– Ну уж нет, братец! Если вы собираетесь прикончить меня, я буду орать изо всех сил и начну прямо сейчас. Так куда...
– Заткнись. Никто тебя не собирается приканчивать. – Он опустил стекло, выкинул потухший окурок сигары и с треском поднял его обратно. В ровном голосе не было злобы, и я немного успокоился; руки у меня перестали подрагивать.
Нет, расправляться со мной они явно не намерены. Им столько хлопот стоило найти меня... Бросили на поиски дюжину бандитов, а могли отделаться простым убийством. Да за дозу "снежка" с убийством справится любой уголовник...
Мы проехали через весь город, свернули на запад и проскочили полосу предместья, сменившегося загородными имениями. Машина повернула направо на асфальтированную подъездную дорожку и, миновав дюжину шикарных лимузинов, припаркованных бампер к бамперу, притормозила перед особняком из дикого грубого камня.
Парень, что сидел рядом со мной, вылез первым. Он кивнул мне и пристроился сзади, когда я выкарабкался из машины. Водитель ухмыльнулся, и рожа у него была, как у пса, когда тот смотрит на кусок мяса.
В дверях нас встретил дворецкий. Ливрея сидела на нем, как на чучеле, а лицо было все в шрамах, словно его долго разминали кулаками. Кивнув, он впустил нас, прикрыл двери и через холл провел в гостиную, откуда слышался десяток голосов. Она вся была затянута сизой пеленой дыма.
Когда мы вошли, гул разговоров стих, и все уставились на меня. Водитель обратился к человеку в смокинге, стоявшему в дальнем углу гостиной:
– Вот он, босс! – И легким тычком вытолкнул меня на середину.
– Привет, малыш. – Босс кончил наливать из графина, закрыл его хрустальной пробкой и поднял свой бокал. Он был одного со мной роста, но двигался легко, как кошка, а в глазах его застыло мертвенное спокойствие. Подойдя вплотную ко мне, он изобразил улыбку и протянул мне бокал. – На тот случай, если ребята напугали тебя.
– Я не из пугливых.
Он пожал плечами и сделал глоток.
– Садись, парень. Тут ты – среди друзей. – Он глянул поверх моей головы: – Дай ему стул, Рокко.
Все присутствующие замолчали и замерли в ожидании. Стул ткнул меня сзади под коленки, и я опустился на него. Обведя взглядом гостиную, я убедился, что все мгновенно расселись, как хотел низкорослый человек, хотя он и пальцем не пошевелил.
Все начинало становиться любопытным. Он представил мне всех присутствующих, хотя в этом не было необходимости, потому что их изображения часто появлялись в газетах, и люди узнавали их, даже когда они проезжали в автомобилях. Их имена упоминались даже теми, кто собирал ржавый металлолом, даже уличной шпаной. Они были заправилами. Хозяевами города. С толстыми пальцами, унизанными перстнями.
И главным среди них был этот коротышка. Его звали Фил Кербой, и он правил Вест-Сайдом так, как считал нужным.
Когда в гостиной воцарилась тишина, Кербой откинулся на спинку кресла и заговорил:
– Если ты интересуешься, почему оказался здесь, я готов объяснить тебе.
– Я догадываюсь, – сказал я.
– Прекрасно. Просто прекрасно. Давай-ка сверим твои мысли с моими, идет? Нам тут кое-что довелось услышать. И о той записке, что ты доставил Ренцо, и кто тебе ее дал, и как Ренцо обошелся с тобой. – Он осушил бокал и улыбнулся. – Примерно так, как ты обошелся с Джонни. Пока все соответствует истине, не так ли?
– Пока да.
– Ясно. Теперь я тебе изложу, что мне надо. Я хочу дать тебе работу. Как ты смотришь на сотню чистыми в неделю?
– Гроши.
Кто-то хмыкнул. Кербой снова улыбнулся, на этот раз чуть сдержаннее.
– Мальчик кое в чем разбирается, – заявил он. – Мне это нравится. О'кей, парень. Дадим тебе пятьсот в месяц. Если справишься раньше, все равно их получишь. Ведь это лучше, чем бегать от Ренцо, не так ли?
– Все, что угодно, лучше, чем это, – невольно осипшим голосом ответил я.
