Фараон не сводил с меня внимательных глаз. Затем он позвал:
– Эй, Ал!
Из открытой двери квартиры Хелен Мэтсон вышел брюнет шестифутового роста, весом примерно с двести фунтов, с глубокими невыразительными глазами. Это был Ал Диспейн, с которым я совсем недавно имел содержательную беседу в полицейском управлении Бэй-Сити.
Маленький полицейский объяснил:
– Это жилец из соседней квартиры.
Диспейн подошел ко мне вплотную и заглянул в глаза. Он спросил почти шепотом:
– Фамилия?
– Джордж Тальбот, – с большим трудом мне удалось ответить нормальным голосом.
– Слышали какой-нибудь шум до нашего приезда?
– Около полуночи, кажется, они поссорились, как обычно, – я показал пальцем на соседнюю квартиру.
– Вот как? Знакомы с дамой?
– Что вы! Я не дружу с подобными дамами.
– Теперь, если даже захотите, ничего не получится. Ее грохнули.
Он очень нежно толкнул меня в грудь здоровенной лапой. Не убирая руку, обшарил меня взглядом с ног до головы. Затолкав меня в квартиру мистера Тальбота, он бросил через плечо:
– Заходи и не забудь закрыть дверь. Коротышка.
Полицейский закрыл дверь. Его глаза заблестели.
– Прекрасная сказка, – равнодушно проговорил Диспейн. – Держи его на мушке. Коротышка.
Коротышка выхватил полицейский револьвер и облизнул губы.
– Здорово, – прошептал он. – Вот это класс!
Наполовину вытащив наручники, парень воскликнул:
– Как ты догадался. Ал?
– О чем догадался? – Диспейн не сводил с меня глаз. Он нежно спросил: – Ты что, собирался спуститься за газетами?
– Конечно, он и есть убийца! – заверещал Коротышка. – Он пробрался сюда через ванную и надел одежду владельца квартиры. Хозяева отсутствуют – смотри, какой слой пыли, окна закрыты, спертый воздух.
– Коротышка у нас ученый коп, – мягко заметил Диспейн. – Но не переживай – и на старуху бывает проруха.
– Почему же он носит форму, если он такой ученый? – поинтересовался я.
Маленький полицейский покраснел, а Ал Диспейн сказал:
– Поищи его одежду и пушку, да поторопись. Если мы будем действовать быстро, то можем записать арест на свой счет.
– Ты же еще официально не знаешь об этом деле, – осторожно заметил Коротышка.
– Мне нечего терять.
– А я могу лишиться и этой формы.
– Воспользуйся случаем, мальчик. Этот идиот Рид не может поймать даже мухи.
Полицейский скрылся в спальне. Мы с Диспейном стояли, не шевелясь. Он только снял руку с моей груди.
– Только ничего не говори, – слегка растягивая слова, попросил он. – Я хочу догадаться сам.
Из спальни донесся звук, напоминающий лай терьера, обнаружившего крысиную нору. В гостиную вернулся Коротышка. В одной руке он держал мою пушку, а в другой – бумажник.
– Из этой штуки стреляли, – он осторожно держал револьвер платком. – И этого типа зовут вовсе не Тальбот.
Диспейн даже не шелохнулся. На его непроницаемой физиономии не шевельнулся ни один мускул. Брюнет только слегка улыбнулся уголками большого и довольно грубого рта.
– Не может быть. Не может быть, – и оттолкнул меня стальной лапой. – Одевайся, милок. Только не возись очень долго с галстуком. Нам нужно кое-куда съездить.
6
Ко мне возвращается револьвер
Мы вышли на лестничную площадку. Дверь в квартиру Хелен Мэтсон была открыта. Там все еще горел свет, а изнутри доносились спорящие голоса. Около двери курили двое мужчин с носилками.
Мы спустились в холл, в котором собрались с полдюжины жильцов – три заспанные женщины в халатах, лысый мужчина, похожий на редактора, еще двое стояли в тени. Около входной двери, что-то насвистывая, прохаживался полицейский в форме. Он не обратил на нас ни малейшего внимания. На тротуаре толпилась кучка зевак.
– Веселенькая ночка для нашего тихого городка, – прокомментировал Ал Диспейн.
