Глава 7
Потом, несколько часов спустя, когда я уже мог сказать про себя: "Опомнился", было даже удивительно, насколько меня выбило из колеи произошедшее в нашем (а теперь уже не нашем, а исключительно Макса) офисе.
Я забыл про слежку. Точнее - просто не обращал внимания на назойливое присутствие белого "жигуленка".
Я едва не врезался на первом же перекрестке в фургон с надписью "Мясо".
Я купил в киоске две бутылки дешевого красного вина и начал пить тут же, на дороге, из горлышка. Сделав несколько жадных глотков, я на остатках здравого смысла и координации движений заставил свою машину проползти последние полкилометра до подъезда. Когда цель была достигнута, я отметил это радостное событие, прикончив первую бутылку.
И отправил ее покоиться на дно урны.
Подхватив вторую бутылку под мышку, я вошел в подъезд. Когда открылись двери лифта, я отступил в сторону, пропуская вперед упитанную даму с полными сумками. Но та, всмотревшись и внюхавшись в меня, испуганно замотала головой, прижалась к стене и едва слышно предложила:
- Поезжайте сами, я потом...
Я не стал уговаривать. Полагаю, это могло напугать ее еще больше.
А поскольку я оказался в кабине лифта без лишних свидетелей, то бесцеремонно содрал обертку с горлышка бутылки, продавил большим пальцем пробку внутрь и припал к источнику положительных эмоций.
Эти пол-литра пошли гораздо труднее, чем первые. Когда я вышел из лифта на своем этаже, в бутылке еще что-то плескалось. Я осторожно поставил ее на пол и отпер дверь.
Мне показалось, что в квартире слишком душно. Я открыл окно на кухне и мгновенно очутился в центре арктического циклона, ворвавшегося в распахнутый проем. Это придало мне сил, и со второй бутылкой тоже было покончено.
Затем я вспомнил, что вовсе не являюсь горьким пьяницей. По крайней мере, сам я про себя так не думал. Следовательно, нужно было срочно заесть выпитый литр вина. Я полез в холодильник и после тщательной инвентаризации выяснил, что там нет ничего такого, что можно было бы съесть сразу, сейчас. Ждать десять минут, пока сварятся сосиски, у меня не было терпения.
Однако на боковой полке холодильника стояла одна весьма ценная вещь.
- Ого, - сказал я. - Надо же...
У меня совершенно вылетело из головы, что я должен Ленке бутылку шампанского. Я нежно взялся за укутанное в серебряную фольгу горлышко и вынул шампанское из его укрытия. Опустевшая бутылка зеленоватого стекла с блеклой наклейкой стояла на столе и выглядела по сравнению с шампанским откровенно плебейски.
Еще я пожалел, что окна моей квартиры выходят не на фасад, иначе было бы легко и приятно шарахнуть пустой бутылкой по крыше белого "жигуленка", люди в котором, очевидно, считали себя очень хитрыми и умными.
Черт с ним, с "жигуленком". Я собирался нанести визит подруге. Кстати, у нее могла обнаружиться и какая-то еда.
Двинувшись к двери, я услышал характерный звук в своем желудке. Я был полон вином, как бурдюк.
Оно весело плескалось во мне. Только мне почему-то все еще не было весело. Я надеялся, что распитое совместно с Ленкой шампанское приведет меня в нужное состояние.
Я вытащил свое булькающее тело на лестничную площадку и со второй попытки попал пальцем в кнопку электрического звонка. Была слышна приглушенная долгая трель. Потом торопливые шаги.
Когда дверь раскрылась, я постарался улыбнуться. И сказал:
- Привет.
Мне не ответили. И я понял, что немного поторопился. Я же хотел сказать "привет" Ленке. Но не ее мужу. Вот его-то я видеть как раз не хотел.
Ничего не оставалось, как сделать кислую физиономию и протянуть шампанское этому идиоту с просьбой передать жене... Я не успел этого сделать. Я вообще не ожидал от своего соседа такой прыти.
