- Ты упустил только одно, дорогой, - Зельда изящно зевнула, - он еще и голубой. Вот зачем он женился на мне, - потому что я уже становилась чем-то вроде символа. Он использовал меня как прикрытие. Кто бы поверил, что мужчина, женатый на Зельде Роксан, в действительности предпочитает сильных молодых людей? Их было так много, дорогой. Я помню одного возвышенного юношу в Испании, который так мечтал стать матадором, а когда Рекс устал от него, парень убил себя. Ты, наверное, не поверишь, но за все время, пока мы были женаты, мы никогда не спали в одной постели.
- А что ты скажешь о Гарри Тайге?
- Гарри обвел меня вокруг пальца своим особым способом. Мне тогда так хотелось добиться успеха на Бродвее, как ничего другого за всю свою жизнь. У Гарри была роль, словно специально созданная для меня, как говорив он. Это, а также то, что продюсером был он сам, могло обеспечить мне успех. Он убедил меня выйти за него замуж и отдать ему пятьдесят тысяч долларов, которые он никак не мог собрать. Спонсоры, по его словам, еще не верили в меня так, как верил он. Думаю, ты уже знаешь, чем закончилась эта история. Постановка бесславно умерла после пяти представлений, и сохранились только огромные счета на общую сумму около десяти тысяч. Я должна была заплатить, потому что Гарри снова был в запойном марафоне, который длился целый месяц. Вскоре после этого мы развелись, он получил права на "Гарриет и охотник за головами", она стала лучшей пьесой. Главная роль в ней предназначалась мне, но милый Гарри отдал ее этой отвратительной суке, Фрэн Лурдон.
- Ты получила назад свои деньги?
- Ты шутник, дорогой? Но я храню запись его счетов, и их чтение доставляет мне удовольствие до сих пор.
- Остался только Хосе Перес, - я шутливо отсалютовал, - сам Presidente!
- Он был таким романтичным, дорогой, - Зельда тихо вздрогнула, - такой стройный, сильный, с чудесной бородой. Каждый раз, когда я проводила по ней пальцами, я чувствовала, что глажу морского котика. Но его брат Рамон был чрезвычайно неприятен, он вообще не замечал меня. - Она обиженно надула губы при мысли, что существует мужчина, на которого не действуют ее чары.
- Мне кажется, ты не должна винить его за это слишком, - объявил я. - В то время, когда вы с Хосе мирно жили в собственном дворце, происходило самое большое сражение революции. Рамон пустил слух, что Хосе был ранен на передовой, смело ведя в бой свою бригаду, и он не хотел, чтобы кто-то рассказал правду.
- Я помню это очень хорошо, дорогой, - нежно проговорила она, - ты был таким храбрым.
- Броган занервничал, когда ты не появлялась целую неделю, и позвонил на студию, - вспомнил я. - Меня послали за тобой. Это не совсем совпадало с планами Рамона. Он уже прикинул, что безопаснее сделать так, будто тебя убили в перестрелке с контрреволюцией где-то на границе. Но когда я сообщил, что слишком много людей точно знают о твоем местонахождении, в том числе и на твоей киностудии, и они никогда не поверят в историю с засадой, он страшно разозлился, так как понял, что я прав. Именно тогда он засадил меня в ту камеру на три дня, а его охранники утром и вечером имели хорошую разминку.
- Знаешь, что самое ужасное во всем этом, дорогой, - с напряжением произнесла она, - это то, что Хосе знал, что собирался сделать со мной Рамон, но не предпринял никакой попытки остановить его.
- Теперь ты расскажешь всему миру, где и как Presidente получил свою медаль "Пурпурное сердце", если только он не заплатит? - выпалил я мрачно. - Да, за свой компромат ты действительно заслужила высшую оценку, милая, даже с учетом того, что ты не так хорошо котируешься в самом этом деле.
- Дорогой, - воскликнула она, часто моргая, - не понимаю, о чем это ты!
- Ты написала им всем, что собираешься снять фильм о своей жизни и их тайны будут отчетливо фигурировать в нем. Затем, возможно, предложила вложить им какую-то сумму денег в его производство, правильно?
- Точно, дорогой.
- Затем ты пригласила всех их обсудить это? - Я с удивлением покачал головой. - Неужели ты не понимаешь, что сама пригласила их на убийство - сама!
- Ах это. - Ее лицо прояснилось. - Конечно, я думала об этом, дорогой. Я не так глупа, ты знаешь? Поэтому я была очень осторожна, когда писала каждому из них, и включила в письма полное описание всех эпизодов, где участвуют все пятеро. В этом случае никому нет пользы в моем убийстве, ты понимаешь, дорогой? Ведь другие четверо знали бы его грязную тайну!
Я уставился на нее в невольном восхищении.
- Это было весьма проницательно, - произнес я наконец приглушенным голосом. - Ты рассчитывала, что они не станут откровенничать друг с другом, так как надеются, что их секреты будут сохраняться в тайне, пока они не выплатят сполна. Исходя из твоего плана, они все должны были согласиться на выплату определенных сумм. Но ведь могло случиться так, что кто-то из них откажется, и тогда эта затея станет пустой тратой времени и денег.
- Я так рада, что ты понимаешь мою проблему, Рик, дорогой. - Она кивнула мне почти радостно. - Милый Гарри был очень утомительным на совещании, которое мы провели после ужина, и сказал, что не заплатит ни цента. И конечно, он был отвратительнее, чем когда-либо.
- А если Гарри не заплатит, то и никто другой не будет платить, - проворчал я.
- Ты прав! - объявила Зельда с энтузиазмом ведущей популярной телевикторины. - Все остальные хотят заплатить, дорогой, и у меня разрывалось сердце, когда я наблюдала, как они спорили и уговаривали его, - но упрямый Гарри не сдался ни на дюйм. Он повторял нам свою сумасбродную историю, как в один прекрасный понедельник станет миллионером и ни черта не даст за то, что я смогу повредить его репутации. Он теперь полностью разрывает с Бродвеем, и ему наплевать, что люди узнают о миллионере, это ему не повредит.
- Милая, - тихо произнес я, - у тебя действительно большая проблема. И все же это - превосходная идея.
- Да, это так, дорогой! - Зельда встала со стула, прошла к кровати, где сидел я, и мягко скользнула на мое колено. - Ты такой умный, дорогой, - нежно промурлыкала она, - и такой опытный в разрешении всяких неприятных ситуаций вроде этой. Знаю, ты первый, к кому обращаются все студии, когда у них возникают проблемы, требующие твердого, но деликатного решения. Вспомни, каким ты был умным и храбрым, вызволив меня тогда из страны Хосе! - Она положила обе руки мне на плечи и подвинула свое тело ближе, так что я мог чувствовать тяжесть ее круглых грудей на своей груди. - Прошу тебя, дорогой, - прошептала она, - помоги мне в моей новой беде.
- Гарри действительно не обманывал насчет своей сделки. Она сделает его миллионером в ближайший понедельник, - ответил я. - Ничто не заставит его изменить свое решение.
- У меня было неприятное чувство, что он убежден в каждом слове, которое произносит, - согласилась она. - Это ужасная проблема, не так ли, дорогой? - Ее губы внезапно прижались к моим в неистовом порыве страсти, который встретил немедленный ответ. Мы сидели крепко обнявшись, как мне показалось, очень долго, затем Зельда немного ослабила наши объятия, отодвинув свое лицо на несколько дюймов от моего.
- Здесь может быть только одно решение, Рик, дорогой, - хрипло прошептала она, - но ты намного хитрее такой разини, как я, ведь верно?
- Единственно возможным решением данной проблемы была бы внезапная смерть Гарри Тайга в этот уикэнд, - заявил я. - Ты так считаешь?
- Я так рада, что мы сошлись во мнениях, дорогой, - тепло ответила она и высвободилась из моих объятий.
Шелк и тесьма быстро прошуршали скрипящим звуком, и вот уже знаменитое тело Зельды Роксан оказалось обнаженным передо мной во всем своем немыслимом совершенстве. Она глубоко вздохнула, и ее затвердевшие как кораллы соски приглашающе поднялись.
- Дорогой, - вздохнула она, - я так люблю мужчин действия!
Глава 5
В гостиной никого не было, за исключением Ли Брогана, который развалился в кресле с рюмкой в руке. Я прошел к бару и устало налил себе в бокал. Наручные часы показывали половину первого ночи - прошел всего лишь час, как я покинул библиотеку вместе с Зельдой. Целая вечность безумия и ликования, спрессованная в эти шестьдесят минут, все еще казались мне невозможной.
- Вижу по твоим глазам, что ты немного переутомился, героическая вошь, - заплетающимся языком пробормотал Броган. - Ты и Зельда разрешили проблему Тайга? Это наверняка отняло у вас чертовски много времени!
- Знаю, что твое сердце просто переполнено невостребованной любовью, приятель, - спокойно ответил я. - Но не думаю, что смогу сдержаться, если ты снова начнешь расплескивать ее по ковру.
- Очень смешно, прохиндей, - возразил он сдавленным голосом. Его лицо исказилось от едва сдерживаемой ярости. - Ты, должно быть, представился большим обольстителем там, в Южной Америке, Холман.
- Зельде нравятся мужчины действия, вот и все. - Я улыбнулся ему с видом снисходительного превосходства. Беда заключалась в том, что Броган был таким человеком, которого невозможно заставить сдаться, когда он уже внизу. С усилием я попробовал переменить тему:
- Где все? Ночь еще такая юная, как говорят на Беверли-Хиллз.
- На мой взгляд, никто не был настроен на вечеринку, - перебил он. - Так что все ушли спать.
- Кроме тебя? - Я облокотился на стойку бара и отпил глоток бурбона. - Весь этот маленький шантаж был твоей идеей, приятель, или Зельды?
- Конечно ее. - Он безучастно взглянул на меня. - Разве мог я, черт возьми, даже представить что-либо подобное.
- Она, возможно, доверяла тебе чертовски много, раскрыв все их грязные тайны.
- О! Конечно! - Броган горько рассмеялся. - Она доверяет мне как брату, все правильно, в этом, черт возьми, кроются все ошибки.
- О'кей, - воскликнул я поспешно. - Это мы уже проходили. Мне было просто любопытно, вот и все.
- Как ты собираешься уговорить Гарри Тайга, гений? - спросил он злорадно. - Хотелось бы мне знать.
- Существует только один способ справиться с Гарри, и тогда шантаж Зельды, возможно, сработает, - заявил я.
- Отлично, гений, - усмехнулся он. - Ну-ка продиктуй его мне.
- Ты не настолько глуп, старик, как кажешься, - возразил я. - Ты можешь и сам догадаться. - Я допил свой бокал и медленно направился к двери, ведущей в зал.
- Эй, подожди минутку, - окликнул меня Броган изумленным голосом, - ты имеешь в виду, что намерен...
- Я не сказал тебе, что намерен что-то делать, - резко оборвал я его, - а только предположил, что существует только один способ укротить Тайга.
- Но ты не станешь...
- А кто станет?
Я подошел к выходу и, шагнув в коридор, продолжил путь в свою комнату. Оказавшись там, я подошел к дверям, ведущим на маленький балкон, открыл их и вышел подышать свежим воздухом залитой лунным светом прекрасной ночи. Наверное, минут через десять я услышал осторожный стук в дверь и уже через несколько мгновений испытал счастливое ожидание, вообразив, что это должна быть Зельда. Открыв дверь, я обнаружил за ней Нину Фарсон с беспокойной улыбкой на лице.
- Рик, - произнесла она своим прекрасно поставленным голосом. - Мне нужно поговорить с вами. Позвольте мне войти.
- Будьте моей гостьей, - искренне удивился я. Она быстро прошла мимо меня на середину комнаты и повернулась ко мне лицом. Длинная, до колен нейлоновая ночная рубашка и такой же пеньюар были достаточно прозрачными, чтобы можно было разглядеть ее маленькие острые груди, длинные стройные ноги и нежный незащищенный изгиб живота. Ее огромные глаза были скорее зелеными, чем карими, и смотрели - на меня неуверенно, славно искали моего одобрения.
- Я была не совсем приветливой, когда мы встретились на террасе сегодня днем, не так ли?
- У вас были на то причины, Нина, - правдиво успокоил я ее. - Тот случай в Мексике не был рассчитан на то, что у вас останутся приятные воспоминания обо мне.
- И это ставит меня теперь в затруднительное положение. - Она нервно засмеялась. - Видите ли, Рик, я пришла просить вас о помощи.
- А, - воскликнул я, поскольку не знал, что еще сказать.
- Ладно, я... - Она оглядела комнату. - Может быть, выйдем на балкон, такая чудесная ночь!
- Конечно. - Я последовал за ней на лунный свет, который своим ласкающим отблеском смягчил выступающие кости ее лица.
- Зачем вы здесь, только откровенно? - резко спросила она.
- Зельда попросила меня приехать, чтобы подстраховать ее, если кто-нибудь из гостей забуянит.
- Вас не было на этом совещании в библиотеке, - добавила она скорее для себя, чем для меня. - Вы знаете, что действительно происходит в этом доме, Рик?
- Узнал всю историю приблизительно час назад, - откровенно признался я.
- Вы услышали всю грязную ложь, которую Зельда рассказала обо мне. - В ее голосе отчетливо прозвучали хриплые нотки.
- Нет, только то, что вы сдавали ее нескольким своим друзьям, с которыми вам хотелось работать и дальше, - успокоил я ее. - Да, я услышал об этом.
- В этом нет ни слова правды, Рик. Вы должны поверить мне, - произнесла она трагически, - только такая, как Зельда, могла выдумать эту грязную и жуткую историю.
- Почему же тогда это вас беспокоит?
- Я не могу допустить такой огласки, и Зельда знает об этом. - Она беспомощно покачала головой. - Если пресса разнюхает об этой истории, я буду раздав лена. Ни киностудия, ни зрители не простят этого. Разве вы не знаете, что для них все равно - правдива эта история или нет. Пока газетчики и журналисты разберутся в этом, они убедят всех, что это - чистейшая правда.
- Понимаю, куда вы клоните, - проворчал я, - но не вижу, что конкретно нужно предпринять.
- Зельда говорит, что вела дневник все время, пока жила у меня, - быстро пояснила Нина. - Вы знали об этом?
- Нет, - покачал я головой.
- Зельда никому никогда по-настоящему не доверяет, - грустно проговорила она. - Но этот дневник - ее главный козырь, возможно, Зельда переняла методы фон Альсбурга? Этот фальшивый дневник заставит людей поверить, что она рассказала правду.
- Но если он фальшивый и она выдумала все имена, время и место действия, - возразил я, - вам не составит труда разнести ее выдумки в клочья. А что, мужчины причастны к этому? Они ведь могут предъявить иск за клевету и все остальное?
- Имена, время и место действия - это все верно, в этом Зельда оказалась умнее. - Она покачала головой. - Зельда впервые появилась в Голливуде после развода с фон Альсбургом. Ей не повезло с квартирой. Я пожалела ее и позволила пожить у меня, пока она не встанет на ноги. И даже отдала ей кое-что из своей одежды. Но этого было недостаточно Зельде Роксан. Ей нужны был деньги - очень нужны! А как еще она могла добыть их, Рик?
- Вы пытаетесь доказать мне, что она сама выбрала профессию девушки по вызову? - спросил я удивленным голосом. - Все те фамилии, даты и место действия, о которых вы говорите, в действительности были любовными свиданиями и она их сама устраивала?
- А что же еще? - утомленно воскликнула Нина. - Я долгое время не догадывалась об этом, считая, что она пропадает на вечеринках и свиданиях почти все вечера. Совершенно случайно узнала правду, когда какой-то мужчина позвонил и, не удосужившись убедиться, что на другом конце провода Зельда, назначил время, место, цену и повесил трубку, прежде чем я смогла возразить ему. Я выбросила Зельду из своего дома на следующее утро, и это была сцена, которую не осмелились бы показать даже во французском кино.
- Давайте вернемся к нашей первоначальной проблеме, - предложил я. - Даже если это правда и Зельда действовала как девушка по вызову, вам это все равно нужно доказать.
- Конечно, вы правы, Рик, - перебила она меня нетерпеливо. - Но если я смогу завладеть этим дневником, она не сможет больше шантажировать меня, не так ли?
- Возможно, - усомнился я.
- Вот для чего мне нужна ваша помощь, Рик. - Она подвинулась ко мне поближе, и ее огромные глаза засветились надеждой. - Если бы вы достали этот дневник для меня, я заплатила бы, скажем, десять тысяч наличными.
- Сожалею, Нина, - взорвался я, - но я вам не слуга.
- Ладно. - Она посмотрела на меня недоверчиво. - Я дам вам пятнадцать тысяч, но это мой абсолютный предел, Рик.
- Бесполезно, - повторил я, - все равно вам не нужно так беспокоиться. Как я понял, Гарри Тайг не согласился с остальными и платить не будет. А если так, то нет нужды платить и остальным, поскольку вместо Зельды потенциальной угрозой станет Гарри.
- Не будьте так чертовски самодовольны, - холодно перебила она. - Меня не беспокоит Гарри - кто-нибудь заставит его передумать, если в доме находятся такие мужчины, как Рамон Перес и фон Альсбург. Мне нужен дневник, и я не хочу доставлять удовольствие Зельде выгрести мои денежки за него.
- Так почему вы сами не поищете его? - раздраженно заявил я. - Нина, мне трудно найти другие способы сказать вам "нет".
- Ладно. - Она сердито отвернулась от меня и направилась в глубь комнаты решительной походкой, которая сразу же потеряла все свои соблазнительные намеки. Внезапно она остановилась посреди комнаты и взглянула на меня презрительно, тело ее стало негнущимся. Нейлоновые платье и ночная рубашка выглядели так, словно были шестой и седьмой вуалью, не сброшенной по выразительному приказу султана, которому хотелось видеть своих обнаженных жен в небольшой дымке.
- Вы дурак, Холман, - свирепо крикнула она. - Бьюсь об заклад, вы собираетесь отхватить жирный кусок у Зельды за ее дешевый шантаж, но я скажу вам прямо сейчас, что вы не получите ни пенни, вы слышите меня?
- Слышу, слышу вас, Нина, - вежливо признался я, - но это ничего не значит. - Я нарочно уставился на ее острые груди, упершиеся в прозрачный нейлон. - Также и вижу вас, Нина, но это значит еще меньше.
Алая краска залила ее щеки, и в глазах у нее заблестели злобные зеленоватые искорки. Все тело Нины внезапно затрепетало, словно ее ударили.
- Вы - сукин сын, - медленно проговорила она с великой страстью. - Вы - грязный сукин сын. - Затем она выскочила из комнаты с высоко поднятой головой, хлопнув за собой дверью.
Я решил, что она, возможно, изменила строчки сценария, сделав их пригодными для своей цели. Но такой уход безусловно был в одном из ее фильмов. Изящество всегда было слабым местом Нины - я вспомнил, как она вела себя там, в Акапулько. Она всегда была необузданной.
В ее гриме было много безвкусицы, и под ним скрывался опасный налет злобы. И это никто не мог недооценивать, включая Зельду. Стало заманчиво выяснить, кто из них рассказывает правду о "замечательных" делах Зельды, когда она жила в доме Нины. Я вытащил кресло, стоявшее возле комода, на балкон и сел в него. Ветер немного усилился, повеяло свежестью и прохладой. Уже позднее, намного позднее, я услышал шум внутри дома, но он длился совсем недолго, так что я не был уверен, почудился он мне или нет. Затем тишину потряс пронзительный крик, включенный на полную громкость, вернее, беспрерывный вопль, в котором звучал дикий ужас и который испугал меня.