Мы подошли к черному автомобилю без полицейских эмблем. Диспейн устроился за рулем и дал мне знак сесть рядом. Коротышка забрался на заднее сиденье. Он давно спрятал револьвер, но кобуру не застегнул и держал руку рядом.
Ал Диспейн рывком тронулся с места. Взвизгнув шинами, мы свернули за ближайший угол, успев заметить быстро мчавшуюся большую черную машину с двумя красными мигалками.
Диспейн сплюнул в окно и, растягивая слова, произнес с презрением:
– Шеф опоздает даже на собственные похороны. Здорово мы ему утерли нос.
– Еще неизвестно, кто кому, – донесся с заднего сиденья противный голос. – Скорее всего, получим бессрочный отпуск.
– Если не будешь свистеть, попадешь в уголовку.
– Нет уж, лучше я буду носить форму, но спать спокойно.
Диспейн промчался несколько кварталов, затем сбавил скорость.
– Это не дорога в управление, – встревожился Коротышка.
– Не будь ослом, – посоветовал Ал Диспейн.
Он свернул на тихую улицу с хвойными деревьями и маленькими аккуратными домиками за такими же маленькими аккуратными лужайками. Диспейн мягко остановил машину и выключил мотор. Он повернулся к малышу-фараону.
– Думаешь ее укокошил этот парень, Коротышка?
– Стреляли из его револьвера, – осторожно ответил малыш.
– В кармашке лежит фонарик. Посмотри на его затылок.
Коротышка фыркнул, что-то щелкнуло, и сзади загорелся фонарик. Я почувствовал его дыхание на затылке. Парень нажал на больное место, и я охнул. Фонарик погас, и нас вновь окутала темнота.
– Кажется, его оглушили, – неуверенно произнес Коротышка.
– Так же, как и девчонку, – равнодушно добавил Диспейн. – На ней, правда, это не очень сильно заметно. Ее вырубили, чтобы раздеть и оставить следы когтей, прежде чем застрелить. Хотели, чтобы все выглядело, как обычное изнасилование. Девку грохнули из револьвера, завернутого в банное полотенце. Поэтому никто не слышал выстрела. Кстати, кто позвонил в полицию?
– Откуда мне, черт побери, знать? Часа в два, минут за пять до твоего прихода, когда Рид еще искал фотографа, позвонил какой-то тип с хриплым голосом.
– О'кей. Если бы ее грохнул ты, как бы ты выбирался из ее берлоги?
– Просто бы вышел через дверь. Почему бы нет? Эй, ты! – рявкнул он на меня. – Почему ты не ушел?
– У меня есть маленькие секреты, – ответил я.
– Ты ведь не полез бы в вентиляционную шахту, Коротышка, так ведь? Ты бы не вломился в соседнюю квартиру и не стал бы притворяться, что живешь там, правда? И уж, конечно, никогда бы не сообщил фараонам, да?
– Черт! – воскликнул Коротышка. – Если бы я совершил убийство, я бы, естественно, не стал вести себя, как последний идиот.
– Убийцы очень редко бывают последними идиотами, – согласился Ал Диспейн. – За исключением нашего. Он почему-то позвонил.
– Да, никогда не знаешь, что ждать от этих сексуальных маньяков, – нравоучительно произнес Коротышка. – А что, если их было двое, и второй вырубил нашего красавчика, чтобы смыться?
– Привет, сексуальный маньяк, – хрипло рассмеялся Ал Диспейн и ткнул меня в ребра твердым, как дуло револьвера, пальцем. – Надо же, сидит себе и смотрит, как мы балбесы, рискуем работой и спорим, а сам ведь все знает, но молчит. Мы даже не знаем, кто эта девчонка.
– Я снял эту рыжую в клубе Конрида, – объяснил я. – Вернее, она меня сняла.
– Знаешь, кто она?
– Нет, она была не очень-то разговорчива. Я помог выбраться ей на свежий воздух, и дама попросила меня отвезти ее домой. Когда я грузил девчонку в машину, кто-то двинул мне по черепу. Очнулся я на ковре в квартире рыжей девки, а сама хозяйка уже была холодной.
– Что ты делал в клубе Конрида? – спросил Диспейн.