Секунд десять он набычившись смотрел на меня. А потом рванулся, выставив свою лысеющую голову в качестве тарана. Было довольно странно, что в относительно молодые годы - чуть за тридцать - Ленкин муж почти совсем лишился волос. У него и раньше были большие залысины, а после того как он занялся коммерцией и стал постоянно разъезжать по командировкам (к Ленкиной и моей совместной радости), волосы стали редеть просто катастрофическими темпами.
И вот этот почти лишившийся растительности шар врезался в мое самое чувствительное на тот момент место - живот. Я испугался, что вино сейчас выплеснется у меня изо рта и зальет Ленкиного мужа с ног до головы. Но этого, к счастью, не произошло.
Я просто отлетел к противоположной стене. Я и вжавшийся в мой живот головой Ленкин муж. Потом мы оба упали. Причем моя многострадальная спина... Ей снова пришлось несладко.
Но бутылке шампанского пришлось еще хуже - она разбилась. Что меня очень расстроило. И в расстроенных чувствах я зажал голову Ленкиного мужа под мышкой и легко двинул ему по ребрам. Самую малость. Почему-то он в ответ укусил меня.
- Блин, - сказала подоспевшая Ленка, увидев нас, сидящих в луже шампанского.
- Отлично выглядишь, - пропыхтел я. Это было правдой - она выскочила в полосатом китайском халате. И немного напоминала тигрицу. Молодую, стройную и энергичную. А ее муж - в синих спортивных штанах и черной майке - дергал задом, пытаясь вырваться из моих объятий. И периодически кусался.
- Отпусти его, - со вздохом произнесла Ленка.
- Да, как же! Он меня загрызет.
- Я постараюсь его придержать.
- Ладно... забирай свое сокровище.
Ленка ухватила супруга сзади за штаны, но прежде чем она втолкнула его в квартиру и захлопнула дверь, он успел обозвать меня множеством слов, начинающихся на букву "с".
Будучи в глубине души незлобивым человеком, я лишь помахал ему рукой. И не без труда поднялся на ноги.
Ленка стояла напротив меня, прислонившись к дверям своей квартиры.
- Какой-то он у тебя сегодня злой, - пожаловался я Ленке. - Неужели у меня под мышкой так плохо пахнет?
- Ему кто-то настучал, - сказала она. - Он сделал вид, что уезжает в командировку, а сам вернулся сегодня утром. В пять часов. Надеялся застукать.
- Думаю, он огорчился? По-моему, в пять утра меня не было в твоей постели?
- Он огорчился. И весь день караулил у двери, когда же подтвердишь его опасения. А ты, как последний дурак, конечно, подтвердил...
- Я хотел отдать тебе шампанское. И потом, откуда я мог знать, что в твоем муже взыграли собственнические инстинкты?
- Откуда ты мог знать? Оттуда. - Ее накрашенный ноготь показал мне направление.
- Надо же... - пробормотал я, вытаскивая из-за провода звонка сложенный листок бумаги.
- Я выходила выбрасывать мусор и специально оставила тебе послание, чтобы ты не высовывался пару дней. Где были твои глаза?
- Как-то не заметил...
- Неудивительно. Учитывая, что от тебя несет винищем за километр.
- Откуда ты знаешь? Ты же не обнюхивала меня за километр.
- Ладно. - Ленка устало махнула рукой. Тигрица утомилась разбираться с пьяными самцами. - Пойду успокаивать своего.
- Успехов.
- А ты на самом деле не попадайся ему на глаза ближайшие дни... Пока все не утрясется. Пока он не уедет.
- Я его не боюсь, - отважно заявил я.
- Зато я боюсь. Боюсь, что мне придется воевать с собственным мужем в собственном доме. Дай ему успокоиться. И убери эти осколки с пола...
Когда за ней захлопнулась дверь, я внезапно ощутил тупую пульсирующую боль в груди. Мне стало тоскливо и горько, словно не я только что выпил две бутылки вина. Давно мне так явственно не приходилось осознавать собственное одиночество. За последние три дня я лишился Сидорова, я лишился Макса, а теперь и Ленка объявила меня на некоторое время нежелательной персоной. Конечно, не стоит портить отношения с мужем, который тебя кормит, поит, одевает, обувает и дает деньги на карманные расходы. От меня такого не дождешься.
Вот почему под моими ногами всегда были бутылочные осколки, а не осколки женских сердец.
Хотя... Где-то я прочитал, что самое глубокое падение имеет свою положительную сторону: потом идешь только вверх.
А когда остаешься один, то волей-неволей приходится рассчитывать только на себя. Никто не разделит твою ношу. Никто не решит твои проблемы. Кроме тебя самого.
Я подумал, что в последние недели я слишком беззаботно жил, чтобы помнить эту истину. Теперь я стоял у дверей своей квартиры, мрачный, слегка пьяный и лишенный каких-либо иллюзий.
Теперь я дошел до состояния, в котором можно начинать заниматься делом.
Глава 8
Заведение под космическим названием "Комета", в котором у нас с Гариком должна была состояться встреча, представляло собой нечто среднее между "Макдональдсом" и паршивым советским рестораном середины восьмидесятых годов. Несмотря на евроремонт, официанток в униформе и модернизированное меню с неизбежными гамбургерами и чизбургерами, "Комета" так и не смогла избавиться от ряда недостатков, не способствовавших превращению этого места в модное или хотя бы процветающее. Похоже, что еду здесь готовили из того, что повара не пожелали утащить домой, а официантки с пришпиленными на левую грудь табличками "Маша" и "Валя" передвигались, словно засыпая на ходу. Вероятно, потому, что большинство из них явно перешагнуло сорокалетний возраст.
Одним из немногих достоинств "Кометы" была относительная дешевизна. Потому Гарик так легко согласился встретиться здесь и не стал производить лихорадочную калькуляцию своего бюджета, чтобы выяснить, по карману ли ему такой вечерок.
Меня же волновали не цены "Кометы", а белый "жигуленок", прилипчиво следовавший за мной большую часть дня. Надо было что-то с этим делать. Компрометировать Гарика я не имел права.
Пришлось проверить парней из "жигуленка" на быстроту реакции. Я неспешно вышел из подъезда и двинулся к машине, следя боковым зрением за своими опекунами. Те встрепенулись, выпрямились на передних сиденьях, и в тот момент, когда я открыл дверцу "Оки", мотор "Жигулей" заурчал. Ребята поторопились, потому что в следующую секунду я захлопнул дверцу и кинулся бежать, перепрыгнув через завядшую клумбу, потом перемахнув проволочное ограждение площадки для выгула собак и так далее. Я выбрал такой маршрут, где на машине не проехать. Я лучше знал этот район.
Однако я не знал, насколько распустил себя за последнее время. Те десять минут, которые я потратил на кросс по пересеченной местности, по переулкам, проходным дворам и узким щелям между гаражами, закончились для меня диким сердцебиением и одышкой. Я понял, что надо снова начинать бегать по утрам.
Но от "хвоста" мне удалось уйти. Я прошел еще метров триста, выбрался на дорогу и через пять минут сел в такси.
Еще через двадцать минут, заставив водителя на всякий случай поплутать по центру Города, я вышел из такси в квартале от "Кометы". Прогулялся сначала в одну сторону, потом в другую, смотрел в стеклянные витрины магазинов, завязывал шнурки и резко останавливался на месте. Короче говоря, использовал весь арсенал средств для выявления слежки.
И только после этих изматывающих процедур я подошел к "Комете" и толкнул стеклянную дверь.
Здесь было даже шумнее, чем на улице. К громким разговорам посетителей примешивались звон посуды, ровный гул огромных вентиляторов и музыка из динамиков. Гарик уже был здесь. Он меланхолично рассматривал двух длинноногих девиц за соседним столиком. Те не обращали на капитана милиции в штатском никакого внимания, возможно, из-за обручального кольца на пальце. Поэтому Гарик грустил, попивая черный кофе. Его не расшевелило даже мое появление. Хотя я уже привык к тому, что своим приходом не слишком радую людей.
- Ты без эскорта? - осведомился Гарик, всматриваясь в двери ресторана.
- Оторвался, - сообщил я и сел за столик.
- Придется завтра этим орлам влепить по выговору, - заметил Гарик. - А если бы ты действительно был бы преступником?
- Если хочешь, я могу у вас подрабатывать консультантом, - предложил я. - Пусть твои парни отрабатывают на мне искусство слежки. Только не слишком часто. Слишком выматывающее занятие.
- Интересное предложение, - задумчиво произнес Гарик. - А приемы рукопашного боя на тебе не поотрабатывать?
- Спасибо. И без того есть желающие.
- Кто именно?
- Например, муж моей соседки. Я и не думал, что он такой ревнивый.
- Это он разбил тебе лицо? - спросил Гарик, не поднимая глаз от чашки с кофе. - Только не рассказывай, что это результат страстных поцелуев с некоей дамой...
- Ты прав, - согласился я. - Это не дама. И это не муж соседки. Это были два мужика в черных масках.
- Уже интересно, - ровным голосом отозвался Гарик. - Ты понимаешь, Костя... Я в принципе нормально к тебе отношусь. И понимаю специфику твоей работы. Это естественно, что время от времени у тебя возникают некоторые проблемы с законом. И я не знаю, кто тут больше виноват - ты или закон. Если я что-то могу для тебя сделать - я сделаю это. В разумных пределах, конечно. Но для этого мне нужно знать все.
- Всего даже я не знаю.
- Тогда почти все. На данный момент я лишь понимаю, что ты многого недоговариваешь. Я предполагаю, что и твое лицо, и стекло в машине - все это как-то связано с нападением на "Европу-Инвест" и исчезновением Сидорова. Пока я держу свои соображения при себе. Но Разговоров тоже не во все твои сказки верит. И у него нет причин тебя покрывать. Так что, если ему удастся что-то раскопать...
- Это будет не очень приятно, - сказал я. - Хотя с другой стороны... Хотел бы я, чтобы кто-то разложил всю эту историю по полочкам. Честное слово, Гарик, я во всем этом понимаю ненамного больше твоего.
- Хорошо. - Гарик допил кофе и откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Взгляд его был сосредоточенным. - Давай сложим то, что знаешь ты, с тем, что знаю я.
- Согласен. Только вот еще что... Ты не знаком с комиссией, которая приехала из Москвы насчет этого дела? Главного зовут Марк, там еще женщина...
- Да, видел я их, - кивнул Гарик. - Беседовал. А ты-то их откуда знаешь?
- Они поджидали меня утром у подъезда.
- Зачем?
- Можно сказать, что это была беседа. Можно сказать, что это был допрос. Или попытка допроса. Я думал, что ты спросишь о другом. Я думал, ты поинтересуешься...
- Как они вышли на тебя? Да, хотелось бы узнать. - Гарик все больше заинтересовывался и уже не бросал косых взглядов на девиц по соседству. Те обиделись и ушли.
- Кто-то из ваших выдает им информацию. Так они мне сказали.
- Нуда, я знаю. Я сам их ввел в курс дела... Но о тебе речи не было. Что ты имеешь в виду? Какая информация?
- Они знали, где я живу, кто я такой. Они знали, как я выгляжу. - Пока я это говорил, лицо Гарика становилось все более задумчивым. - А под конец мне сказали, что кто-то из ментов... Прости, кто-то из ваших продает им информацию. Дает читать все протоколы и так далее.
- Вот еще напасть, - раздраженно буркнул Гарик.
- Но это я так, для затравки... Давай начнем обмен. Ты - первый.
- Почему это я?
- Потому что я только что рассказал тебе про комиссию и про утечку из вашей конторы. Твоя очередь высказываться.
- Это, между прочим, тоже утечка информации - то, что я сейчас буду говорить, - произнес Гарик, осторожно поглядывая по сторонам и как бы сомневаясь, стоит ли ему вступать со мной в явно противозаконный контакт по обмену сведениями. - Итак, что ты хочешь узнать?
