8
В Риге стояла на редкость сухая, теплая погода. Виктор сразу же отправился на море. В свою первую поездку ему не Удалось побывать собственно на Балтике, и она поразила его и прекрасным песчаным берегом, который, по его мнению, был намного приятнее, чем на юге, и тем, что берег был пологим и можно было идти и идти в море, а глубины все не было… Наслаждаясь солнцем, морской водой, покоем, он быстро почувствовал себя отдохнувшим. Волосы выцвели под ярким солнцем и очень красиво смотрелись на темной коже…
Через неделю было объявлено, что желающие могут побывать на экскурсии в Риге, и Виктор, захватив чемоданчик, решил навестить Николая Германовича. Когда он подошел к знакомой калитке и дернул за ручку колокольчика, то через некоторое время его удивлению не было предела: прямо перед ним стояла улыбающаяся Лана…
- Ты к дяде? - поздоровавшись, спросила Лана. - Проходи. - Она взяла остолбеневшего Виктора за руку и втащила во двор. - Что, сильно удивлен моему появлению перед вашими светлыми очами?
- Еще бы! Как в сказке!..
- А я знала, что ты придешь сюда. Дикой сказал.
- Так вы с ним - родственники?
- Не совсем, - смутилась она. - Просто мой дядя его очень давно знает. Собственно, он и познакомил нас…
И тут она заметила, что Виктор насупился и подозрительно посмотрел на нее. Сразу поняв, о чем он подумал, Лана рассмеялась.
- Нет-нет, с ним у меня никогда ничего не было. Да и не могло быть. Хотя вначале он и хотел этого, если говорить откровенно. Так что успокойся, мой Отелло.
Виктор смущенно отвернулся, удивляясь женской интуиции: именно так он и подумал. Из щекотливой ситуации их выручил голос Николая Германовича.
- С кем ты разговариваешь?.. A-а, спортсмен! Какими ветрами на этот раз тебя занесло в наши края? Снова спорт? - заговорил он, подходя.
- Приехал отдохнуть, в Дзинтари…
- Ну, что мы здесь стоим: пошли в дом. Света, займись - ка по хозяйству - сооруди что-нибудь для гостя.
- Ладно-ладно, оставляю вас одних, но… ненадолго - шутливо пригрозила Лана и пошла хлопотать по хозяйству.
- На этот раз ничего не передал - только… вот.
Взяв чемоданчик, Николай Германович сразу же вышел из комнаты…
Виктор с любопытством осматривался. А смотреть было на что: прекрасная резная мебель красного дерева, старинные гобелены, ковры искусной работы, шкафы ломились от хрусталя, на стенах висело много картин, среди которых было несколько таких, которые Виктор видел на иллюстрациях… Через зеркало Виктор увидел часть другой комнаты, посредине которой стоял огромный белый рояль…
- Ну, как тебе здесь понравилось? - услышал он Лану, которая тихо подошла и, видимо, некоторое время наблюдала за Виктором.
- Как в музее! - воскликнул Виктор. - А может быть, это и есть музей? А твой дядя его хранитель?
- Ну и придумал! - расхохоталась Лана. - Это все фамильное: мой дедушка был одним из богатейших людей буржуазной Латвии. Это мизер по сравнению с тем, что у него было…
- Света, ты почему не приглашаешь гостя к столу? - Незаметно появился Николай Германович, отчего Виктор вздрогнул и подумал, что это у них фамильная черта: появляться незаметно.
Отметил Виктор и то, что Николай Германович заметно повеселел с момента прихода Виктора.
- Спасибо, ничего не надо… Да к тому же и уходить пора…
- Спасибом сыт не будешь. Посидим немного, выпьем по рюмочке, тоща и пойдешь. - Николай Германович обнял его за плечи и незаметно для Ланы сунул Виктору в карман какой-то конверт, тихо прошептав: - Для отдыха пригодится…
Виктор хотел запротестовать, ко Николай Германович прижал палец к своим губам…
- О чем это вы там шепчетесь? - с улыбкой спросила Лана.
- Да вот интересуюсь: давно ли вы знакомы? - усмехнулся Николай Германович.
