- Тебе надо бегать по утрам.
- Ну уж нет! Если побегу, то не вернусь, потому как все обрыдло.
- А я думала, ты скажешь, что надрался из-за меня, - выдала Джоанна с прямотой, присущей некоторым женщинам, уверенным в себе.
Правда, голос у нее почему-то вдруг сел, она заговорила басом. Я едва успел подумать, что полгода назад Джоанна непременно добавила бы "дорогой", как сразу же, словно наяву, возникло на пленке памяти ее милое лицо. Завитки темных волос за аккуратными ушами. Я немедленно одернул себя. Спокойно, Крейн, обойдемся без слюней и без соплей!
- А ты, как я посмотрю, совсем осмелела! - врезал я ей не без ехидства. - Или дома нет никого?
- Саймон, я звоню из телефона-автомата, что на Корал-Драйв. Тут вот какое дело... - Она помолчала. - Словом, мне необходимо увидеться с тобой... Кое-что случилось там, где я работаю... Это не телефонный разговор, Саймон.
- Джоанна, сразу говорю - я пас. Что там у вас случилось, меня не касается.
- Саймон, я дрожу как осиновый лист. Меня бьет нервный колотун, - просипела она громким шепотом.
- Неприятности с организацией? - высказал я предположение, глупее которого трудно было сыскать.
- "Неприятности" - не то слово, - выдохнула она и закашлялась. - Саймон, ты же полицейский и...
- Бывший, Джоанна, бывший... - оборвал я ее. - Нынче я копов обхожу стороной, да и твоих бойфрендов тоже.
- Прошу тебя, Саймон! Ну пожалуйста... Я не могу говорить об этом по телефону. Пожалуйста, Саймон... - сказала она глухим голосом.
Я выдержал паузу, а потом бросил в трубку небрежным тоном:
- Ладно, приезжай! Есть у меня кое-какие дела, но так и быть - отложу до завтра.
Джоанна повесила трубку, а я сел на край кровати и принялся тереть указательным пальцем переносицу. Прошло какое-то время, прежде чем я поднялся и потопал в ванную. Думай не думай, а побриться и произвести генеральную уборку у себя в пасти, где определенно ночевал эскадрон, - все же надо.
"Ну и ну! Какая у меня потрепанная мордашка!" - изумился я, глядя на свое отражение в зеркале. Хотя, если быть объективным, вполне ничего себе... Загар, кстати, мне к лицу. А морщины-то, морщины какие глубокие - прямо морской волк, хотя я бывший полицейский, но побывавший во многих переделках. Нет, я точно парень хоть куда! Боевое прошлое всегда украшает мужчину... На подбородке шрам, на переносице отнюдь не врожденная горбинка. Короче говоря, мое первоначальное намерение служить справедливости однажды вошло в острое противоречие с суровой действительностью, и пошло-поехало... Но к счастью или, напротив, к несчастью, меня остановили, а точнее - уволили в запас и в принудительном порядке отправили, выражаясь официальным языком, на пенсию "в связи с 20-процентной потерей трудоспособности вследствие пулевого ранения во время выполнения служебных обязанностей". В мякоти правой ляжки у меня образовались две кисты - две цистоны, как выражаются медики, внутри которых находятся осколки двух пуль. Самодельные, поэтому в какой-то мере пластичные, они от удара расплющились и теперь являются причиной ишиаса, терзающего время от времени мою правую ногу нудной тупой болью. Однако заявлять, что я инвалид, потерявший 20 процентов способности передвигаться на своих двоих либо на своем джипе, было по меньшей мере опрометчиво. Куда ни шло, 0,2 процента, в особенности в ненастную погоду, но никак не 20! В общем и в целом, ранение в ляжку послужило предлогом для отправки меня на пенсию в самый разгар моей кипучей деятельности.
Но разумеется, не причиной.
Пальнул в меня полицейский по имени Джо Каттер. Это случилось поздним вечером. Он уверял, будто засадил мне в задницу пару пуль нечаянно. Мы тогда напали на след банды расхитителей скобяных и металлических изделий из одного склада. Кстати сказать, чего там только не было! Каттер, кажется, там покупал всякие железяки для своего "магну-ма-357", которым очень гордился. Вечера он проводил за токарным мини-станком в своей надраенной до блеска квартире, изобретал для любимой пушки всякие хитроумные приспособления и самодельные боеприпасы.
Ну вот мы и договорились, что будем брать гангстеров в клещи, то есть Каттер врывается на склад с одной стороны, я - с другой. И ничего не получилось. Потому как он меня продырявил. И я попал в госпиталь.
