– Фаджи не станет слишком упорствовать с этой картиной. Я хочу сказать, он не запросит слишком много, – сказал я.
– Однако он выставил и осветил ее. И запросил сто тысяч долларов. Я не назвала бы такое поведение слишком робким.
– Да, но он обычно хвастается своими картинами, ну, как с Пуссеном. На этот раз он такого не делал.
Элизабет снова задумалась.
– Думаю, он хотел, чтобы мы купили эту картину исключительно по собственному решению – тогда его не обвинишь, если кто-то докажет, что это не Кордоба. Посредник вроде него не может позволить себе портить отношения с человеком вроде меня.
Она сказала это просто и откровенно, с совершенно невинным видом. Действительно, она была хороша, у нее все было в порядке, и становилось удивительно, почему она этого не понимает?
– Потому что если это не Кордоба, тогда картина не представляет никакой ценности.
Донна Маргарита кивнула.
– Карлос отправит вечером телеграмму в Базель и пошлет фотографию авиапочтой в Манагуа. Si?
Это "Si" прозвучало как сухой военный приказ. Карлос вздрогнул и бесцветным тоном ответил:
– Si, донна Маргарита.
Наступила неловкая пауза. Мы стали медленно обходить зал по краю, огибая колонны и микрофоны. Где-то с треском рухнуло какое-то телевизионное оборудование и этот шум вместе с сопровождавшим его взрывом ругательств эхом отдался под высоким сводом.
– Ну, если это все… – сказала Элизабет.
Донна Маргарита одарила ее королевской улыбкой.
– Вы все проделали просто замечательно. Можно еще что-нибудь найти в Венеции?
– Можно повидаться еще кое с кем, но в Венеции не так много возможностей. Это не Флоренция или Рим. Я так полагаю, что теперь мы отправимся туда?
– Возможно. Но я не люблю Флоренцию зимой. Там совершенно нечем дышать.
– Но там есть несколько крупных торговцев.
– Если хотите, можно съездить. Но, сеньорита, вы не должны слишком много работать. Нашу поездку следует использовать и для развлечений. – Она повернулась ко мне. – Синьор Кемп, вам следует пригласить сеньориту Уитли поужинать или сходить в кино.
Мы с Элизабет переглянулись. Она неожиданно улыбнулась.
– Королевскую команду следует выполнять. Верно?
– Хорошо. Только сначала мне нужно зайти в отель.
– Тогда я буду ждать вас в баре Гарри в семь часов.
– Надеюсь, это не обязательно должен быть вестерн? – спросила она, но не стала дожидаться ответа.
Донна Маргарита снова улыбнулась, довольная тем, что осчастливила детишек. По крайней мере на сегодня.
– Не мог бы я получить небольшой аванс в счет заработанного? – спросил я.
Карлос тотчас проснулся.
– Зачем? Мы же недавно заплатили вам.
– Ну, дело в том, что у Фаджиони есть пистолет…
Теперь уже донна Маргарита внимательно посмотрела на меня.
– Пистолет?
– Да, понимаете, старинный пистолет.
– Мы здесь не для того, чтобы заниматься вашим бизнесом, – жестко отрезал Карлос. – Мы уже оплатили вам издержки.
– Черт возьми! Я просто прошу дать мне в займы пару сотен фунтов для…
– Мы не станем этого делать.
Итак, я остался ни с чем.
Но, черт возьми, мне же положен у них приличный кредит, особенно учитывая Дюрера, которого я им нашел!
Донна Маргарита ответила мне милой, но беспомощной улыбкой.
– Видимо, лучше всего поступить так, как говорит Карлос. Вы наверняка попытаетесь вывезти пистолет контрабандой, а это может вызвать трудности.
Ну, здесь она была права. Скорее всего, пистолет пришлось бы вывозить контрабандой. Но мне все еще чертовски хотелось его заполучить.
Пришлось мрачно кивнуть.
Донна Маргарита повернулась к Карлосу.
