- Вы совершенно правы. - Сара храбро кивнула, потом наклонилась и взялась за подол своего платья. - Опля! - Она зашаталась на каблуках, еле удержавшись на ногах. - Только попридержите эту проклятую комнату, а то она все время вращается, ладно?
Сара выпрямилась, и платье взлетело над ее головой, словно не вовремя восходящее солнце, и приземлилось на спинке кушетки. Ее груди опустились на привычное место. Трусики у нее оказались такого же розового цвета, что и платье. Ни минуты не колеблясь, она сбросила и их, а затем с решительным видом подошла ко мне. Ее обнаженное тело представляло собой симфонию мягко колеблющихся сфер.
- В чем дело, Рик, золотко? - сурово осведомилась она. - Что-то вас сдерживает? Вы все еще одеты?
Я был уже на взводе - естественная реакция моего тела на ее наготу. Светлые волоски курчавились у нее на лобке.
- Я займусь этим через минуту, - сказал я и с трудом сглотнул.
- Нет, я не могу больше ждать! - Сара встала передо мною и начала расстегивать мне рубашку. Потом просунула руки под нее. Ее прохладные ладони прильнули к моей разгоряченной коже. Ее руки пропутешествовали к поясу моих брюк и принялись их расстегивать. - Ты что, не хочешь заняться страстной, ничем не сдерживаемой любовью?
Это был хороший вопрос. Я поднял ее на руки и отнес в спальню. Сара лежала на постели, призывно раздвинув ноги, поджидая, пока я судорожно стаскивал с себя одежду.
Она оседлала меня, вцепившись руками в мои плечи, внутренние мышцы ее влагалища ласково сжимали моя член, когда она двигала бедрами. Мы быстро приближались к апофеозу страсти, когда из-под кровати вдруг раздалось пронзительное мяуканье. Сара вздрогнула, и мой член чуть было не выскользнул из нее.
- Это всего лишь котенок, - сказал я сквозь зубы, притягивая ее снова к себе.
- Рада, что ты мне сказал, - язвительно прошептала она. - А у него есть имя?
- Леонард, - ответил я.
- Очень символично! - заметила она.
Куда исчезла Чарити?
(Пер. с англ. П. В. Рубцова)
Глава 1
Ночь была просто восхитительна. На бархатное небо выкатилась ослепительная луна, и ее отражение тихо закачалось рядом со мной в чистой воде. Я перевернулся на спину, неторопливо доплыл до конца бассейна, выбрался на бортик, накинул махровый халат и, удостоверившись, что луна и ее отражение по-прежнему великолепны, пошел в гостиную.
Джин "Том Коллинз" в моем полном распоряжении, спешить было некуда, неприятности остались в прошлом, и скоро я погрузился в то блаженное состояние, которое в последнее время не очень часто выпадало на мою долю. Все было просто прекрасно - ничего не надо делать, ни о чем не надо беспокоиться.
Резкий, нетерпеливый звонок безжалостно разрушил сладостное состояние нирваны. Пришлось подниматься и идти открывать входную дверь. На краю крыльца стояла девушка. Позади нее, на дороге, застыл черный силуэт автомобиля. Ее лицо скрывала тень, но все остальное было достаточно различимо - длинные черные волосы, плавные очертания элегантной фигуры, белый свитер и черные брюки в обтяжку.
- Прошу вас, помогите! - торопливо заговорила она низким взволнованным голосом. - Там моя мама. У нее, кажется, сердечный приступ! - Она показала в сторону машины. - Я везла ее домой, и вдруг ей стало плохо. Могу я воспользоваться вашим телефоном, чтобы вызвать врача?
- Конечно, - ответил я.
- Не могли бы вы посмотреть за ней, пока я буду звонить? - Ее голос дрожал.
- Пожалуйста, - сказал я. - Телефон в гостиной.
Я прошел с ней к автомобилю и распахнул дверцу.
Свет внутри почему-то не зажегся, и в то же мгновение мне в лоб уткнулся холодный ствол пистолета.
