- Это цена не вопроса, а видеокассеты. Дело в том, что в "Олли", как и в других фирмах, есть аппаратура слежения за покупателями. Когда милиционеры обнаружили в подсобном помещении монитор, продолжающий демонстрировать все происходящее в магазине, они ринулись искать видеозапись своей грандиозной работы. Перерыли все, кое-какие кассеты нашли, только на них интересующей кинохроники не было, одни художественные фильмы. Задержанные в один голос уверяли: запись происходящего в магазине не ведется.
- А на самом деле?
- Конечно. Только из квартиры за стеной, где именно для подобных визитов установлена аппаратура-дублер.
- И стукачок фирменный о ней не знал?
- Кроме Ланды, о ней не знал никто. Следствие, правда, упорно интересовалось, нет ли у меня дубликата кассеты, однако мой ответ был настолько правдивым, насколько оно заслуживает.
- Понятно, отчего они не сильно настаивали, - замечаю, прикуривая белую стомиллиметровку "Пэлл-Мэлла".
- Кассета больше интересует наших доблестных захватчиков главного мафиози Юрика. Где документальное подтверждение доблестной работы ментов?
- Для тебя это тайна. Впрочем, как и для всех остальных. Иначе в следующий раз мне могут не поверить.
- А если вдруг с тобой что случится?
- Оставь переживания, ничего страшного со мной не произойдет. Вполне рядовой случай.
- Степан, я не это имел в виду. Ты же знаешь, кроме очень долгих лет жизни, желаю тебе только отменного здоровья, потому что все остальное можно приобрести даже по безналичному расчету. Живи сто лет, но вдруг, не дай Бог…
- Не дай Бог, - повторил суеверный адвокат. - Если., тьфу-тьфу, что-то произойдет, ты получишь эту кассету. И не только ее.
- Знаешь, Степан, за что я тебя уважаю? Не за голову твою золотую, а за то…
- Прекрати доводить меня до приступа сентиментальности. Ты ведь тоже умеешь держать слово. Все, спасибо за угощение, я поехал.
Перед тем, как покинуть ресторан, достаю из кармана радиотелефон и коротко сообщаю Оле:
- Дорогая, облей духами пышную кровать. Завтра твой благоверный будет дома.
- Спасибо… - начала госпожа Ланда, однако я с ходу перебил ее:
- Пустяки. Будь счастлива.
Удобно расположившись рядом с Костей, с ходу подымаю и его тонус жизни:
- Ты уже на работе. Значит пока ваша светлость изволила с греками сражаться, у нас неприятность произошла.
- Знаю-знаю, - с суровым видом бросил мой подчиненный, - какие-то козлы Лиду грохнули. Вы правильно решили, я все сделаю в лучшем виде.
- Серьезно?
- Не сомневайтесь, не подведу. Мы им покажем, всех до одного перемочим вкрутую.
Я испугался не Костиной реакции, а его военного настроения. Не иначе обращение "ваша светлость" всерьез принял. Того глядишь, сейчас выхватит свой слонобой "магнум" и начнет затвором клацать. Я-то знаю, кого мой сынок копирует. Помню, когда Рябова ранили, Гарик чересчур воинственно размахивал своей никелированной хлопушкой, требуя немедленно отправиться мстить за кровь дяди Сережи.
- Это потом, - чуть снижаю боевые порывы начальника отдела снабжения. - Сперва нужно достойно предать тело земле. Значит, организуешь венок от моего имени, поможешь Вохе. Меня на кладбище не будет, так что клятву отомстить будешь давать про себя.
Боевой запал Кости улетучился на глазах при одном упоминании фамилии заместителя коммерческого директора. Не так давно Воха по моей просьбе лечил провалившего задание Константина общефизической подготовкой в течение десяти дней. С тех пор начальник отдела снабжения относится к утренней зарядке, как к обязательному условию существования каторжника и старается лишний раз не попадаться на глаза Андрею.