- Все с самого начала. Как это произошло, и что вы потом сделали...
- Губа не дура, - протянул Гарик. - Только потом ты мне так же подробно расскажешь о всех своих секретах. Идет?
- Идет.
Глава 9
Гарик сходил к буфетной стойке, принес две чашки кофе и маленькую пачку крекеров. А потом начал говорить.
- "Европа-Инвест" - это филиал крупной московской промышленно-финансовой компании. Они скупают акции местных перспективных предприятий. Поэтому так много работают с наличными деньгами. И постоянно имеют крупные суммы денег для расчетов с населением. У них есть специально оборудованная комната, где хранятся деньги. Там же сидят две женщины-бухгалтера и один охранник. Железная дверь. Коридор, что ведет к этой комнате, насквозь просматривается видеокамерами. Чтобы дверь открыли, нужно набрать специальный код, который меняется раз в неделю, и назвать себя в переговорное устройство. За железной дверью - решетка. И только потом человек попадает в комнату. А в коридор можно попасть либо со стороны главного зала, либо со стороны "черного" хода. Сидоров вошел с "черного" хода. Это есть на пленке.
- Ты говорил, что с видеопленками какие-то сложности, - напомнил я. - Что именно там не в порядке?
- Служба безопасности "Европы-Инвест" предоставила нам пленки с той видеокамеры, что висела в коридоре. Но не все. Как они объясняют, грабитель выстрелил в камеру, разбил объектив и вызвал замыкание. Что привело к порче значительной части записанного материала. В результате мы имеем отдельные эпизоды - Сидоров появляется в коридоре, Сидоров вытаскивает мешки с деньгами, Сидоров стоит в коридоре с пистолетом в руке.
- Но целостной картины у вас нет?
- Нет. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Если бы дело дошло до суда, то адвокатам было бы легко оспорить этот материал. Скажем, не видно, как Сидоров убивает людей.
- И неизвестно, что в том мешке, который он тащит по коридору, - добавил я.
- Ну да... Хотя что там могло быть, кроме денег? Деньги же пропали.
- Или нарезанная бумага. Сидоров влип, а деньги присвоили владельцы фирмы. Не вдохновляет? Рассказывай дальше.
- Примерно в половине третьего охранник на центральном пульте заметил, что в дальнем коридоре происходит неладное. У него там маленький экран... Короче, поднялась тревога. Они успели заметить, как грабитель выскакивает из коридора на улицу. По нему стреляли. Возможно, ранили. Очевидно, во дворе стояла машина. Во всяком случае, Сидоров скрылся очень быстро. Вместе с деньгами. В комнате обнаружили три трупа. Все убиты выстрелами в голову.
- Так. - Я прихлебнул кофе и приготовился сказать небольшую речь в защиту Сидорова. - Гарик, ты же встречался с Сидоровым...
- Пару раз, мельком... И я предпочитаю, чтобы никто из наших об этом не узнал.
- И ты думаешь, что он способен убить двух женщин выстрелами в голову!
- И одного мужчину, - добавил Гарик. - Почему нет?
- Потому что он не убийца. Стрелял не он. Ты меня вспомнишь.
- Допустим. Но откуда ты знаешь, что за четыреста тысяч долларов он не способен пришить трех человек?
- И попасть в висящую под потолком видеокамеру? - усомнился я. - Он не ворошиловский стрелок.
- Он мог посещать стрелковый тир и не сообщать тебе об этом.
- А на этих пленках есть изображение Сидорова, целящегося в видеокамеру?
- Хм. - Гарик задумался. - Нет, такой картинки там нет... Я же сказал, часть пленки испорчена...
- Именно та ее часть, где Сидоров стреляет в камеру, проникает в комнату с деньгами... Кстати, как он мог туда пролезть? Ты говорил - код, переговорное устройство...
- Мой коллега Разговоров считает, что Сидоров далеко не так прост. И мне это представляется вполне вероятным. Ты же не влез в его мысли?
- Не было необходимости. Он сам их выбалтывал без всякой просьбы.