- Только никаких глупостей, мистер Холман! - послышался позади меня голос девушки. - Когда палец на спусковом крючке, Чак становится очень нервным!
- Не волнуйтесь, - мрачно отозвался я. - Я сейчас нервничаю не меньше, чем он.
Кто-то - это, конечно, была все та же девушка - ловко завязал мне глаза черным шелковым шарфом, затянув на затылке тугой узел.
- Кажется, мне полагается попросить выкурить последнюю сигарету? - попытался пошутить я. - Не находите, что это очень смешно - расстрел на пороге моего собственного дома?! Репортеры будут в восторге!
- Заткни пасть и повернись! - оборвала меня девица.
Я подчинился, и тут же дуло пистолета твердо уперлось мне в затылок. Кто-то быстро и умело связал мне руки за спиной, затем схватил меня за локоть и потащил вперед. На ступеньках крыльца я споткнулся и чуть было не упал, но державший меня за локоть даже не остановился. Затем я услышал, как закрылась входная дверь, и мы наконец-то остановились посредине гостиной.
- Что теперь? - спросил я. - Будете казнить или миловать?
- У нашего друга большие неприятности, - послышался спокойный девичий голос. - Так уж сложились обстоятельства, да и характер у него… Кроме всего прочего, его неприятности очень деликатного свойства, он не хотел бы взывать к полиции. Мы почти уверены, что единственный человек, к кому он может обратиться, - это вы - гениальный консультант по самым щекотливым вопросам Рик Холман, которого в Голливуде многие называют мастером на все руки. Так вот, великий детектив-консультант, он, по нашим расчетам, свяжется с вами через пару дней. Выйдет на вас, очевидно, не напрямую, а через своего человека по фамилии Маннинг. Вам придется под любым предлогом отказаться от этой встречи и поручения нашего друга.
- Почему? - спросил я.
- Именно это мы и попытаемся сейчас объяснить.
Я почувствовал, как пальцы девушки развязали мой пояс и распахнули на мне халат. Послышался похотливый смешок.
- Не советую вам впредь плавать голым, мистер Холман. Даже в вашем собственном бассейне вам не избежать встречи с людьми, которые могут заявиться буквально в любую минуту. Вам следует встречать их в более приличном виде. Можешь приступать, Чак. Давай мне пистолет и постарайся, чтобы он хорошенько все понял.
- Мне кажется, вы уже убедили меня не принимать приглашение, - без всякой надежды на взаимное согласие пробормотал я.
- Поверим, когда вы повторите это минут через десять, - ответила она. - Наши аргументы должны быть достаточно весомыми, не правда ли, Чак?
Дуло пистолета перестало давить мне на затылок. Я догадался, что оружие теперь держала девушка, оставив Чаку свободными обе руки. С завязанными глазами, со связанными за спиной руками я чувствовал себя стопроцентно уязвимым. Услышав какое-то движение перед собой, я напряг мышцы живота. Но это не очень-то помогло - меня схватили за горло. Задыхаясь, я забыл, что надо по-прежнему держать мышцы живота в напряжении. Страшная боль от удара кулаком в солнечное сплетение объяснила мне мою ошибку. Я бы сказал, что в глазах у меня потемнело, если бы они у меня не были завязаны. Мне казалось, что это длится бесконечно - методичное битье, специально рассчитанное на то, чтобы причинить сильнейшую боль, но не изувечить до смерти. Через некоторое время я опустился на колени, затем упал на пол. Откуда-то сверху донесся голос девушки:
- Надеюсь, мы убедили вас, мистер Холман?
Я не стал утруждать себя ответом, но, когда в мою правую почку, как повторный вопрос, с глухим стуком ударил ботинок, я невольно вскрикнул. Может быть, они приняли это за ответ.
- Хорошо, Чак, - подытожил довольный женский голос. - Я думаю, на этом можно закончить. - И снова прозвучал все тот же непристойный смешок. - А не сделать ли ему еще кое-что? Тогда он станет совсем красавчиком!
С невероятной силой Чак долбанул меня ребром ладони по шее, и я вырубился окончательно.
