- Что случилось? - спросил он.
- Толстяк побежал, - объяснил я. - Таская свой вес, он и в лучшие времена имел проблемы с дыханием. Сердце просто не выдержало.
- Вижу, - кивнул актер. - Но я слышал выстрел...
- Я стрелял в воздух, - объяснил я.
- Чтобы он... - внезапно в глазах Джайлса появилось понимание, - разумеется, остановился!
- Что с девушкой? - спросил я.
- Боюсь, вы оказались правы, - ответил актер. - Милфорд вызвал полицию, а Эдвина бьется на диване в обычном приступе истерики!
- Знаете что? - мрачно сказал я.. - Только сейчас вспомнил. У меня сегодня свидание.
- Не думаю, что вам удастся на него попасть, старина, - заметил он.
- Я тоже, - огрызнулся я.
* * *
Нас забрали в управление полиции, где терпеливо выслушали каждого, а затем попросили повторить все снова.., и снова.., и еще раз. Вытерпели истерику Эдвины Боллард. Много раз. С Эдвиной обращались вежливо, потому что она женщина и истеричка; но, полагаю, они подумали, что любая женщина станет истеричкой, если увидит то, что видела она. Поэтому ее отправили домой с молодым розовощеким парнем, похоже носившим форму не более года. Возможно, у меня разыгралось воображение, но готов поклясться, истерика прошла раньше, чем Эдвина вышла за дверь.., сильно опираясь на руку полицейского - для поддержки, конечно.
Они проявили вежливость к Брюсу Милфорду, потому что знали его положение в кино; отнеслись почти дружески к Роберту Джайлсу - в надежде на автограф для детей. Такой автограф - ценная вещь вообще. Смотришь кино с его участием и говоришь жене или девушке: "На экране-то он герой, а видела бы ты, как я допрашивал его целых пять часов. Дрожал, словно модель "Т" при запуске! Нет!.. Пальцем не тронул!.. Эти кинозвезды все одинаковы, стоит им столкнуться с настоящим мужчиной!"
Итак, к двум ночи они уже отпустили домой агента и актера. Остался один я. Я не был ни истеричной дамой, ни крупным агентом в мире кино, и уж точно не был кинозвездой. Обыкновенный бездельник с частной лицензией и неглупыми идеями, чье основное занятие - вытягивать денежки у настоящих кинозвезд в обмен на молчание.
Меня отпустили неохотно только в одиннадцать часов следующего дня, и, стыдно признаться даже самому себе, только благодаря звонку одного из крупных кинопродюсеров, лично поручившегося за мою добропорядочность. По словам Марти Дженнингса выходило, что я настоящий супермен, ну истый ангел, который не вознесся в голубые небеса только потому, что стыдится снимать длинное нижнее белье перед восторженной толпой.
Вернувшись домой, я рухнул на кровать и проспал одиннадцать часов кряду. Когда я умылся, оделся и сел в машину, до полуночи оставалось примерно двадцать минут. Мой звонок в дверь прозвучал уже завтра.
Дверь приоткрылась, и выглянула голова в тюрбане. На меня удивленно уставились большие глаза, увеличенные запотевшими очками в тяжелой оправе.
- Мы ужинали вчера, ты забыл? - поинтересовалась она.
- Меня задержали, - коротко пояснил я.
- Я не спала всю ночь! - холодно сказала Хилда. - Прощайте, мистер Холман!
- Не хочешь услышать конец истории? Как все завершилось.., и так далее, а? - в отчаянии спросил я.
- Прочту в газетах! Кстати, а почему ты всегда приходишь, когда я принимаю ванну?
- Может, выпьем за старые времена? - предложил я.
- Ну... - задумалась она, - если только за старые... - И внезапно исчезла.
Я вошел в коридор и закрыл за собой дверь. И тут силы покинули мой организм, и я прислонился к двери; колени мои мелко дрожали.
Пониже головы в тюрбане - от шеи до пят - взгляду открывались восхитительной формы просторы загорелой и белой кожи.
- Эй! - едва вымолвил я. - Ты не выносишь, когда твои волосы в беспорядке! Но все остальное розовеет.., кроме загара, но это не...
Хилда Джонс внезапно остановилась, и розовая попка восхитительно дрогнула, сразу привлекая к себе внимание. Затем обернулась и кинула на меня грозный взгляд.
- Кто же, - пренебрежительно заметила она, - кроме тебя... Холман.., мог явиться в такое позднее время?
- Надеюсь, никто, - с надеждой произнес я.
- Значит, я знала, что это ты терзаешь звонок, так ведь? - сказала она, словно стараясь объяснить принципы ходьбы маленькому ребенку.
- Так! - с готовностью подтвердил я.
- А раз так, зачем одеваться, правильно?
- Правильно! - радостно подтвердил я. Она колыхнула своими замечательными округлыми бедрами и чинно направилась в спальню.
Тут меня осенило, и я включил третью скорость, устремившись за ней.
Примечания
1
Кокни - простонародный лондонский говор.
2
Эмпайр-Стейт - известный нью-йоркский небоскреб.
3
Всегда любовь (фр.).