– Рокко... – сказал Кербой, протягивая руку. Другая рука тут же вручила ему пачку купюр. Он сосчитал их и бросил мне на колени две тысячи. – Это тебе, малыш.
– За что?
Его губы растянулись в узкую щель.
– За человека по фамилии Веттер. За того, кто дал тебе записку. Опиши его.
– Высокий, – начал я. – Широкоплечий. Лица я не разглядел. С низким хрипловатым голосом. Длинный плащ с поясом и в шляпе.
– Этого мало.
– Странная манера держаться, – припомнил я. – Еще мальчишкой я видел Слинга Германа до того, как копы пришили его. Он держится точно так же. Как говорят копы, всегда готов что-то выхватить из кармана.
– Ты заметил гораздо больше, парень.
В гостиной стояла мертвая тишина. Все застыли в ожидании моих слов. Никто не курил. Все уставились на меня блестящими бусинками глаз, и я был единственным, кто мог положить конец этому напряженному молчанию.
Горло сжала спазма, и я не мог выговорить ни слова. Я представил себе стоящего передо мной в ночи человека, и стал вспоминать те мелочи, которые помогли бы узнать его при дневном свете.
– Я узнаю его, – заверил я. – Он наводит страх. Когда он говорил, мурашки бежали по коже, и ты точно знал, что это он. – Я облизал языком пересохшие губы и поднял взгляд на Кербоя. – Я бы не хотел иметь с ним дело. Трудно представить себе, что человек способен наводить такой страх.
– Значит, ты его опознаешь. Уверен?
– Уверен. – Я обвел взглядом лица присутствующих. Любому из них стоит сказать слово, и на следующий день меня не будет в живых. – Никто из вас и сравниться с ним не может.
Кербой улыбнулся, блеснув мелкими белыми зубами.
– Такого не бывает, малыш.
– Он убьет меня, – продолжал я. – Может, и вас тоже. И мне это совсем не нравится.
– Тебе и не должно это нравиться. Просто делай, что тебе говорят. Если получится, заплачу наличными. А ведь я мог бы просто приказать тебе. Ты это понимаешь?
Я кивнул.
– Приступай к делу сегодня же вечером. С тобой все время будет кто-то рядом, ясно? В один карман сунь белый носовой платок. Попадешь в трудное положение, вытаскивай его. В другом будет красный. Когда увидишь того типа, сразу же вынимай.
– Это все?
– Как следует проникнись задачей, – мягко посоветовал Фил Кербой, – и, возможно, ты еще успеешь потратить свои два куска. Если попробуешь удрать, даже не доберешься до автостанции. – Он заглянул в пустой бокал, потом выразительно посмотрел на Рокко и протянул его – для порции. – Малыш, я хотел бы сказать тебе кое-что еще. Я давно занимаюсь делами. И за квартал могу определить, что представляет собой человек. Ты – парнишка толковый. В этом я не сомневаюсь. Я тебе верю. Ты – из тех, кто знает, что почем, и будет играть по правилам. И предупреждать мне тебя нет необходимости, не так ли?
– Не надо. Я все понял. И готов помочь.
– Есть вопросы?
– Только один. Ренцо тоже хочет, чтобы я показал ему Веттера. Хотя два куска он не выложил. Он просто хочет – и все. Предположим, он меня поймает. Что тогда?
Кербою не стоило медлить с ответом. Ему полагалось бы утаить то мгновенное, что мелькнуло в его взгляде, потому что это раскрыло мне все, что я хотел знать. Ренцо стоял неизмеримо выше, чем вся эта компания, вместе взятая, и даже в мыслях они не могли дотянуться до него.
У Ренцо на руках был пятьдесят один процент, и, как бы они ни брыкались, сделать ничего не могли. Коротышка одним глотком покончил со свежей порцией напитка и опять улыбнулся. За долю секунды он прокрутил в голове всю ситуацию и выдал ответ.
– О Марке Ренцо мы позаботимся, – сказал он. – Рокко, вы с Лу отвезите мальчишку домой.
