Оговор - Павел Вежинов 9 стр.


- Суд закончился, но следствие продолжается. Мы все еще не знаем, кто убил вашу мать и почему. А это очень важно. Если мы поймем, почему ее убили, путь к истине станет намного короче.

- Но я уже говорила вам, что понятия об этом не имею. Не знаю, кто и зачем мог убить маму. У нее совершенно не было врагов.

- Я и не сомневаюсь в этом. Но ведь убить могут и самого невинного. С целью ограбления, скажем.

- Ограбления?

- К примеру. Чаще всего убивают именно с этой целью. Ответьте мне, хранила ли ваша мать дома какие-нибудь драгоценности? Или деньги?

- Нет! - уверенно ответила Роза. - Мы никогда не располагали большими средствами. Почти все, что у нас было, мы отдали за квартиру.

- Даже деньги, полученные за дом?

- Все, все… Сами знаете, как дорого сейчас частное строительство.

- И все же подумайте. Ваша семья когда-то была зажиточной. В таких семьях всегда хранятся драгоценности - браслеты, колье, дорогие кольца.

- Нет! Ни о чем подобном я не слышала. Сколько бы ни стоили такие вещи, их все-таки носят. А я никогда не видела на маме драгоценностей.

- Их далеко не все носят, - мягко возразил Димов. - Вы же знаете, что в таком обществе, как наше, это не принято. А некоторые просто боятся, одни - разговоров, другие - еще чего-то… Даже в самых бедных семьях что-нибудь да есть. Какая-нибудь золотая монета в узелке, кольцо, золотые часы… А что уж говорить о вашей семье, в которой был даже министр? Не может быть, чтобы у вас не было никаких драгоценностей!

- Возможно, они и были, - грустно согласилась Роза, - но министр - это не ожерелье… Дедушка все продал.

- Понимаю… И все же… Неужели у вашей матери на было ящика, который она тщательно запирала?

- Ну как же, был! - внезапно ответила Роза.

Инспектор насторожился.

- Вот видите! Вы помните этот ящик?

- Верхний ящик комода. А комод стоит в спальне. Наверное, вы заметили красивый старинный комод, привезенный из-за границы… Мама говорила, что ей давали за него две тысячи левов.

- И все же она его не продала. Человек никогда не продает самых красивых и самых дорогих вещей. Они - что-то вроде последнего запаса. На случай. У наших людей это стало своеобразным инстинктом - постоянно иметь какой-нибудь небольшой запас… На случай тяжелой болезни или смерти… Когда вы выходили замуж, мать не подарила вам какую-нибудь брошку или браслет?

- Нет.

- А такие вещи обычно хранят в старинных шкатулках с хорошим запором. Чаще всего в металлических…

Роза внезапно вздрогнула и удивленно посмотрела на него.

- В металлических шкатулках? - спросила она. - Кажется, у нас была такая шкатулка… Хотя я и видела ее всего один раз.

Димов почувствовал, как у него перехватывает дыхание. И все же он совершенно спокойно произнес:

- Продолжайте, продолжайте, пожалуйста. Когда вы ее видели?

- Два года назад. Когда мы переезжали на новую квартиру. Мы с мамой сидели впереди, рядом с шофером грузовика. И она держала шкатулку в руках.

- Вы не спросили ее, что это?

- Спросила, конечно. Но она ответила, что это не ее шкатулка. И старательно укутала ее шарфом.

- После этого вы ее уже не видели?

- Нет.

- Помните, как она выглядела?

- Она вот такая, - Роза показала руками величину шкатулки, - зеленого цвета.

- И только? Ведь вы, молодые люди, очень впечатлительны.

Роза задумалась.

- Да, зеленого цвета… С ручкой… Квадратная и с бронзовым орнаментом по углам. Возле замка что-то вроде черного герба. Но я не очень в этом уверена, может, это просто игра воображения…

- Нет, не игра! Герб представлял собой золотого льва с названием фирмы.

- Откуда вы знаете?

