- Он не должен был этого делать. Более того, я выпил еще после его ухода и попросил ее записать это на мой счет. Она сказала обратиться к тебе. Это что-то новенькое. У меня больше нет счета?
Его улыбка стала еще шире.
- Можешь завести его в любое время, просто на данный момент его нет. Мистер Дево его оплатил. Он полностью закрыл твою задолженность.
- А какой она была?
- Восемьдесят долларов с мелочью. Я могу посмотреть точную сумму, если это важно. Посмотреть?
- Нет.
- Он дал мне сто долларов, чтобы покрыть твой счет, оплатить сегодняшний, чаевые для Лидии, а что останется - для меня. Наверное, я мог бы сказать, что твой последний заказ не оплачен, но мое непостижимое чувство справедливости мне этого не позволило, - он опять улыбнулся. - Так что ты нам ничего не должен.
Я не стал спорить. Если я и приобрел какой-то опыт, служа в полиции, то в первую очередь этот: нужно брать все, что тебе дают.
Глава 5
Я вернулся к себе в отель и проверил, нет ли для меня почты или каких-нибудь сообщений. Ничего не было. Внизу в регистратуре дежурил гибкий чернокожий парень из Антигуа. Он сказал, что ничего не имеет против жары, но ему очень не хватает океанских бризов.
Я поднялся к себе и принял душ. В моей комнате было ужасно жарко. Здесь был установлен кондиционер, но что-то в нем разладилось, он гонял по комнате теплый воздух, добавляя к нему химический запах, но не справлялся ни с жарой, ни с влажностью. Я мог бы его выключить и открыть форточку, но воздух с улицы был не лучше. Я растянулся на кровати и проспал где-то час, а когда проснулся, то мне снова нужно было принять душ.
После душа я позвонил Фрэн. Ответила ее соседка по комнате. Я назвал свое имя и стал ждать ответа. Мне показалось, что Фрэн потребовалось слишком много времени, чтобы подойти к телефону.
Я предложил ей сходить поужинать вместе, а потом пойти в кино, если будет желание.
- О, боюсь, что не смогу сегодня вечером, Мэтт, - ответила она. - У меня другие планы. Может быть, в другой раз?
Я повесил трубку, жалея, что вообще позвонил. Оглядев себя в зеркале, я решил, что нет необходимости бриться, оделся и вышел из отеля.
На улице было жарко, но через пару часов должно было стать прохладнее. К тому же вокруг было полно баров, и их кондиционеры работали получше моего.
* * *
Как ни странно, но отказ Фрэн уязвил меня не очень сильно. И все же я пребывал в мрачном и неприветливом расположении духа. Обычно в таком настроении я тороплюсь поскорее выпить. Но ко всему прочему, мне было очень неспокойно, поэтому я долгое время просто шатался по улицам. Я заходил в разные бары и выходил из них, ничего не заказав.
В одном месте я чуть было не подрался. Это был кабак на 10-й авеню, где один костлявый пьяница без двух зубов споткнулся и пролил на меня часть своей выпивки. Ему не понравилось то, как я принял его извинения. Сущая чепуха, просто он искал, с кем бы подраться, а я вполне был готов пойти в этом ему навстречу. Один из друзей того парня схватил его за руки и отвел их назад, а второй встал между нами. Тут я опомнился и ушел оттуда.
Я пошел на восток по 57-й улице. Перед гостиницей "Холидей Инн" стояли две чернокожие проститутки. Я посмотрел на них пристальнее, чем обычно. Та, у которой лицо напоминало маску из черного дерева, вызывающе смерила меня взглядом. Я почувствовал приступ злости, но не знал, на кого или на что я злюсь.
Дойдя до 9-й авеню, я прошел еще полквартала и оказался у Армстронга. Что меня совсем не удивило, так это то, что Фрэн была здесь. Словно я был уверен, что увижу ее здесь за столиком у северной стены. Она сидела ко мне спиной и не заметила, как я вошел.
Это был столик на двоих, а ее спутника я не знал. Это был парень с открытым молодым лицом, светлыми волосами и бровями, одетый в синевато-серую рубашку с короткими рукавами и погонами. По-моему, они называются рубашки-сафари. Он курил сигару и пил пиво. Фрэн пила что-то красное из большого высокого бокала.
Возможно, она пила текилу "Санрайз". В этом году все пили текилу "Санрайз".
