Ронда была такой же высокой, как и ее мать, но не столь худой. Ее округлые бедра обтягивала размалеванная флуоресцентным узором мини-юбка, оставлявшая на виду стройные, крепкие ножки в туфельках на платформе. Милое, истинно американское личико - нос пуговкой, маленький дразнящий ротик и озорные глазки, похожие на блестящие оливки. Небольшая, но упругая грудь, туго обтянутая светло-зеленой блузкой, напомнила о свежем фрукте, еще твердом, но уже созревшем. Ронде, наверное, было около двадцати, и она обладала той вызывающей независимостью, которая так нравилась мне в девушках.
- Мы познакомились с вашими родителями в полицейском участке, - небрежно заметил я.
- Неужели? Значит, они выпустили тебя под залог, папа?
- Ронда! - зашипел на дочь Холлоуэй. - Мы ездили туда забирать Чарльза.
- Успокойся, папа, я пошутила. - Она задорно улыбнулась. - Не стоит так уж носиться со своей буржуазной респектабельностью.
- Чарльз должен скоро позвонить, - снова поспешно вмешалась миссис Холлоуэй. - Я попрошу его поужинать дома, так что теперь пойду займусь готовкой.
- Ну конечно. А мне пора возвращаться в отель, - уловив намек, произнес я.
- Я подброшу вас, - тут же предложила Ронда. - Поскольку я не заметила возле дома чужих машин, то вы, мистер Робертс, очевидно, без колес, верно?
- Принимаю предложение, - с готовностью кивнул я.
- Пожалуйста, не задерживайся, дорогая, - попросила миссис Холлоуэй. - Было бы неплохо, если бы ты помогла мне с ужином.
- Конечно, мамочка, только не готовь на меня. Я перекусила в городе и теперь не голодна.
- Но, Ронда…
- Все нормально, мама. Это полезно для фигуры.
- До свидания, мистер Холлоуэй, - произнес я, протягивая руку. - Уверен, что все обойдется наилучшим образом, но если возникнут какие-то проблемы, звоните. Я остановился в отеле "Амбассадор".
- Благодарю вас, мистер Робертс, - рассеянно ответил он, с трудом отводя взгляд от дочери.
Вежливо попрощавшись с Ричардом и его матерью, я вместе с Рондой направился к двери. Когда мы выходили, я обратил внимание на то, что Холлоуэй все еще пристально наблюдает за дочерью.
- Вы сказали - отель "Амбассадор", мистер Робертс? Хорошо, я запомню. - Он изобразил обаятельную улыбку в стиле милейшего старины Сесила. Она предназначалась мне, но я не сомневался, что в ней также таилось предупреждение дочери.
- Папочка печется о моей девственности, - хихикнула Ронда, когда мы выехали с подъездной дорожки на ярко-зеленом "эм-джи". - Он даже не догадывается, что я лишилась ее еще в старших классах. И если узнает об этом, будет шокирован даже больше, чем если бы Ричард оказался наркоманом или мою мать уличили в шашнях с соседом - что, как мне кажется, и в самом деле правда.
Я посмотрел на нее, пытаясь определить, насколько серьезно она говорит все это, и решил, что - вполне. Но тут мне пришлось уцепиться за дверную ручку, потому что мы, визжа покрышками, сворачивали за угол.
- Похоже, твои родители здорово обеспокоены наркоманией, - пробормотал я, испытывая слабую надежду, что разговор отвлечет меня от скорости, с которой Ронда вела машину.
- Это все из-за Чарли. Он уже пять лет как пристрастился к наркотикам и совершенно не желает слушать чьих-либо уговоров. Не то чтобы я осуждала его, но у него теперь выработалась стойкая зависимость от них. А что в этом хорошего? Хотя уверена, что он не пользуется сильнодействующими наркотиками. К тому же, как мне кажется, Чарли хорошо в его мире грез - тогда почему бы и нет? Его мечты куда радужней, чем у мамы или папы.
- Я никогда не ловил кайфа от кислоты, но готов поспорить, что ты права, - согласился я. - А как насчет Ричарда? Он такой же хороший мальчик, каким выглядит?