– Ну, а теперь займитесь телеграммой. Синьор Кемп найдет мне лодку.
Карлос наградил меня сердитым взглядом, поклонился и зашагал прочь, пробираясь зигзагами между разложенными кабелями.
Мы стали медленно продвигаться к двери.
Пройдя несколько метров, она спросила:
– Синьор… Когда мы все закончим, вы собираетесь вернуться в Лондон, si?
– Да. Я ведь там работаю.
– Вам нравится быть контрабандистом и продавцом оружия?
– Предпочел бы ограничиться только оружием, но… – я пожал плечами.
– Вот о чем я думаю; вы не захотите постоянно работать на меня?
– Что, в Никарагуа?
– Ах, нет! Но у меня есть интересы и в Европе.
– А что делать? Я хочу сказать – мне…
– Работать… как Карлос.
Черт бы меня побрал! Если она имела в виду, что я буду заказывать номера в отелях, покупать билеты на самолеты, стоять по стойке смирно и демонстрировать готовность целовать ее в зад, то это чертовски маловероятно.
Или она полагает, что я должен быть хорош в постели?
– Ну, – протянул я, – если вы хотите, чтобы я выполнял какие-то специальные поручения… вы знаете, где меня найти… Но постоянная работа, черт возьми… Я торгую старинным оружием.
– Ну да, конечно… Не обращайте внимания; это не слишком важно. – Мы подошли к лестнице. – А теперь, пожалуйста, найдите лодку до отеля.
– Вон там остановка катера. Он пересекает Канал. По другой стороне придется пройти всего сотню метров.
– Пожалуйста, найдите лодку, – твердо сказала она.
Ладно, в конце концов деньги ее. Просто я предпочел бы, чтобы эта сучка потратила их на покупку "вогдона", а не на водное такси.
25
Я пришел в бар Гарри без десяти семь – но Карлос был уже там и спокойно сидел, явно поджидая меня. Я попросил бармена принести виски и сел возле него.
Он посмотрел на меня в упор.
– Вы разговаривали с донной Маргаритой?
– Да.
Он подождал немного, ожидая, что я расскажу, о чем был разговор. Я этого не сделал.
– Ну, хорошо, дружище, что же она вам сказала?
– Вы отправили то, что было поручено, в Базель и Манагуа?
Как я и ожидал, он разозлился. Во всяком случае, он побледнел и вытянул губы в тонкую линию.
– Я это сделал, но это не ваше дело. Ну, так что же она сказала?
– Это не ваше дело, но она предложила мне работу.
– Какую именно?
– Никакую. Я не спрашивал.
– Так вы не согласились?
– Нет.
Это все, что ему хотелось узнать. Он откинулся назад в кресле и улыбнулся – улыбка была немного натянутой, но приятной, и было видно, что он почувствовал облегчение.
Официант принес мне виски. Я заявил:
– Заплатит мой друг.
И, к моему удивлению, он заплатил, видимо, я принес ему хорошие новости. Черт возьми, неужели он действительно думал, что я был намерен занять его место и оставить его без работы? Или постели?
– А-а, – медленно и довольно протянул он, – вам бы это не слишком понравилось. Так что вы собираетесь вернуться в Лондон, когда здесь все кончится?
– Да.
Именно в этот момент появилась Элизабет. На этот раз на ней был красный костюм, немного слишком яркий для ее бледного лица и светлых волос и несколько длинноватый, но, по крайней мере, что-то новенькое.
Карлос поднялся. Отчасти из-за того, что он считал, что меня одурачил, отчасти из-за высоких здешних цен я предложил:
– Побудьте с нами и закажите себе еще что-нибудь выпить.
Он одарил меня еще одной напряженной, но счастливой улыбкой.
– Я пойду. Приятных вам развлечений.
Кивнув Элизабет, он вышел.
Она села и удивленно взглянула на меня.
– Не знала, что вы в таких близких отношениях с Карлосом, чтобы пить вместе. Помимо деловых встреч.
