Я забрался в собственную машину и медленно поехал назад, в мое жилище, абсолютно без всякого энтузиазма. Минут через пятнадцать, когда я уже завернул на подъездную дорогу, я заметил почтенного вида "эм-джи", припаркованную на противоположной стороне улицы. Когда поднялся на ступени и стал нащупывать ключ в кармане, услышал, как захлопнулась дверца машины, потом звук легких шагов, словно кто-то спешил перейти улицу. Я успел отворить дверь и включить свет, когда услышал:
- Мистер Холман?
Женский мелодичный голос, слегка запыхавшийся. Подобный голос вам доводится не очень часто слышать, во всяком случае за пределами приятных сновидений. Я нетерпеливо обернулся и не был разочарован. Лицо и фигура были под стать голосу, таким образом, она оказалась девушкой с тремя достоинствами. О такой я мечтал всю жизнь. Брюнетка с блестящими черными волосами. Ее глаза были одновременно бархатистыми и влажными, добавьте к этому маленький прямой носик, довольно крупный рот с пухлыми губами и чуть вздернутый решительный подбородок. Я бы ее отнес к эльфоподобным красоткам: масса качества при небольшом количестве. Она была куколкой, лакомым блюдом, пределом мечтаний. А я не осмеливался спросить, что она делает на ступеньках моего жилища, опасаясь, как бы она внезапно не исчезла вместе со своими изысканными духами.
На ней была белая шелковая блузка, обтягивающая высокую грудь, и коротенькие небесно-голубые шортики, неизвестно как натянутые на округлые бедра. Ее длинные ноги сильно загорели, по всей вероятности, их мастерил какой-то умелец с Луны, которого природа наделила превосходным чувством формы и пропорций.
- Мистер Холман?
Я даже закрыл глаза, прислушиваясь к прозрачному журчанию ее голоса.
- Не могу ли я с вами поговорить? Это крайне важно!
- Входите. - Я учтиво распахнул перед нею входную дверь. - Входите и оставайтесь здесь столько, сколько посчитаете необходимым, вам вовсе не нужно торопиться. Два ближайших года мне совершенно нечего делать!
Она слегка нахмурилась, сведя при этом в одну линию тоненькие брови, и внимательно посмотрела на меня.
- Вы пьяны? - осведомилась она.
- Опьянел от вида вашей изумительной внешности, - совершенно искренно ответил я, - вы являетесь редким примером сочетания красоты лица, фигуры и потрясающего голоса. Изысканная комбинация гармонии, мелодии и ритма…
- Господи, мистер Холман! Вы знаете, что я уже напела пару рекламных коммерческих дисков?
- Нет, но познакомьте меня с ними! Посмотрим, понравятся ли они мне?
Она прошла мимо меня в холл, я же решительно запер дверь от неожиданных визитов представителей внешнего мира. Я бы с удовольствием навесил пару стальных полос поперек двери, чтобы быть вполне уверенным в надежности своей крепости, но моя гостья могла неправильно это истолковать. А с этим надо было считаться.
Ее округлые половинки соблазнительно пружинили под облегающими шортами, потом она внезапно остановилась посреди гостиной. Я неохотно поравнялся с ней и предложил сесть. Она присела на краешек кушетки, зажав руки между коленями, наблюдая за мной с какой-то холодной расчетливостью, которая совершенно не вязалась с ее потрясающей внешностью.
- Как насчет выпить? - предложил я. - Что-нибудь холодное с кусочками…
- Я не хочу ничего пить, мистер Холман, - отрезала она, - я хочу с вами поговорить, и, как я уже упоминала, это крайне важно.
- Наверное, не настолько важно, чтобы я не мог приготовить пару…
- Мне известно, кто вы такой, - ровным голосом продолжила она, - я сидела в машине целых два часа в ожидании вашего возвращения, мистер Холман. И ситуация становилась все более опасной с каждой минутой.
- Что за особая ситуация? - промямлил я.
- Ситуация или положение, в котором оказался мой глупый брат! - почти закричала она. - И это ваша ошибка!