- Бедный Ричард! - вздохнула Ронда. - Просто он побаивается папы. Ему вовсе не хочется учиться в колледже, но ему отвели роль паиньки, и, боюсь, он смирился с ней.
- А ты сама разве не паинька?
Ронда рассмеялась.
- Шутить изволите? К примеру, я не собираюсь сегодня вечером возвращаться домой до тех пор, пока не познакомлюсь с вами поближе.
Кажется, вид у меня был довольно обескураженный, потому что она прыснула со смеху и по-свойски толкнула меня локтем.
- Давненько мне не попадался такой зрелый и сексуально притягательный красавчик, как вы, - с воодушевлением заявила она. - Старые хрычи из нашего круга не идут ни в какое сравнение с интересным холостяком, который отлично подходит мне во всех отношениях.
- С чего ты взяла, что я подходящий партнер? Кроме того, я почти гожусь тебе в отцы - так что забудь об этом.
- Вы намекаете, что будете сопротивляться? - Ронда глубоко вздохнула. - Как только я увидела вас, сразу почувствовала, что вы - то что надо. И с темпераментом у вас должно быть все в порядке.
- Послушай! Если ты опоздаешь домой хотя бы на десять минут, твой папаша в ярости бросится следом за нами. Кроме того, ты слишком молода и, как мне показалось, не в меру впечатлительна. Если бы ты знала меня немного подольше, то сама бы поразилась, что такого ты во мне нашла.
- Ну ладно, мистер Робертс. На этот раз я вас отпущу, - с неохотой согласилась Ронда. - И то только потому, что папочка может все испортить. Но не надейтесь - не насовсем.
- Спасибо, что хоть под залог.
- Эй, а ведь это идея!
- По-моему, у тебя их и так хватает.
- Я насчет освобождения под залог. Если я сейчас отпущу вас, то вам придется заплатить. Понятно?
- И чем же? - с подозрением спросил я.
- Поцелуем. - Ронда улыбнулась с видом такого превосходства, словно заполучила на меня все права, и я ничего не мог с этим поделать. - Неужели вы против?
- Ну ладно, - согласился я. - Это я могу себе позволить.
Мы проскочили еще пару кварталов, на скорости пятьдесят миль в час промчались мимо полицейского участка и затормозили возле моего "остин-хили". Несколько секунд я сидел неподвижно, стараясь перевести дух.
Ронда нетерпеливо барабанила ногтями по рулевому колесу.
- Я жду, - насмешливо произнесла она.
Я заглянул ей в глаза - в них отражалось нечто большее, чем обыкновенное озорство. Они были полны страсти и ожидания. Я подумал, что это должен быть черт знает какой обалденный поцелуй.
Так оно и оказалось.
До отеля я добрался без приключений, однако обнаружил, что не в состоянии сконцентрироваться на мыслях об ужине; моя голова все еще шла кругом от воспоминания о соблазнительной Ронде с ее мягкими губами и энергичным язычком. Я налил себе чистого бурбона и попробовал расслабиться, раздумывая, не лечь ли мне спать без ужина.
И тут зазвонил телефон. Это звонила Кальвин, известная в миру как Сандра Стилвелл.
- Мистер Робертс, мы на воле. Нас отпустили час назад.
- Отлично, - ответил я. - Жаль, что меня там не было. Я тут немного расслабился.
- Да все нормально. Послушай, у нас намечается клевая вечеринка у наших приятелей в Форествилле. Ты придешь?
- Хотелось бы, но, боюсь, не получится. Такие немолодые люди, как я, быстро утомляются. Однако я хочу встретиться с тобой утром. Дай мне адрес, и я найду тебя. - Сандра продиктовала, и я записал.
- Мистер Робертс? - В ее вопросе звучала мольба. - Пожалуйста, может, все-таки придешь?
- Я и правда устал, - неохотно ответил я, начиная подозревать по ее тону, что что-то неладно.
- Понимаешь… эти деньги… Я хотела бы поговорить о них… - Сандра осеклась и несколько секунд молчала. - Я подумала и решила, что возьму их. Ведь я могу это сделать?
- Конечно, - ответил я. - Они твои.