Так что я снова оказался в машине, и мы направились в сторону трущоб. В зеркале заднего обзора качались фары второй машины, что держалась за нами, и сидящие в ней киллеры будут ждать, когда я вытащу красный платок, который мне вручил Кербой. Я не знал их и, пока не попаду в передрягу, знать не буду. Но они всегда будут со мной – тени, которые возникнут во плоти лишь при виде моего красного платка, после чего земля станет липкой и красной от крови, часть которой, возможно, будет моей.
Они высадили меня за два квартала от дома. Второй машины не было видно, да я и не искал ее. Мои шаги гулким эхом отдавались от стен. Я шел все быстрее и быстрее, пока не взбежал по ступенькам. Очутившись за дверью, я привалился к ней, стараясь справиться с острой болью, резанувшей в груди.
На часах было четверть четвертого ночи. Поднимаясь к себе, я слышал их ровное тиканье. Проскользнув внутрь, я плотно прикрыл дверь комнаты и постоял в темноте, пока не стал различать неясные очертания предметов. На улице автомобиль с гулом брал подъем, и где-то далеко была слышна перекличка клаксонов.
Я прислушался к знакомым звукам, но тут же напрягся и замер; до меня донеслись какие-то странные, тихие, похожие на шепот, сдавленные рыдания. Я понял, кто плакал в соседней комнате, и, выйдя в коридор, постучал к Нику.
Он опустил ноги на пол и застыл в этом положении; я слышал, как он тяжело дышит.
– Это Джой... открой мне.
Ник с хрипом перевел дыхание. Скрипнули пружины кровати. Он оступился на пути к дверям, но наконец все же добрался до задвижки. Лицо его было покрыто багровыми ссадинами, бровь рассечена. Он едва не свалиться на пол, но я успел подхватить его.
– Ник! Что с тобой случилось?
– Я... все о'кей. – Он устоял на ногах, ухватившись за меня, и я подвел его к кровати. – У тебя... те еще друзья.
– Брось. Что случилось? Кто на тебя напал? Черт возьми, кто это сделал?
Ник попытался выдавить улыбку. Она далась ему с трудом, но он сдержался. – Ты... у тебя большие неприятности, Джой.
– Большие?
– Я ничего им не сказал. Они... задавали вопросы. И не... не верили моим словам. Я так думаю. Поэтому и избили.
– Подонки! Ты узнал их?
Он криво усмехнулся и кивнул.
– Еще бы, Джой... я знаю их. Тот толстяк... он сидел в машине, пока меня обрабатывали. – Он сжал зубы и дернулся. – Больно... ох как больно, приятель, братец...
– Послушай, – заговорил я. – Мы с тобой...
– Ничего не надо. С меня хватит. Больше не хочу. Может, они решили, что с меня достаточно? Это команда Ренцо... у него крутые парни. Видишь, что они со мной сделали, Джой? Один из них... бил меня рукояткой револьвера. Работай на Гордона, Джой, вот и все. Какого черта ты спутался с этой публикой?
– Не я, Ник. Так уж получилось. Мы все уладим. Я доберусь до той толстой сволочи, чего бы мне ни стоило!
– Это будет последнее, что ты сделаешь. Они оставили тебе послание, приятель. Чтобы ты никуда не пропадал, понимаешь? И ты должен кого-то найти в городе... вот и все. Ты что-нибудь понимаешь?
– Понимаю. Ренцо мне уже все растолковал. Но тебя они не должны были трогать.
– Джой...
– Да?
– Они сказали, чтобы ты посмотрел... на меня. Это предупреждение. Небольшое... Чтобы ты делал то, что он тебе объяснил. Так он говорил.
– Он считает, что может позволить себе все, что угодно.
– Джой... ради меня. Отступись, а? Я себя плохо чувствую. Не смогу выйти на работу.
Я потрепал его по плечу, выудил из кармана сотню и втиснул купюру ему в руки.
– На этот счет не беспокойся, – ободрил я его.
Не веря своим глазам, он уставился на банкнот и перевел взгляд на меня.
– За такое не... не платят, Джой. Слушай... держись подальше от меня... хоть какое-то время, ладно? – Он робко улыбнулся. – Но все равно за сотню спасибо. Ведь мы были хорошими друзьями, верно?
– Верно, Ник.
– И будем друзьями. Дай мне только прийти в себя. Не переживай! – Он закрыл руками лицо.