– Подстригался. Что люди делают в барах? Эта рыжая скандалистка, похоже, была чем-то напугана. Она плеснула виски в физиономию боссу, и мне стало немного ее жаль.
– Мне тоже всегда жалко рыжих, – согласился Ал Диспейн. – Парень, который вырубил тебя, должен обладать силой слона, если он затащил твою тушу на шестой этаж.
– Тебя когда-нибудь оглушали? – поинтересовался я.
– Нет, – ответил Ал. – А тебя. Коротышка?
Коротышка противным голосом сообщил, что его тоже не оглушали.
– Так вот, – объяснил я, – это похоже на сильное опьянение. Ты думаешь, я очухался в машине, и у этого типа была пушка, которая не позволила мне шуметь? Он заставил нас с девчонкой подняться наверх и там опять вырубил меня. Только я ничего не помню, что происходило между двумя отключениями.
– Я слышал о подобных случаях, – произнес Диспейн, – хотя и не верил, что такое возможно.
– Так как убийца не мог без посторонней помощи затащить меня на шестой этаж, значит, такое возможно.
– Я бы сумел поднять тебя. Я таскал ребят и потяжелее, – сказал черноволосый полицейский.
– Ладно. Тебе все же придется признать, что он оттащил меня наверх. Что будем делать дальше? – поинтересовался я.
– Не пойму, зачем ему понадобилось все усложнять? – спросил Коротышка.
– Оглушить человека – раз плюнуть, – объяснил Ал Диспейн. – Ну-ка, дай его пушку и бумажник.
Коротышка неохотно повиновался. Ал Диспейн понюхал револьвер и небрежно опустил его в правый карман плаща. Он раскрыл бумажник, проверил его содержимое при свете лампочек приборного щитка и спрятал. Диспейн завел машину и выехал на бульвар Аргуэлло. Там он остановился у освещенного красной неоновой вывеской бара, открытого даже в такой час.
– Позвони отсюда. Коротышка, – бросил через плечо бывший лейтенант-детектив. – Скажи дежурному, что мы напали на горячий след и отправляемся за обвиняемым в убийстве на Брайтон-авеню. Пусть он передаст шефу, что тот опять лопухнулся.
Коротышка вылез из машины, закрыл заднюю дверь и хотел что-то сказать, но передумал и быстро направился в бар.
Ал Диспейн рванул с места и через несколько секунд мы уже мчались со скоростью сорок миль в час. Он хрипло рассмеялся. Еще через квартал стрелка спидометра достигла цифры "50". Однако у школы Диспейн остановился.
Когда он тормозил, я выхватил из кармана его плаща свой револьвер. Парень сухо рассмеялся и сплюнул в открытое окно.
– О'кей. Для чего, думаешь, я его сунул в правый карман? Я разговаривал с Фиалкой Макги. Они там, в меблированных комнатах нашли Мэтсона и сейчас обрабатывают управляющего.
Я отодвинулся в угол, опустив револьвер.
– Учти, мы за пределами Бэй-Сити, – предупредил я. – Что сказал Макги?
– Он сказал, что вывел тебя на Мэтсона, но он не знает, встречались вы с ним или нет. Управляющий меблирашками – не знаю, как его зовут – пытался сплавить труп в каком-то темном переулке, когда его засекла патрульная машина. Макги объяснил, что если ты встретился с Мэтсоном, то обязательно очутишься в какой-нибудь передряге в Бэй-Сити и, наверняка, очухаешься после отруба рядом с каким-нибудь трупом.
– Я не встречался с Мэтсоном, – произнес я.
Я чувствовал, что Ал Диспейн пристально смотрит на меня из-под густых черных бровей.
– Все равно, твое положение дрянь! – безапелляционно заявил он.
Левой рукой, так как правая была занята револьвером, я вытащил сигарету и прикурил от зажигалки на приборном щитке.
– Зачем ты вывез подозреваемого за пределы города? – поинтересовался я.
– Наверное, чтобы меня облили ведром грязи, если не успею быстро распутать это дело.
– Похоже, я и есть это ведро грязи, – признался я. – Наверное, нам нужно объединиться, чтобы раскрыть три убийства.
– Три?
– Да. Хелен Мэтсон. Гарри Мэтсон и жена доктора Остриэна. Все они связаны между собой.