Я повернулся к барной стойке, там сидела Кэролин. За столиками было полно народу, но бар наполовину пустовал. В это время по пятницам здесь всегда было мало народу. Справа от Кэролин, ближе к дверям, сидели двое парней и обсуждали бейсбол. Слева от нее стояли три пустых стула.
Я сел на средний и заказал себе двойной бурбон с водой. Билли дал мне мой заказ, говоря что-то о погоде. Я сделал один глоток и мельком взглянул на Кэролин.
Казалось, что она не ждет ни Томми, ни кого-либо еще, и было не похоже, что она зашла только несколько минут назад. Одета она была в желтые бриджи и блузку без рукавов цвета лайма. Ее светло-коричневые волосы обрамляли маленькое лисье личико. Пила Кэролин что-то темное из низкого полукруглого бокала.
По-крайней мере, это была не текила "Санрайз".
Я отпил бурбон и, несмотря на то что не собирался, оглянулся на Фрэн. Тут я разозлился. У меня было с ней два свидания, никакого взаимного притяжения или необыкновенной химической реакции друг на друга, просто два вечера, когда я проводил ее до дома, и все. Сегодня я позвал ее, правда поздно, у нее уже были другие планы. И вот она здесь, пьет текилу со своими другими планами.
С чего мне сходить с ума?
Я был уверен, что она не скажет ему на пороге, будто у нее завтра тяжелый день. Уверен, что белому охотнику в сафари не придется говорить "спокойной ночи" на пороге ее дома.
Справа от меня раздался голос с легким пидмонтским акцентом:
- Я забыла ваше имя.
Я поднял глаза.
- По-моему, нас представляли друг другу, - сказала Кэролин, - но я не могу вспомнить ваше имя.
- Мэтью Скаддер, - ответил я. - Вы правы, Томми знакомил нас. Вы - Кэролин.
- Кэролин Читэм. Вы его видели?
- Томми? Нет, с тех пор, как все это случилось.
- И я тоже. Вы все ходили на похороны?
- Нет. Я думал пойти, но потом не смог.
- Почему вы хотели пойти? Вы ведь с ней никогда не встречались, верно?
- Не встречался.
- И я не встречалась. - Она рассмеялась. Но в этом смехе не было радости. - Как ни удивительно, я никогда не встречала его жену. Мне нужно было пойти сегодня на похороны. Но я не пошла.
Она прикусила нижнюю губу.
- Мэтт, почему бы тебе не купить мне выпить? Или я куплю тебе выпить, только сядь рядом со мной, чтобы не кричать. Ладно?
Она пила амаретто, сладкий ликер с миндальным ароматом, она пила его со льдом. На вкус он напоминал десерт, но был таким же крепким, как виски.
- Он сказал, чтобы я не ходила туда, - продолжала девушка, - на похороны. Они были где-то в Бруклине, а это для меня совершенно незнакомый мир, Бруклин. Но многие с нашей работы пошли. Мне бы не нужно было узнавать, как туда добираться, я могла бы поехать с нашими, могла бы смешаться с ребятами из офиса, могла бы приехать, чтобы отдать дань уважения с кем-нибудь еще. Но он сказал, что мне не стоит приезжать, сказал, что это будет неправильно.
Ее обнаженные руки были покрыты крохотными золотыми волосками. И от нее пахло духами - цветочный аромат с мускусной нотой.
- Он сказал, что это будет неправильно, - повторила Кэролин. - Сказал, что мертвых нужно уважать.
Она взяла свой бокал и заглянула в него.
- Уважение. Какого мужика волнует уважение? Что он может знать об уважении к мертвым или к живым? Я могла бы просто смешаться с толпой наших ребят с работы. Мы оба работаем в Таннахилл, и все знают, что мы только друзья. Господи, да мы всегда были только друзьями.
- Как скажешь.
- Вот дерьмо, - сказала она, растягивая слова, произнося их с особым ударением. - Я не говорю, что не трахалась с ним. Нет, конечно, нет. Но все это было так, просто чтобы хорошо провести время. Он был женат и возвращался домой к мамочке почти каждую ночь.
Она сделала еще один глоток амаретто.
- А это просто здорово, поверь мне, потому что, кто в здравом уме захочет увидеть Томми Тиллари рано утром? Господи Иисусе, Мэтью, я все это пролила или выпила?
Мы сошлись на том, что она все выпила слишком быстро. Сладкие напитки, по нашему мнению, обладают замедленным действием. Она сказала, что это модное нью-йоркское амаретто - полнейшее дерьмо. Оно совсем не похоже на бурбон, к которому она привыкла. Всегда знаешь, как и сколько бурбона можно выпить.