- Очень давно! - Лана хитро посмотрела на Виктора.
- Вот и прекрасно… Прошу: чем богаты, тем и рады!
Стол был завален различными фруктами, шоколадом, конфетами… Налив по полрюмки бальзама, Николай Германович долил его рижской водкой "Дзидрайс"…
- Зачем это? - удивился Виктор.
- Как зачем, он так вкуснее. В Риге все так пьют, пояснил Николай Германович.
Виктор вспомнил, как они с Мариной опустошили бутылку бальзама без всякого разбавления, и усмехнулся.
- Если не хочешь, то можешь так пить.
- Нет-нет, это я не к тому…
- Так за что же выпьем? - спросила Лана.
- Я думаю - за неожиданную и приятную встречу! - предложил Виктор и посмотрел на Лану…
Вскоре Виктор начал прощаться и на все уговоры посидеть не соглашался.
- Сегодня не могу. Я должен позвонить маме, как - нибудь в другой раз.
- Я провожу тебя, - предложила Лана.
- Не надо, Лана, мне действительно нужно спешить… там очень строгие порядки, - добавил он, как бы извиняясь.
- Ну, что же, если гость спешит, то это необязательно связано с тем, что ему не понравились хозяева. Забегай, когда сможешь - будем рады, - радушно произнес Николай Германович, прощаясь с Виктором за руку.
- Жаль, конечно, но… что поделаешь, - грустно сказала Лана, провожая его до калитки.
Неожиданно зарычала овчарка, заметив на заборе пушистую серую кошку.
- Фу, Рекс, фу! - скомандовала Лана, и собака мгновенно послушалась и завиляла хвостом.
- Умная! - похвалил Виктор.
- Это еще не все, что мы умеем делать. - Она потрепала собаку за ухо. - Сейчас мы покажем вам, уважаемый спортсмен, на что мы способны! - Лана наклонилась и что - то прошептала собаке на ухо, Рекс посмотрел на Виктора и пошел к калитке. - Вот, попробуй теперь выйти отсюда, - усмехнулась Лана.
И действительно, стоило Виктору сделать шаг по направлению к калитке, как он услышал грозное рычание, остановился - рычание прекратилось…
- Верю, Лана, верю! - Виктор умоляюще посмотрел на нее.
- Ну, хорошо, Рекс, пусть идет. Ничем его не удержишь…
И тут Виктор снова был удивлен; Рекс равнодушно прошел мимо него и направился к дому, а когда проходил около Ланы, то Виктору показалось, что собака посмотрела на нее каким-то укоризненным взглядом.
- Вот это да! - восхитился Виктор, продолжая смотреть собаке вслед, затем чмокнул Лану в щеку и быстро вышел на улицу…
На переговорном пункте он заказал два номера телефона: свой и Дикого… Матери дома не оказалось, а Дикой сразу же поднял трубку, словно ожидал его звонка именно сегодня.
