- Нет! - сдавленно выкрикнула Труди, поднеся руки к горлу.
Старая карга положила ладони рук на стол и, опершись на них, наклонилась вперед и стала пытливо вглядываться в мое лицо.
- Вы говорите, силы зла, мистер Бейкер? - спросила она зловещим шепотом. - А есть ли у них какая-нибудь форма или очертания? Какими вы видите их?
- Летучая мышь, - изрек я. - Огромная нависающая летучая мышь с широко раскрытыми крыльями. Ее глаза сияют злобным желтым светом…
- Нет, вы ошиблись! - воскликнула Труди с надрывом. Казалось, еще чуть-чуть и она забьется в истерике. - Неужели вы не понимаете? Это совсем другой дух! Летучая мышь - злой дух болот, он покорил вас, когда вы заблудились там.
- Значит, здесь есть еще один злой дух? - в изумлении спросил я.
- Он ждет меня. - По телу Труди неожиданно пробежала дрожь. - Но остров - мое убежище. Пока я на острове, моя жизнь в безопасности.
- Труди права, мистер Бейкер, - слабым голосом произнесла Мара.
- Я думаю, что вы зашли слишком далеко, Бейкер, и наговорили Труди всякой чепухи, - послышался за моим плечом резкий властный голос Аманты Харди.
Я готов был убить ее на месте.
- Ужасно, что Труди верит во все эти глупые россказни о злых духах а тут еще являетесь вы - профессиональный парапсихолог - и укрепляете ее в нелепой вере!
- Полагаю, нам всем пора выпить, - категоричным тоном заявил Адлер. - Пойдемте со мной, я буду за бармена.
- Наконец-то я встретил родственную душу! - воскликнул Борис. - У вас не было случайно русских в роду, мистер Адлер?
Вся компания отправилась вслед за мистером Адлером. Труди, пошатнувшись, с трудом поднялась на ноги.
- Прошу извинить меня, - пробормотала она. - Я плохо себя чувствую и думаю, что мне лучше прилечь.
- Да, да, идите ложитесь, - сказал я.
- Я понимаю, что это наглость с моей стороны советовать профессионалу, но все же осмелюсь дать вам один совет, - заговорила Мара после того, как Труди ушла. - Моя сила предвидения не дремлет. У Труди есть все основания верить в то, во что она верит. Но даже если бы это были необоснованные страхи, мистер Бейкер, все равно я посоветовала бы вам прежде десять раз подумать, когда вы надумаете уговаривать ее покинуть остров.
- Почему?
- Труди - очень взвинченная, эмоционально неустойчивая женщина, с расшатанными нервами. Пока она живет на острове, она верит, что жизнь ее в безопасности. Что же случится с ней, если она покинет остров? Она лишится чувства безопасности, станет легко уязвимой, и ее душевное равновесие может нарушить любой, даже самый незначительный инцидент.
- Наверное, вы правы, - нехотя признал я.
- Тогда позвольте мне дать вам еще один совет, касающийся лично вас. На вашем месте я бы тоже не торопилась отсюда уезжать.
- Почему же?
- Заблудившись сегодня на болотах, вы, вне всякого сомнения, попали под влияние злого духа, который там обитает, и в вашем мозгу теперь роятся видения - тело с перерезанным горлом и злой дух, представший перед вами в облике огромной летучей мыши-вампира. Возможно, предупреждение на сей раз вам, мистер Бейкер! А возможно, видения, возникшие в вашем мозгу из-за чар злого духа, - это предвидение вашего собственного будущего?
- Вы сошли с ума! - пробормотал я.
- Вы так думаете? - С этими словами она одним движением изогнутого пальца, напоминавшего коготь, раскинула передо мной колоду игральных карт. Карты легли на стол аккуратным веером.
- Давайте посмотрим, что скажут нам карты о вашем будущем, мистер Бейкер. - Рот Мары искривила уродливая гримаса, заменявшая ей улыбку. - Возьмите карту - любую карту! - Я секунду поколебался, но тут же подумал, что меня не убудет, если я повеселю старую крысу. Я поводил указательным пальцем над карточной колодой и вытащил из центра одну карту.