- Ниоткуда! - засмеялся Димов. - Должен вам сообщить, что приблизительно Так выглядят шкатулки такого типа. У нас их раньше выпускали только две фирмы.

- Я впервые видела такую шкатулку…

- Естественно, вы ведь росли в другое время. Сейчас нам не нужны шкатулки. Спасибо вам, Роза! - Димов впервые назвал ее по имени.

И встал с несколько благодушным и беззаботным видом.

- Вы кому-нибудь говорили об этой шкатулке?

- Нет! Совершенно никому. Да и зачем? Я сейчас же забыла о ней. И не вспомнила бы, если бы вы не навели меня на мысль о ней.

- Да, конечно… Извините за беспокойство. Вы не рассердитесь, если мне придется снова обратиться к вам за помощью?

- Ну, конечно, приходите.

- Отца не беспокойте. Даже я не решаюсь обращаться к нему. Ему надо прийти в себя.

- Это я понимаю лучше вас!

Через четверть часа Димов был в управлении. И сразу же спросил у секретарши о Ралчеве.

- Он вернется часам к двенадцати, - ответила она.

- Пусть сразу же зайдет ко мне!

Инспектор вошел в свой кабинет. Но не сел, как обычно, за стол, даже не просмотрел последний бюллетень. Когда через час Ралчев вошел в кабинет, его начальник задумчиво ходил из угла в угол. Но по блеску его глаз Ралчев понял, что случилось нечто важное. И он сразу спросил:

- Нашел что-то?

Димов засмеялся:

- Ничего особенного. И все же у меня такое чувство, словно у меня выросли крылышки.

- Расскажешь?

- Конечно. Но сначала хочу кое о чем тебя порасспросить.

- Расспрашивай.

- В спальне Радевых стоит дорогой старинный комод. Ты его помнишь?

- Прекрасно помню. Каждому хотелось бы иметь такой комод.

- Кто его осматривал при обыске?

- Я сам.

- Там были закрытые на ключ ящики?

- Нет, все ящики были открыты.

- Так я и думал! Вы не обнаружили в одном из них железную шкатулку вот такой величины? - И Димов, как Роза, показал ее размер.

- Нет! - кратко ответил Ралчев.

- Ты уверен?

- Совершенно уверен.

Димов вздохнул и опустился в кресло. Его лицо прояснилось, и он стал подробно рассказывать о разговоре с Розой. Теперь и у Ралчева заблестели глаза.

- Да, это уже нечто! - воскликнул он.

С минуту они оба молчали.

- Стефан Радев не мог не знать о шкатулке, - заговорил наконец Димов. - Не мог он не знать и о ее содержимом. Какими бы чужими они ни были, все же они - одна семья. По всей вероятности, там хранились драгоценности. Или что-то иное, представляющее большую ценность, раз ее так старательно прятали и закрывали.

- Конечно, знал! - охотно подтвердил Ралчев.

- Так!.. Шкатулка исчезла… Почему? После того, как ее так долго хранили. Сам собой напрашивается вывод, что ее украли в день убийства. Возможно, ее взял убийца. А возможно… Возможно, конечно, что ее взяли раньше. Если это так, то истину установить легко. Но если шкатулка и в самом деле украдена в день убийства?

- Понятно! - оживился Ралчев.

- Это не так трудно понять! - возбужденно заметил Димов. - Непонятно, почему в таком случае молчит Радев. Похоже, что убийство совершено с целью грабежа. Но почему Радев, зная об исчезновении шкатулки, до сих пор не обратился к нам? Почему ничего не сказал? Разве что…

Димов внезапно замолчал.

- Разве что он сам взял шкатулку?

Димов задумчиво покачал головой.

- Не смею прийти к такому заключению, хотя оно напрашивается само собой. Но ясно, что ему почему-то выгодно молчать.

- Что-то я тебя не понимаю, - буркнул Ралчев..

- Я и сам себя не понимаю. Мы исходили из предположения, что Радев не убийца. Но тогда почему он молчит? Почему не хочет навести нас на след настоящего убийцы? Может, их связывает общая тайна… Может, они соучастники.