Я снова услышал его всхлипывания и проклял всю систему сверху донизу и Ренцо в особенности. Проклял этого подонка и все, что он делает с другими. Наконец я встал с кровати и направился к двери.
– Джой... – раздался за моей спиной голос Ника.
– Я здесь.
– В этом городе что-то происходит. Ходят слухи... будут большие неприятности. Все... тебя ищут. Ты... ты побереги себя, ладно?
– Не сомневайся. – Я мягко прикрыл за собой дверь и пошел в свою комнату. Раздевшись, я растянулся на постели. Перебрав всю вереницу стремительных событий, я попытался привести мысли в порядок, а затем закрыл глаза и уснул.
Моя хозяйка ждала до четверти двенадцатого, пока не дала знать о своем присутствии за дверью. На этот раз она вела себя не как обычно. Она не стала колотить по дверной панели, а осторожно постучала и дождалась, пока я не откликнулся:
– Да?
– Джой, это миссис Стейси. Может, вы встанете? Вас ждет человек внизу.
– Что за человек?
Ручка медленно повернулась, и дверь чуть приоткрылась. Я услышал ее хриплый шепот. Она явно нервничала.
– На нем старый комбинезон, а у дома стоит машина из водопроводной службы. Но он даже не взглянул на трубы.
Я улыбнулся.
– Сейчас спущусь. – Я сполоснул лицо и, глядя в зеркало, отклеил пластырь с переносицы. На одной щеке была припухшая ссадина, и синяк тянулся до уголка рта. Глаз заплыл багровой опухолью.
Прежде чем натянуть куртку, я засунул деньги за оторванную подкладку рукава и, выйдя, заглянул в комнату Ника. На подушке были следы крови, но Ник все же пошел на работу.
Человек, сидевший на стуле у окна, был невысок и жилист. Под ногтями чернела грязь, и подбородок топорщился щетиной. На поясе висел кожаный футляр с гаечными ключами, но все это был чистый камуфляж. Пиджак под мышкой оттопыривался рукояткой револьвера, и я, как и миссис Стейси, заметил его. Парень был доподлинным копом, и ему не надо было даже предъявлять жетон – достаточно было только увидеть его глаза.
Посмотрев на меня, он кивнул:
– Джой Бойл?
– А что, если я скажу – нет? – Я устроился напротив него и ухмыльнулся, намекая, что я все понял, но в любом случае ему ничто не светит.
– Капитан Джерот сказал, что ты поможешь. Это верно?
Он насмешливо посмотрел на меня. Видно, его самого забавляла ситуация, при которой он был столь вежлив, хотя мог вести себя совершенно по-другому.
– Чего ради? – спросил я. – Вдруг я всем жутко понадобился.
– Так и есть, юноша! Так и есть. Ты – единственный, кто может найти некоего человека – стоимостью в миллион долларов, которого мы разыскиваем, сбившись с ног. Так что тебе придется сотрудничать с нами.
– Как добропорядочному гражданину? – с той же интонацией переспросил я. – Сколько же людей гоняются за Веттером? И что я могу сделать?
Мелькнувший в его глазах сарказм быстро сменился презрительной усмешкой.
– Гоняются за ним тысячи, юноша... но тебе не придется быть одним из них. Ты просто нам поможешь. Слишком много копов, черт побери, давно занимаются Веттером, чтобы пирог достался какому-то мальчишке. А теперь я объясню тебе, почему ты будешь с нами работать. Потому что тут замешана некая дама. Ясно? Хелен Трои. Она сущий помидорчик, но мы можем немало навесить на нее, и, если ты этого не хочешь, тебе придется играть с нами в одной команде. Усек?
Я обозвал его, облил руганью с головы до пят, как он и заслуживал.