Я заметил, что люблю бурбон, и эта новость ее очень обрадовала. Союзы возникают и при более незначительных совпадениях, чем это, а наш союз она скрепила глотком из моего стакана. Я предложил ей допить его весь, она положила свою маленькую ручку на мою и со вкусом принялась за ликер.
* * *
- Бурбон - это подлый напиток, - сказала Кэролин. - Понимаешь, о чем я?
- А я думал, что это напиток джентльменов.
- Да, для джентльменов, что хотят упасть в грязь. Скотч, например, - это распашонки, ленточки, начальная школа. Бурбон - для парней, готовых выпустить из тебя зверя, готовых устроить непристойное шоу. Бурбон не даст заснуть жаркой ночкой и заставит тебя попотеть.
Но никто не вспотел. Мы были в ее квартире, сидели на диване в гостиной, что располагалась на уровень ниже, чем кухня и холл. Этот дом, с квартирами, оформленными в стиле "ар деко", стоял на 57-й улице, чуть западнее 9-й авеню. Бутылочка "Мэйкерс Мак", купленная в магазине за углом, стояла на кофейном столике из стекла и металла. Кондиционер в ее квартире работал нормально, тише и эффективнее, чем мой. Мы пили из высоких стаканов, но не позаботились добавить льда.
- Ты был полицейским, - сказала девушка. - Мог он мне такое сказать?
- Вполне мог.
- А сейчас ты - детектив?
- В своем роде.
- Значит, ты меня не обворуешь. А ведь это было бы нечто, если бы меня этой ночью закололи грабители, правда? Он был со мной, и ее убили, а сейчас он с ней, и меня убивают. Но не думаю, что сейчас он с ней. Она сейчас в земле.
Ее квартирка была маленькой, но удобной. Вся мебель имела простые линии, а на кирпичных стенах висели картины в стиле "оп арт", вставленные в простые алюминиевые рамки. Из окна можно было увидеть медную зеленую крышу стоявшего на углу "Парка Вандом".
- Если грабитель придет сюда, - продолжала Кэролин, - мои шансы будут получше, чем у нее.
- Потому что здесь есть я, чтобы тебя защитить?
- Мммм, мой герой.
Потом мы целовались. Я взял пальцами ее подбородок и поцеловал ее, мы слились в страстном поцелуе, я вдыхал аромат ее духов, чувствовал ее податливость. Мы немного пообнимались, а потом отодвинулись друг от друга и синхронно потянулись за своими стаканами с выпивкой.
- Даже если бы я была одна, - сказала девушка, возвратившись к теме так же скоро, как к своему стакану, - я бы смогла себя защитить.
- У тебя есть черный пояс по карате?
- У меня есть пояс, милый, и он подходит по цвету к моей сумочке. Нет, я смогла бы защитить себя с помощью вот этого. Дай мне минуту, и я все тебе покажу.
К софе примыкала пара модерновых матово-черных тумбочек. Она наклонилась, чтобы достать что-то из ящика тумбочки, которая стояла рядом со мной. Для этого ей пришлось растянуться на моем бедре. Моему взгляду открылась полоска золотистой кожи между бриджами и краем зеленой блузки. Я положил на нее руку.
- Подожди, Мэтью! А то я забуду, что ищу.
- Ну и хорошо.
- Нет, не хорошо. Вот. Видишь?
Она села, держа в руке пистолет. Он был такого же матово-черного цвета, как и тумбочки. Револьвер, и, по-моему, тридцать второго калибра. Маленькая пушка, вся черная, одноствольная.
- Может, ты его уберешь? - предложил я.
- Я знаю, как нужно обращаться с оружием, - ответила Кэролин. - Я выросла в доме, полном оружия. Винтовки, дробовики, пистолеты. Мой отец и братья увлекались охотой. На куропаток, фазанов, уток. Я знаю об оружии все.
- Он заряжен?
- Какой от него было бы прок, если бы он не был заряжен, верно? Тогда невозможно нацелить его на грабителя и сказать: "бах". Он зарядил его, прежде чем отдать мне.
- Его тебе дал Томми?
- Угу. - Она держала револьвер в вытянутой руке и осматривала комнату в поисках воображаемого грабителя. - Бах! Он не оставил мне запасных патронов, только те, которыми он заряжен. Так что если мне придется выстрелить в грабителя, то потом нужно будет попросить купить мне еще пуль.
- Зачем он дал его тебе?
- Да уж не для того, чтобы на уток охотиться, - она рассмеялась. - Для защиты. Я сказала ему, что мне иногда бывает страшно, как любой одинокой девушке в этом городе. И однажды он принес мне эту пушку. Он сказал, что купил револьвер для нее, чтобы она могла себя защитить, но она не захотела, даже в руки не взяла.
Кэролин замолчала и рассмеялась.
- Что смешного?
- Да то, что они все говорят: "Моя жена даже не хочет взять его в руки". У меня грязные мысли, Мэтью.
- В этом нет ничего особенного.
- Я говорила тебе, что бурбон подлый. Он выпускает из тебя чудовище. Можешь меня поцеловать?
- А ты можешь убрать пистолет?
- Ты не хочешь целовать женщину с оружием в руке? - Она перекатилась налево и убрала револьвер в ящик тумбочки. - Я всегда держу его в прикроватной тумбочке, чтобы был под рукой, если неожиданно понадобится. Этот диван раскладывается в большую кровать.
- Я тебе не верю.
- Не веришь? Давай я тебе докажу.
- Тебе стоит попробовать.
А потом мы занялись тем, чем занимаются все взрослые, когда остаются вдвоем. Софа была разложена, и мы лежали на ней с выключенным светом, в комнате горели только несколько свечек, стоящих в оплетенных соломой винных бутылках. Из динамиков музыкального центра лилась музыка какой-то FM-станции. У Кэролин было прекрасное тело, нетерпеливый рот и совершенная кожа. Она издавала восторженные звуки, умело двигалась и в конце закричала.
Потом мы поболтали, выпили еще немного бурбона, и вскоре она уснула. Я накрыл ее простыней и легким одеялом. Я тоже мог бы лечь спать, но вместо этого оделся и пошел домой. Потому что кто в здравом уме захочет увидеть Мэтта Скаддера ранним утром?
По пути домой я остановился около небольшого сирийского гастронома и взял пару бутылочек светлого пива "Молсон Эль". Поднявшись к себе в комнату, я уселся с ногами на подоконник и выпил одну бутылку.
Я думал о Тиллари. Где он сейчас? В том доме, где она умерла? Остался с друзьями или родственниками?
Он был в баре или в постели с Кэролин, когда убивали его жену. Интересно, он думает обо всем этом? Думает ли он об этом?
Неожиданно мои мысли переключились на Аниту - она сейчас в Сайоссете с мальчишками. Я почувствовал, что боюсь за нее, представил, что она в опасности, что она в ужасе отступает назад. Я понимал, что мой страх необоснован, а через некоторое время понял, откуда он возник. Я принес его с собой, он пристал ко мне вместе с духами Кэролин Читэм. Я принес с собой чувство вины Томми Тиллари.
Да пошло все к черту! Мне его вина не нужна. У меня своей в избытке.
Глава 6
Выходные прошли спокойно. Я разговаривал со своими сыновьями, но ко мне они не приезжали. В субботу днем я заработал сотню баксов, сопровождая своего приятеля в антикварный магазин, находящийся в квартале от "Армстронга". Мы доехали на такси до 74-й улицы на востоке, где забрали его одежду и прочие пожитки из квартиры его бывшего любовника. Любовник имел пятнадцать - двадцать лишних килограммов весу и отличался злобностью и стервозностью.
- Поверить не могу, Джералд, - сказал он. - Ты действительно пришел сюда с охраной или это моя замена на лето? В любом случае, я даже не знаю, льстит мне это или оскорбляет.
- О, уверен, ты разберешься в своих чувствах, - ответил ему Джералд.
Когда мы ехали на такси обратно в западную часть города, Джералд сказал:
- Я действительно любил эту сволочь, Мэтью. И пусть я буду проклят, если знаю, за что любил. Спасибо тебе, Мэтью. Я мог бы, конечно, нанять какого-нибудь проходимца за пять долларов в час, но ты - это совсем другое дело. Помнишь, с какой поспешностью он вспомнил, что лампа Генделя - его? Черта с два она его. Когда я с ним познакомился, он вообще не знал о Генделе: ни о лампе, ни о композиторе. Все, что он знал, это как нужно торговаться. Ты знаешь это слово - "торговаться?" Это значит сбивать цену, ну, как если бы я попытался заплатить тебе пятьдесят долларов вместо тех ста, о которых мы договорились. Я шучу. Я тебе заплачу все сто долларов, ты их стоишь.