- А где находится ближайший? - На ее лице появилась гримаса, которая даже отдаленно не напоминала улыбку, потом она отворила дверь. - Входите, пожалуйста, мистер Мартинелли.
Голос у Аннабел слегка дрожал.
- Вы, черт побери, правы, я войду! - воскликнул рассерженный посетитель. - Твой босс уложился аккуратненько, еще десять секунд промедления, и эта дверь оказалась бы на его столе!
Троица ввалилась в кабинет: двое мужчин и девица. Как только они переступили порог, Аннабел выскользнула из кабинета, закрыв за собой дверь.
Высокий, болезненно худой человек с продолговатым костлявым лицом и горизонтальным белым шрамом поперек лба подошел к столу.
- Вы окружной шериф - или как вы там себя именуете? - законник здешних мест, не так ли?
- Я лейтенант Уилер, прикомандированный к службе окружного шерифа из городского криминального отдела, - пояснил я. - Как вам сообщила девушка, шериф появится позднее.
Он швырнул на стол передо мной вчерашнюю утреннюю газету из Детройта. Знакомый снимок неопознанной головы, казалось, вот-вот прыгнет на меня с бумаги.
- Вы имеете какое-то отношение к данному делу? - загрохотал Мартинелли.
- Точно. Я руковожу расследованием.
- Да-а? Замечательно! - В его голосе было неприкрытое презрение. - Ты слышала, Джорджи? Этот гений занимается расследованием целых пять лет и до сих пор не продвинулся вперед ни на шаг!
- Я слышу, Гейб, - прохрипела девица. - И нахожу это ужасным, иначе не скажешь!
- Ты слышишь, коп? - свирепо захрипел Мартинелли. - Джорджи думает, что это отвратительно. А что скажешь ты, Эд?
- Я нахожу это недопустимой халатностью, Гейб, - заговорил второй тип спокойным интеллигентным голосом. - По моему мнению, налицо все основания предъявить обвинения в преступной бездеятельности. Должно быть проведено государственное расследование.
- Ты и это слышал, коп? - гаркнул Мартинелли. - Эд считает, что ты недопустимо ленив на своей работе, они должны упрятать тебя за решетку на девяносто девять лет. Что ты на это скажешь, а?
- Выслушай дружеский совет, Габриель, - прорычал я. - Убирайся отсюда немедленно, пока я не привлек всех троих к судебной ответственности за нарушение покоя в офисе окружного шерифа.
Он вытаращил глаза, очевидно не поверив своим ушам, затем его физиономия побагровела от ярости.
- Послушай!.. - Он едва не задохнулся. - Попробуй еще раз заговорить со мной подобным тоном! Я разорву тебя на части и вышвырну куски из окна! - Он перегнулся через стол с явным намерением схватить меня за горло. - Да ты знаешь, кто я такой?
Имея перед собой письменный стол для прикрытия, мне было совсем несложно выхватить тридцать восьмой из поясной кобуры. Я приподнял над столом правую руку и нацелил револьвер ему в грудь. Его руки моментально замерли в воздухе, а глаза снова широко раскрылись. Во внезапно наступившей тишине особенно громко прозвучал щелчок, когда я взвел курок.
- Мне известно, кто вы такой, Габриель, - заговорил я вкрадчивым голосом. - Принимая во внимание ту поддержку, которую я получу, когда секретарь шерифа сообщит на суде, как обстояли дела, самое худшее, что я получу за ваше убийство, будет медаль. Так что не торопите события, а? Откровенно говоря, мне уже довольно трудно устоять перед искушением…
Он опустил руки по швам и поспешно отошел от стола: на его физиономии застыла нелепая гримаса. Черные глаза поблескивали, пока он с минуту придирчиво вглядывался в мое лицо. По всей вероятности, он старался хорошенько запомнить его на будущее.
- Не горячитесь, лейтенант, - пробормотал он почти миролюбиво. - Я и в самом деле был излишне возбужден. Это федеральное преступление?
- Но оно вполне обосновано, Гейб, - убедительно произнес парень с интеллигентным голосом, - у него имелись на то веские причины. Думаю, ты должен все объяснить лейтенанту.