– Я решил избавиться от Коротышки, – спокойно объяснил Ал Диспейн, – потому что он малыш, а шеф любит маленьких полицейских. Коротышка потом может все свалить на меня. Итак, с чего начнем?
– Можно начать с розысков Греба, который работает в лаборатории городской поликлиники. Вполне вероятно, что он подменил образец крови миссис Остриэн. Тебя не будут разыскивать?
– Едва ли. Наши фараоны не привыкли ловить своих.
Диспейн завел мотор.
– Можешь вернуть мой бумажник. Тогда я спрячу револьвер.
Он опять хрипло рассмеялся и вернул мне бумажник.
7
Большой подбородок
Греб жил на Десятой улице на противоположной стороне города. Бунгало какой-то неправильной формы, большие пыльные кусты гортензии и других маленьких чахлых растений производили впечатление, что хозяин дома всю жизнь напрасно пытался сделать что-то из ничего.
Диспейн выключил свет и предложил:
– Понадобится помощь, свистни. Если появятся фараоны, прорывайся на Десятую. Я тебя там подберу. Не думаю, что они прискачут. Сегодня все наши фараоны околачиваются на Брайтон авеню.
Посмотрев по сторонам, я направился к дому и нажал звонок. Тишина. Позвонил еще раз и потянул ручку, но дверь оказалась запертой.
Затем спустился с маленького крыльца, обогнул дом и подошел к гаражу. На воротах висел амбарный замок, который свалится, если на него хорошенько дунуть. Я посветил под ворота и увидел колеса автомобиля. Вернувшись к дому, принялся громко колотить в дверь.
Внутри скрипнула дверь, и раздался тихий голос:
– Да?
– Мистер Греб?
– Кто же еще?
– Мне необходимо поговорить с вами по важному делу.
– А мне необходимо спать, мистер. Приходите завтра утром.
Его голос очень напоминал голос, который я слышал по телефону в "Теннисон Армс Эпартментс".
– Хорошо, я приду завтра в лабораторию. Кстати, где она находится?
– Ну-ка убирайтесь отсюда! – после некоторой паузы донесся сердитый голос. – Пока я не вышел и не отделал вас.
– Так дела не делаются, мистер Греб, – заявил я. – Вы уверены, что не можете уделить мне несколько минут, ведь все равно вы встали.
– Угомонитесь, а не то разбудите больную жену. Если я выйду...
– Спокойной ночи, мистер Греб, – попрощался я.
Вернувшись к машине, объяснил Алу Диспейну:
– Это работа для двоих. В доме сидит какой-то отвязный парень. По-моему, это тот тип, которого называют Большой Подбородок.
– Ого. Так ведь это он убил Мэтсона, – Ал Диспейн пересел на мое место, высунулся из окна и плюнул прямо в пожарный кран, до которого было не меньше восьми футов. Я промолчал.
– Если парень, которого ты называешь Большим Подбородком, Мосс Лоренц, то я его знаю. Нужно пробраться в дом. Может, узнаем что-нибудь важное.
– Захват дома, как в боевиках?
– Сдрейфил?
– Я? Конечно, сдрейфил. В гараже стоит машина. Так что скорее всего он держит Греба в доме... и пытается решить, что делать.
– Если это Мосс Лоренц, то у него совсем нет мозгов, – проворчал Диспейн. – Лоренц – первосортный идиот. Он ведет себя разумно только в двух случаях: когда сидит за рулем и когда у него в руках пушка.
– И еще, когда держит кусок свинцовой трубы, – добавил я. – Я хотел сказать, что Греб мог исчезнуть, оставив машину в гараже, и этот Большой Подбородок...
Диспейн нагнулся посмотреть на часы на приборном щитке.
– По-моему, Греб пустился в бега. В противном случае он был бы уже дома. Ему кто-то, наверное, посоветовал смыться.
– Ты пойдешь со мной или нет? – не выдержал я. – Кто мог посоветовать Гребу скрыться?
– Тот, кто уговорил его подменить образцы крови, если это действительно произошло. – Ал Диспейн открыл дверцу, выскользнул из машины и огляделся по сторонам. Он расстегнул плащ и поправил кобуру под мышкой. – Может, мне удастся обдурить Лоренца. Только держи руки все время на виду и, ради бога, не хватайся за револьвер. Это наш единственный шанс.