- Привет, Дикой… Да, передал… Да вот, только сегодня удалось выбраться в город… Не за что… Да, встретил… Так вот твой сюрприз! Тоща спасибо! Но у нас такие порядки, что выбраться достаточно затруднительно… Как же я могу его "послать", а ще же жить тоща?.. Но это же неудобно… Договоришься? Конечно, согласен! Там здорово, как в музее! Нет, спасибо, у меня есть пока… Ну, хорошо, на Главпочтамт, до востребования… Пока. - Виктор повесил трубку и вышел из кабины…
То, что Дикой предложил ему бросить санаторий и пожить у Николая Германовича, и обрадовало и взволновало его: почти три недели он будет вместе с Ланой, и в его голове сразу же стали возникать различные моменты ночи, которую они провели вдвоем… Конец скучным и однообразным дням санатория, где мелькают одни и те же лица! Конец обязательному и строгому режиму! Виктор заранее предвкушал различные удовольствия, которые он сможет извлечь из этой перемены: кино, театры, фундаментальное знакомство с этим удивительным городом и многое другое…
Когда Виктор добрался до санатория, уже стемнело и переговоры с дирекцией он отложил до завтра… Сложил свои вещи в чемодан и спортивную сумку, чтобы этим не заниматься завтра, и тут вспомнил о конверте, который сунул ему в карман Николай Германович. Открыв его, он с удивлением обнаружил там пачку денег сторублевыми купюрами: оказалось их десять штук… Тысяча рублей! Никогда Виктор не имел таких денег, принадлежащих именно ему! Вначале он обрадовался этому, мелькнула мысль - какие он подарки сможет купить матери, но потом понял, что ничего он не сможет ей купить: разве она поверит, что эти деньги ему подарили… И тут Виктор подумал о том, почему ему дали такие деньги? За что? Не может же стоить так дорого перевозка этого чемоданчика! Тогда за что? В первый раз, когда он получил деньги от Дикого и от Николая Германовича, он не задумывался "за что?", а если и мелькала эта мысль, то он успокоил себя тем, что получил их за хорошие отношения между ними. Но сейчас, когда все повторилось, и повторилось в гораздо больших размерах, Виктор интуитивно почувствовал, что эти деньги какие-то нечестные, но так как никакие объяснения его не устраивали, то он решил во что бы то ни стало докопаться до истины. После этого решения ему стало гораздо легче, и он успокоился. Вскоре вернулись ребята, которые жили вместе с ним в комнате, и они отправились в кинозал санатория.
На следующий день Виктор побывал в дирекции и, сославшись на семейные обстоятельства, предупредил об отъезде из санатория.
По дороге к дому Николая Германовича зашел на Главпочтамт и получил от Дикого перевод на две тысячи рублей!!! Это еще больше усилило подозрения Виктора о странных "бесплатных" деньгах…
Николай Германович уже ждал его приезда, и казалось, что пригласить Виктора пожить у него в доме для него самая большая мечта за последнее время. Он показал Виктору комнату, которую выделил для его проживания, затем, наказав Лане заботиться о дорогом госте, ушел на службу… В этот день Виктор узнал от Ланы, что Николай Германович работает администратором в Русском театре, что он очень умный и развитой человек, имеющий два высших образования, объехавший чуть не всю Европу.
- Во время войны, что ли? - спросил Виктор.
- Виктор, - серьезно сказала Лана, - очень тебя прошу никогда при нем военной темы не касаться… Дело в том, что в 1944 году наши солдаты расстреляли его отца за то, что он служил в полиции. Ведь многих заставляли служить насильно… Его мать умерла, когда он был еще совсем маленький, он сильно любил своего отца… Ты думаешь, сколько ему лет?
- Лет… за пятьдесят пять, - пожал Виктор плечами.
- А тридцать девять не хочешь?! - усмехнулась она грустно.
- Тридцать девять? - изумился Виктор.
- Тридцать девять… Да и то только недавно исполнилось. А ты говоришь…
После этого разговора Виктор начал еще больше присматриваться к Николаю Германовичу. Когда тот находился в доме, то очень часто говорил по телефону, и эти разговоры носили странный для Виктора характер: в основном односложные… Набрав номер, интересовался, куда он попал, потом говорил либо "нет", либо "хорошо", и тут же клал трубку… Иногда звонили ему, и Николай Германович говорил фразы, которые часто повторялись: "Номер набрали, а неправильно", или "Номер набрали, но таких нет", а иногда "Обратитесь к мастеру - вылечит". После таких ответов он также клал трубку.
Однажды Виктор поинтересовался, кто это звонит. Николай Германович внимательно посмотрел на него и неожиданно не очень дружелюбно проговорил:
- Какое тебе до этого дело? - Но, спохватившись, сказал: - Какой-то сумасшедший…
Получив этот "щелчок", Виктор понял, что не следует так явно "замечать" и интересоваться тем, что тебя не касается, и решил пока оставить свое нетерпение прояснить некоторые вещи, а полностью отдаться отдыху. И поэтому с раннего утра они с Ланой отправлялись на пляж и проводили там почти весь день, а вечером - ресторан, кино, театр, а иногда и просто гуляли по старой ночной Риге…
Когда осталось совсем мало дней до отъезда, то есть до того дня, когда оканчивался срок путевки, позвонил Дикой.