В общем, моя отправка на пенсию, против которой я не особо возражал, напоминала расставание без печали, когда не было любви. Понадоблюсь, найдут! Между прочим, досье на меня - дай бог каждому.
...Саймон Крейн. 30 лет. Рост 185, глаза - серые, волосы - черные. Холост. Родители умерли. Образование: начальная школа, средняя школа, университет. По профессии - историк. Какое-то время работал в газете. Поднаторел в этом деле основательно. Так что моя вторая специальность - журналистика. Спортивные достижения тоже имеются. Как водится, бейсбол. В течение двух лет был непременным участником чемпионата страны "Уорлд сириз" среди обладателей кубков Американской и Национальной лиг с участием канадских команд. Играл и в теннис. Окончил курсы добровольной военной подготовки с присвоением звания офицера запаса по окончании университета. Я почему посещал эти занятия? Потому что студентов освобождают от платы за обучение. Правда, по завершении высшего образования полагается отслужить в регулярной армии. От шести месяцев до двух лет. Я выбрал двухгодичную службу в чине лейтенанта в частях разведки и госбезопасности сухопутных войск. Затем вкалывал репортером в течение года в одной газете. Короче говоря, целых три года раздумывал над своим призванием, иными словами - прикидывал, как и где лучше всего приносить пользу для страны.
Наконец, со свойственным мне рвением я приступил к обязанностям полицейского, а спустя какое-то время, когда пообтесался и стал мало-мальски кумекать, что к чему, заделался сыщиком. И естественно, весьма преуспел на этом поприще, отловив с десяток рэкетиров. После чего снова оказался в рядах обыкновенных полицейских, оттого что не догадался вовремя переболеть юношеским максимализмом. Впрочем, не я один подхватил в молодые годы этот недуг. То есть я хочу сказать, что нашлись среди моих коллег несколько человек, которых привлекали не только весьма сносное жалование и приличная пенсия после двадцати лет службы в полиции. Некоторые, и я в их числе, полагали, что закон, и только закон, является точно отлаженным механизмом, призванным наставлять оступившихся на путь истинный. А когда поняли, что в жизни очень часто многим закон не писан, повели себя разнообразно. Некоторые приняли решение действовать исключительно в рамках закона, другие перешли на работу в ФБР, кое-кто ополчился на подростковую преступность, а иные, вроде меня, бросились в погоню за успехом и с ходу натолкнулись на непробиваемую стену, называемую мафией.
Кое-где ее называют ассоциацией, я употребляю термин "организация". Вообще-то правильнее было бы говорить "тайное общество".
Будучи по образованию историком, позволю себе небольшое отступление. Многие наслышаны о тайных обществах прошлого, в свое время сосредоточивших абсолютную власть над людьми, но мало кто знаком с анатомией пороков и зла в человеческом обществе.
Мы и не подозреваем, что семена зла, посеянные давным-давно, способны, оказывается, прорастать даже несколько столетий спустя.
К примеру, мафия - организация, соединяющая в себе жестокость, присущую средневековым ассассинам, приверженность коммерции, свойственную тамплиерам, и массовость, с которой способны соперничать, пожалуй, только масоны, с величайшей конспирацией, которой отличались все тайные общества во все времена.
А сейчас небольшой экскурс в историю мафии. В 1282 году на острове Сицилия в городе Палермо возникла патриотическая организация, ставившая своей целью освобождение Сицилии от французского ига. Девиз ее был: "Смерть всем французам - это клич Италии". На итальянском языке это звучит так: "Морте алля Франсия Италия анелла". Начальные буквы этих слов служили паролем для членов организации. Что произошло с ней за семь столетий, знают все, но о размахе, с каким мафия действует, известно лишь некоторым.
Сразу хочу подчеркнуть, что сама структура этой организации надежно гарантирует безопасность ее членов и обреченность их жертв. Все, конечно, знают, что самое низовое звено мафии - семья. Разумеется, нетрудно догадаться, кто является ее членами. Отцы, дети, братья, конечно же и сестры, двоюродные братья, шурины, девери... Попробуй разруби такого рода семейную поруку, когда неосторожно вырвавшееся слово ставит под удар не кого-нибудь, а сына или брата! Такое не прощается. Святая святых мафии, "омерта" - страшный закон молчания, обратно пропорционален закону мести. Это помнят все члены организации и никогда не забывают.
По семейному принципу сформировалась и американская коза ностра, когда у нас в Штатах появились первые сицилийские иммигранты. Без знания языка, без профессии, неграмотные крестьяне умели лишь метко стрелять, молчать и оставаться верными до гробовой доски тем, кто дал хлеб им и их детям.
Несколько семей иногда объединяются в коска, что значит "бедро". Семейный принцип и здесь сохраняет свою силу. Бедра составляют ассоциацию. Она держит под контролем либо какой-то бизнес, либо отрасль промышленности. Ассоциации и составляют мафию.
Я, когда начал работать в полиции, основательно изучил принцип ее организации. И надо сказать, знание истории мне весьма пригодилось, потому как все тайные ордены строятся по тому же принципу. Я неплохо разбираюсь в иерархии мафии. К примеру, в Европе глава семьи называется капо, а у нас, в Америке, - босс.
На случай провала существует второй босс, но лишь боссу подчинен советник - светлая голова, человек с образованием, чаще всего - юридическим. На второго босса замыкаются лейтенанты, которые не знают босса. Им незнаком и советник. Лейтенанты руководят солдатами. Именно эти солдаты выполняют приказы руководства, спущенные через лейтенантов.
Стопроцентная конспирация! Рядовому исполнителю ничего не известно ни о цели того, что ему поручено, ни о боссе. Эту цепь разорвать трудно. Почти невозможно.
Разумеется, существуют также наемники. К их числу относятся неитальянцы. Они выполняют, как правило, работу курьеров для переправки наркотиков. Их нанимают также в тех случаях, когда замышляется очень сложная операция.
Надо сказать, деятельность мафии уже давно четко разграничена на легальную и нелегальную. К первой относятся содержание ресторанов и баров, контроль над доками, аэропортами, порнобизнес, ко второй - азартные игры, проституция, торговля наркотиками.
Для того чтобы надежно конспирироваться, у нас, в Штатах, недостаточно знания итальянского языка. Не спасает даже сицилийский диалект, так как агенты полиции специально изучают его. Я, к примеру, выучил. Поэтому большинство семей говорят на жаргоне. Сидят, например, двое в ресторане. Один кивает на мужчину у входа: "Артишок". Кличка? Вовсе нет. Это звание. Оно означает шефа группы гангстеров. О том, кого устранили, говорят: "Погашен". О невооруженном человеке скажут: "Порожний".
Многим известно, что у масонов и в других тайных обществах существует язык жестов. Есть он и у мафии, особенно у старых мафиози, придерживающихся традиций. Очень важна при этом роль шляпы. Если она сдвинута направо - "за мной следят", сдвинута назад - "срочно на помощь", сдвинута налево - "я вижу тебя и постоянно слежу за тобой".
Иногда мафию называют государством в государстве, но это не совсем точно. В некоторых отношениях мафия вне государства и не зависит от него. Между прочим, главными задачами солдат являются разложение полиции и госаппарата, установление устойчивого влияния на ключевых работников бизнеса, банков, авиакомпаний и портов. И во имя этой цели допустимы все средства: шантаж, насилие, убийство, похищение и конечно же жесткий контроль за зонами влияния. А уж если между семьями начинается борьба за главенство, забываются все принципы. Мгновенно подключаются свои люди в органах власти и в полиции. На это денег не жалеют. Еще бы, связи решают все! Многие банкиры, например, разрешают королям наркотиков пользоваться своим банковским счетом, так что никакие дотошные финансовые инспекторы мафиози не опасны, а уж если кто-то притронется к правде, того можно и убить. Каждое из подобных убийств замыкает завеса молчания, полная тишина.
И словно стражи этой тишины, являющейся по сути проявлением строжайшей дисциплины, сидят где-нибудь в Палермо на открытой террасе старики в черном, неторопливо тянут кьянти, говорят мало, кидают неторопливые взгляды по сторонам. При кажущейся внешней заторможенности они стремительно, как истинные охотники, умеют бить навскидку, без прицеливания.
В мафии, я бы сказал, несколько истеричное поклонение старшему. Убивают порой безвинного человека, веруя на слово. Ведь лейтенант, а то и заместитель капо ошибиться не могут! Да и вообще мафия добивается искоренения у своих членов всяких эмоций: "Тебе поручено пристрелить, похитить, взорвать - делай. Перед Всевышним отвечу я".
Дисциплинированность - один из основных принципов существования этой организации. У них есть карты города, как в полиции. Там постепенно закрашиваются целые районы: "охвачено", "приручено", "прижато". Между самими мафиози идет невероятная драка за лидерство, поскольку слишком велики барыши. А кто откажется от барышей? "Если не ты - тогда тебя". Убивают, а потом устраивают королевские похороны. Рыдают все, особенно неутешно "сынки", отправившие своего "крестного отца" на кладбище.