– Уясни кое-что еще, – сказал он. – Пошевели мозгами. Твои приятели будут у меня ходить по струнке. Я люблю крутых ребят. Их славно обрабатывать – такой язык они только и понимают. И выкладывают мне все, что я хочу выяснить. Возьми прошлый вечер. Та публика заплатила тебе за наводку. Расплатился с тобой и Марк Ренцо, но по-своему. И теперь я предлагаю тебе сделку. Ты вовсе не должен подписываться под ней... черт побери, ты можешь, конечно, поступать, как тебе заблагорассудиться. Но уже трое хотят выяснить все, что ты знаешь. А я – единственный могу упечь тебя кое-куда или врезать так, что ты долго будешь помнить... Так что подумай, мальчик Джой! Подумай как следует, но не тяни резину. Я буду ждать твоего звонка, и, где бы ты ни был, я тебя из-под земли достану. Терпения у меня маловато, так что надеюсь вскоре услышать тебя. Не исключено, что, если ты будешь слишком долго думать, я тебя потороплю. – Встав, он потянулся и протер глаза, словно его одолела усталость. – Спроси детектива сержанта Гонсалеса. Это я.
Коп поправил прицепленные к поясу инструменты и остановился у двери.
– До чего противно быть коротышкой, верно? – спросил я. – Должно быть, это не дает вам покоя, сержант.
Он промолчал, но уставился на меня с откровенной ненавистью. Взгляд у него был как у сытого удава, который рассматривает кролика. Взгляд, который недвусмысленно предупреждал: погоди, парень! Погоди, пока я в самом деле проголодаюсь.
Я смотрел, как его фургон снялся с места, а потом сел у окна и стал следить за улицей. Мне пришлось прождать около часа, прежде чем я увидел первого, а минут через десять появился и второй. Остальных, если они и были, я не заметил. Вернувшись на кухню, я чуть раздвинул занавески и взглянул на проход между складами на противоположной стороне улицы. Миссис Стейси не проронила ни слова. Она сидела и попивала свой кофе, пощелкивая вставными челюстями.
– Кто-то вымыл окна на верхнем этаже склада, – сказал я.
– Какой-то мужчина. Сегодня рано утром.
– Их не мыли с тех пор, как я тут поселился.
– Года два.
Я обернулся. У нее был такой вид, словно что-то ее до смерти перепугало.
– Сколько они вам заплатили? – спросил я.
Хотя она попыталась разыграть оскорбленную невинность, ее выдала свойственная ей жадность, от которой было никуда не деться. Она уже открыла рот, но тут зазвонил телефон, и она воспользовалась этим, чтобы увильнуть от ответа. Через несколько секунд она вернулась.
– Это вас. Какой-то мужчина.
Кто бы ни звонил, она продолжала торчать в дверях. Я назвал свое имя. Собеседник произнес несколько слов, после чего мне осталось только повесить трубку.
Все они стали крепко доставать меня. На душе было погано, впору – мебель переломать, чтобы хоть чуток успокоиться. Они не спрашивали, не просили. Они отдавали команды, а я должен был прыгать, как собачонка. Я был – как пленник, привязанный к тотемному столбу, нет, скорее просто уличный мальчишка... и так уж случилось, что я впутался в эту историю, и мною можно было крутить, как им угодно.
Веттер, мелькнуло у меня в голове, это все Веттер. Он их жутко перепугал. В нем есть что-то такое, чего они смертельно боятся. Он крутой. Умный. Он явился сюда, чтобы прикончить кого-то, и прикончит. А они стараются обложить его со всех сторон, и, кто бы ни попался по пути, пули никого не пощадят – лишь бы убрать Веттера. Да, им нужно позарез достать его. Они готовы поубивать друг друга, только бы убедиться, что с ним тоже покончено. Что ж, их там целая банда, и они сами знают, что делать.
Я натянул куртку и вышел. Завернув за угол, сел в автобус – в направлении даунтауна – и устроился у окна, не оглядываясь по сторонам. На углу Третьей и Мейн я выскочил, нырнул в кафе и заказал ленч по меню-фикс. Пусть себе миссис Стейси названивает. Я дал им время засечь меня, затем, выйдя на улицу, остановил такси и сообщил шоферу адрес Хелен. По пути я еще раз глянул в заднее окно. Светло-голубой "шеви" по-прежнему держался за нами, через две машины, и явно не собирался отставать. Почему-то я не очень волновался, ибо, будь парни в "шеви" поумнее, они бы обратили внимание на черный "кадиллак", который повис у них на "хвосте".
Хлопнув водителя по плечу, я попросил его высадить меня в квартале от дома Хелен, расплатился и вышел.