Соловьиная трель телефона в боковом кармане слабо зазвучала, когда я устроился в "джипе" охраны.
- Здравствуй, - слышу ленивые интонации руководителя моей пресс-группы Бойко. - Мы сейчас можем встретиться у Студента?
- Нет, Игорь. В настоящее время у него находится великий Дюк. Давай ровно через пару часов. Конец связи.
За это время можно и отдохнуть, однако мне необходимо продолжать заботиться о других людях. Потому набираю номер телефона и задушевным голосом спрашиваю:
- Ты по мне не соскучилась?
- Когда будешь? - такой ответ приходится оценивать однозначно.
- Очень скоро.
Спрятав телефон во внутренний карман, мягко замечаю:
- Значит так, орлы. Выкатывайтесь на свежий воздух и через два часа ждите меня у дома Студента.
Сидевший рядом с водителем парень, развернулся в мою сторону и твердо сказал:
- Извиняюсь, конечно, но свои яйца я на помойке не нашел.
- Понимаю, у Рябова других взысканий не бывает, - спокойно отвечаю ему. - Однако фирмой все-таки руководит ваш покорный слуга.
- Кто бы спорил, - покорно соглашается охранник. - Но если что… Мне потом на другую работу не устроиться.
- За яйца переживаешь? - вспоминаю, что Марина тоже доводила меня по поводу трудоустройства. - Так они же у тебя медные.
- Я за вас не яйцами, головой отвечаю, - твердо ответил охранник. - Пожалуйста, выходите. Саша приехал.
Спорить и доказывать, что я руковожу всеми и вся бесполезно. В вопросах безопасности приоритет решений принадлежит Рябову. Об этом было договорено давно. Поэтому к новенькому дому в престижном районе города я добрался на "Волге" в сопровождении юркого "нисана" и не сильно удивился, увидев возле подъезда "джип".
Никакой личной жизни, подумал я, прижимая пуговку звонка на двери, неподалеку от которой сосредоточенно рассматривали стенку рябовские спиногрызы. Явно Сережа им маршрут расчертил, маньяк безопасного образа жизни. Впрочем, это его работа.
- Как отдохнула, Снежана?
- Лучше не бывает, - рассмеялась она, обхватив мою шею руками.
- Да, мне твой благоверный поведал. Он такой крутой…
- Лучше тебя не бывает, - чмокнула меня в нос жена начальника отдела снабжения. - Я это окончательно на теплоходе поняла.
Бросив беглый взгляд на часы, откровенно признаюсь:
- На то, чтобы подтвердить твое мнение, у меня остался всего час двадцать.
- Я думаю, тебе все-таки кое-что удастся, - с этими словами Снежана выскользнула из короткого халатика.
Отвечая на ее поцелуй, я с тревогой подумал: вдруг Снежана решит вернуться к своим излюбленным играм, начнет привязывать мои руки к спинке кровати. Иди знай, может, Сережка и под этим сексодромом охрану держит. Начнет Снежана меня вязать, охрана тут же среагирует. Мне ведь особых извращений в постели не требуется; я в них и без секса в обычной жизни огружен по ноздри.
- С чего начнем? - с хищным выражением на своем прекрасном личике спросила отставная фотомодель.
Разве это главное, подумал я, натренированным движением расстегивая ее "половинки". Начать можно как угодно, главное кончить вовремя. И в любовной игре, и в той, которую приходится постоянно вести.
12
По отношению к моему эксперту Студенту я полностью дублирую рябовские заскоки под девизом "Безопасность - прежде всего". И правильно, второго такого специалиста не нанять ни за какие деньги. Конечно, в мире есть еще несколько человек, обладающих его познаниями, однако я сильно сомневаюсь, что любой из них согласится вести образ жизни Студента даже за миллион долларов в месяц.