- Может, нам все-таки удастся поговорить об этом сегодня вечером? - В ее голосе слышалось облегчение. - Мне хотелось бы поскорей уладить это дело.
- Конечно, мы все обговорим. Но мне кажется, что ваша вечеринка - не самое подходящее место для подобных дел. Почему бы тебе самой не прийти сюда?
- Нет, я не могу. Приходи ты… пожалуйста.
- Ну ладно, - согласился я.
- Спасибо. У тебя ведь есть адрес? - В ее голосе звучала только тревога и - ни малейшей озабоченности о духовной чистоте. Скорее даже испуг.
- Есть. Увидимся через пару часов.
Такие вот дела. Значит, Сорон нажал на Кальвин. Ему скорее всего не составляло большого труда убедить девушку, что деньги куда важнее духовных идеалов. И как мне теперь убедить Сандру, что Сорон - самый настоящий психопат? Да, придется немало попотеть над решением этой проблемы!
Я плюхнулся на кровать и вытянулся, лежа наполовину освещенный тусклым кругом света от лампы на прикроватной тумбочке, и думал, почему так иногда оказывается сложно вручить двадцать тысяч долларов?
И вдруг, словно в ответ на мой вопрос, у кого-то возникло желание ответить на него: зазвонил телефон.
- Я слушаю.
- Тут кое-кому требуется адвокат, - произнес грубый, скрипучий голос, который я сразу узнал.
- Что ты еще натворил, Гарри? - рявкнул я. - Или все, на что ты способен, это подбрасывание трупов в аллею?
Немного помолчав, Гарри-обезьяна прохрипел:
- Послушай, я должен кое-что объяснить.
- Объясняться ты должен не со мной, хотя мне тоже было бы интересно.
- Я так и подумал. Поэтому и позвонил. И еще девочки интересуются, не собираешься ли ты как-нибудь опять заглянуть к нам? А больше всех волнуется Джем-Джем. Может, ты тогда и не расслышал ее имени, но она была самой первой, припоминаешь?
Я выпустил воздух - словно лопнувший футбольный мяч.
- Ну так вот, она просила узнать, не намерен ли ты, случайно, бросить дело после первого же разбирательства в суде?
- Передай ей, что пока я лишь сделал короткую пробежку, - так, для разминки - но постараюсь заглянуть еще, чтобы заняться твоим предложением всерьез. А сейчас меня волнуют дела поважней всяких оргий.
- Послушай, о чем это ты? Что за дела?
- Ну, например, почему ты подбросил труп в аллею, вместо того чтобы, как мы договорились, сообщить в полицию?
- Не хочу показаться бестактным, но, как мне кажется, адвокаты обязаны хранить в тайне признания своих клиентов, верно? Как доктора и священники.
- Не беспокойся, я на тебя не настучу.
- Я не об этом. Просто нахожусь в некотором замешательстве. Я - здоровенный крутой мужик, эдакий волосатый примат и…
- Гарри, по-моему, девочки устали тебя ждать; почему бы тебе не перейти к делу и…
- Понимаешь, я боюсь, - выпалил он.
- Боишься чего, Гарри? Ты, кажется, собирался избавиться от несовершеннолетних девочек, от "травки" и…
- Да, но дело вовсе не в этом. У меня все чисто. Однако перед тем, как вызвать копов, я обшарил карманы Земляники. Сам я не употребляю наркотиков, но опыта по этой части у меня предостаточно.
- Как если бы ты сам был когда-то наркоманом?
- Как если бы якшался с ребятами, которые были ими. Я в курсе, как это делается, знаю всю процедуру.
- В общем, тебе известно, как колоть героин? - подвел я итог за него.
- Ну да. Послушай, дорогой мой Рэндол Робертс, по моему разумению, старину Землянику кто-то угробил.
Ход моих мыслей неожиданно сменил скорость. Тщательно подбирая слова, я спросил:
- Каким образом?
- Похоже, заправили его шприц чистым героином. Понимаешь - неразбавленным. Мне известно, какую дозу колол себе этот парень, а в его запасном шприце оказалось совсем не то. Этой дозы хватило бы на то, чтобы угробить и лошадь. А это тебе не шуточки.
