка. На ногах – высокие сапоги. Эти сапоги, а также шляпа резко отличались от всей остальной одежды – они были дорогими. Подбородок молодого человека имел весьма внушительные размеры. Должно быть, это был самый настоящий ковбой.
Капли падали с его широкополой шляпы и вскоре превратили его сигарету в бурые лохмотья. Я предложил ему свою из пачки.
– Благодарю вас, сэр.
С минуту мы наблюдали за всем, что творилось на канале.
– Вы что-нибудь понимаете в кинобизнесе? – спросил он потом. – Как лучше всего войти в контакт с людьми из кино?
Его слова меня разочаровали. Это кино мне уже поперек глотки встало. Со Стивом Миллетом было покончено – киностудия не продлит с ним контракта. Но из страха перед общественным мнением боссы были готовы нажать на все педали, чтобы оправдать Миллета. Саул Блисс и другие юристы киностудии должны будут доказать, что в этой машине находились двое других, в то время как сам Стив Миллет сидел у себя дома, попивая апельсиновый сок и читая "Хижину дяди Тома". Полиция, со своей стороны, конечно, тоже сделает все, чтобы добиться истины. Но если Блисс и его помощники достаточно хорошо продумают свое дело, то Мил-лет отделается лишь хлопком по спине. И тогда сможет планировать дальнейшие "несчастные случаи", снова пить виски и совращать следующие поколения хорошеньких, но тщеславных девушек.
– Нет, я работаю в универсальном магазине, – ответил я молодому человеку.
– Да я просто так спросил, – кивнул он.
Полицейские тем временем расступились, предоставляя санитарам забрать жертву. Сейчас трудно было сказать, во что была одета Лаура Джин. Самым подходящим было бы слово "материя", но и ее на теле девушки было совсем немного. Поисковые крюки причинили одежде много ущерба. Ее тело было удивительно тоненьким и белым, левая рука переломана в нескольких местах и странно вывернута. И хотя девушка лежала на животе, глаза ее смотрели прямо в небо. Одной туфельки тоже не хватало, но Лаура Джин умерла, продолжая сжимать в руке свою сумочку. Даже сейчас она была судорожно зажата в ее пальцах.
Моему соседу-ковбою стало плохо.
Я вернулся к машине. Саула Блисса уже не было. Внезапно на канале воцарилась тишина: это отъехала, наконец, санитарная машина.
Возле дома на Сартилло-авеню я увидел полицейскую машину. Значит, меня уже избавили от необходимости сообщать старому джентльмену о горестном событии. На ближайшем углу стоял маленький торговец газетами. Я дал ему четверть доллара за номер. Статья о Стиве Миллете вышла из печати до того, как был обнаружен труп, и до того, как Кинли выписал ордер на арест. Многочисленные браки великой "звезды" все еще оставались главной темой – и на этот раз даже с большими подробностями. Вот и в этом номере бывшие жены, словно венком, обрамляли фотографию его новой жены.
Вообще-то мне нужно было перекусить, но я просто не мог. Вместо этого я выпил в маленьком баре двойную порцию виски. И при этом познакомился с новыми деталями новоиспеченной брачной пары Миллет. Счастливая невеста, как говорилось в статье, участвовала уже в целом ряде фильмов. Этим газета деликатно намекала на то, что она могла пробегать иногда перед камерой в массовых сценах. Гораздо интереснее было узнать, что ее настоящее имя Бесси Чарльз и что родом она из Вевоки, штат Оклахома. В этом городе она и познакомилась со Стивом Миллетом два года назад, когда "Консолидейтед Пикчерз" снимала там большой исторический фильм "Индейская территория". Фильм, который я уже давно забыл.
Я заказал еще порцию виски и удивился, откуда у меня так много мыслей в голове. Салли тоже, видимо, удивлялась, почему меня до сих пор нет дома. И если Шерри Миллет в Лас-Вегасе еще ничему не удивлялась, то она наверняка многому удивится в самое ближайшее время. А уж к тому времени, когда она наскучит Миллету, девочка вообще перестанет чему-то удивляться.
Я вынул из кармана кольцо с ключами и уставился на него.
– Какое оно у вас красивое! – восхитился бармен.
– Вы тоже так находите? – спросил я, пошел к телефону и позвонил Саулу Блиссу.
Дома у него никто не поднял трубку. Тогда позвонил на студию. В трубке зачирикал нежный девичий голос:
– "Консолидейтед Пикчерз", бюро мистера Блисса.
Я попросил позвать Саула. Она узнала меня по голосу.
– О, это мистер Слэгл! Мистера Блисса здесь нет.
– А где я могу его найти?
Она спросила меня, звонил ли я ему на ранчо. Когда я ответил утвердительно, она ответила: "Подождите минутку!" и заговорила с кем-то, кто находился в бюро: "Это Слэгл. Ему нужен мистер Блисс".
"Спросите, важное ли у него дело, – ответил чей-то мужской голос... – Нет, дайте я сам поговорю с ним".
Мужчина подошел к телефону.
– Слэгл? Говорит Харрис. – Это был один из молодых адвокатов, который занимался, главным образом, этическими вопросами. – У вас важное дело?
– Очень, – сказал я.
– Это связано с делом Миллета?
– Это уж мое дело.
– Ну, хорошо, – обиженно ответил он. – Я случайно знаю, что мистер Блисс и большая часть "сильных мира сего" собрались в "Бель-Эре" на обед.
Я повесил трубку, позвонил в отель и, наконец, заполучил Блисса.
