- Тот самый Смит? - сухо спросил Доулиш.
- Некий Смит, - шутливо откликнулись в трубке. - Это, конечно, выдуманное имя, и внешность моя тоже будет изменена, когда я приду. Я хочу обсудить личное дело, к тому же очень срочное.
Видимо, Доулиш молчал довольно долго, ибо человек, назвавшийся Смитом, резко спросил:
- Вы слушаете, мистер Доулиш?
- Да, слушаю, - глухо ответил Доулиш.
- Какое время для вас удобно?
- Времени у меня нет совсем, мистер Смит, - ответил Доулиш.
- Самым серьезным образом прошу вас передумать, - настаивал Смит.
- Я очень редко передумываю, - парировал Доу-лиш. - Не так часто, скажем, как меняю свой паспорт.
Человек на другом конце провода тихо засмеялся.
- Вы провидец, - сказал он. - Может, вас устроит время - 8.30?
- Нет. Я буду занят.
- Мистер Доулиш! - Смит прервал более резким голосом. - Вы не должны делать глупости. Вы уже знаете, что дело исключительно важное, и мне крайне необходимо обсудить с вами некоторые его аспекты до того, как вы встретитесь с заместителем министра.
Доулиш с удивлением подумал: "До того, как я увижу Белла. Значит, это уже не секрет!" Он сразу насторожился. Белл приложил немало усилий, чтобы их никто не подслушал. А этот человек говорил с такой уверенностью, будто имел даже право на то, чтобы знать об условленной встрече.
- Я просто хочу обсудить с вами дело, надеясь помочь вам в расследовании, которое уже приняло широкий размах, - сказал Смит. - И… хочу также подчеркнуть некоторые преимущества вашего положения. Это дело… в частности, может быть для вас очень выгодным. Речь может идти о ста тысячах фунтов стерлингов наличными. Поверьте, вам следует повидаться со мной.
- Начинаю соглашаться с вами, мистер Смит. Скажем, двадцать два часа - вас устроит?
- Десять вечера, пожалуй, поздновато, но ничего. Теперь небольшое предупреждение, мистер Доулиш: не совершайте необдуманных поступков. У меня хорошая охрана. Я приду с миром и добрыми намерениями, но если вы попытаетесь меня задержать или применить насилие… - Он многозначительно помолчал и повесил трубку.
Глава восьмая. ПОСЕТИТЕЛЬ
Доулиш медленно положил трубку - так, словно быстрое движение могло принести непоправимый вред. Некоторое время он не отрывал от нее глаз, и все еще эхом звучали слова:
"У меня хорошая охрана. Я приду с миром и добрыми намерениями, но если вы попытаетесь применить насилие…"
Много лет назад, задолго до того, как он стал служить в полиции и упорно в одиночку вел борьбу с преступлениями, он не раз сталкивался с подобными людьми; ему предлагали огромные взятки, чтобы он, по крайней мере, хранил молчание. Но теперь он - помощник комиссара полиции, старший полицейский чин, и его положение, занимаемая им высокая должность ставили его выше коррупции и угроз. Этот человек, по сути, угрожал не просто ему лично, а угрожал и сделал попытку подкупить столичную полицию. Ему, к тому же, известно о завтрашней встрече с заместителем министра внутренних дел. Значит, его соглядатаи и осведомители действуют повсюду.
- Повсюду, - сказал вслух Доулиш, у него пересохло во рту. - Повсюду. - Он медленно поднялся, вернулся в кухню, открыл бутылку пива и наполнил стакан. Движения его были неторопливы и размеренны, но мысль лихорадочно работала. Неизвестный, назвавший себя Смитом, действовал с большой уверенностью, он не сомневался в том, что добьется того, чего хочет.
Доулиш пил, не отрываясь.
- Да, - произнес он вслух. - Повсюду. Но что это значит - повсюду?
Вопрос был чрезвычайно важным. Где подвизались осведомители Смита? Насколько далеко проникли его щупальца в правительственные органы? Что-что, а вот это необходимо выяснить в первую очередь. Паспортные махинации сами по себе достаточно опасны, но создается впечатление, что они - лишь одна грань деятельности человека, назвавшегося Смитом. И Доулиш сказал вслух:
- Еще очень много надо выяснить. - Потом подумал: "Фелисити с девочкой должны уже быть здесь".
Он посмотрел на часы, было около восьми, уже давно Фелисити могла дать знать о себе. Когда Смит придет, Фелисити будет уже дома. Нет, никак нельзя допустить их встречи. Нельзя допустить, чтобы Смит пришел сюда.
"Пустяки, - подумав, вдруг решил он. - Проблема в том, как справиться со Смитом, когда он придет. Что за охрана его окружает?"
- Боже мой! - воскликнул Доулиш и замер на месте, словно громом пораженный. Его пронзила мысль о том, что Смит мог перехватить Фелисити вместе с девочкой. Если это случилось, если они в руках Смита, тогда понятна непоколебимая уверенность этого типа. Может, поэтому Фелисити еще и не пришла. Несколько секунд он был не в состоянии сдвинуться с места, сраженный этой мыслью. Потом стал отходить, но тупая боль предчувствия его не покидала.
Раздался телефонный звонок.
Он ринулся к аппарату, но остановился. Телефон продолжал трезвонить. Он поднял трубку почти со страхом.
- Доулиш слушает.
- О, Пат! - воскликнула Фелисити. - Как я рада, что застала тебя!
Он тяжело опустился на стул, ноги его не держали, сердце колотилось. Он почувствовал облегчение.
- И мне радостно, что ты меня застала, дорогая.
- Я нахожусь у Тэда и Джоан, потому что решила отвезти к ним Кэти, ведь у них дети того же возраста. Они играют вместе так, будто давно сдружились.
- Слава богу! - с чувством сказал Доулиш. - Это была хорошая мысль.
- И мне так показалось! Пат, дорогой, я останусь здесь на ночь, - сказала Фелисити. - Мне кажется, я пришлась Кэти по душе, и мне лучше быть здесь, когда она утром проснется. Ты не возражаешь?
- И это хорошая мысль, - одобрил Доулиш. - К тому же некий мистер Смит должен прийти ко мне вечером в десять часов, и наш разговор может затянуться. Так что все складывается наилучшим образом.
- Знаю ли я мистера Смита? - спросила Фелисити, и в голосе ее послышалась тревога.
- Сомневаюсь, - ответил Доулиш, а Фелисити продолжала после короткого молчания:
- Я могу прийти и накормить тебя обедом, если хочешь.
- Ерунда, - прервал ее Доулиш. - Я сам отрежу себе от того, что у нас жарится в духовке, и возьму еще что-нибудь из припасов. Спи спокойно, любимая. И спасибо тебе за то, что ты сделала для Кэти.
Фелисити задумчиво произнесла:
- Она очень своеобразная девочка. - Потом добавила: - Тэди хочет тебе что-то сказать.
Тэд Бересфорд - один из давних друзей Доулиша, еще с тех дней, когда Доулиш не состоял на государственной службе. Тэд занимался маклерской работой в Сити, а жил с женой в собственном доме близ Риджент-парка, так что для Кэти эта семья была сейчас самой подходящей средой.
- Хелло, Пат! - забасил Тэд.
- Привет, Тэд! - сказал Доулиш. - Позаботься, пожалуйста, хорошенько о Фелисити.
- А разве это нужно? - легкомысленно спросил Тэд.
- Думаю, что нужно.
- Буду охранять ее так, как если бы она была моей собственной женой, - заверил его Тэд. - Будьте спокойны, помощник комиссара. Каковы ваши успехи?
- Ни шатко, ни валко, - честно признался Доулиш.
- Могу ли я чем помочь? - спросил Тэд.
- Нет-нет, только присмотри хорошенько за Филиси-ти и ребенком, - сказал ему Доулиш. - А могу ли я быть полезен тебе?
- Лишь в том, что ты должен точно сказать, в чем я могу быть полезен тебе, - парировал Тэд. - Удачной охоты, старина!