- Да, ты прав, - согласился я. - Значит, ты решил, что это убийство, испугался, что тебя могут обвинить в нем, и поэтому уничтожил все улики и выбросил труп?
- Что-то вроде этого, - сознался Гарри, и мне показалось, что его голос прозвучал немного виновато.
- Ну ладно, - проворчал я. - А зачем ты позвонил мне?
- Я подумал, что негоже оставлять безнаказанным того, кто прикончил Землянику. Он был неплохим парнем и…
- У тебя доброе сердце, Гарри, - сказал я. - Если только ты не прикидываешься.
- Да кончай ты! Нельзя быть таким недоверчивым.
- Хорошо, возвращайся к своим девочкам, Гарри. На сегодня ты уже проявил достаточно добросердечия.
- Но послушай, я думал, что ты мог бы…
- Что бы ты там ни думал, Землянике никто теперь не поможет. И даже если у тебя вдруг возникнет охота поведать свою историю местным копам, им она вряд ли покажется интересной. Так что забудь об этом - если только не сумеешь аргументированно указать на того, кто мог оказаться убийцей. Ты кого-то подозреваешь?
- Нет. Земляника был вроде как малость не в себе и большую часть времени находился в отключке - так зачем его понадобилось убивать?
- Ну ладно, Гарри. Пока.
- Ладно. Если у меня появятся соображения…
- То ты дашь мне знать. И знаешь что еще, Гарри?
- Да?
- Передай Джем-Джем, что я ее никогда не забуду.
- Хорошо. Но, по-моему, она и сама это знает.
- Спасибо, Гарри, - проворчал я. - Как я уже говорил тебе, ты просто…
- Сама доброта?
- Нет, шило в заднице. - И я повесил трубку.
Час спустя я встряхнулся, заставил себя встать с кровати и налил еще бурбона. Не успел я осушить стакан, как в дверь постучали.
Стучали настойчиво, почти отчаянно. Поставив недопитый стакан на ночной столик, я подошел к двери и повернул ручку.
В комнату, шатаясь, ввалился парень в грязной замшевой рубахе и таких же штанах. Рухнув на колени, он двинулся в глубь комнаты. Потом споткнулся и, упершись руками в пол, пополз уже на четвереньках - пока не уперся головой в противоположную стену. Это был Бегущий Олень, первый из племени тронутых, с кем я познакомился.
- Они достали меня! Достали! - прокричал он. От страха его голос сорвался на визг. - Эти ублюдки собираются прикончить нас. Господи, помоги мне! Они… о Матерь Божья… я хочу домой…
Не поднимаясь с колен, Бегущий Олень шарахался в разные стороны, причем делал это неожиданно быстро. Налетев на кровать, развернулся, прополз еще несколько футов и вдруг тяжело нырнул вперед, рухнув лицом на красно-коричневый ковер номера одной из самых фешенебельных гостиниц Форествилла.
Глава 5
Сержант Джеймс Браун прибыл раньше "скорой помощи". Оставив одного патрульного снаружи, он вместе с другим вошел в номер и сразу же опустился на колени рядом с парнем. Пощупав пульс и приподняв веко Бегущего Оленя толстым пальцем, полицейский криво усмехнулся.
- Готов. Однако смерть наступила всего несколько минут назад. Мне уже доводилось видеть такое. По всем симптомам - передозировка героина. Он поймал настоящий кайф. Такой обалденный, что у него не оставалось ни малейшей надежды выйти из него.
- Судя по руке, он не сидел на игле. Никаких старых следов, - заметил я.
- Это еще ни о чем не говорит. Он вообще мог ширнуться в первый раз; не знал нужной дозы, хватанул через край, а до этого, может, только вдыхал пары. Или умел обращаться со шприцем. Если правильно подобрать иглу, колоть осторожно и попадать куда надо, то никаких шрамов не останется.
- И все же я не думаю, что он кололся.
- Думайте, что хотите, - неприязненно произнес сержант, - но, если честно, то мне совершенно наплевать на ваши соображения. Знаю я ваш принцип - "оставьте в покое этих ребят", но я с ним не согласен. Этот парень - просто еще один наркоман, который избавил общество от забот о себе. Я даже не прочь выпить по этому поводу.
- Ну ладно, - скрипнул я зубами. - Мне все ясно. Он хиппи и наркоман, и вы просто счастливы, что один укол исцелил сразу две болезни. Только в моем понимании, копу не пристало радоваться, если кто-то облегчил ему работу.
- Вы намекаете, что кто-то ширнул ему эту дозу? - Сержант посмотрел на патрульного и ухмыльнулся, но потом поспешно прикрыл свое ехидство здоровенной лапой.
- Я только хочу сказать, что это вполне возможно.
Браун медленно поднялся на ноги. Теперь он стоял, упершись одной рукой в тяжелую кожаную портупею, охватывающую бедра и подпиравшую снизу его толстое брюхо.
- Я не собираюсь отрицать этого, Робертс. Но мне нужно лишь одно - докажите это.
- Как будто это так просто, - сердито огрызнулся я. - Может, я и ошибаюсь, но мне почему-то всегда казалось, что работа копов - это нечто большее, чем просто сбор трупов. Вроде бы предполагается проверять все версии - особенно когда факты противоречат очевидному.
- Я не учился в колледже, Робертс, поэтому не так силен по части теории, как вы. А что, если вы сами займетесь этим и переберете за меня все версии, а я потом проверю вашу самодеятельность, а?
Оба полицейских расхохотались, но тут появились двое санитаров в белой форме с носилками; выглядели они такими сердитыми, словно их оторвали от партии в покер. Кивнув полицейским, санитары перекатили труп на носилки.
Один из них снова кивнул, и они, сохраняя прежнее недовольное выражение и не проронив ни слова, прошествовали вместе с трупом из номера.
Сержант посмотрел на меня.
- Сейчас я возвращаюсь в участок, а вечером свободен. Собираюсь пропустить пару стаканчиков с ребятами. Не хотите составить нам компанию? Может быть, узнаете еще что-нибудь новенькое о работе копов.
- Спасибо, - буркнул я, - но моя осведомленность достаточно обширна, чтобы знать обо всяких там мерзких трюках!
Сержант никак не прокомментировал мой ответ: он лишь усмехнулся и с этим вышел.
С минуту я смотрел ему вслед, потом налил себе еще. Как же идти на вечеринку в таком состоянии? Мне казалось, что у меня две головы и обе раскалываются от адской боли. Однако имелись по крайней мере две веские причины, чтобы пойти: сказать Кальвин, чего ей не следует делать с ее деньгами, и сообщить друзьям Бегущего Оленя, что он уже на пути в счастливые охотничьи угодья. А раз уж я буду там, то попробую последовать совету сержанта и проведу небольшое расследование. Ведь если мне удастся доказать, что парнишка не был наркоманом, то тем самым я заинтересую капитана в проведении следствия.
Пока я так стоял, тупо воображая, каким великим сыщиком могу заделаться, - почище самого Майка Хаммера, - зазвонил телефон.
- Привет, Рэндол, - встревоженно произнес мягкий женский голос. - Это Ронда Холлоэуй. Я беспокоюсь из-за матери и Чарльза - по-моему, они здорово поцапались.
Сначала я удивился, с какой стати и каким образом я стану улаживать чужие семейные ссоры, но потом мне пришло в голову, что, возможно, на данный момент я оказался для Ронды единственным бескорыстным по отношению к ней мужчиной. Поэтому вежливо спросил:
- Чарльз приходил ужинать?
- Нет, не приходил. Да и никогда не пришел бы. Мама куда-то ездила, чтобы встретиться с ним, она не говорит куда, но, когда вернулась, была страшно взвинченна. Притворилась, будто ничего не случилось, и ни словом не обмолвилась о том, что произошло между ними.
Голос Ронды слышался в трубке все громче, и мне показалось, что и сама она на грани срыва. Поэтому сказал как можно спокойнее:
- На твоем месте я не стал бы волноваться. Такое нередко случается между родителями и их строптивыми отпрысками. Послушай, сегодня вечером я собираюсь навестить ребят из племени. Они устраивают вечеринку, и твой брат наверняка будет там. Не знаю, удастся ли мне уговорить его вернуться домой, но я попытаюсь и дам тебе знать.