- Переверните ее, мистер Бейкер. - В голосе Мары послышалась неприкрытая насмешка. - А то вы еще скажете, что я жульничаю или передергиваю карты!
Я перевернул карту и бросил ее на стол. И глаза мои чуть не вылезли из орбит - на столе лежал туз пик!
Глава 4
- Я принес с собой вот это, чтобы мы смогли выпить перед сном. - Борис осторожно поставил на старинное бюро полный миксер мартини с водкой и два бокала. - Один бокал тебе, а остальное - мне, на случай, если не удастся заснуть.
Он наполнил бокалы, протянул мне мой и взглянул на меня с нескрываемым восхищением.
- Ты меня поразил до глубины души, товарищ. Ты им так мозги запудрил, словно и вправду обладаешь сверхъестественными способностями!
- Поначалу все шло как по маслу, - согласился я. - Пока эта чертова баба все не испортила!
- Все дело в том парне, Кенте Донаване, - сказал вдруг Борис.
- Не понял?
- Ну, ей просто захотелось показать ему, что мы у нее под каблуком. - Борис осушил бокал и свободной рукой взял миксер. - Должен признаться, я считал, что женского в ней - только ее фигура и что кроме карьеры ее ничего не интересует. Однако с того самого момента, как мы появились здесь, она по уши втюрилась в красавчика и бегает за ним, как собачонка! Я думаю, что она уже и забыла, зачем мы сюда пожаловали, и лишь мечтает, как бы заполучить себе Донавана и предаться с ним любовной идиллии на лоне природы!
- Грандиозно! - с горечью воскликнул я. - А что ты узнал о других?
- Адлер - пьющий человек, - радостно сообщил Борис, - а следовательно, джентльмен, которого никак нельзя заподозрить в том, что он оказывает дурное влияние на хозяйку дома, если тебя интересует именно это.
- Ну разумеется, - с отчаянием произнес я.
- Креспин, как мне показалось, - неплохой человек, - продолжал Борис, не обратив на мой тон никакого внимания. - Миссис Уоррен поглощена единственной мыслью - куда пропал ее супруг? А знаешь ли, я думаю, у нее есть основания бояться, что он уже никогда не вернется. Если бы я имел несчастье жениться на такой грымзе, я бы бежал от нее не останавливаясь, пока не пересек бы границу!
- Да, ты мне очень помог, Борис, - с нескрываемым сарказмом высказался я.
- Я это знаю, товарищ, - самодовольно изрек он. - И тем не менее твоя похвала мне очень приятна. - Он допил бокал, а потом опытным взглядом измерил уровень спиртного в миксере. - Ну что ж, мне пора спать - день выдался уж больно утомительным. Одно путешествие на лодке чего стоит!
- Да на тебе, наверное, нет живого места от усталости, - раздраженно произнес я. - А я - так ни чуточки не устал. Ну, подумаешь, поплутал немного по болотам да переплыл реку!
- Но несмотря на это, ты выглядишь королем! - сказал Борис с нескрываемой теплотой. - Королем пик!
- Прикуси язык! - нахмурился я. - Ты еще скажи, что я парапсихологический туз!
- У тебя, наверное, нервишки пошаливают. - Борис с удивлением посмотрел на меня и пожал плечами. - В подобных случаях сон - лучшее лекарство. Прощаюсь с тобой до утра, товарищ.
Дверь за Борисом закрылась, и я остался наедине со своими беспокойными мыслями. Меня тревожило не столько пророчество Мары, сколько безотчетный страх, который становилось все труднее и труднее сдерживать. Я закрыл глаза, и тут же перед моим внутренним взором возник образ чертовой летучей мыши с горящими желтыми глазами. Я замигал, пытаясь прогнать видение, и решил, что надо попытаться сосредоточить мысли на чем-нибудь приятном. "Интересно, как там поживает моя знакомая - забыл, как ее зовут, - Эльза или Ильза?" Ее я держу как запасной вариант. Она работает физиотерапевтом, ходит всегда в черной коже и частенько делает мне массаж своими сильными ручками. Нет, мысль о ней не возбуждает. Как и мысль о малютке Суки с ее восточным обаянием и рабской преданностью. Не возбуждали меня и воспоминания о многих гибких, податливых и страстных женских телах, которые, кто на короткое, а кто и на более долгое время, услаждали собой мое тело. Ни мысли о них, ни воспоминания о том, что они вытворяли в постели, к моему величайшему изумлению, не вызывали никаких признаков жизни в моем пенисе. Отчаявшись пробудить его, я перестал думать о женщинах.