- Да, Гейб, - затараторила девушка почему-то торжествующим тоном. - Скажи ему!
Мартинелли теперь выглядел окончательно расслабившимся. Я положил револьвер на стол и впервые внимательно посмотрел на двух других незваных гостей. Девица была очень молоденькой брюнеткой, самое большее лет двадцати. У нее было смазливое, но весьма глуповатое личико. Ее приятно округлые формы были подчеркнуты узким черным атласным платьем, которое вместе с ниткой крупного жемчуга вокруг шеи казалось неуместным в половине десятого утра. Может быть, у нее очень поздно заканчивалось ночное время, подумал я, либо, наоборот, с раннего утра она готовилась к важному свиданию. Впрочем, меня это совершенно не интересовало: рядом с таким субъектом, как Мартинелли, она ни для кого не могла представлять загадки.
Человек по имени Эд, обладатель интеллигентного голоса, как-то не вписывался в эту картину. Невысокий толстяк с седеющим венчиком волос, обрамляющим блестящую лысину, облаченный в неприглядный костюм из магазина готового платья братьев Брукс, под стать будничному выражению его физиономии. Но в нем что-то казалось не так, что-то беспокоило меня, потому что лицо выпадало из общей картины. Я еще и еще раз оглядел его, придирчиво всматриваясь решительно во все. И тут до меня дошло. Его глаза! Зрачки были затянуты белыми непрозрачными пленками. Я понял, что Эд был слеп.
- Итак, я скажу вам, лейтенант… - Теперь Мартинелли понизил голос до шепота. Его кулак опустился на фотографию в газете с неожиданной силой. - Этот снимок… Лицо на нем принадлежит моему младшему брату Тино Мартинелли!
- Вы это слышите? - заверещала девица. - Тино!
- Его младший брат, - замогильным шепотом произнес слепец, - умер пять лет назад, и только сейчас Габриель может оплакать свою потерю.
- Это недопустимо! - вновь завопила девица. - Должен существовать закон…
- Мы над этим работаем, - сказал я сквозь стиснутые зубы. - Однако, мадемуазель, существует городское постановление, дающее право надевать намордник на молодых особ, которые все время перебивают взрослых.
Глаза у нее широко раскрылись, она растерянно прижала ладонь к губам. Я посмотрел в темные глаза Мартинелли и подумал, что этот тип мог бы умереть куда раньше своего младшего брата.
- Если я спрошу вас кое о чем, уверены ли вы, - медленно заговорил я, - что мой вопрос не покажется вам глупым?
- Вы думаете, я не знаю своего родного брата? - яростно воскликнул он. - За все эти пять лет ни единого слова! Я потратил кучу денег, пытаясь найти его следы по всей стране! Но, признаться, никогда не терял надежды, что в один прекрасный день он вдруг откуда-то явится, только это было пустой мечтой. Все это время он был мертв.
- Существует способ лишний раз удостовериться, - сказал я. - Мы можем проехать в морг.
- Так почему мы этого не делаем? - спросил он бесцветным голосом.
Я сунул револьвер в кобуру и поднялся с места. - Машину и водителя мы найдем здесь, - пояснил я, направляясь к двери. - Девушку вы можете оставить с мисс Джексон. Она позаботится о ней в наше отсутствие.
- Я здесь не останусь! - занервничала девица. - Куда едет Гейб, туда и я. Ведь все должно обстоять таким образом, верно, Гейб?
- Ну так надень свою шляпку, - проворчал тот, - и перестань делать из всего проблему!
Я остановился на мгновение и посмотрел на него.
- Вы сошли с ума? Вы понимаете, что предлагаете ей увидеть?
- Так голова все еще находится у вас, лейтенант? - вежливо осведомился слепец. - Прошло столько времени!
- Сохраняется в формалине, - пояснил я, и девушка внезапно ойкнула дрогнувшим от испуга голосом.
- Ну уж Эда это не обеспокоит, - беспечно произнес Мартинелли. - Как раз тот случай, когда слепой человек может посмеяться над остальными, не так ли, Эд?
- Таких случаев бывает немало, Гейб, - вкрадчиво возразил слепец. - Это всего лишь еще один.