Впрочем, и молчание не всегда спасает тех, кто знает слишком много. По-настоящему молчать умеют только мертвые.
А кто осмеливается знать, помнить и, сверх того, говорить, тот не живет долго. Поэтому неудивительно, что большинство преступлений остаются нераскрытыми. Предположим, вам удалось посадить на скамью подсудимых какого-либо мафиози. Собраны улики, есть показания свидетелей, назначается суд. И вдруг оказывается, что свидетели отказались от прежних показаний, улик недостаточно. Короче говоря, дело отправляется на доследование, а потом и вовсе выносится оправдательный приговор за отсутствием улик. Так срабатывает цепь связей - этот основополагающий фактор тотальной коррупции.
Однажды, когда я уже не работал в полиции, мне пришло на ум, что ведь Каттер из своего "магнума-357" мог меня запросто сразить наповал. Он ведь падок на деньги! Так что мне вроде бы и повезло... Остался жив, и надо радоваться. Именно тогда я устроился на работу редактором в один ежемесячный иллюстрированный журнал, владельцами которого были очень богатые фермеры-скотоводы. Их взгляды на жизнь не совпадали с моими, но зато жалованье мне положили баснословное. Целых шесть месяцев я старался в меру своих способностей - приводил а более или менее читабельный вид всякие статьи на уровне каменного века, украшая их яркими цветными фотографиями пейзажей Юго-Запада. Ну и, разумеется, настал момент, когда я осознал, что деньги существуют в том числе для того, чтобы получать от них удовольствие. Я уволился и занялся восхитительным ничегонеделанием. Но прежде я съехал из бунгало в центре города, но с общей стеной с соседями, где у меня были три комнаты на разных уровнях, кондиционер, крошечный бассейн во дворе с лужайкой и парой деревьев, и купил по дешевке старинный форт, зажатый между скал.
Этот уродливый каменный дом никого не вдохновил, а я пришел от покупки в восторг. Он стоял в стороне от цивилизации и главных дорог. Это мне больше всего понравилось. Никто не мог мне сказать, кто его построил и когда.
В доме было шесть комнат, а может, семь - это как считать. Появился у меня и собственный колодец, а также полчища ящериц, сороконожек и черных пауков, снующих в скальных расщелинах. Небольшой дизель-генератор Келера под навесом на деревянной платформе позади дома, у тыловой стены, снабжал электроэнергией все лампочки в доме, холодильник и довольно шумный кондиционер, установленный на крыше. Двухтактная дизельная установка тоже пыхтела и клацала, но меня этот шум не раздражал.
Ближайшие соседи находились в семи километрах от меня, но зато вокруг молча громоздились скалы и кактусы, столбом висела пыль. За домом, метрах в тридцати, был квадратный каменный сарай, где, судя по всему, в стародавние времена держали собственный выезд. Я эту постройку приспособил под хозблок. Там у меня хранились инструменты для скальных работ, потому как я надумал заняться обработкой минералов. Решил, что занятие этим бизнесом обеспечит существенную прибавку к пенсии. Однако спустя какое-то время понял: доморощенное производство с оборудованием, бывшим в употреблении и купленным мною по случаю, - затея бесполезная, то есть неденежная. Правда, в бесполезности обнаружился эстетический нюанс. Я научился классно обтачивать камни для серег, подвесок, колец, галстучных булавок и прочих украшений. В лавках, где продавались сувениры, мои поделки пользовались спросом у заезжих туристов. Доходы оказались мизерными, но какое удовольствие я получил, лазая по горам и долам в поисках таких минералов, как гранат и агат, и других полудрагоценных камней, совершенно неприметных в необработанном виде.
Удивительная страна - эти горы, предгорья и плоскогорья. Героическая, я бы сказал. Но и опасная, вернее - с риском для жизни. Распространяться на эту тему не буду - кто бывал в горах, кто спускался в речные долины с очень крутыми склонами, тот меня понимает. Скажу только, что я всегда вытрясаю по утрам ботинки, прежде чем их надеть, потому как если тяпнет ядовитый скорпион, мало не покажется.
И ножки моей кровати стоят в жестяных банках с керосином. Проверенный прием. Ни один клоп не сунется!
А еще солнце целых полдня просто безумствует, порой мне кажется, солнечные лучи действуют по принципу: "Умри все живое!"
Но когда выйдешь из дома поутру, сделаешь глоток чистейшего воздуха, который никто до тебя не вдохнул и не выдохнул, ощущаешь себя человеком.