– Прежде чем вы сообщите мне, – начал я, – что я вылечу с работы, я хочу сказать вам, что я сам ушел с нее добровольно. Наконец-то Стив Миллет сидит у меня на крючке, на который я пытался его поймать несколько лет. Я сдеру с него шкуру, высушу и прибью к деревянному забору!
Видимо, Блисс чуть не подавился. Во всяком случае, судя по звукам, можно было заключить только это.
– Не предпринимайте никаких необдуманных поступков, – выдавил он наконец.
– Это я могу вам обещать от чистого сердца.
Судя по всему, ему мой тон не понравился. Он заговорил голосом, сладким как патока.
– Но будьте же благоразумны, Джонни! Нет никакого смысла ломиться головой сквозь стену. Студия...
– От вашей студии несет тухлятиной. И от всей вашей компании в "Бель-Эре" тоже несет тухлятиной. Этот запах доносится по телефонному проводу. А тошнотворный запах Стива Миллета я чувствую даже из Лас-Вегаса!
Блисс переменил тон.
– Что ж, поступайте как знаете, Слэгл. И, если вы встанете поперек пути, я позабочусь о том, чтобы вас не приняла на работу ни одна студия во всей Калифорнии. И вы за всю жизнь не заработаете больше ни доллара. Я уничтожу вас, Слэгл! Мы все уничтожим вас! Это так же верно, как то, что меня зовут Саул Блисс!
Он еще продолжал ругаться, но я повесил трубку. Расплатившись, я какое-то время смотрел неподвижным взглядом на батарею бутылок за стойкой. Вспомнил: Джоан хотела мне что-то рассказать. Может быть, все-таки стоит выслушать ее?
Не успел я взяться за ручку своей машины, как кто-то сзади воткнул мне в спину ствол пистолета с такой силой, словно хотел отделить мой двадцать третий позвонок от двадцать четвертого.
– Лучше всего не шуметь, Слэгл!
Это был Фрэнк. На лбу его расползались крупные пятна, а из глаз сочился кровожадный блеск. Другой гангстер, коренастый, сидел за рулем машины, стоявшей рядом с моим "кадиллаком".
Фрэнк снова ткнул пистолетом в мою спину.
– Можете не волноваться, с вами ничего не случится. – Слова были сказаны так, будто он заучил их наизусть. – Пол хочет поговорить с вами.
– И вы считаете все это любезным приглашением?
– А вдруг вы станете отказываться?
Здесь, на площадке, было уже темно. Светились только окна маленького бара и зеленая неоновая вывеска над входом. Потное лицо Фрэнка показалось мне в этом зеленом освещении какой-то мерцающей маской.
Я осторожно приподнял ногу и изо всех сил ударил каблуком по пальцам его ноги. Фрэнк отбросил назад голову и дико взвыл. Человеческими звуками такой вой никак не назовешь.
Глава 9
Другой гангстер поспешил ему на помощь, держа в руке пистолет. Он был так напуган, что мог и выстрелить.
– Вам не следовало бы этого делать... Если кто-нибудь появится, придержите язык!
Внезапно дверь бара открылась и из нее выглянул бармен.
– Что у вас случилось?
– Мой приятель вывихнул ногу, – сказал я.
Бармен мгновение помедлил и закрыл дверь.
Фрэнк наконец кончил причитать и открыл дверцу моей машины.
– Он вызовет по телефону легавых. Садитесь в машину, быстро! Сами ее поведете! Только держите на руле обе руки.
Если бы я снова выкинул какую-нибудь штучку, он бы выстрелил, я понял это. Поэтому я молча сел за руль. Коренастый отправился к своей машине.
– Я поеду за вами, – бросил он.
– Ну, куда ехать? – спросил я Фрэнка.
– В клуб.
В Лос-Анджелесе была тысяча клубов, но Пол Глэд мог ждать только в одном. И я поехал в долину. "Дворники" пищали, как испуганные мыши. В этот час все горожане уже спешили на своих машинах по домам, но тем не менее, несмотря на интенсивное движение, автомобиль коренастого не отставал от моего "кадиллака". Когда мы проехали Шерман Оакс, я спросил:
– Вы любите девочек, Фрэнк?
Он ударил рукояткой пистолета по моему правому предплечью. Боль пронзила плечо, и на лице сразу выступил пот. Я даже подумал, что он сломал мне руку.
– Вопрос можно поставить и иначе: любят ли вас девочки?
Он снова молча ударил меня пистолетом по руке.
– Нет, наверное, ваше любимое занятие – стоять на углу и бить проходящих молотком по голове.
Он издал какие-то гортанные звуки, но бдительность его от этого не уменьшилась.
– Оставьте меня в покое, Слэгл! – выдавил он наконец. – Я знаю, чего вы добиваетесь, но это вам не поможет. Пол хочет говорить с вами.
Я бросил свои попытки вывести его из равновесия и снова уделил внимание дороге. Клуб Глэда находился среди холмов, по ту сторону Четсворта. Каменистая дорога лентой бежала вдоль глубокого ущелья.
Пол назвал свой игральный притон "Сезам". Название было выбрано неудачно, ибо дверь "Сезама" открывалась только перед богатыми людьми. Этот притон обошелся Полу огромных денег, но зато и приносил огромные доходы.
Здание клуба, встроенное в скалу, было двухэтажным. На первом этаже Пол устроил бар – роскошный и своеобразный: задняя стенка его была из природной скалы. Ниши по обеим сторонам были выполнены соответствующим образом.