– Вовсе нет. Он пытался узнать, что мне говорила донна Маргарита. Ведь его попросили удалиться вскоре после вашего ухода.
– Да, сегодня днем она была с ним слишком жестковата, как мне показалось.
Я пожал плечами.
– Всего лишь размолвка между влюбленными.
– О, вы так полагаете? – Подошел официант и она заказала себе рюмку "чинзано". – На самом же деле, Берт, она не спит с ним. Я не хочу сказать, что вообще не спит, но она каждый вечер в городе – и без Карлоса. С ней никогда не удается связаться после восьми вечера и до полудня; она совершенно недоступна. Видимо, навещает старых друзей, знакомых по теннисному прошлому.
Мне чертовски не хотелось отказываться от такой хорошей и в меру грязной идеи.
– Может быть, она употребляет его маленькими кусочками перед едой.
– У вас ужасно извращенный ум. – Официант принес ей ее рюмку. – Кстати, вам удалось получить кредит?
– Нет, не удалось. Чертов шотландец.
Он сочувственно улыбнулась.
– И что вы теперь намерены делать?
– Не знаю. Может быть, попытаюсь занять у Гарри Барроуза.
Ее глаза широко раскрылись.
– Вы шутите?
– Боюсь, именно так мне и придется сделать. – Но мысль о Гарри напомнила мне о другом богатом американце. – Правда, еще остается Харпер.
– Кто?
– Вы его не знаете. Эдвин Харпер, возможно, он как-то связан с компанией по перевозкам "Харпер". Я встречался с ним в Амстердаме, а потом здесь. Мне кажется, у него есть деньги и он сможет дать взаймы.
Да, конечно, он мог, на деловой основе. В любом случае, оставался либо он, либо Паулюс Бомарк, и я предпочитал именно такие отношения. Я покосился на телефон на стене.
Она поймала мой взгляд.
– Идите же, позвоните ему.
– Сейчас мне просто нужно убедиться, что завтра он еще будет здесь.
– А почему не сегодня вечером? Я предпочла бы увидеть это, а не вестерн. Именно то, как вы занимаете деньги.
Я почувствовал себя немного виноватым, но в то же время куда больше меня беспокоило, как достать денег.
– Вы в самом деле так думаете?
– Конечно. Вы же прекрасно знаете, чем обычно кончаются все вестерны.
"Бауэр Грюнвальд" явно был штаб-квартирой транспортных компаний. Большой современный холл был увешан золотыми вывесками, на которых маленькими буквами выписаны имена владельцев, и заполнен большими людьми в шикарных костюмах со значками на лацканах, дружелюбно похлопывавшими друг друга по спинам и говорившими самые приятные вещи, которые все они слышали уже годами. Мы пробились через толпу и выбрались из нее, отделавшись всего парочкой рукопожатий и четырехцветной брошюрой о грузовиках фирмы "Лейланд", прежде чем кто-либо успел заметить, что у меня не было значка.
Когда мы добрались до бара, я сказал Элизабет:
– Небольшое предупреждение: этот парень может находиться в состоянии полной прострации, причем я имею в виду не деньги.
Она кивнула. Однако, если наш Эдвин и гудел, как пароходная сирена в тумане, то он был не одинок: в баре народу собралось не меньше, чем в холле, и все они засасывали крепкие напитки, как трюмные насосы. Но Харпер был самым большим и самым безобразным. Он заметил меня, поднял руку и плечом проложил себе дорогу через толпу, как один из его дальнобойных грузовиков.
– Привет, Берт. Мне доставляет огромное удовольствие снова тебя видеть. – Он потряс мою руку, затем взглянул на Элизабет и я ее представил.
– Необычайно рад видеть вас, мэм. Должен сказать, что вы прибыли из несколько более северных мест, чем я. А здесь вы занимаетесь тем же бизнесом, что и Берт?
Она бросила на меня холодный взгляд.
– В какой-то степени да. Просто я занимаюсь другой областью этого бизнеса.
– Имеется в виду, что она честная девушка, – уточнил я.