Мы вернулись на крыльцо.
– Что нужно? – проворчали из-за зеленой шторы.
– Привет, Мосс, – поздоровался Диспейн.
– Кто это?
– Ал Диспейн, Мосс. Я тоже участвую в игре.
Последовало долгое молчание. Затем голос из дома спросил:
– Кто с тобой?
– Парень из Лос-Анджелеса. С ним все в порядке.
– В чем дело? – после очередной паузы.
– Ты один?
– С дамой, но она не слышит тебя.
– Где Греб?
– В самом деле, где этот придурок? В чем дело, легавый? Выкладывай.
Ал Диспейн разговаривал таким спокойным голосом, словно сидел у себя дома и слушал радио.
– Мы работаем на одного и того же человека, Мосс.
– Ха, ха, – раздался недоверчивый смех.
– В Лос-Анджелесе нашли труп Гарри Мэтсона, и городские детективы уже поняли, что это убийство связано со смертью жены Остриэна. Действовать необходимо быстро. Босс устроил себе алиби, уехав на север, а нам что делать?
– Что за труха? – с сомнением пробормотал Лоренц.
– Да, от всего этого что-то дурно пахнет. Похоже, из тебя решили сделать козла отпущения. Открой дверь. Ты же видишь, у нас против тебя ничего нет.
– К тому времени, когда я открою дверь, у вас обязательно что-нибудь появится, – заявил Большой Подбородок.
– Я думал, что ты мужик, а ты ведешь себя, как баба, – стал издеваться Диспейн.
Окно закрылось, и моя рука метнулась к карману.
– Не будь идиотом, – проворчал Ал. – Этот тип наш единственный шанс. Он нужен нам целый и невредимый.
Внутри раздались тихие шаги. Дверь открылась, и в проеме показалась фигура с огромным кольтом в руке. Да, эту обезьяну не зря назвали Большим Подбородком. С его рожи, словно огромный плуг, торчала здоровенная челюсть, Лоренц оказался намного крупнее Диспейна.
– Ну, выкладывай, в чем дело? – рявкнул Мосс Лоренц.
Не обращая никакого внимания на кольт. Ал Диспейн с пустыми руками шагнул вперед и без малейших раздумий неожиданно ударил правой ногой бандита в пах.
Большой Подбородок согнулся и попятился назад, пытаясь спрятаться в доме, но мы насели на него с двух сторон. От неожиданности Лоренц не успел нажать курок. Диспейн нанес ему страшный удар по голове, – а я – по правой руке. Меня, как магнит, притягивала его челюсть, но в правой руке бандит держал пушку, поэтому пришлось выбрать руку. Револьвер вылетел из лапы Мосса Лоренца, он упал на колени, но тут же вскочил, и как разъяренный бык, бросился на нас. Мы достойно встретили громилу. Он рухнул, и мы упали на него сверху.
Диспейн поднялся, перекатил почти потерявшего сознание Лоренца на живот и защелкнул браслеты.
Мы вошли в дом. В левой комнате на столе стояла накрытая газетой лампа. Ал Диспейн снял газету, и мы увидели женщину, лежащую на кровати. По крайней мере, он не убил ее. Женщина лежала в одной тонкой пижаме, широко открыв обезумевшие от страха глаза. Ее руки и ноги в щиколотках и коленях были крепко связаны, рот заклеен пластырем, а из ушей торчала вата. Из-под пластыря доносился какой-то тихий булькающий звук. Диспейн слегка нагнул лампу, и мы увидели, что лицо женщины все в пятнах. У нее было тонкое лицо, крашеные белые волосы с темными корнями.
– Я из полиции, – объявил Ал Диспейн. – Вы миссис Греб?
Женщина дернулась, с мольбой глядя на него. Я вытащил из ее ушей вату и предложил:
– Попробуй еще раз.
– Вы миссис Греб?
Она кивнула.
Ал сильно дернул пластырь. Он стоял, нагнувшись над кроватью с куском пластыря в руке. У этого большого, невозмутимого полицейского, судя по всему, нервов было не больше, чем у бетономешалки.
– Обещаете не кричать? – спросил он.
Миссис Греб с трудом кивнула, и Ал снял руку с ее рта.