- В одном я уверен! - убежденно произнес Ралчев. - Существует какая-то связь между приездом Генова… и убийством.

- Теперь и я в этом почти убежден. Что бы ты сделал на моем месте?

- Прежде всего немедленно допросил бы Стефана Радева.

- Почему немедленно? - с легкой улыбкой спросил инспектор.

- Потому что Роза может предупредить его… Если уже не предупредила. И он подготовит свой ответ. Ложный ответ, разумеется.

- Нет, она его не предупредит. Я принял соответствующие меры.

- Чудесно! Тогда нужно приступать к работе.

Сейчас в его голосе звучало скрытое злорадство.

И он поспешил объяснить:

- Интересно, что теперь преподнесет нам Радев.

Но Димов словно не слышал его.

- Генов завтра должен быть здесь. Я хочу допросить его, не арестовывая. Но он должен непременно быть здесь.

- Ясно, Ему нельзя позволить скрыться.

- Не думаю, чтобы он попытался скрыться. Но все же рисковать не стоит. Несмотря на то, что бегство было бы самым верным доказательством его вины.

Димов засмеялся и встал.

- А теперь давай где-нибудь плотно поедим. После стольких переживаний я вдруг почувствовал зверский голод.

- Лучше бы не откладывать! - озабоченно заметил Ралчев.

- Нет, я хочу допросить его у него дома. Не мешает еще раз осмотреть его квартиру.

- А если…

- Не беспокойся, - шутливо заметил Димов. - Все трое под наблюдением. Я хочу сказать, что и Роза тоже. Хотя она ни в чем не виновата.

- Я уже и в это не смею верить, - пробормотал Ралчев.

- Скажи, куда ты меня поведешь? Мне хочется чего-нибудь вкусного, с острыми приправами.

- Разве в "Боянско ханче", как раз в этом загородном ресторанчике обедали Генов и Тони.

- Неплохая идея. Окунемся, так сказать, в атмосферу наших главных героев.

Через несколько минут "Москвич" уже катил по дороге к загородному ресторанчику.

3

Несмотря на то, что они были голодны, обед им не понравился. Как и во всех дорогих заведениях, кухня в "Боянско ханче" постепенно приходила в упадок. Мясо было жилистое, зелень несвежая, словно шеф-повар страдал сонной болезнью и готовил с нескрываемым отвращением.

- Интересно, что этот тип ест сам? - вслух рассуждал Димов, с трудом разрезая мясо. - Наверное, он вегетарианец.

- Не знаю, но мы промахнулись. Надо было ехать в "Шумако", хотя там всегда полно народу.

- В том-то и дело! - согласился Димов. - Он искал уединения. Хотел, чтобы его не увидели. Ты помнишь, что было в том ящике?

- Каком ящике?

- Ящике комода.

- Ничего особенного. Лишь несколько пустых баночек из-под английского крема "Понс".

- Никто не запирает на ключ пустые баночки, - заметил Димов. - Да и полные тоже.

Они поспешили доесть злополучный обед и разочарованные вернулись в город. Димов высадил Ралчева возле дома двух старых дев, а сам вернулся на работу. Но текущими делами заниматься не смог. Без конца нетерпеливо косился на телефонную трубку. Но телефон зазвонил только в половине четвертого.

- Радев вернулся, товарищ Димов, - сообщил мужской голос.

- Да, хорошо.

Димов поспешил выйти. Погода испортилась, шел дождь. Сев в машину, он вдруг обнаружил, что у него исчезли дворники. Их украли именно у него! Поделом ему! Послал в суд невиновного… Сердито глядя через мокрое стекло, инспектор кое-как доехал до знакомой улицы. На двери квартиры висела все та же табличка: "Семья Радевых". Он позвонил. Вскоре в дверях показался сам Радев. Он был без пиджака, в женском нейлоновом фартуке. Рукава рубашки засучены до локтей, мокрые руки покраснели. При виде гостя он еле заметно нахмурился.

- Вы ко мне? - сухо спросил он.

- Да, к вам.

Радев заколебался.

- Я купаю сына, - сказал он.