Харпер скорчился от хохота.
– Ну, ладно, а как насчет выпить, мэм?
Она попросила себе еще чинзано; я предпочел виски. Харпер бросил что-то замотанному официанту, согнал с небольшого столика нескольких более мелких шишек и устроил нас.
– Ну, Берт, мне искренне жаль, что здесь нет миссис Харпер и она не может встретиться с вами. Но я полагаю, что в этом городе еще осталось несколько открытых магазинов, и если это так, можно держать пари, что миссис Харпер сейчас их прочесывает.
Я уже начал сомневаться, существует ли она в действительности. Она могла умереть несколько лет назад, а он продолжал числить ее в живых просто для сокращения налогов или чего-то в этом роде.
Мы болтали, пока не принесли напитки, главным образом этим занимался Харпер, расспрашивая Элизабет, как та себя чувствует в Европе, а она тактично отвечала, что ей здесь все нравится за исключением канализации.
Наконец я сказал:
– Ну, как я говорил по телефону, это в какой-то мере деловой визит…
– Я пойду пройдусь, – сказала Элизабет.
– Если по мне, то оставайтесь, – заметил я.
Харпер с серьезным видом кивнул.
– Согласен, Берт. Я уверен, что женщины должны разбираться в деловых вопросах. Многие партнеры считают меня опасным либералом, видя в это, но…
Он громко расхохотался и получил за это один из холодных взглядов Элизабет. Если подумать, она совершила не меньше миллионных сделок, чем он, даже если не на собственные деньги.
Во всяком случае она осталась.
– Предположим, я расскажу вам историю, а вы обнаружите в ней прорехи? – предложил я.
– Это было бы лучше всего.
– Так вот, существует продавец, у которого есть пистолет – старинный пистолет. В прекрасном состоянии и все такое прочее. Я мог бы приобрести его… примерно за семьсот долларов. Вся беда в том, что у меня нет такой суммы и я могу достать ее, только вернувшись в Лондон и кое-что продав. Я уже говорил вам, что торговец я не из крупных. Ну, так оно действительно и есть.
Его большое безобразное лицо оставалось спокойным. Абсолютно, абсолютно спокойным.
– Поэтому я пытаюсь занять эти деньги, – продолжал я. – Дело в том, что пистолет является одним из пары. Это обычное дело для большинства дорогих пистолетов. Отдельно друг от друга они стоят именно столько, сколько он запросил: семь сотен долларов. Вместе они будут стоить в три или четыре раза больше своей суммарной стоимости. Пару таких пистолетов я мог бы продать по меньшей мере за четыре тысячи долларов.
– А вы знаете, где находится второй пистолет? – очень спокойно спросил он.
Я кивнул.
– Один человек предлагал мне купить его несколько недель назад. В Лондоне. Он запросил слишком много и я не хотел покупать непарный пистолет. Скорее всего, тот по-прежнему у него – но если это не так, я всегда смогу его найти.
– Вы уверены, что они действительно составляют пару? – спросила Элизабет.
Харпер одобрительно улыбнулся.
– Очень хороший вопрос, мэм.
– Уверен, – сказал я. – Я оба держал в руках; они совершенно одинаковы. И могу сказать, что разбираюсь в пистолетах.
– Очень хорошо, Берт, – значит вы хотите, чтобы я финансировал покупку этого пистолета? А вернувшись в Лондон, вы купите второй и продадите их парой?
– Да, идея именно в этом. Ну конечно, она может не сработать, но… хорошо, если он не продаст, я продам ему свой. И ни в коем случае не за семьсот долларов. Я могу запросить по меньшей мере втрое больше. Мы просто не можем ничего потерять.
Они дружно улыбнулись, и Харпер сказал:
– Простите, но мне кажется, что я уже слышал подобное раньше.
Это меня несколько разочаровало.
– Нет, правда, мы ничего не потеряем. Эта чертова вещица сама по себе действительно стоит семьсот долларов. Если другой пистолет исчез, я могу продать этот без всякой потери.