Не знаю, как долго я пробыл в таком состоянии, но приходить в себя было очень больно. Я лежал на кровати, руки мои были свободны, повязки на глазах не было.
Через некоторое время мне удалось сесть и медленно свесить ноги. Я поднял глаза и увидел, что напротив, разглядывая меня, сидит Оно. В моем мозгу шевельнулась мысль, что я, должно быть, брежу: такое создание просто не может существовать в действительности. Это был какой-то чудовищный гермафродит с телом мужчины и длинными черными женскими волосами, падающими на плечи. Я сморщился от отвращения, и Оно в ответ тоже гадливо сморщилось. Только тогда ко мне вернулась способность здраво рассуждать, и то, что я понял, уничтожило последние остатки моего былого тщеславия. С пронзительным чувством ярости я вспомнил последние слова, которые сказала девушка, прежде чем Чак вырубил меня: "Тогда он станет совсем красавчиком!" Уставившись на свое собственное обезображенное отражение в зеркале на двери клозета, я запустил пальцы в шевелюру из грубых черных волос и снял ее с головы. В руках я держал дешевый парик. Мое тело превратилось в одну сплошную боль, и это абсолютно лишило меня всякого чувства юмора.
Заснуть я смог только с помощью снотворного и проснулся где-то после полудня с тяжелой, ничего не соображающей головой. Телефон зазвонил, когда я ковылял по направлению к ванной. Подумав, кто бы это мог быть, черт возьми, я не остановился. Долго стоял под горячим душем, долго чистил зубы, пока не удалось перебить противный вкус во рту, затем осторожно оделся. Когда я завтракал (впрочем, это вполне можно было посчитать и обедом), снова затрещал телефон, и я опять мысленно послал к черту звонившего. После третьей чашки кофе я решил, что у меня еще есть кое-какие шансы дожить до завтрашнего дня - пожалуй, пятьдесят на пятьдесят. По-прежнему все болело, тело онемело, я почти не мог двигаться. При всем желании мне никак не удавалось забыть садистские издевательства моих вчерашних посетителей.
Телефон между тем продолжал звонить с регулярными десятиминутными интервалами. Около четырех часов пополудни я не выдержал и снял трубку.
- Мистер Холман? - спросил раздраженный женский голос.
- Да.
- С вами очень трудно связаться. Я звоню вам весь день.
- Я слышал, как звонил телефон, - подтвердил я.
Наступило молчание - так, наверное, немеет студентка, только что узнавшая, что она беременна.
- Меня зовут Сара Маннинг, - наконец произнесла она. - У меня к вам срочный конфиденциальный разговор, мистер Холман.
- Понятно, - сказал я без всякого воодушевления.
- Что-то вы не очень приветливы! - В ее голосе снова зазвучало раздражение.
- Я всегда неприветлив по вторникам, - объяснил я. - Это у меня по гороскопу трудный день.
- Могли бы мы встретиться в вашем офисе?
- У меня нет офиса.
- Однако! - Было слышно, как она глубоко вздохнула. - Тогда подскажите, где я могу вас увидеть?
- У меня дома, - предложил я. - Часов в восемь?
- Хорошо.
- Только с одним условием, - попросил я, - не берите с собой маму.
- Маму? - удивилась она. - Зачем мне…
- Затем, что, если с ней, бедняжкой, случится сердечный приступ возле моего дома, я этому просто не поверю, - сказал я и повесил трубку.
Телефон снова зазвонил секунд через пять.
- Это номер мистера Рика Холмана? - сердито спросил тот же женский голос.
- Да, это я, и вы приходите сюда сегодня вечером, в восемь.
- Да? - Чувствовалось, что она слегка ошарашена. - Я вдруг подумала, что могла набрать не тот номер и говорила с каким-то психом! - И она повесила трубку.
Я неплохо провел следующие три часа. Полежал на кровати, потом пообедал бифштексом с кровью. Когда время стало приближаться к восьми, я достал из верхнего ящика письменного стола пистолет, проверил, заряжен ли он, и спрятал в карман. Теперь я готов был встретиться с кем угодно. Ровно в восемь раздался звонок, и я открыл дверь.