- Ну, как отдыхается? - спросил он после приветствия. - Когда возвращаешься?
- Отдых проходит великолепно, но через три дня я должен быть в Москве. Вчера говорил с мамой и еле уговорил не приезжать сюда, хотела последние дни отдохнуть здесь, со мной…
- Да-а, это было бы кино… Розыск по всей Латвии: пропал сыночек, - рассмеялся Дикой.
- Тебе смешно, а я как подумаю… она же случайно проговорилась, сюрприз хотела сделать…
- Да, был бы "сюрприз"! - усмехнулся Дикой. - Вот что, ты звякни, когда билет возьмешь - я тебя встречу…
- Даже если он ничего не передаст для тебя? - с иронией спросил Виктор.
- Ну, зачем ты так, Быстро? - обидчиво сказал Дикой. - Я что, по-твоему, только из-за выгоды с тобой?.. Дружба, значит, не в счет?
- Да нет… это я так, пошутил. Спасибо… Конечно, позвоню!
За последние дни ничего примечательного не произошло, Лана провожала до самого вокзала.
- Как жаль, что тебе нужно уже уезжать… Милый, мне так было хорошо с тобой… спокойно. - Она грустно прижалась к нему.
- Мне тоже хорошо с тобой.
- Правда?
- Правда! Разве ты сама не чувствуешь этого?
- Иногда чувствую, а иногда мне кажется, что ты очень далеко от меня… становишься далеким и чужим. Хотя последние дни были просто удивительными…
- Не скучай и скорее приезжай, хорошо?
- Постараюсь… Помогу немного дяде и вернусь. Вот не знаю, что делать с Рексом… Дядя говорит, что он очень тоскует по мне. Я его щенком подобрала на берегу. Больного, слабенького. Выходила, выучила… Я ведь в Москве только два года…
Поезд тронулся и стал медленно набирать скорость.
- Молодой человек, войдите в вагон! Или, может быть, вы решили остаться? Быстро в вагон! - прикрикнула пожилая проводница.
Виктор крепко поцеловал Лану и быстро вскочил в вагон, а Лана махала платком ему с платформы, пока поезд не скрылся из виду…
9
В Москве его встретил Дикой. Всю дорогу расспрашивал, как они с Ланой проводили время. Но ни одним словом Дикой не коснулся тех денег, которые прислал Виктору, а Виктор, еще в поезде, твердо решил сказать Дикому при встрече, что деньги он обязательно вернет и они должны считаться долгом. Но Дикой настолько заморочил его вопросами, что Виктор совершенно забыл о деньгах. А затем сразу стал готовиться к экзаменам: поколебавшись, Виктор решил остановиться на каком-нибудь гуманитарном вузе, хотя сначала хотел пойти в технический (воспоминания о физике отбили эту охоту). Татьяна Николаевна приводила различные доводы за образование медицинское, но это его и вовсе не привлекало. Значит, решено - гуманитарный вуз! А конкретнее - Московский университет, экономический факультет… Надо сказать, что принять это решение помогло то, что Лана обещала всевозможную помощь, тем более и сама там училась. Удивлению Татьяны Николаевны не было предела: ее сын, который весьма трудно усаживался за уроки и учился хорошо в основном за счет феноменальной памяти, почти не заглядывая в учебники, сейчас целыми днями сидит за столом и порой забывает даже вовремя пообедать…
И однажды Татьяна Николаевна не выдержала:
- Может, отдохнешь, Витюша… или в кино сходишь?
- Нет, мама, не поманывает, - ответил он, не отрываясь от учебника. Затем потянулся за хлебом и едва не опрокинул сахарницу.
Татьяна Николаевна молча забрала у него книгу и отложила в сторону… Виктор скорчил обиженную рожицу, но быстро принялся уплетать обед.
- Хоть раз по-человечески поешь, - сказала она, и он понял, что сейчас она спросит о чем-то серьезном. И не ошибся: - Виктор, а как у тебя с Мариной? Она пишет тебе, или вы еще в ссоре? - Татьяна Николаевна завела разговор неслучайно: во-первых, подумала, что это может хоть немного отвлечь от занятий, во-вторых, уже давно хотела спросить его об этом, так как помнила взволнованный голос Марины потел ефону, когда она не застала дома Виктора при отъезде в Омск…
- Марина? Она… пишет мне. Пишет… - Он нахмурился.
- А ты? Ты отвечаешь ей? - спросила и тут же пожалела об этом: Виктор кивнул головой и ушел в свою комнату. "Что-то с ним происходит. А я тут со своими вопросами…" - Она задумалась, но зазвонил телефон, и Татьяна Николаевна машинально взяла трубку.
- Здравствуйте! - сказал приятный женский голос, и Татьяна Николаевна, думая в этот момент о Марине, не сразу ответила. - Виктора можно к телефону?
- Простите… Здравствуйте. Это Марина?
- Нет… - Голос в трубке мгновенно стал холодным. - Что, Виктора нет дома?
- Ой, извините, пожалуйста, я ошиблась! - Татьяна Николаевна обругала мысленно себя за неосторожность, но было уже поздно. - Сейчас, минутку, я его позову.
Татьяна Николаевна открыла дверь в комнату Виктора и смущенно посмотрела на сына.
- Кажется, твоя мать сотворила некую глупость…
- Что случилось, мама?
- Понимаешь, кто-то звонит… Я подумала, что это Марина, ну и назвала имя… Голоса очень похожи. - Она растерянно смотрела на Виктора.
- Ну, что ж теперь - застрелиться? - буркнул Виктор и взял в руку трубку. Татьяна Николаевна тихо прикрыла дверь.
- Слушаю, - спокойно проговорил Виктор.
- Здравствуй, Витюша, - многозначительно сказала Лана.
- Привет, Ланочка! - радостно воскликнул Виктор, не обращая внимания на ее тон. - Приехала наконец!
- Приехала… Но, вижу, не очень-то меня здесь ожидали! - обиженно заявила она. - Кто это Марина?
- Да так… Знакомая одна, она сейчас в Омске, - сухо объяснил Виктор, давая понять, что ему совсем не хочется касаться этой темы.
- A-а! Знаю кто! Надька мне рассказывала о ней. Так это ты ее спас? - усмехнулась Лана.
- Ну, спас! Что с того? - вспылил Виктор. - Разве я тебя спрашивал о твоих прежних знакомствах? Не нравится - пошли меня к черту!
Виктор настолько распалился, что бросил трубку на аппарат и быстро вышел из дома. С каким-то странным раздражением шел он по улице, и выражение его лица было настолько устрашающим, что прохожие считали за благо посторониться, уступая ему дорогу. Злился-то он в основном на себя: во-первых, снова обманул мать, так как никаких писем от Марины не было. Он знал ее принципиальность и был уверен, что она не напишет, а писать первому - не позволяла гордость. Кроме того, злился и на то, что ни с того ни с сего накричал на Лану. В этот момент он проходил около гастронома и, неожиданно для себя, зашел в него и купил бутылку портвейна "Три семерки". Зачем? Он и сам, пожалуй, не смог бы ответить на этот вопрос! Но раз купил, надо использовать… И он направился в знакомый сквер. Ребят еще не было, и Виктор, усевшись на первую попавшуюся скамейку, прямо из горлышка выпил всю бутылку… Две девушки, сидевшие на другом конце скамейки, брезгливо поморщились и ушли. Хмель сразу ударил в голову, и Виктор долго не мог встать, кружилась голова… Виктор сидел, размышляя о своем характере и разбирая его по "косточкам". Иногда он, не замечая, бормотал что-то вслух… Вскоре начало смеркаться, и Виктор решился наконец уйти. Ноги стояли еще нетвердо, и, не прошагав, немного пошатываясь, и нескольких шагов, он совершенно нечаянно задел какого-то парня, который шел под руку с девушкой. Понимая, что это его вина, Виктор извинился, но неожиданно в ответ услышал:
- Пить не умеет, сосунок, а туда же…
И так Виктору стало вдруг обидно, такая злость вскипела, что все прорвалось наружу.