Может быть, последовать примеру Бориса и поискать забвение в вине? Я взглянул на пустой бокал, стоявший на крышке бюро, и понял, что обращаться к Борису с просьбой поделиться запасами спиртного совершенно бесполезно - это все равно что потерпеть крушение в океане и оказаться на необитаемом острове в компании с четой молодоженов, совершающих свадебное путешествие. Разве можно питать надежды, что молодая к концу недели запросит у мужа развода, когда они женаты всего лишь три дня? С таким же успехом можно надеяться, что Борис отольет мне мартини из своего миксера. Так что мне ничего не оставалось, как спуститься в гостиную и самому налить себе в баре чего-нибудь выпить.
Я осторожно прикрыл за собой дверь спальни, на цыпочках прошел по коридору и спустился по лестнице. Свет в прихожей был потушен. Пробравшись на ощупь к двойным дверям, ведущим в гостиную, я обнаружил, что они заперты на замок. Несколько мгновений я, беззвучно ругаясь, простоял у дверей и вдруг услышал легкий шелестящий звук у себя за спиной, от которого волосы на моем затылке встали дыбом. Я резко повернулся и привалился спиной к плотно закрытым дверям в гостиную.
Держа в руках богато украшенный серебряный подсвечник, по лестнице спускалась Труди Ламберт. При мерцающем пламени свечи я разглядел, что глаза ее широко раскрыты, но это были глаза сомнамбулы. На ней не было ничего, кроме тонкой белой шелковой ночной рубашки, доходившей до лодыжек, которая выставляла напоказ ее роскошное зрелое тело - от торчащих сосков на ее тяжелой груди до смутно видневшегося золотисто-каштанового треугольника внизу живота. Я молча смотрел, как она пересекла прихожую и, наклонившись так, что под прозрачной ночной рубашкой стали явственно видны ее округлые ягодицы, поставила подсвечник на пол. Затем Труди повернула в замке ключ и отодвинула засов. Секундой позже входная дверь распахнулась. Труди снова наклонилась и, погасив свечу, вышла наружу, оставив дверь приоткрытой. Не раздумывая, я последовал за ней.
Труди обошла дом и пересекла аккуратно подстриженную лужайку. Я шел следом, держась на приличном расстоянии. Она направилась к тому месту, где я выбрался из реки на берег, и исчезла в зарослях деревьев. Я заколебался, стоит ли мне идти за ней? Но потом решил, что, если она ходит во сне, я должен проследить, чтобы она не пострадала. Зайдя в лес, я с трудом продирался сквозь густой подлесок и неожиданно увидел перед собой крошечную полянку.
Посередине полянки в совершенно невообразимой позе застыла Труди - она стояла на коленях, опустив голову на землю и задрав голый зад. Скомканная ночная рубашка валялась неподалеку; при свете луны тело Труди отливало нежным серебристым сиянием. Груди ее свисали вниз, словно вымя у коровы, а ягодицы раздвинулись так сильно, что в пространстве между ними залегли тени. Вдруг в темноте позади Труди что-то зашевелилось. Я всматривался туда так напряженно, что у меня заболели глаза. Шевеление повторилось. От деревьев отделилось темное пятно и стало медленно приближаться к телу актрисы. При свете луны пятно приняло очертания человеческой фигуры. У нее была голова и туловище, ноги и руки, однако лица я разглядеть не смог. Таинственный незнакомец остановился у стоявшей на коленях Труди, и контраст между ее белым телом и черной фигурой, возвышавшейся над ней, породил в моей душе какой-то первобытный страх. Правая рука незнакомца поднялась высоко в воздух, а потом резко опустилась вниз. В воздухе мелькнул хлыст, и тут же до моих ушей донесся отвратительный звук удара о человеческое тело. Хлыст стегнул Труди по голой спине; тело ее обмякло, и она издала низкий стон, исходивший из глубины горла.