Во-первых, этот миллион моему эксперту даром не нужен. Вслед за "во-первых" можно перечислять остальные его достоинства, вплоть до "в-сотых". Действительно, к чему Студенту большие деньги, если они ему вообще не нужны, как и многое другое, начиная от новой обуви и заканчивая женщинами. У него есть только одно постоянное желание: коптеть над произведениями искусства и скакать от радости встречи с очередными приобретениями моей команды. На этом все жизненные потребности Студента можно считать исчерпанными.
Спроси его, откуда попал в холодильник кусок колбасы или какого цвета рубаха украшает несколько распухший студенческий торс, тот недоуменно помахает ресницами и после экскурсии на кухню начнет с удивлением рассматривать собственное изображение в зеркале, чтобы ответить на подобные вопросы. Это еще что, до моего прошлого визита Студент был уверен: он до сих пор живет в Советском Союзе, и я сильно сомневаюсь, что в свой бесценный архив эксперт заложил сведения, из каких именно стран состоит сегодня его бывшая родина.
Зато на все вопросы, связанные с моей основной деятельностью, Студент дает ответы, резко увеличивающие продажную стоимость произведений искусства, которым весьма далеко до бесценных в больших кавычках шедевров, проходящих через руки Дюка. По части знаний выдающийся ученый доктор искусствоведения Студенту в подметки не годится, зато он умеет так важно раздувать щеки, что я уже несколько раз призадумывался о персональном подарке для Дюка в виде академической мантии. Студенту эта мантия нужна столь же остро, как и пресловутый миллион; потому стараюсь загружать его работой по маковку, чтобы он постоянно ловил от жизни высший кайф с собственной точки зрения.
Дверь в квартиру эксперта открываю собственным ключом; если Студент работает, от этого плодотворного процесса его можно оторвать только с помощью взрыва гигантского письменного стола. Если, конечно, эксперт обратит внимание на такую мелочь.
Охрана при нем постоянно, с той памятной ночи, когда я едва успел спасти жизнь Студента. Один узкоглазый тип собирался доказать Студенту: он тоже великий специалист в области искусства, правда, под названием боевое. Слава Богу, мне удалось в конце концов убедить его в обратном, оторвав от полемики с неподвижно лежащим экспертом.
Специалист он, между прочим, действительно был отменный, только я - далеко не супермен, всякие там "когти тигра" и прочие премудрости знаю весьма поверхностно. И пусть этот чернопоясный деятель, внедренный в мою команду кандидатом медицинских наук Колотовкиным, умел прыгать не хуже обезьяны и ломать доски голыми руками, я ему убедительно доказал: когда пуля попадает в глаз и выбивает стенку затылка, самому выдающемуся мастеру восточных единоборств можно рассчитывать на дальнейшее ведение боевых действий исключительно в виде мелко подрагивающих конечностей.
После моего выстрела тогда еще товарищ Рябов повел медицинский спор с кандидатом наук Колотовкиным, который попытался перехватить один из наших каналов. В результате научной дискуссии Колотовкин окончательно понял старую истину: даже доктору наук, а не то, что какому-то кандидату, вряд ли будет тесно в той самой персональной квартире под землей, которую только и мог гарантировать каждому советскому человеку к двухтысячному году великий нарколог Горбачев.
- Чем порадуешь, Игорь? - спрашиваю у руководителя своей поисковой группы, зайдя в комнату.
- Радовать - по части Студента, - предельно откровенно поведал Бойко. - Наше дело работать. Хорошо или очень хорошо - скоро узнаем. Но не раньше того, как гений покинет свою святая святых и обратит свой милостивый взгляд на нас, неразумных.
- Именно для этого ты меня вызвал?
- Почти.
- То есть?
- Студент может ответить на любой вопрос, кроме основного. Цена на товар несколько крутовата. Жаль, прошли те времена.
- Это точно. Теперь работу Пуссена за пятнадцать рублей не купишь, не приобретешь доску Иорданса в качестве картины неизвестного художника семнадцатого века в комке по цене двух бутылок водки.
- Сегодня всем трудно, - успокоил меня Бойко.