- Моя ошибка? - Я вытаращил глаза, ничего не понимая. - Ваш брат? А я его знаю?
- Ох! - Она сердито махнула рукой. - Я забыла сообщить вам свое имя. Я - Луиза Уэстэрвей.
Глава 3
Это была именно та ситуация, которая требовала не только быстрых действий, но и доброй выпивки. Я отказался о чем бы то ни было говорить, пока не приготовил пару самых старомодных коктейлей, состоящих почти из одного спиртного.
Луиза нетерпеливо схватила бокал и держала его так далеко от себя, как будто я предложил ей гранату, которая вот-вот должна была взорваться.
- Майк - глупый ублюдок, - заявила она для начала. - Только этим я могу объяснить то, что в свое время он связался с этой особой Фрай!
- Вот как?
- Но потом он повел себя еще глупее - пригрозил провалить ее мексиканский развод, если она не заплатит ему фантастическую сумму денег! - продолжала она тем же строгим голосом. - Я говорила ему, что он играет с динамитом, этот Юджин Патрик привык заглатывать людей в четыре раза крупнее Майка и выплевывать их мелкими кусочками перед завтраком, но он не пожелал меня слушать.
- Не пожелал? - пробормотал я в полной растерянности.
- Я же сказала вам, что он глупец. - Она презрительно рассмеялась. - Ленивый, беспомощный, просто увалень из какой-то старой сказки, таков мой братец! Но, к несчастью, он именно мой брат, так что, понимаете, я должна вытащить его из этой трясины.
- Ну и как вы предлагаете это сделать?
- Именно из-за этого я и нахожусь здесь, - нетерпеливо заявила она. - Я решила сначала дать вам шанс.
- Шанс? - У меня создалось впечатление, что я внезапно стал выполнять при ней роль эха.
- Отправиться в полицию и добровольно признаться в заговоре убить Майка, что еще? - Она повысила голос. - Сообщите им, что вы поехали к нему в мотель для того, чтобы отвлечь его внимание и дать возможность вашему партнеру войти и беспрепятственно застрелить его.
- Но его никто не застрелил! Погибла девица.
- Ошибка, - твердо заявила она. - Ваш партнер разнервничался, и когда Глэдис…
- Глэдис? - Я вытаращил глаза, подумав, что ослышался.
- Я ничего не могу поделать, раз ее так назвали родители! - огрызнулась она. - Когда Глэдис открыла дверь, ваш сообщник застрелил ее прежде, чем сообразил, что она не была намеченной жертвой. Полагаю, все пошло кувырком с самого начала, не так ли? - Она презрительно глянула в мою сторону. - Майк мне рассказал, как вас буквально перекосило, когда вы увидели, что он не один. А потом, когда вы попытались испугать его, Майк вас оглушил, и это было еще одним осложнением, не так ли? Я хочу сказать, вы не имели возможности предупредить своего напарника, что в комнате, кроме Майка, находился кто-то еще!
- Да-а, - покачал я головой. - Ну и что еще вы напридумывали?
- Вы можете отправиться в полицию и сообщить им имя своего партнера, убившего Глэдис, и то, как вас наняли убить Майка эта особа Фрай и воистину кошмарный тип Юджин Патрик! - решительно заявила она. - Полагаю, они не могут обвинить вас в фактическом убийстве, потому что вы находились без сознания в то время, так что вам придется отвечать только за свою роль в этом сговоре. Полагаю, вы получите не более десяти - пятнадцати лет тюремного заключения. А это гораздо лучше, чем газовая камера, верно?
Несколько секунд я ошарашенно моргал, затем плотно зажмурился и снова раскрыл глаза. Нет, моя посетительница вовсе не была бестелесным видением: она все так же сидела на краешке кушетки, держа в вытянутой руке бокал с выпивкой. Но с такой фигурой и всем остальным кому было дело до того, что в ее голове полностью отсутствовали шарики?
- Ну? - Она воинственно вздернула подбородок и одарила меня уничтожающим взглядом. - Что вы на это скажете, мистер Холман? Вы намереваетесь сейчас вызвать полицию?
- Знаете, я как раз размышляю о том, не стоит ли вызвать сюда психиатра. Дорогая, мне неоднократно доводилось встречаться со всякого рода психами, но вот что должен вам сказать: пожалуй, вы самая красивая дурочка, которую я когда-либо видел. И я считаю это предельной несправедливостью, чтобы девушка с такой внешностью, формами и голосом родилась с абсолютным вакуумом в голове!
- Как я понимаю, вы отказываетесь вызвать полицию и добровольно признаться во всем, мистер Холман? - спросила она ледяным тоном.
- Вы стопроцентно правы, милочка! - совершенно искренне ответил я.
- Прекрасно! - произнесла она сквозь стиснутые зубы. - В таком случае мне не остается ничего иного, как самой вызвать их!
- И что сказать?
- Что они должны немедленно приехать сюда и арестовать убийцу, виновного в гибели Глэдис в мотеле.
Я откинулся назад на подушку, сделал большой глоток из своего бокала и стал наблюдать за ее ритмично двигающимися половинками под голубыми шортами, пока она шла к телефонному аппарату, находящемуся в противоположном конце комнаты. Она даже успела поднять трубку и начала набирать номер, когда все же здравый смысл победил чары этой современной колдуньи.
- Положите трубку! - рявкнул я.
Она замерла на мгновение, затем с презрительной ухмылкой посмотрела на меня:
- Уже передумали, мистер Холман? Вы понимаете, будет гораздо лучше, если вы сами вызовете полицию и добровольно во всем сознаетесь.
- Полагаю, о тайном заговоре сказал вам Майк, да? - миролюбиво осведомился я.
- Конечно, кто же еще?
- По его словам, он ударил меня так, что я потерял сознание, и, пока лежал бездыханным полутрупом, кто-то постучал в дверь? Поэтому он велел Глэдис узнать, кто там? И следующее, что он услышал, - это звук выстрела?
Она кивнула, соглашаясь.
- Глэдис упала на колени, - пояснила она чуть слышно, - а он услышал, как кто-то убегает прочь.
- Что потом?
Неожиданно в ее блестящих глазах вспыхнуло подозрение.
- Вы просто хотите оттянуть этот звонок в полицию, мистер Холман?
- Все это крайне важно, поверьте! Сообщите мне все подробности.
- Ну… - Она слегка пожала плечами. - Майк как бы остолбенел от страха - да и кто не остолбенел бы? - и буквально не мог пошевелиться. Потом он подошел к двери и выглянул наружу, но никого не увидел. После этого он осмотрел Глэдис, понял, что она мертва, ну и запаниковал. - Она неодобрительно поморщилась. - Это была, разумеется, типичная для него реакция. Он всегда не переносил вида крови. Помню, как однажды, когда он был уже в последнем классе школы, он порезал себе палец, открывая консервную банку, и ему стало дурно!
- Давайте не будем отнимать время на трогательные воспоминания, золотко!
- Выскочил из комнаты, помчался к своей машине, прямиком отправился ко мне, ну и рассказал мне всю историю! - быстро закончила она. - А теперь звоните.
- Это была идея Майка, что вам необходимо поехать ко мне и добиться признания в преступном сговоре с убийцей, или ваша? - спросил я.
- Это не имеет решительно никакого отношения к случившемуся! - слишком быстро пробормотала она. - Я теряю терпение, мистер Холман. Либо вы немедленно звоните, либо…
- Могу поспорить, это была ваша собственная идея, - сказал я, - а он даже не догадывается, что вы здесь.
Враждебное выражение ее лица подтвердило мою правоту.
- Я никогда не входил ни в какой преступный сговор, - заговорил я негромко, с подкупающей искренностью, - и я могу это доказать. Ответьте-ка мне на один вопрос: если Майк был так убежден в тайном сговоре или в преступной организации - называйте как вам угодно, - почему же он не вызвал копов сразу после убийства девушки? Не забывайте, я в то время все еще был без сознания, так что ему ничего не стоило задержать меня до появления полиции.
- Я же вам говорила, что он запаниковал! - Разнервничавшись, она прикусила нижнюю губу. - Люди не всегда реагируют логично, когда…
- Они не всегда действуют логично, если их мучает сознание собственной вины. Ведь вы судите о случившемся только со слов Майка. Насколько мне известно, он спокойно мог сам убить эту девицу. Позднее, когда он явился к вам за защитой или за временным пристанищем, где бы он мог какое-то время скрываться, ему было необходимо изобрести какую-то теорию, объясняющую инцидент, не так ли?
- Я не верю, чтобы Майк ее убил! - яростно закричала она. - Он не мог бы вообще никого убить! Ему не хватает…
- Знаю, знаю… Вы говорили, что он теряет сознание при виде крови. Если говорить откровенно, я тоже не думаю, что он убил девицу, но копы-то придерживаются именно такого мнения, потому что, когда я очнулся в комнате один, я первым делом вызвал полицию.
- Вы вызвали? - Она широко раскрыла глаза. - Но вы ведь до сих пор спокойно разгуливаете…
- Почему вы полагаете, что в полиции работают одни безмозглые чурки? Они посчитали, что наиболее вероятным кандидатом в убийцы является парень, который так поспешно скрылся с места происшествия, - ваш дорогой братец Майк, - устало пояснил я. - А теперь не будете ли вы столь любезны положить на место телефонную трубку и поговорить без истерик и вздорных фантазий?
Она медленно опустила трубку на рычаг и еще медленнее возвратилась назад к кушетке. Ее лицо говорило о переживаемой ею трагедии яснее неоновой вывески; тремя большими глотками она опорожнила свой бокал, кажется даже этого не заметив.
- Догадываюсь, вы считаете меня ужасно глупой, да, мистер Холман? - чуть не плача, спросила она.
- Всего лишь излишне лояльной по отношению к родному брату, как мне думается. В данный момент он черт знает в каком положении, и оно не улучшится, пока мы будем просто тут сидеть.
- У вас имеется альтернативное предложение?
- Разумеется, - ответил я, - давайте поговорим с Майком. Может быть, втроем мы сумеем отыскать что-нибудь такое, что позволит нам найти ключ к загадке, путеводную ниточку к настоящему убийце.
Я говорил прописные истины точь-в-точь из детективного телесериала для юношества и прекрасно это сознавал, но как еще, черт возьми, можно было толковать с такой чокнутой особой, как Луиза Уэстэрвей, учитывая абсолютный вакуум, скрывающийся за ее красивым лбом?
- Возможно, вы и правы, мистер Холман, - заговорила она, слегка задыхаясь. - Но если полиция уже предполагает, что это дело рук Майка, и разыскивает его, не будет ли опасно привозить вас к нему? Я хочу сказать, может быть, полиция отпустила вас только потому, что вы приведете их к нему?
- Ох, заткнитесь! - рявкнул я.
- Что? - Она вытаращила глаза от удивления. - Что вы такое сказали?
- Я велел вам помолчать, куколка… - Я набрал побольше воздуха. - Послушайте, милая, с вашей наружностью и голосом вам следует научиться получше соображать!
- Мистер Холман! - Она встала с места воистину величественно. - Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления от дешевого…
- В таком случае поедем к вам домой, я смогу оскорблять вас там, - сказал я, хватая ее за руку и направляясь к выходу.
Мы почти подошли к двери, когда раздался телефонный звонок. Я замедлил шаги, а на третьем звонке полностью остановился, выпустив руку Луизы.
- Этот проклятый голливудский синдром! - недовольно изрек я. - Просто не в силах не поднять трубку звонящего телефона, потому что каждый раз думаю: а вдруг этот звонок именно тот счастливый шанс, которого я жду всю жизнь!
Я прошел к аппарату, поднял трубку и произнес обычное:
- Холман.
- Где, черт побери, вы пропадали весь вечер? - требовательно заговорил энергичный бас, который мне не был знаком. - Я звоню вам с семи часов.
Входная дверь хлопнула; я поднял голову, чтобы убедиться, что девушка исчезла. У обладателя неизвестного голоса было поразительное чувство времени.
- Вы меня слушаете, Холман? - сердито заревел он. - Разобрали, что я вам только что сказал?
- Да, я слышал вас. Кстати, кто вы такой?
- Ясон Вагнер, - загремел голос, - я должен вас немедленно видеть, Холман. Я все еще в офисе, вы можете…
С улицы донесся неистовый визг тормозов, это ожила почтенная "эм-джи". Я с огорчением прислушивался к постепенно ослабевающему звуку выхлопных газов, самый последний хлопок показался мне необычайно вульгарным. Полагаю, все понимают, что именно я имею в виду.
- Холман! - Голос едва не пробил мои барабанные перепонки. - Что с вами случилось? Вы внезапно онемели или что?
- Извините, мистер Вагнер, - очень вежливо произнес я, потому что выгодно заслужить благосклонность босса "Вагнер продакшн", фирмы, которая, согласно последнему виденному мною бюллетеню "Дейли вэриэти", имела в производстве больше фильмов, чем любая другая студия Голливуда.
- Я нахожусь в своем офисе и хочу, чтобы вы немедленно приехали сюда, - заявил он голосом, который, по моему мнению, лучше всего характеризовал термин "блицкриг". По всей вероятности, теперь он к тому же уверовал в то, что я был от природы глуховат.
- Еду, мистер Вагнер!
- Я предупрежу дежурного на воротах, чтобы вас пропустили… Не знаю, что, черт возьми, стряслось с этим городом. Настоящая трагедия, когда личного секретаря занятого человека ухитряются застрелить в шесть часов вечера в каком-то мотеле на Уилширском бульваре! - За этой репликой последовала секундная пауза, затем он вновь заговорил уже по-настоящему шокированным голосом: - Великий Боже, Холман! Это же время коктейля!
В трубке щелкнуло, разговор прекратился.
Офис Ясона Вагнера выглядел достаточно большим, чтобы проводить в нем международные конференции, но, как ни странно, все пространство было словно заполнено его личностью. Его портрет, выполненный в масле, в три раза больше натуральной величины, занимал всю стену за его письменным столом. И это, конечно, здорово помогало почувствовать атмосферу студии.
Он был крупным мужчиной, начавшим полнеть несколько лет назад, так что к настоящему времени превратился в хорошего слона. Его массивная лысая голова под скрытыми лампами дневного света напоминала аппетитную попку новорожденного младенца, а отвислые, как у бульдога, щеки блестели от постоянно проступающего пота. Глаза под тяжелыми веками казались необычайно проницательными. Рот производил впечатление весьма чувственного и безжалостного. По большей части он говорил для меня, а не со мной, даже не соизволив смотреть в мою сторону. Меня это не оскорбляло. Ясон Вагнер был магнатом киноиндустрии, он привык использовать людей в качестве компонентов, входящих в конвейерную линию и в конечном счете создающих легитимный продукт, обычно называемый звуковым фильмом. Иначе говоря, людей он использовал совершенно так же, как "Дженерал моторс" использует прессованную сталь, и занимался этим, насколько мне было известно, вот уже двадцать лет.
Колоссальная сигара была крепко зажата между пухлыми пальцами, иногда он размахивал ею в воздухе, чтобы подчеркнуть значение сказанного. Он был облачен в просторное японское кимоно, практически не обтягивающее его устрашающее брюхо. Вроде бы он должен был выглядеть смешным, но этого не было.
- Говорю вам, когда лейтенант сказал мне, что именно вы позвонили им и сообщили об убийстве, - энергично заговорил он, - я не знал, следует ли мне радоваться или горевать, Холман. Мне известно, что вы пользуетесь репутацией человека, умеющего улаживать без шума и ненужной огласки неприятности в нашей индустрии, но то, что вы оказались там, где произошло несчастье с моим личным секретарем, еще до того, как ее убили, показывает, что у нее были какие-то затруднения, верно?