Испытывая облегчение, Доулиш вернулся в кухню, вынул жаркое - кусок вырезки - и аппетитно поджаренный картофель, отрезал себе несколько ломтей мяса, переложил картофель в глубокую тарелку и поставил все на кухонный стол. Ел он с наслаждением, мысль его сейчас, когда главная причина тревоги отпала, работала очень четко. Конечно, можно бы позвонить Чайлдсу и поставить на ноги весь свой отдел, а также уголовную полицию. В известной мере так было бы спокойнее. Но стоит ему это сделать - и тогда не избежать официальных акций против Смита. Внезапно и без колебаний он принял решение, что сам справится со Смитом.
Покончив с мясом, он обнаружил в холодильнике кусок яблочного пирога и пакетик сливок, полил сливками пирог и с удовольствием стал есть его, пока закипал чайник. К половине десятого он все закончил, умылся, вошел в спальню, надел бархатную домашнюю куртку и комнатные туфли, сел в кресло у телефона и стал просматривать вечерние газеты. Нет сомнения в том, подумал он, что Смит "окажется очень умным и хитрым.
Без десяти десять раздался звонок в дверь.
Доулиш бросил газеты и вскочил с кресла.
- Он пришел раньше, - произнес он вслух и торопливо прошел к входной двери.
На пороге стояли две молодые женщины.
Доулиш был поражен. Это были не только молодые, но и очень привлекательные женщины - блондинка и брюнетка. Они стояли поодаль друг от друга, улыбались ему, а он, придя в себя, подумал, что они наверняка от Смита.
- Хэлло, - сказал он. - Полагаю, вы от мистера Смита?
Блондинка с веселым лицом и голубыми глазами приятно засмеялась и проскользнула мимо него в холл. Только он повернулся, чтобы остановить ее, как брюнетка с блестящими темными глазами проскользнула с другой стороны. Доулиш оглядел площадку, но больше никого там не увидел. Он зашел в холл, закрыл дверь, запер ее двойным поворотом ключа и направился в гостиную. Девиц там не было, и в доме не было слышно ни звука. Он заглянул в кухню - никого и там. Оставались только две ванные комнаты и три спальни. Он возвратился в холл и направился в большую спальню, и в этот момент его оглушил пронзительный вопль, донесшийся оттуда. Новый вопль, а потом уж можно было различить слова:
- Я покончу с собой… ты меня предала! Умру от стыда… убью себя… Я думала, Доулиш - человек чести… У меня от него будет ребенок, а он не хочет помочь мне… Я убью себя!..
Доулиш широко открыл дверь в спальню. Блондинка, обнаженная, извивалась в постели. А брюнетка стояла у окна и быстро щелкала фотоаппаратом. Доулиш заметил, что она направила камеру на него. Вспышек не было, только щелканье. Блондинка продолжала извиваться и кричать - и, внезапно вскочив с постели и широко раскрыв объятия, подбежала к нему.
- Пат! - кричала она. - Пат, обещай позаботиться обо мне. Поклянись это сделать!
Не успел он опомниться, как она всем телом прижалась к нему, крепко обхватив его шею, а камера продолжала щелкать.
В первые несколько секунд он оторопел. Потом ясно осознал, чего они добиваются. Наверняка был у них еще и магнитофон, иначе чего бы блондинка так неистово вопила.
Она продолжала липнуть к нему. Оттолкнуть ее не было надежды, но теперь он точно знал, что надо делать. Он высвободил правую руку, размахнулся и со всей силой, на какую был способен, ударил блондинку по заду. Она была так поражена и ошеломлена, что расслабила объятия. Он оттолкнул ее и зажал под мышкой. Она вывертывалась, размахивала руками и ногами, но никак не могла высвободиться. А брюнетка не отрывалась от своего дела, все время щелкала, пробираясь к двери. Свободной рукой Доулиш схватил подушку и со всей силой запустил ею в брюнетку. Подушка накрыла ей голову и плечи. Она потеряла равновесие. Доулиш схватил ее за шиворот так крепко, что она двинуться не могла, но все-таки не выпускала камеру из рук. Блондинка уже задыхалась и меньше дергала ногами и руками.