Я прорычал нечто нечленораздельное и выскочил на полянку. Черная фигура повернулась ко мне; теперь ее заливал лунный свет, и все же лица я так и не увидел - передо мной стоял черный силуэт. Я в бешенстве ударил его, но незнакомец с легкостью, граничащей с издевкой, уклонился от моего удара, а сам я почувствовал сильный удар сбоку по шее. Впечатление было такое, будто меня ударили тяжелым железным кулаком. У меня промелькнула мысль, что моя голова вот-вот слетит с плеч. Я упал на колени, и тут же сзади на мою шею обрушился второй удар железного кулака. Я почувствовал невыносимую боль и провалился в беспамятство.
К тому времени, когда я пришел в себя, на полянке уже никого не было. Я немного посидел, легонько массируя ноющую шею и осторожно ощупывая ее, чтобы убедиться, что все цело. Потом я встал и медленно побрел назад к дому. Я старался ни о чем не думать, поскольку мне не хотелось, чтобы к боли в шее добавилась еще и головная боль. Обойдя дом и приблизившись к входной двери, я обнаружил, что весь дом погружен во тьму. Это меня очень обрадовало. Мне хотелось только одного - добраться до своей постели и уснуть. Завтра наступит другой день, и сразу же после утренней трапезы я уеду с проклятого острова, сяду на первый же самолет в Штаты и постараюсь найти себе работу на телевидении. К черту кинематограф! К черту всех этих придурков, связывающих с ним свои надежды, - Труди Ламберт, Аманту Харди и Бориса Сливку в придачу!
Однако через несколько секунд я столкнулся с непредвиденным препятствием - какой-то безмозглый осел запер входную дверь, и я понял, что в дом мне не попасть. Стучать я не решился - тогда мне придется объяснять, как я оказался посреди ночи во дворе. А если вспомнить все происшедшее со мной за день, я не сомневался, что дверь мне откроет не кто иной, как Черный рыцарь, железный кулак которого будет наготове. Я прикинул - окно моей спальни выходит на берег реки, как раз в сторону того места, где я выбрался из воды. Я снова обошел дом кругом и принялся изучать фасад.
На втором этаже было по крайней мере пять спален, и мне оставалось лишь определить, какое из окон мое. Я стал припоминать, какой по счету от лестницы была дверь в мою спальню. Кажется, третьей. А может, второй? Комната Бориса располагалась рядом с моей, так что если я влезу во второе окно, то попаду либо в его, либо в свою комнату. Конечно, для тренированного мужчины залезть в окно на втором этаже - пара пустяков, но для человека, ведущего сидячий образ жизни, да еще находящегося на грани нервного и физического срыва, задачка была не из легких. Я взобрался на подоконник первого этажа, неловко выпрямился и ухватился обеими руками за водосточную трубу. Однако с первого раза мне не повезло - ноги мои скользнули по трубе, и я невольно съехал по ней на землю. Во второй раз я ухитрился просунуть каблуки моих ботинок в щель между трубой и стеной и стал подтягиваться вверх. Но я очень устал и ослаб, и мне удавалось подтянуться не более чем на два дюйма за один раз. Когда я добрался до окна на втором этаже, по лицу моему струился пот, а мускулы ног дрожали от напряжения. Я поставил на подоконник сначала одну ногу, потом вторую и принялся медленно продвигаться вперед, держась одной рукой за трубу. К счастью, высота окна была всего пять футов и оно было широко распахнуто. Я закрыл глаза, пробормотал заветное слово "Джеронимо!" и прыгнул в комнату. Я приземлился на четвереньки, больно ударившись о пол ладонями и коленями, да при этом с таким грохотом, что от него содрогнулся, наверное, весь дом. Не удержав равновесия, я ударился лицом об пол. В следующую секунду раздался щелчок, и комната осветилась мягким светом ночника. Я неуклюже поднялся на ноги и увидел перед собой мою вчерашнюю знакомую - блондинку. Она сидела на постели и смотрела на меня с нескрываемым изумлением.