Димов ответил не сразу. Он измерил Радева долгим, немигающим взглядом.

- Вы странный человек, Радев. Убийца вашей жены свободно и безнаказанно расхаживает по городу. И вас это, кажется, совершенно не волнует.

- Волнует! - нервно ответил Радев. - Но я ничем не могу Вам помочь.

- Вы уже попытались раз навести нас на ложный след, взяв вину на себя. Разве это не странно?

- Я уже объяснил в суде…

- А вы не размышляли о справедливости? Я столько времени жду, что вы придете ко мне, попросите у меня помощи… И сами поможете мне.

Радев враждебно молчал.

- Или вы в глубине души даже благодарны убийце за то, что он избавил вас от кошмара…

- Замолчите! - гневно воскликнул Радев. - Это не так!

- А как же? Скажите, что я должен думать? И если вам это безразлично, то мне - нет. Я - представитель закона. И отвечаю перед ним. Потому что закон для меня - не просто закон, а часть моей совести. Кроме него у меня ничего на этом свете нет, как вы выразились на суде.

- Но что вы хотите от меня? Спрашивайте, раз пришли.

- Радев, где зеленая шкатулка покойной? - внезапно спросил Димов.

Прозвучал выстрел, взорвалась бомба! Радев вздрогнул, в его взгляде появился ужас.

- Какая шкатулка?

- Очень хорошо знаете, какая. Зеленая металлическая шкатулка, которая исчезла из комода в день убийства.

Радев все же сумел взять себя в руки.

- Я ничего не знаю ни о какой зеленой шкатулке! - ответил он бесстрастно и глухо.

Но Димов уже все знал и не собирался уступать.

- Вы просто лжете! Ваша дочь знает о ее существовании. Видела ее собственными глазами. И вы знаете, что ваша жена хранила ее в верхнем ящике комода. Скажите, что с ней стало?

- Думайте, что хотите! Я сказал вам все, что мог сказать.

- Это ваше последнее слово?

- Да! - твердо ответил Радев.

- Жалко… Но это развязывает мне руки. Теперь я буду действовать по всей строгости закона.

- Закон не может быть строг к невиновному.

На мгновение Димов потерял над собой контроль. Как ни жалел он этого человека, но учить приходится и взрослых.

- В довершение ко всему вы еще и нахал! Но я поставлю вас на место!

…Ралчев вернулся только к семи часам. И на этот раз Димов, не дожидаясь вопросов, рассказал ему о случившемся. Ралчев в который раз подивился переменам в начальнике. Впрочем, за эту сердечную восприимчивость его и любили. Когда инспектор закончил рассказ, Ралчев понял, что его волнение было не напрасным.

- Что же получается? - озадаченно поинтересовался он. - Что Радев убил свою жену, чтобы ее ограбить?

- Наверное, это не так. Но я уже не сомневаюсь, что он знает, кто убийца.

- И почему молчит?

- Потому что убийца знает, где шкатулка. А Радев хочет, чтобы этого не знал никто.

Ралчев молчал. По его лицу было видно, что существует нечто такое, что очень смущает его во всей этой истории.

- Понимаю, но… - начал он.

- Что "но"?

- Но если им двигали корыстные побуждения, то зачем он сам полез в тюрьму?

- Вот в этом-то и загвоздка! - сердито произнес Димов. - Но я справлюсь и с ней.

Он долго расхаживал по кабинету. Потом обернулся и несколько небрежно спросил:

- Ты узнал что-нибудь от старых дев?

В глазах Ралчева загорелся лукавый огонек.

- Думаю, что кое до чего докопался.

Димов заметно оживился.

- Что же ты молчишь?

- По сравнению с твоими новостями, мои - ме лочь.

- Ладно, рассказывай.

Ралчев вынул свою тоненькую записную книжку…

4

На следующее утро, ровно в девять часов, юрист Генов вошел в кабинет инспектора. Он был гладко выбрит, спокоен, в прекрасном костюме. Только в больших голубых глазах таилась тревога.

Эта тревога все нарастала, хотя он старательно скрывал ее. Димов сидел за письменным столом с недружелюбным и строгим лицом. За маленьким столиком, придвинутым к письменному, устроился Ралчев.

- Садитесь! - сухо бросил инспектор. - Предупреждаю вас, Генов, что на этот раз ваше положение весьма серьезно. Любая ложь, любое недоразумение могут иметь фатальные последствия для вас.

Его тон был необычайно суровым и категоричным.

- Не надо таких предупреждений!

- Я хочу, чтобы вы ответили ясно и откровенно, что вынудило вас так спешно продать машину?

Генов побледнел. Он с усилием произнес:

- Моему брату крайне были нужны деньги.

- Предупреждаю, Генов, что если это окажется ложью, то я буду вынужден задержать вас. В связи с тяжким подозрением.

- Протестую, товарищ инспектор. Вы не имеете права…

- Да, я буду иметь в виду ваш протест. Но после того, как вы скажете мне правду.

Генов словно уменьшился, притих.

- Я сказал правду. Деньги в самом деле были нужны моему брату. Он материально ответственное лицо и совершил несколько… ошибочных операций. Поэтому задолжал кассе значительную сумму.

- Какую именно?

- Восемь тысяч. Две тысячи у меня лежали на сберкнижке, две тысячи я занял у друзей. А четыре тысячи получил за машину.

- Ладно. Но сначала вы попросили эти четыре тысячи у покойной?

Генов побледнел.

- Да, попросил! - с болью ответил он.

- Расскажите подробно.

- Я прямо сказал ей, зачем они мне нужны. Мы были очень близки, ничего не скрывали друг от друга.

- Где это было?

- В "Боянско ханче", когда мы обедали. Она сказала, что у нее нет наличных денег. Все, что они скопили, ушло на кооперативную квартиру для дочери. Но ей оставили на сохранение две тысячи долларов, которые предстояло вернуть их владельцу не скоро… Она спросила, выручат ли меня доллары. Сами понимаете, у меня не было иного выхода. Конечно, перевести в левы две тысячи долларов трудно, однако возможно.

- Что произошло дальше?

- Мы договорились, что она пойдет домой за долларами, а в пять часов мы встретимся, и она мне даст деньги. Но, как я уже говорил, она не пришла. Я был очень удивлен. Честно говоря, сначала я предположил, что она раздумала, и ей стало неудобно передо мной. Я подождал около часа и уехал. На следующий день мне пришлось продать машину.

- Такова ваша версия! - сказал Димов. - И я с удовольствием поверил бы в нее, если бы у вас имелись хоть какие-то доказательства. Но вы юрист и понимаете, что ваше пребывание в кондитерской не является алиби.

- А зачем мне алиби? - спросил Генов с еле уловимой злобой.

- Затем, что может быть и другая версия… Более правдоподобная.

- Интересно послушать.

Его голос зазвучал неожиданно спокойно, даже иронично.

- Версия весьма проста. Вы прекрасно знали, что у покойной есть шкатулка с драгоценностями. Именно драгоценностями, потому что доллары были лишь незначительной частью этого богатства. Вы завлекли Радеву к ней домой. И так как она отказалась дать вам деньги, которые, в сущности, ей не принадлежали, то вы убили ее.

- Очень интересно! - холодно произнес Генов. - Зачем же после этого я продал свою машину?

- А я не сказал, что вы добрались до шкатулки. Вы сами расскажете, что произошло дальше.

- Да! И поскольку вы любите версии, то я приведу вам еще одну, которая прозвучит куда достовернее.

- Прошу вас! - учтиво сказал Димов.

- Тони идет домой за деньгами. В это время неожиданно возвращается ее муж. И видит, что она посягает на то, как вы выразились, богатство, которое он, возможно, уже считал своим. Разражается скандал, в котором сплетаются алчность и ревность. И он убивает жену…

- Да, интересная гипотеза! - с иронией произнес Димов. - И я бы принял ее. Но дело в том, что у Стефана Радева есть алиби. Установленное судом к тому же. С трех до пяти часов Радев находился на работе.

Назад Дальше