Он отпустил ее, открыл дверь и, выхватив у брюнетки камеру, вытолкнул ее. То же самое он проделал с блондинкой. Обе девицы едва дышали. Он захлопнул за ними дверь, побежал в спальню, подобрал платье, чулки, лифчик, трусики, скрутил в комок, вернулся к входной двери и выбросил все это на площадку.
Снова закрыл дверь и вытер лоб рукой.
- После такого не грех и выпить, - сказал он вслух.
Налил себе виски и тяжело опустился в кресло у телефона. Все еще тяжело дыша, от откинулся на спинку кресла и задумчиво поглядел на телефон, потом решительно придвинул его к себе и набрал номер службы донесений Ярда. Ему тотчас ответили.
- Это помощник комиссара Доулиш, - сообщил он. - Несколько минут назад у дверей моей квартиры находились обнаженная блондинка и выбившаяся из сил прилично одетая брюнетка. Пришлите машину и проследите, чтобы они ничего не натворили.
Дежурный инспектор отозвался:
- Обнаженная, сэр?
- В чем мать родила. Поторопитесь, пожалуйста.
Он положил трубку, услышав растерянное: "Да, сэр", - и глотнул из стакана.
Раздался звонок. Доулиш приоткрыл дверь, не снимая цепочки. Он увидел одного мужчину, но не исключено, что за дверью прятался и еще кто-то.
- Смит, - сообщил человек за дверью. - Меня здесь ждут.
- Уже не ждут, - сказал Доулиш. - Уговор потерял силу. Никто, способный на грязный трюк с пошлой блондинкой и фотокамерой с магнитофоном, не может претендовать даже на пятиминутный разговор со мной. Вам здесь не мюзик-холл.
Доулиш запер дверь, но не отошел от нее. Тотчас снова раздался звонок.
- Мистер Доулиш, - сказал Смит, - прошу прощения за то, что произошло. Я все же думаю, что нам следует поговорить.
Доулиш после некоторого колебания снял цепочку и открыл дверь, придерживая ее ногой на всякий случай. Он был готов к тому, что в дверь ворвутся с площадки, но этого не последовало. Зашел только один Смит. Доулиш закрыл дверь, пропустив посетителя. Потом провел его в большую комнату.
Человек, назвавшийся Смитом, был примерно сорока с лишним лет. Доулиш внимательно рассматривал его лицо, заметив при этом умело наложенный грим, и пришел к выводу, что внешний вид этого человека не соответствует истинному.
- Что вы будете пить? - спросил Доулиш.
- Вы очень любезны. Пожалуй, бренди.
Доулиш налил бренди в бокал, подал его посетителю и спросил:
- Как вы узнали о моей предстоящей встрече с заместителем министра внутренних дел?
- Так же, как я узнаю все, что мне нужно, - ответил Смит. На его лице промелькнула любезная улыбка, и он направился через комнату к большому окну.
- Прекрасный вид! - Он с удовольствием вдохнул коньячный аромат и стал пить маленькими глотками. - Каждый начальник и каждый секретарь имеет свою цену, мистер Доулиш. И каждый полицейский тоже. Я сюда пришел узнать, какова ваша цена.
Он повернулся спиной к окну и посмотрел на Доули-ша, явно выжидая, какой последует ответ.
- И вы подослали двух девиц, чтобы они выбили у меня почву из-под ног, и тогда вы заключили бы выгодную для себя сделку, - сказал Доулиш.
- Я знал немало людей, терявших самообладание даже от более простых трюков, - заметил Смит. - Теперь я знаю, что совершил ошибку, а в нашем мире ошибки стоят денег. Я предлагал вам сто тысяч фунтов стерлингов, мистер Доулиш. А теперь удваиваю эту сумму. Двести тысяч фунтов - и никаких налогов. Только неразумный человек может отвергнуть такое предложение.
Глава девятая. НЕРАЗУМНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Патрика Доулиша нелегко было потрясти. Но этот человек уже дважды за вечер почти добился своего. Он был спокоен и уверен в себе, явно не сомневался в том, что Доулиш примет предложение и сделка будет заключена. Доулиш сидел напротив и внимательно изучал его.
- Двести тысяч фунтов - и никакого налога, - повторил Смит.
Доулиш молчал.