- А, это вы, мистер Бейкер! - В ее низком грудном голосе послышались веселые нотки. - Я ценю ваш подвиг, но вместо того, чтобы лезть в окно, вам нужно было тихонько постучать в мою дверь, только и всего.
- Простите меня, мисс Траскот, - хрипло произнес я. - Я вам все объясню, и, надеюсь, вы меня поймете.
В сверкающих голубых глазах девушки мелькнуло сочувствие.
- Бедный вы, бедный! У вас такой усталый вид. Вам надо выпить.
- Буду вам очень признателен, - сказал я, до глубины души тронутый ее заботой.
Памела отбросила одеяло и встала с кровати. У меня захватило дух - она была совершенно голой. Нисколько не смущаясь меня, она, изящно покачивая бедрами, подошла к старинному бюро и, откинув крышку, достала бутылку и два бокала. К тому времени мне уже удалось справиться с собой. Памела повернулась ко мне и улыбнулась тягучей улыбкой хищницы, которая вот-вот набросится на свою жертву. Я не мог отвести от нее глаз. Фигура Памелы поражала изяществом пропорций. Темно-розовые соски ее грудей стояли, как часовые на страже, а точеные бедра напоминали алебастровые колонны. Между ними внизу округлого живота курчавились волосики пшеничного цвета, образуя что-то похожее на диадему. Из газончика тонких волосиков выглядывал краешек клитора. Памела подошла ко мне и протянула бокал. Я сделал жадный глоток. В горле у меня пересохло, зато в паху стало нарастать возбуждение. Клитор, прячущийся в волосиках, стал расти, увеличиваясь в моем воображении до немыслимых размеров. Усилием воли я заставил себя отвести взгляд от него и сосредоточил его на нежных морщинках соска на левой груди.
- У меня нет льда и ничего, кроме виски, мистер Бейкер. Так что выбора у вас нет. Но вы можете разбавить виски водой.
- Не волнуйтесь, все в порядке, - сказал я.
От виски в желудке у меня стало тепло, а боль в шее немного отпустила. Памела Траскот с сочувствием наблюдала за мной. Когда я допил бокал, она снова наполнила его.
- Я вижу, вам стало лучше, мистер Бейкер. Расскажите, что произошло?
Я вспомнил нашу первую встречу, когда я стоял перед Памелой насквозь промокший во время своего вынужденного заплыва. И вот теперь я врываюсь к ней в комнату посреди ночи через окно. Мне оставалось только рассказать ей всю правду - и тогда она уж точно созовет всех и меня уволокут в сумасшедший дом.
- Я не мог заснуть, - начал я, - и вдруг услышал во дворе какие-то странные звуки. Я решил пойти посмотреть, что там, но ничего подозрительного не обнаружил, а когда вернулся, кто-то закрыл чертову дверь на засов. Я собирался залезть в окно своей спальни, но по ошибке попал к вам.
- Бедный мистер Бейкер, - ласково произнесла Памела. - Вам, наверное, было очень трудно. - Она уселась на кровать и похлопала по матрасу рядом с собой. - Садитесь и отдыхайте. Наслаждайтесь виски и расслабьтесь.
Я сел рядом с ней; взгляд мой тут же впился в золотистый треугольник между ног Памелы, который был сейчас совсем рядом. Я отвел глаза и усилием воли заставил себя не смотреть туда.
- Я тоже иногда по ночам слышу странные звуки, - как ни в чем не бывало, беседовала Памела. - Я думаю, кричат птицы или звери. Они живут здесь, как в заповеднике. На болотах, на том берегу реки, им тоже привольно.
- Для Труди Ламберт это тоже заповедник? - спросил я, не подумав.
- Возможно, - ответила Памела с холодной вежливостью.