- Нам особенно. Нет, Игорек, я не шучу. Прозрачные границы уже начинают приобретать матовый цвет - вот что тревожит; переброска товара в Узбекистан обходится не дешевле, чем в Германию.
- Тише, вдруг Студент услышит слово "товар" и упадет от такого кощунства в обморок, - улыбнулся Бойко.
- Охрана на него жалуется. Вчера ребята вместо того, чтобы культурно выпить сто грамм под селедку, слушали его лекцию о мелкой пластике восемнадцатого века.
- Ну это ты врешь. Нет, я не о лекции. Чтобы Студент услышал, о чем мы говорим, когда карлует в своем кабинете - такого просто быть не может.
- Что такое карлует?
- Терминология моего водителя. Саша прикрывал Студента, когда я задействовал все наши силы. Несколько дней отсюда не выходил. Теперь, если я захочу его сильно наказать, то пошлю на экскурсию в музей - страшнее наказания воображение не подсказывает… Да, а "карлует" дословно означает - вкалывает, как папа Карло, стругая Буратину, как изволил высказаться Саша, доказывая свои глубокие литературные познания.
- Теперь ты врешь, - сказал Игорь. - Он скорее всего знает о папе Карло не из первоисточника, а кино видел.
- Не спорю. Однако ты упоминал о мелкой пластике…
- Есть интересная камея.
- А может инталия?
- Тогда пусть будет гемма.
- Отчего ты решил, что она интересная?
- Это следует хотя бы из поведения Студента. Думаешь, он просто так с ночи от дела не отрывается? Да, и еще у бабаньки этой имеется несколько холстов, один неподписной. За гемму она запела целых триста баксов. Говорила, она очень ценная.
- Цена, конечно, крутая.
- Пару лет назад я за триста баксов чемодан таких гемм мог взять и сдачи потребовать.
- Заплатил?
- За все про все полштуки. С ума сойти, такая растрата! Но не это главное. Заказанный товар приходит из Германии через два дня.
- Понял. Позвоню, конечно, но считай, таможня уже дало "добро".
- Ясно. Только как она "добро" дает - это тебе считать.
- Если начну вслух считать - у тебя уши попухнут. Думаешь, они твоей бабки дурнее? Времена, когда место стоило двести баксов, тоже в прошлом.
Бойко потянулся и заметил:
- Да, если несколько лет назад я сказал бы тебе: очень скоро мы начнем работать по ввозу с Запада, ты бы, наверняка, меня к психиатру направил.
- Нет, Игорек. В этом ты ошибаешься. Я ситуацию еще тогда просчитал. Существует множество произведений искусства, которые не могут выплыть на Западе ни при каких обстоятельствах. Зато наш наркобарон с удовольствием приобретет работу, пусть за ней Интерпол с высунутым языком гоняется. В этом я уже убедился. Наш деловар и таким манером доказывает свою крутизну при специфике работы.
Знаешь, Игорек, я попал в цвет, когда вспомнил, как Чингисхан демонтировал самые красивые в мире ворота и приказал установить эту громадину перед входом в юрту своей любимой жены. Кое-кому тешит душу не произведение искусства, чья цена подымается из года в год, а совсем другое. Вот вы ищите картинку по всему миру и еще сто лет рыскать будете, а она в моей двадцатикомнатной сакле висит, радуя глаз хозяина при виде гостей, цокающих языком: вах-вах, какой культурный человек, понимаем, почему дочку в самую престижную школу Англии определил…
Появление Студента прервало искусствоведческую дискуссию. Мой главный эксперт пронесся пулей мимо нас, на ходу расстегивая брюки.
- Обосрался от радости, - прокомментировал Бойко. - Я ведь тебе говорил - вещь редчайшая.
- Ну так сходи на кухню, скажи охране, чтоб зад ему протерли. Студент явно позабудет самостоятельно сделать это.
- Самое смешное, ребята в такое поверят безоговорочно. Недавно ему в постель девку уложили, так он управился за две минуты.