- По вашему желанию, деньги частично или полностью будут переведены на ваше имя в Соединенные Штаты.
- Итак, - заметил Доулиш, - никаких валютных проблем?
- У нас международная организация, мистер Доулиш.
- Паспорта и тому подобное?
- Паспорта - лишь один аспект нашей деятельности, могу вас заверить.
- Вполне допускаю, - сказал Доулиш.
Впервые на лице мистера Смита появилась улыбка, скорее механическая, не менявшая выражения глаз, но вполне определенная, как и все, что было в поведении этого человека.
- А мафия?
- Дорогой Доулиш! Моя организация не занимается пустяковыми делами.
- А мафия?
- Она очень незначительна по сравнению… - Смит остановился и нахмурился. - Думаю, что вы не отдаете себе отчета в том, что я вам сказал.
- А я думаю, что вы просто не понимаете, какой я неразумный человек, - сказал Доулиш.
- Уверяю вас… - начал Смит и внезапно умолк, словно до него только сейчас дошел смысл слов Доулиша. - Вы хотите сказать, что не собираетесь принять моего предложения?
- Именно так.
- Но, Доулиш, право же…
- Я хочу сказать, что служу в полиции и имею обязательства перед организацией, которую принято называть "Враги преступности", а она посвятила свою деятельность разоблачению всех международных преступников и международных преступных организаций. Доступно ли это вашему пониманию?
Смит невозмутимо продолжал потягивать бренди. Он ухмыльнулся и удобно устроился в кресле.
- Детский лепет, - отмахнулся он.
- Вы имеете в виду "Врагов преступности"?
- Я имею в виду те преступления, о которых вы говорите. Скажите, Доулиш, понимаете ли вы вообще, о чем я говорил? Вы что, действительно сидите тут, не придавая значения моим словам и размышляя о своих ничтожных делах? Вы что…
- Ш-ш-ш… - прервал его Доулиш. - Я все понял. - Он жестом остановил Смита и продолжал: - Вы сказали, что имеете осведомителей в правительственных органах, в полиции - повсюду. Вы говорите, что ваша преступная организация действует во всем мире, причем никто даже не знает о ее существовании. Ваш образ действий, не сомневаюсь, основан на шантаже - только таким путем вы могли добывать те сведения, которыми, несомненно, располагаете. О да, все это вы дали мне ясно понять, мистер Смит. Ваша организация, вероятно, и впрямь очень могущественна. Но…
Смит подался вперед, и на сей раз ему удалось прервать Доулиша.
- А что если мы будем исходить из суммы не двести тысяч фунтов, а полмиллиона?
Он считал это предложение решающим. Теперь он не сомневался в победе. Он сидел в той же позе, жадно и напряженно всматривался в лицо Доулиша. Но Доулиш оставался непроницаемым; его лицо ничем не выдавало хода мыслей.
Однако мозг его работал с небывалым напряжением. Как хотелось бы ему сейчас быть свободным от обязательств полицейского. Уж тогда он мог бы разделаться с этим человеком - как частное лицо! Ибо как частное лицо он мог проявить куда большую безжалостность, чем позволил бы себе любой полицейский. Один удар по этому орлиному носу, к примеру, мог изменить ситуацию. Стоит прибегнуть к насилию, чтобы посмотреть, как он выглядит без грима. Доулишу нелегко давалась его сдержанность, но другого выхода не было.
- Мистер Доулиш, вы поняли, что я вам сказал?
Лицо Доулиша оставалось непроницаемым.
- Вы предложили мне полмиллиона фунтов, чтобы я сотрудничал с вами, а я отверг ваше предложение.
- Не могу поверить в это, черт побери!
- Мистер Смит, - сказал Доулиш, - вас воспитывали отнюдь не так, как следовало.
- Но вы же небогатый человек, Доулиш! У вас высокая квалификация, но без вашего жалованья вы едва сводили концы с концами! Вы потеряли много денег, когда занимались выращиванием фруктов и разведением свиней в Саррее. Вы просто не можете себе позволить отвергнуть такое предложение.
- Значит, вам все известно обо мне.
- Мы знаем все, что нам нужно знать!