Я распахнул дверь. Мартинелли вышел первым, следом за ним, склонив голову к плечу, шагал Эд.
- Гейб! - Джорджи выбежала за ними и вцепилась в руку Мартинелли. - Мне все равно, как это выглядит. Все, что мне надо помнить, это что он твой брат. Как же близкий тебе человек может напугать меня, ведь верно, Гейб?
- Ну ладно, доставь себе удовольствие, Джорджи, если уж так хочется, - рассеянно буркнул он. - Сейчас у меня голова забита другими вещами.
Я попросил Аннабел раздобыть нам машину с водителем, и она послушно подняла телефонную трубку. Мы в полном молчании ожидали несколько минут, потом я увидел, как машина остановилась перед входом.
- Ну так пошли, а? - не терпелось Мартинелли, и он вышел из офиса с Джорджи, упорно цепляющейся за его руку и бежавшей слегка позади, чтобы не отстать.
Эд взял со стула белую трость, где, должно быть, припарковал ее, входя в кабинет шерифа, и довольно уверенно направился к двери. Я догнал его и взял под руку.
- Благодарю вас, лейтенант. - Голос у него был мелодичным, как у благочестивого монаха. - Я мог бы справиться и сам, но ценю вашу помощь.
- И давно это с вами? - невольно вырвалось у меня.
- Я ослеп пятнадцать лет назад. Со временем с этим смиряешься, хотя никогда не можешь привыкнуть.
Мы добрались до машины, где Габриель уже сидел на заднем сиденье с тесно прижавшейся к нему Джорджи. Я помог Эду сесть рядом с ним, сам устроился с водителем. По дороге к моргу никто не проронил ни слова.
Когда мы ввалились в просторный, выбеленный мелом офис, Чарли Кац удивленно заморгал.
- Эй, лейтенант, - зашелестел его своеобразный голос. - Вы становитесь регулярным посетителем. Может быть, мне следует присмотреть здесь для вас постоянное местечко, а?
Он расхохотался от собственной шутки, которая была придумана в тот самый день, когда соорудили первый в мире морг.
- Чарли, - заговорил я любезно, одновременно оскалив в улыбке зубы, дабы предупредить возможные эксцессы, - это мистер Мартинелли. Он полагает, что сможет опознать голову.
- Джона? Моего Джона?
На физиономии Каца появилось тревожное выражение.
- О чем это он, черт побери, бормочет? - нахмурился Габриель.
- Не обращайте внимания, - прошептал я, как мне показалось, успокоительно. - Проработайте в морге столько лет, сколько он, и тоже начнете считать все, что здесь находится, своей собственностью… станете со всеми разговаривать…
Но Чарли не успокаивался. Он быстро-быстро заморгал и покачал головой.
- Должно быть, произошла ошибка, лейтенант… - Голос у него слегка дрожал. - Наверняка ошибка! Кому понадобился Джон спустя столько лет?
- Хватит, Чарли, - произнес я излишне громко, - давайте-ка приступим к делу. - Я свирепо схватил его за локоть и заставил идти вперед к мертвецкой, шагая так быстро, что остальные оказались позади. - Заткнитесь немедленно, Чарли! - пригрозил я. - Этот Мартинелли убежден, что голова принадлежала его младшему брату, так что не распускайте язык!
- Но это безумие! - воскликнул Чарли. - Джон принадлежит мне одному и больше никому!
- Повторите еще раз это дурацкое имя, - зашипел я ему в ухо, - и я велю завтра же уволить вас отсюда!
- Вы не можете так со мной поступить, лейтенант! Его кадык запрыгал.
- Держите, сказано вам, язык за зубами! Если откроете еще раз рот, именно так я и сделаю!.. А теперь живо несите этот сосуд, чтобы Мартинелли мог на него взглянуть.
Кац скрылся с глаз, как перепуганный кролик. Вообще-то мне его стало вдруг жалко, но в тот момент у меня было полно совершенно других забот. Трое моих спутников подошли ко мне и остановились. Джорджи дрожала с ног до головы, лицо у нее было белее горного тумана.
- Так где же это? - спросил Мартинелли.
- Он отправился за ним, - объяснил я. - Подождите немного.
- Здесь так холодно. - Зубы у Джорджи громко стучали. - Почему тут не могут хотя бы изредка протапливать?
- Потому что от этого оттают покойники, - равнодушно объяснил Габриель. - В мертвецкой их постоянно держат на льду, верно, Эд?
- Правильно, - с легким вздохом ответил слепец, - в мертвецкой лежат замороженными невостребованные трупы всяких бедняков и бездомных.
- Эд! - захныкала Джорджи. - Не надо! Чарли Кац медленно вошел в помещение, прижимая обеими руками к животу огромный сосуд, почти целиком закрывая его. И к тому моменту, когда он добрался до нас, он задыхался от натуги, с трудом ловя воздух широко раскрытым ртом.
- С вами все в порядке, мистер Мартинелли? - осведомился я.
- Конечно! Покажите его мне!
- Поднесите его к свету, Чарли, - сказал я, - чтобы мистер Мартинелли мог его хорошенько рассмотреть.
Чарли громко застонал, затем приподнял сосуд вровень со своим лицом. Красивая голова слегка качнулась вверх и вниз, ее полные губы чуть насмешливо улыбались нам. Джорджи тихо застонала и неожиданно свалилась без чувств на холодный цементный пол. Мне показалось, что Мартинелли этого даже не заметил. Все его внимание было сконцентрировано на страшном" экспонате"в стеклянном сосуде. Эд неподвижно стоял рядом с ним, его лицо не выражало ничего, кроме вежливой скуки.
Я не спускал глаз с лица Габриеля, стараясь уловить на нем какую-то реакцию, но так ничего и не заметил. Время остановилось, как будто не желая тревожить участников этой противоестественной живой картины, пока я наконец не нарушил молчание.
- Вы его узнаете, мистер Мартинелли? Он как бы нехотя кивнул.
- Да-а, это Тино, вне всякого сомнения. Я его узнал, как только взглянул на снимок в газете.
- Вы ошибаетесь! - раздался пронзительный вопль Чарли Каца. - Вы не рассмотрели его как следует. Как может быть мой приятель Джон вашим братом?
Габриель с минуту оторопело разглядывал Чарли, потом повернулся ко мне:
- Что это за фрукт? Какой-то псих, как мне кажется?
- Заткнитесь, Чарли! - вкрадчиво посоветовал я. - Вы не забыли, что я вам говорил только что?
Кац с трудом проглотил комок в горле, затем как-то конвульсивно закивал.
Мартинелли обтер рот тыльной стороной руки.
- Это несправедливо! - напряженно выговорил он. - Мне совестно смотреть на него. Ведь это все, что осталось от моего брата, лейтенант! Я хочу получить его голову и позаботиться о том, чтобы брат был похоронен надлежащим образом.
- Разумеется, - ответил я. - Придется выполнить кое-какие формальности, но мы постараемся все это сделать как можно быстрее и…
- Нет!
Я буквально подскочил, увидев яростное выражение Чарли.
- Вы не можете этого сделать! - исступленно вопил он. - Джон, он же мой друг, никто не отнимет его у меня, никто!
Он опустил сосуд до уровня своего живота и снова обхватил его обеими руками, пытаясь прикрыть склоненной головой.
- Вы никогда не посмеете забрать его у меня, слышите?
С Кацем случилась настоящая истерика. И, резко повернувшись, он побежал в дальний конец мертвецкой.
- Он же псих! - недоумевал Габриель. - Помните, я вам сразу об этом сказал. Ну и что мы теперь будем делать?
- Вам лучше увести отсюда девушку, - посоветовал я. - Заберите с собой и Эда, а я попробую утихомирить Чарли. Вероятно, человеку вредно слишком долго работать в таком месте. - Мартинелли подхватил Джорджи под мышки, поднял ее на ноги, покачал головой и словно пушинку перебросил себе через плечо. Она повисла безжизненным кулем, и можно было предположить, что ее сейчас выбросят за ненадобностью в ближайшую помойку.
- Ну как, Эд? - обратился он к слепому. - Если хочешь, цепляйся за меня, я помогу тебе выбраться отсюда.
- Спасибо. - Потянувшись вперед, Эд нашел его руку. - Так это был несчастный маленький Тино? Я оплакиваю его вместе с тобой, мой дорогой друг. Мое сердце рыдает и…
- Прекрати молоть чепуху! - сурово оборвал его Габриель. - Я вовсе не намерен рыдать над Тино, я уже сделал это вчера, увидев его лицо в газете! Его кто-то убил, Эд, как ты думаешь? Вот что меня сейчас интересует. И эти люди все еще разгуливают на свободе и радуются жизни спустя пять лет, как будто ничего и не произошло.
Я отправился следом за Чарли Кацем, который исчез в одном из полутемных углублений в дальнем конце мертвецкой. Прошло не менее пяти минут, прежде чем мне удалось отыскать его. Он сидел на большой холодильной установке, лицо его посинело от холода, а тело дрожало. Сосуд покоился на его коленях, и Чарли по-прежнему осторожно прижимал его к себе.
- Вы не получите его! - пронзительно завопил он, заметив, что я приближаюсь. - Если вы сделаете еще несколько шагов, я разобью его, слышите? Мне легче поступить так, чем разрешить этому лживому негодяю зарыть моего дорогого Джона в землю!
- Успокойтесь, Чарли, - сказал я, но все же остановился и дальше не пошел.
- Отойдите от меня, лейтенант! - упрямо повторил он. - И пусть никто не пытается отнять у меня Джона, я его единственный друг.
- Чарли, - принялся я уговаривать глупца, - не можете же вы здесь сидеть целую вечность, вы замерзнете до смерти.
- Если вы хоть на шаг приблизитесь ко мне, я разобью этот сосуд! - повторил он свою угрозу с мрачным удовольствием. - И это не все. Бедный старина Джон, он не выдержит долго, проторчав целых пять лет в этой банке, он же погибнет от воздуха…
Чарли не так уж и глуп, мелькнуло у меня в голове, а что прикажете делать мне? Я растерялся. С минуту я стоял на месте, надеясь, что на меня снизойдет вдохновение. Потом решил - черт с ним, что, мае больше всех нужно? Я доложу шерифу, пусть он и расхлебывает эту кашу.
Когда я уходил, мне все еще было слышно, как Чарли нежно баюкал своего приятеля в стеклянном сосуде, и, поверите ли, у меня на голове зашевелились волосы!
Когда я вернулся к остальным, то с облегчением увидел, что Джорджи пришла в себя и сидит в машине, уставившись невидящим взглядом во что-то перед собой.
- Ну? - закричал Мартинелли, едва увидев меня. Устало махнув рукой, я объяснил обстановку, добавив, что единственное, что я могу сделать, - это вызвать от имени шерифа отряд копов, которые пойдут в морг и справятся с задачей.
- Если он что-нибудь сделает с Тино, я… У него на лбу вздулись вены, очевидно он обдумывал всевозможные кары, которые должны были пасть на голову несговорчивого служащего морга.
Эд стоял рядом, сочувственно прислушиваясь к словам приятеля, пока тот в конце концов не замолчал. Потом он негромко покашлял.
- Лейтенант, думаю, что я сумею помочь.
- Замечательно, Эд, но как?
- Свет… Имеется ли центральный выключатель снаружи здания?
- Наверное. Рядом со счетчиком на внешней стене.
- Тогда, если вы подробно опишете дальний конец комнаты, где сидит этот безумец, у нас не будет никаких проблем.
- Видимо, я страшный тупица, до меня не доходит…
- Еще одна из сильных сторон слепого человека, - пояснил он со снисходительной улыбкой. - Ведь я живу в полнейшей темноте, лейтенант, этой мой мир.
- Эй, а ведь это верно! - обрадовался Габриель. - Замечательная идея, Эд! Лейтенант, вы ему растолкуйте, где находится холодильная установка, а я пойду вырублю свет.
Пятью минутами позже Эд исчез в погруженном в кромешную темноту морге, уподобившись бестелесному духу. Я закурил сигарету и обеспокоенно уставился на Габриеля Мартинелли.
- Мне это не нравится, - заявил я. - Этот Кац определенно свихнулся, и кто знает, что он может выкинуть, а мы стоим здесь с безмятежным видом, отправив к нему слепого человека!
Габриель успокаивающе закивал.