- Стахановец, пятилетку за три палки выполняет…
- Но главное, после своего сексуального подвига умчался в кабинет в одной майке.
- Тоже еще событие. Обычная манера поведения.
Студенту все-таки удалось удивить меня. Вернувшись в комнату, он заметил наше присутствие в квартире.
- Здравствуйте… Игорь, где ты разыскал эту гемму?
- Лишние знания отрицательно влияют на здоровье их обладателя, - отвечаю Студенту вместо Игоря. - Я тебе об этом сто раз говорил.
Студент нахмурился куда обидчивее овчарки Трэша при виде Педрилы, пожирающего собачий завтрак. Не идет из головы персидская скотина, от которой даже Трэш шарахается. С человеком, вооруженным пистолетом, овчарка не боится связываться, но Педрило ей кажется куда страшнее двух вооруженных двуногих противников.
- Студент, хочешь я тебе котика подарю? Рукой погладишь - стресс уйдет. Вместе с дурными вопросами.
- Вы своего кота имеете в виду? - отвлекается Студент от самой скользкой в моем бизнесе темы.
- Ты о нем знаешь? - искренне удивляюсь я.
Студент располагает сведениями о существовании Педрилы: мистика, помноженная на фантастику. О том, что Советского Союза уже нет - не догадывался, зато о появлении хвостатого террора осведомлен. С ума сойти, хотя лично для меня развал страны был гораздо меньшим бедствием, чем появление в собственном доме этой длинношерстной паскуды.
- Наслышан, - подтвердил мой главный эксперт под дикий хохот Игоря Бойко.
- Это ему ребята рассказывали. После того, как он утомился от лекции о мелкой пластике, - вытирая текущий глаз, поведал Игорь.
Вот что значит жизнь на виду. Не удивлюсь, если какой-нибудь мой партнер из Новой Зеландии, прежде чем перейти к делу, из традиционной вежливости начнет интересоваться здоровьем Педрилы.
- Да, слух о моем коте прошел по всей земле великой, - пробормотал я и перевел разговор в нужное русло, отвлекая Студента от потуг занести в свой каталог сведения, откуда Бойко выцарапал гемму:
- Так что это за дребедень дешевую притаскал тебе Игорь?
Все. Теперь Студент не станет отвлекаться на глупые вопросы. Сперва, конечно, глаза на лоб выпучит, начнет меня воспитывать: как вы посмели драгоценное произведение искусства дребеденью назвать, у меня от таких слов во рту пересыхает, а в животе сплошные позывы сбегать, откуда только что заявился.
Хороший руководитель обязан досконально изучить своих людей. Помню, я полотно не очень известного художника "вещью" назвал, так эксперта чуть кондрашка не хватила. Зато сейчас определение еще хлеще. Может, потому Студент таращил свои зенки куда сильнее и прежде, чем потащить меня за руку в свою святая святых, пару минут брызгал в воздух такими словами вперемешку со слюнями, мне покраснеть впору. Только вот одна загвоздка - краснеть я не умею.
- Смотрите, - ткнул в мою руку старинную лупу на резной рукоятке Студент, - и вы посмели назвать это уникальное творение таким словом?
Вещь действительно интересная, однако пора вернуть Студента в его обычное состояние. Я пристально посмотрел изображение амура у ручья и небрежно заметил:
- Мне кажется, она кем-то ретуширована.
Студент тут же позабыл о своих прежних высказываниях.
- Век создания можете определить?
- Приблизительно первый. До рождества Христова.
- А кому она принадлежала?
Я чуть было не брякнул: бабаньке какой-то, но вовремя понял, что имеет в виду Студент. Его уже не волнует, где именно раскопал гемму Бойко. Судя по кипе старинных каталогов и тетрадей, лежащих на столе, Студент времени зря не терял.
Действительно уникальную вещь продать нетрудно, но, если при этом поведать клиенту о ее истории, цена обычно возрастает. Минимум на двадцать процентов; бывали случаи, что и на триста.