– И без выгоды. Но если вам удастся получить какую-то прибыль – тогда мы разделим ее пополам.
Черта с два!
– Не совсем. Ведь я вкладываю в сделку какую-то часть собственных денег – я не прошу взаймы все семьсот долларов – а кроме того, моя экспертная оценка, и мои хлопоты по продаже, и все такое…
Он позвенел кусочками льда в своем бокале.
– Полагаю, это нормально – получать доход с выданных взаймы денег. И – вам снова придется меня простить – но финансовые сделки всегда сопряжены с определенным риском. Так что предлагаю договориться о разделе выручки поровну, и я ссужу всю стоимость пистолета.
– Вы хотите сказать, что маленькие люди совершают хорошие сделки?
Он мягко улыбнулся.
– Я должен сказать, что вы все делаете правильно. И кроме того, я не думаю, что вы можете предложить какие-то гарантии.
– Если хотите, когда я куплю пистолет, можете оставить его у себя. Заберите его в Лондон, когда соберетесь вернуться домой, и отдайте кому-нибудь, кому доверяете, до тех пор, пока я не куплю второй.
Он покачал головой.
– Нет, сэр. Я предпочитаю доверять вам. Но мне приходит в голову еще одна мысль: вы могли бы заработать, просто сведя владельцев пистолетов друг с другом – или поставив в известность одного из них. Тогда вам вовсе не понадобилось бы денег.
Я твердо поставил на стол свой бокал.
– Я нашел эту пару. Я обнаружил, что они подходят друг к другу. Поэтому они должны быть проданы с моим участием. И с этим ни в коем случае не следует слишком торопиться. Немного выждать, чтобы успел распространиться слух, что Берт Кемп благодаря собственным способностям обнаружил пару великолепных пистолетов Вогдона. Немало первоклассных торговцев, имена которых я мог бы назвать, изрядно расстроится по такому поводу. И дайте времени сработать как наживка. Если в моем распоряжении окажется такая пара пистолетов, то значит и остальной мой товар такого же высокого качества, верно?
Харпер усмехнулся. Во всяком случае, его большая безобразная физиономия расплылась во все стороны.
– Чувство гордости. Мне это нравится. – Он протянул руку. – Мы это сделаем. Полагаю, вы хотели бы получить деньги завтра. Наличными?
Я пожал ему руку. Когда вы делаете бизнес с Эдвином Харпером, вы действительно делаете бизнес.
26
Когда мы вышли, Элизабет заметила:
– Ну что же, вам удалось достать деньги. – Она казалась слегка удивленной. – Конечно, ценою потери некоторой доли прибыли.
– Этот паршивый вымогатель…
– Ох, оставьте. Он просто человек, которого вы встретили в баре. Вы бы отдали так охотно, как он, семьсот долларов?
– Он может себе это позволить.
– Должна сказать, он этого добился, не выдавая займов людям, с которыми встречается в барах.
Я что-то проворчал. Если наш Эдвин думает, что он действительно получит пятьдесят процентов моей прибыли, то он еще больший простак, чем она думает. Я хочу сказать, что если он получит на свой вклад что-то около двухсот процентов, то он должен быть счастлив, верно? Ведь не придет же он проверять мои бухгалтерские книги, чтобы убедиться, что я получил триста процентов, не так ли? И я ни в коем случае не собирался продавать пистолеты с аукциона, так как в таком случае их цена попала бы в газеты.
Элизабет весело сказала:
– Теперь, когда вы получите свой пистолет, не потратив собственных денег, вы можете позволить себе нечто лучшее, чем вестерн, не так ли? Например, хороший ужин.
Я взглянул на нее. Она по-прежнему немного смахивала на мышку, но на мышку, которая гуляет сама по себе. Ну, ладно; Джон Уэйн будет только завтра.
Однако, если мы собирались хорошо поужинать, то я оставил право выбора за собой и предложил "Гритти-Палас".
Элизабет возразила:
– Но там мы не сможем чувствовать себя в своей тарелке.