- Мистер Холман? - Плотно сжатые губы стоявшей на крыльце блондинки изобразили слабую безразличную улыбку. - Я Сара Маннинг.
Она была высокой, гибкой, длинноногой. Ее волосы, чуть темнее шотландского виски двенадцатилетней выдержки, были зачесаны назад. Серые глаза широко расставлены, нос строгий и прямой. Ее деловая улыбка, как мне показалось, легко могла превратиться в хищный оскал или насмешливую ухмылку опытной соблазнительницы. На ней был экстравагантный черный шелковый костюм. Низко сидящие на крутых бедрах брюки поддерживал пояс с деревянными шариками. Свободная блузка была совершенно прозрачна, и только нагрудник из ярких бус соблазнительно скрывал большую часть ее крупных грудей. С первого же взгляда я понял, что Сара Маннинг вполне могла бы стать тем средством, которое вылечило бы меня в два счета. Мы вошли в гостиную, она уселась в кресло, а я подошел к бару. Сделав ей и себе шотландское виски со льдом, я подал гостье напиток и сел в кресло напротив. Она глубоко вздохнула, и яркие бусы на груди замерцали отраженным светом.
- Мистер Холман, - начала она очень серьезно, - я представляю всемирно известную кинозвезду.
- Великолепно, - сказал я и сделал большой глоток.
- Прежде чем раскрыть имя, я хочу, чтобы вы дали слово, что примете наше предложение и будете держать это имя в тайне.
- Рассказывайте о предложении.
- Надо найти потерявшегося человека. - Она помолчала пару секунд и добавила: - В течение семидесяти двух часов.
- Это невозможно, - спокойно возразил я.
- Мы думаем, что вы единственный человек, который смог бы сделать это возможным, мистер Холман. - Ее серые глаза пристально изучали мое лицо. - Вы попробуете?
- Ладно, - пожал я плечами. - Надеюсь, вы понимаете, что нет никакой гарантии успеха.
Она кивнула и спросила:
- И вы будете держать в секрете имя вашего клиента?
- В разумных пределах.
- Что это значит?
- Буду держать в секрете до тех пор, пока это не станет бессмысленным.
- Упрямый сукин сын! - Она гневно сверкнула на меня глазами, но тут же успокоилась. - Думаю, нам придется положиться на вашу репутацию и принять это условие.
Открыв свою расшитую бисером черную сумочку, она вытащила свернутый клочок бумаги и подала его мне. Это оказался банковский чек на пять тысяч долларов. Я аккуратно расправил его и положил в бумажник.
- Клиент считает, что это вполне приличная плата за ваши специальные услуги в течение последующих трех дней, - обронила она. - Если вы все-таки найдете пропавшего человека за это время, он готов удвоить вознаграждение.
- Звучит неплохо, - признал я. - Может быть, пора теперь назвать имя моего клиента?
- Эрл Рэймонд, - заявила она не без торжественности.
Я тут же ясно представил себе грубое, помятое лицо, клочок черных волос, свисающих на один глаз, вечную ухмылочку, словно говорящую каждому: "Плевать я хотел на весь этот ваш проклятый мир". Фильмы с участием Рэймонда всегда имели бешеный кассовый успех, но еще больше он был известен как скандалист и бабник. Тем не менее он всегда возвращался к своей жене, которая терпела все это уже лет двадцать. Во всяком случае, это тянулось до тех пор, пока он не снялся в одном фильме с Клаудией Дин. Их пылкий роман вызвал скандал, о котором судачили во всем мире. Насколько мне помнилось, он закончился тем, что Рэймонд женился на Клаудии Дин примерно год назад.
- Неужели пропала Клаудиа Дин? - спросил я.
Она слегка улыбнулась и покачала головой:
- Пропала его дочь Чарити. Знаете историю с его разводом и женитьбой на Клаудии?
- Кто ее не знает?
- Его первая жена, когда он ее бросил, очень ожесточилась. Она отсудила себе огромную сумму денег и еще настояла на том, чтобы он мог видеть Чарити, пока ей не исполнится двадцать один, только раз в год и всего три недели. Сейчас уже кончается третья неделя ее ежегодного визита к отцу, и вдруг она исчезает. Специально для трехнедельного ежегодного свидания мы вернулись из Европы. Мы - это Эрл, Клаудиа и я - личный секретарь Клаудии. Мы встретили ее в доме Эрла в Бель-Эре, потому что по соглашению между бывшими супругами ежегодное свидание должно проходить только в пределах США. Вчера утром она не вышла к завтраку, мы подумали, что она еще спит. Когда же она не спустилась к обеду, Клаудиа поднялась в ее комнату и обнаружила, что Чарити исчезла. Постель была не разобрана, значит, она даже не ночевала дома.
- Что было дальше?
Она пожала плечами - гладкие плечи под прозрачным шелком…
- Мы предприняли, наверное, то же самое, что сделал бы каждый в таких обстоятельствах. Обзвонили ее друзей, проверили гараж - все ли машины на месте. Потом Эрл решил, что надо подождать, пока она не объявится сама. Когда она так и не вернулась к сегодняшнему утру, он пришел в отчаяние. Если Чарити хотя бы на один час опоздает к матери, будут очень большие неприятности. Она обвинит его в безответственной неосторожности или еще в чем-нибудь похуже!
- Сколько ей лет?
- Девятнадцать.
- И никто из вас не имеет ни малейшего представления, куда она могла уйти?
- Смутные догадки. Я еще вернусь к ним.
- Может быть, она решила возвратиться к матери на несколько дней раньше?
- Ее мать вчера вечером звонила по междугородному, чтобы поговорить с дочерью. Мы извинились перед ней, сказали, что Чарити нет дома, что она ушла на вечеринку и придет очень поздно.
- Как выглядит Чарити?
Сара Маннинг снова открыла свою черную бисерную сумочку, достала фотографию и протянула ее мне. Я увидел молодую девушку с длинными черными волосами, мятежным взглядом и отцовской ухмылочкой.
- Чарити - бунтовщица, - вдруг сказала моя посетительница. - В отношениях с отцом у нее то любовь, то ненависть, а как с матерью - не знаю.
- Как она относится к Клаудии Дин?
- Ненавидит! Клаудиа хотела остаться в Европе, пока не закончится визит Чарити, но Эрл настоял на том, чтобы она поехала вместе с ним. - Ее губы искривила улыбка. - Он сказал, что нуждается в ее моральной поддержке. В более точном переводе это означало: если ее не будет рядом, он найдет с кем спать. Клаудиа это сразу поняла.
- Вы говорили о каких-то смутных догадках…
- В Биг-Суре есть один из тех знаменитых дурдомов, где занимаются групповой терапией. Сестра Клаудии недавно провела там неделю и рассказывала нам об этом за ужином позавчера вечером. Они забираются в горячий серный источник по шею, становятся в круг и берут друг друга за руки для общего физического контакта. Я видела, что Чарити всем этим очень заинтересовалась.
- Разве Рэймонд не проверил, там ли она?
- Видите ли, там гарантируют анонимность пациентов. Это одно из условий их терапии. По телефону они никогда не назовут ни одного имени. У вас есть ручка, мистер Холман?
- Конечно.
Я взял ручку и записную книжку.
- Это называется "Санктуари". - Она продиктовала номер телефона, который я старательно записал. - Занятия ведет психолог Даниэла.
- Даниэла… А фамилия?
- Не знаю. - В ее голосе чувствовалась усталость. - Чтобы попасть в "Санктуари", вам надо спросить Даниэлу, объяснить ей, что ваши комплексы совершенно разболтались, нервы ни к черту и что Мэри Рочестер порекомендовала вам обратиться к ней. Мэри - это сестра Клаудии.
- Если и другая ваша догадка из той же серии, я, пожалуй, откажусь от этого дела прямо сейчас!
Она, не скрывая презрения, глянула на меня, но, подумав, решила продолжать: