Я наклонился над его столом:
- Что, ты думаешь, они делают со своими "пушками", которые всегда у них под рукой? Ковыряют ими вместо зубочисток в зубах?
Помолчав немного, он попрощался:
- Рад видеть тебя снова, Скотт.
- Ага. - Я повернулся и пошел к двери, но внезапно вспомнил кое-что. Скорее всего, напрасная трата времени, однако я все же спросил: - Еще одно. Как я слышал, Джим Норрис большая шишка в "Сико". Это так, по вашим сведениям?
- Может быть. Кажется, его имя упоминалось.
- У него были проблемы с законом?
- Только не у нас! И нигде, насколько мне известно.
- Привет, приятель! Ты наконец явился, - услышал я за своей спиной и по второму слову понял, кто это.
Повернувшись, я воскликнул:
- О, сержант Карвер! Бесподобный слуга закона! Если Реннер прострелит мне голову, ты ведь допросишь его, а?
Карвер нахмурился, его мясистые щеки чуть обвисли, а обведенные темными кругами глаза слегка закосили.
- Уж не напоминаешь ли ты мне опять о моих обязанностях, приятель?
- Нет. Но я скажу тебе одну вещь: назови меня еще раз приятелем, и я посмотрю, насколько крутые копы произрастают в этом городе.
Он пророкотал:
- Изыди, Скотт! - и прошмыгнул мимо меня к шефу полиции.
Я колебался только секунду и потом поспешил вон из участка. Задержись я на пару секунд, чего доброго, я атаковал бы всю полиции Сиклиффа. Мне неожиданно пришло в голову, что вряд ли я дождусь помощи от столпа честности по имени Турмонд.
Около часа я провел в центре города и убедился, что он здорово изменился. Он уже не походил на то место, где я проводил отпуск всего шесть месяцев назад. Тогда он был чистым, тихим и мирным. Все были дружелюбны, улыбчивы и беззаботны. Любили пошутить. Еще и сейчас можно было видеть те же лица, те же улыбки, здания, улицы, все детали были те же. Однако Сиклифф казался мне уже иным.
Бары заполняли рыгающие мужчины и бесстыдно почесывающиеся женщины, на перекрестках ошивались крутые юнцы, провожающие девушек вульгарными звуками и скабрезными шуточками. Были и мужики постарше, которые никак никуда не вписывались, но особенно много было парней с жесткими и скучающими физиономиями.
За полчаса я без труда сделал ставки в двух табачных лавочках и нашел массу игорных автоматов. Я даже узнал нескольких мазуриков из Лос-Анджелеса: толкача наркоты, обаятельного мошенника, обжуливающего доверчивых, и похитителя драгоценностей по имени Сэмми. При таком обилии мазуриков мне не хотелось таскать с собой чек на пять штук. Поэтому я нацарапал на конверте адрес своего банка в Лос-Анджелесе и отправил чек по почте.
В баре "Горгона", куда я заскочил выпить пива и оглядеться, мне попался на глаза некий Джеймс по прозвищу Пити, Петерсон, "медвежатник", с которым я несколько раз сталкивался в Лос-Анджелесе. В жизни его интересовали только две вещи: женщины и деньги. Лучше и то и другое вместе. Он вполне мог располагать нужными мне сведениями. Он знал мое имя и род занятий, и у нас с ним никогда не было проблем. Поэтому я надеялся, что он не откажется побеседовать со мной. Я купил ему выпивку и сказал:
- Пити, далековато ты забрался от дома.
Он пожал плечами, взял стакан и произнес без всякого выражения на безобразном лице:
- Мой дом там, где я бросаю свою шляпу.
- Кругом полно лос-анджелесских ребят. Я уже видел Блица Француза и Сэмми Мороженщика. Тут большой аттракцион, а?
- Неплохое местечко для каникул, как я слышал.
- Так ты на каникулах?
- Ага. В Лос-Анджелесе стало горячо, а тут, я слышал, морской бриз. - Он покосился на меня. - Прошел шумок, что ты в городе. Тебе чего?
- Знаешь что-нибудь о Джиме Норрисе?
- Ничего интересного для тебя.
- Даже за баксы?
Он вздохнул:
- Лишняя монета мне не помешала бы. Но я ни фига не знаю. Только его имя.
- Важная птица?
- Так я слышал.
- Самая важная?
Он пожал плечами:
- Вряд ли.
Больше ничего ценного он не сообщил мне, кроме того, что Норрис болтается в этом баре или "У Бродяги". По его словам, Сиклифф давал отличное укрытие. В Лос-Анджелесе же для Пити стало "горячо" из-за вскрытого им сейфа. Он поблагодарил меня за выпивку, и я слинял.
Еще полчаса я потратил на поиски и беседы с двумя упомянутыми Дэйном парнями: Томом Феллоузом и Хэйлом Прентисом. Феллоуз оказался маленьким, испуганным человечком лет сорока пяти, в очках без оправы, со сломанной рукой на черной перевязи. Мне он сказал только, что продал дом и что руку сломал в случайном падении. Прентис был более разговорчив. Свою виллу он оценивал в двадцать пять тысяч, но быстро согласился на двадцать, когда три мордоворота - судя по его описанию, те же самые, что навестили Дэйна, - намекнули, что может кое-что приключиться "нехорошее с семьей".
Прентис с женой и двумя детьми собирался покинуть город. Ни Прентис, ни Феллоуз не обращались в полицию и, несмотря на мои увещевания в том духе, что одно-два заявления имели бы большое значение, были вовсе не намерены жаловаться на что-либо. Без четверти пять я очутился у двухэтажного здания газеты "Стар" и в надежде застать Бетти зашел внутрь.
Небольшая газетенка с собственной типографией на втором этаже.
В редакционном зале на первом этаже стояло полдюжины письменных столов. Три двери в дальней стене вели в личные кабинеты. Бетти я застал в последний момент.
Она стояла за своим столом, держа очки в одной руке и потирая пальцами другой глаз, так что не сразу увидела меня. Ее плотный серый жакет висел на высокой вешалке, стоявшей позади нее.
- Привет! - сказал я, и она взглянула на меня снизу вверх.
Когда я встретил Бетти у Дэйна, она показалась мне весьма привлекательной своей необычной и мягкой красотой. А сейчас меня поразило, насколько лучше смотрелось ее лицо без очков. Не говоря о груди, лишенной камуфляжа серого жакета! Но меня больше интересовало, не изменилось ли ее отношение ко мне - веселого пока в нем было мало.
Какое-то мгновение она таращилась на меня своими светло-карими глазами со слабой улыбкой на темном от загара лице.
- О, здравствуйте, мистер Скотт! - Она тут же водрузила на нос очки, накинула на себя серый жакет и плюхнулась на стул.
- Дэйн говорил, что вы могли бы просветить меня относительно здешних дел. Не подскажете ли, где найти миссис Уист? Я не смог ее разыскать.
- Миссис Уист помогает людям из Красного Креста в развернутой ими кампании по донорству. Думаю, ей это даст возможность отвлечься. Она, наверное, на Главной улице, там, где городская трибуна. Эмметт позвонил мне, сказал, что вы наверняка заглянете. Я навела кое-какие справки в связи с его версией коммерциализации. Вы ведь в курсе?
Кивнув, я взгромоздился на угол ее письменного стола:
- Как раз хотел расспросить вас об этом. Предположим, мафия проникла в город, захватывает землю и планирует разбить ее на доходные участки ради получения сверхприбылей. Она не сделала бы и шага, не будучи уверена в том, что ее планы встретят одобрение. Так кого им надо было законтачить, подкупить, на кого надавать? Кого подмять под себя?
Она ответила без запинки:
- Им полагается подать заявление о коммерциализации в городскую плановую комиссию, которая должна рассмотреть его, дать свое заключение и направить на рассмотрение городского совета. Совет передает его на заключение главному архитектору, но это не обязательно. Главный в плановой комиссии - председатель, в городском совете - мэр. Так что сами можете сообразить: нужно подкупить или взять под контроль председателя плановой комиссии и некоторых ее членов, а также мэра или, по крайней мере, несколько советников. Вполне осуществимая задача.
- И она, похоже, была осуществлена. Благодарю. Теперь передо мной открывается простор для поиска. - Я соскользнул со стола. - Так миссис Уист на трибуне Красного Креста? Я вообще-то видел их помост. В своей открытке Эмметт упомянул кампанию кровопускания, но я думал, он шутит. Что-то новенькое?
- Своеобразная проба. Некоторые граждане посчитали это плохим вкусом. Ну, знаете, публичные призывы сдавать кровь, громкоговорители, речи и все такое прочее. И все же решили опробовать здесь, в Сиклиффе.
- И никто не знает точного определения плохого вкуса, а?
Она улыбнулась:
- Пожалуй.
Улыбка красила ее, и я попытался сказать ей об этом:
- Бетти, вы замечательно красивы, когда улыбаетесь. Я вижу вашу первую настоящую улыбку... - улыбка на ее лице тут же погасла, - вернее, видел, - уточнил я.
- Пожалуйста, не надо! - как-то беспощадно воззвала она, вставая.
- Рабочий день кончился? - спросил я.
- Да.
- Подвезти вас?
- Мне недалеко. - Она подняла на меня глаза, прикусив губу.
- Послушайте, Бетти, вы так смотрите на меня, словно я Джек Потрошитель. Я вовсе не собираюсь укусить вас. - Я широко улыбнулся ей. - Во всяком случае, без разрешения. Я не знаю миссис Уист. Вы помогли бы мне, если бы...
- Ладно! - выпалила она. - Поехали.
Я придержал перед ней дверцу "кадиллака", и она села со словами:
- А вы, оказывается, джентльмен?
- Не делайте поспешных выводов. Я поступаю так по привычке и из боязни общественного порицания. Будь я посмелее, заставил бы вас влезть в машину прямо через окно.
Я испугался, что опять что-то сморозил и что ее лицо снова станет каким-то странно застылым, но она лишь тряхнула головой и произнесла возмущенным тоном:
- Ну и ну!
Мы быстро проскочили четыре квартала до Главной улицы, где между Четвертой и Пятой улицами Красный Крест воздвиг деревянный помост длиной в двадцать квадратных футов, возвышавшийся футов на шесть над мостовой и занявший почти весь тротуар. Его каркас был обтянут со всех сторон материей. На двух углах были установлены громкоговорители, молчавшие в тот момент.
Пока я парковался рядом с помостом, Бетти пояснила:
- Кампания начинается послезавтра, в среду, и продлится четыре дня до субботы включительно. Красный Крест никогда не проводил ничего подобного, но мне идея понравилась, и я даже опубликовала несколько заметок о ней в "Стар". Если здесь получится, весьма возможно, что подобные кампании будут организованы и в больших городах.
Мы вылезли из машины и подошли к помосту. Бетти подсказала:
- Миссис Уист должна быть позади помоста, где они заканчивают приготовления.
В полой части помоста, с тыльной стороны, фанерой была выгорожена комнатка. Мы вошли туда и увидели одного мужчину и трех женщин, расставлявших какие-то бутылочки и приборы на полочках, прибитых к одной из стенок. Бетти показала мне миссис Уист, сидевшую за столом. Хрупкая седовласая леди укладывала в стопки отпечатанные типографским способом формуляры.
Бетти представила меня ей как детектива, работающего на Эмметта Дэйна, и я сказал:
- Хотелось бы поговорить с вами о вашем муже. Если вы возражаете, я не буду настаивать.
Она вздохнула:
- Я не возражаю, мистер Скотт.
- Эмметт сообщил мне, что вы продали свое поместье "Сиклиффской компании развития".
- Да. Мне оно уже ни к чему после... А те мужчины заявились тут как тут и с деньгами. Все... ну, свершилось прежде, чем я успела опомниться.
- Представитель "Сико" навещал вас и мистера Уиста и раньше, не так ли?
- Да, мистер Скотт, дважды. Они разговаривали с Эдом, и он отказал им. Его это сильно расстроило. Они ему угрожали. Однако мистер Дэйн, наверно, говорил вам?
- Не думаете ли вы, что было нечто странное в...
- В смерти Эда? Пожалуй... Он мог, конечно, утонуть, но только не у Серых скал. Все так думают.
- Вы, видимо, не говорили с полицейскими?
- Говорила. Я высказала сомнение, что это был несчастный случай. И еще, что "Сиклиффская компания развития" пыталась силой заставить нас продать дом. Они обещали разобраться.
Я был озадачен, ибо предполагал, что она не обращалась к копам. Ведь шеф полиции заверил меня, что не было никаких жалоб на "Сико".
- Вы разговаривали с шефом Турмондом? - спросил я.
- Нет. С одним сержантом. Его зовут Карвер.
Некоторое время мы молчали. Миссис Уист мало что смогла добавить - только то, что опознала тело мужа. Его лицо было в порезах и кровоподтеках. Утонувшего могло протащить по камням. "Но и кулаками обработать", - подумалось мне. Я поблагодарил миссис Уист. Бетти перемолвилась с ней несколькими словами, и мы уехали. В машине Бетти спросила:
- Вы думаете, его убили?
- Не знаю. Не верится, что кто-то убил его из-за куска земли. Может, я многого еще не знаю? Кстати, Эм считает типа по имени Джим Норрис "мозговым центром" банды "Сико". А вы как думаете?
- Он, определенно, замешан. Я уверена. Однако не могу себе представить его "мозгом банды".
- Он ведь управляющий клубом и коктейль-баром "У Бродяги", нет? Не круглый же он идиот, раз справляется?
- По-моему, он лишь номинальный управляющий. Он один из владельцев клуба, но кажется слишком тупым и неотесанным, чтобы действительно управлять им, вести дела, встречать гостей и тому подобное. Просто ему нравится, так сказать, титул "управляющий", любит он чувствовать себя важной персоной.
Она объяснила, как проехать к ее дому, и я повернул на Восьмую улицу.
- Вы довольно глубоко копнули дела банды "Сико". Почему она вас так заинтересовала? - спросил я.
- Ну я, естественно, на стороне Эмметта. Он замечательный человек. И никому не хочется, чтобы город заполнили уголовники. А к этому все идет. Появился простор для настоящего журналистского расследования, если, конечно, мне удастся опубликовать его результаты. Я уже написала две статьи на эту тему, но издатель, мистер Джозефсон, "зарезал" обе. Жутко боится обидеть какого-нибудь. - Она не на шутку рассердилась.
- Может, Норриса? - подсказал я.
- Очень может быть.
Я прижался к тротуару у многоквартирного здания. Не успела машина остановиться, как она распахнула дверцу и стала поспешно сползать с сиденья.
- Куда вы так торопитесь? - спросил я.
- Как куда? Домой. А вы что подумали? - И она захлопнула дверцу снаружи.
- По тому, как вы выпрыгнули, я решил, что вы собираетесь пробежать кросс вокруг здания, - шутливо заметил я, чтобы поддержать беседу, но ее лицо опять стало напряженным.
- Ну, говорить-то вроде больше не о чем.
- Откуда вы знаете? Мы могли бы что-нибудь придумать. Может, попробуем?
- Нет-нет. Нет.
- Одного "нет" вполне хватило бы, Бетти, - улыбнулся я ей. - Поскольку даже мне, убогому умом, понятно, что вы не собираетесь пригласить меня на разнузданную вакханалию, придется попрощаться. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, мистер Скотт!
- Почему бы вам не называть меня Шелл?
Она промолчала.
- О'кей. Увидимся в церкви. Не обращайте внимания на вопли в полночь - это дикий необузданный Шелл Скотт будет выть на луну.
- Вот как? - Наконец на ее лице мелькнул проблеск улыбки. - Войте, завывайте сколько угодно. Меня и пушкой не разбудишь. Спокойной ночи, Шелл!
Она таки сказала "Шелл". Кое-чего я уже добился. Кто знает, что может случиться лет через восемь - десять? Я заполз обратно за руль и стартовал в южную сторону от города. Опустились сумерки, и дольше откладывать было уже не к чему. Пришло время нанести визит Джиму Норрису.
Глава 6
Я остановился на подъездной дорожке у входа в "Хижину Бродяги" и уступил место за рулем дежурному парню, который отвел мой "кадиллак" на автостоянку. Я не раз уже бывал здесь, ибо "Хижина" - одно из самых приятных мест на всем побережье. Расположена она на Сиклифф-Драйв в четверти мили от города со стороны океана. Небольшой отель повернут фасадом на море. Из большинства индивидуальных бунгало тоже открывается вид на океан, и цена за удовольствие двадцать долларов в день. Картину дополняют теннисный корт, открытый бассейн, ресторан и бар "У Бродяги". Я вошел в бар.
Облаченный в смокинг официант приветствовал меня легким наклоном головы.
- Добрый вечер, - поздоровался я. - Хотелось бы повидать мистера Норриса.
- Будьте любезны, ваше имя?
- Шелл Скотт.
Этого парня не было тут во время моего последнего посещения "Хижины", и он вряд ли видел меня раньше. И все же вполне вероятно, что кто-то мог упомянуть мое имя. Он машинально нагнулся, чтобы записать его в книгу регистрации, но вдруг голова его дернулась вверх, и он более внимательно посмотрел на меня, спохватился, торопливо нацарапал что-то и сказал:
- Я посмотрю, на месте ли мистер Норрис.
Через пару минут он вернулся с сообщением:
- Извините, сэр, но мистера Норриса пока нет.
- Когда он будет?
- Не могу сказать.
- Ну что ж, я подожду в баре.
Он слегка нахмурился:
- Вы зарезервировали столик, мистер Скотт?
- С каких это пор нужно заказывать табурет у стойки?
- У нас произошли некоторые изменения, сэр.
Я молча прошел мимо него, и он меня не остановил. Справа от меня находился ресторанный зал, арка слева вела в тускло освещенный бар. Я повернул налево и занял табурет в конце дугообразной стойки. Мягкая музыка лилась из скрытых динамиков, слышались приглушенные голоса. Человек двадцать - тридцать сидели за стойкой и столиками, большинство у окон, выходящих на океан, наблюдало, как красный шар заходящего солнца опускался за горизонт. Я увидел Уэса - бармена, не раз наливавшего мне в прошлом бурбон. Когда я сделал заказ, он узнал меня и ухмыльнулся:
- Хо, Скотт, старый бродяга, где ты пропадал?
- В Лос-Анджелесе, как всегда.
- Приехал отдохнуть?
- Не-а, по делу. Принюхиваюсь, как обычно. Я слышал, Сиклифф пошел к чертям, и решил заняться чертями.
Поблизости никто не обращал на меня внимания. Однако прямо напротив, у другого конца стойки-подковы, какой-то парень поднес к губам кружку с пивом, замер было на полпути, потом сделал глоток и поставил кружку на стойку.
- Город изменился, а? - продолжал я разговор с Уэлсом. - Что тут происходит?
Он бросил беглый взгляд на любителя пива и снова посмотрел на меня, явно нервничая, но все же ответил:
- Да ничего. Все, как прежде.
- Ну-ну, Уэс! Я не был здесь шесть месяцев, и за это время тут появилось много отвратных рож. Можно подумать, что банда Аль Капоне нагрянула сюда позагорать.
Он как-то неохотно усмехнулся и прошел в дальний конец бара. Парень напротив соскользнул с табурета, возник возле меня и присел слева.
- Тебя зовут Скотт? - спросил он.
- Угу. А тебя?
- Что ты тут делаешь?
- Да вот жажда обуяла.
- Не хами. Я же тебя вежливо спросил. Это ты продырявил Реннера?
- Надо же, как быстро распространяются новости!
- Только плохие новости, мистер.
- А чего же в них плохого?
- Ты плохой, мистер. Так что ты тут делаешь?
Я повернулся и поманил пальцем Уэса:
- Нельзя ли повторить?
Он подошел и вопросительно посмотрел на меня и моего соседа:
- Конечно. Бурбон с водой и пиво?
- Только бурбон, Уэс.
Парень сполз с табурета и удалился, а я спросил Уэса: