Ну, в конечном итоге на запад они не поехали, так что я зря стремался. На развязке у "Фуражира" их тачка свернула направо и поехала по Хай-стрит. На полпути они повернули налево на Фротфилд-вэй и припарковались у зала игровых автоматов. Я решил, что это как-то странно, по-хорошему там парковаться нельзя, а по другой стороне улицы шел легавый, ковыряя в носу. Припаркуйся я рядом и начни пялиться, я б себя выдал, так что я тихонько поехал себе дальше и, проезжая мимо тачки, заглянул внутрь. Я заметил, что она наклонилась к нему, они там обжимались, что ли. Через несколько ярдов я посмотрел в зеркало заднего вида. Она вылезла из машины и послала ему воздушный поцелуй.
Как-то все это странно. Чего она в одиночку поперлась в игровые автоматы? Че-то это как-то не вписывается в мою концепцию романтического вечера. Зато это объясняло, куда она девает бабки Дага. Просаживает на этих гребаных автоматах, вот как. Тупая корова.
Ее дружок собирался отчалить, так что я прибавил скорость и свернул направо. Он поехал на восток, к мосту. Я помотался по кварталу и припарковался на Хай-стрит.
- Тут нельзя парковаться, слышь, - сказал кто-то у меня за спиной.
Через секунду я понял, что это легавый.
- Мать твою, - сказал я, глядя, как он подходит. - Констебль Плим, бля.
- Для тебя, Ройстон, констебль Палмер.
- А кто те сказал, что ты можешь называть меня Ройстоном?
- Да ладно тебе…
- Нет, бля, это тебе ладно, - сказал я, приготовившись к драке. Сукой буду, терпеть не могу легавых.
- Ладно, как хочешь. Но парковаться тут ты не будешь.
- Да ну? Ты что ли помешаешь?
- Помешать я тебе не могу, но могу сделать так, чтобы машину отсюда увезли. И тебе придется платить, чтобы ее вернуть, это я тебе обещаю.
- Так ты мне это обещаешь, да?
- Да, обещаю.
- Ну так валяй.
- Я тебе все сказал.
- Я ниче не слышал.
- Блэйк, - говорит он. Он все отступал и отступал, но теперь я прижал его к стене. Но я его и пальцем не тронул, ниче такого. Я законы знаю, хули там. - Блэйк, просто подумай минутку.
- Лады, - ответил я. - Уже подумал. Подумал о том, как я ненавижу легавых, бля.
- Но… - Теперь он стал зыркать по сторонам и прижиматься к стенке, будто хотел сквозь нее просочиться. Двое пацанов остановились посмотреть, че к чему. Я их не видел, но я чувствовал. Я всегда чувствовал присутствие публики. - Пожалуйста, Блэйк…
- Что "пожалуйста"?
- Пожалуйста…
- Продолжай, - сказал я, резко повысив голос. Он подпрыгнул чуть не на фут. Те два пацана, думаю, тоже.
- Пожалуйста, отпусти меня.
- Отпустить? С чегой-та?
- Ну… потому что я легавый.
- Но я, бля, ненавижу легавых. Разве я тебе этого не говорил?
После каждого моего слова он моргал. Это было охуительно смешно, хотя никто не смеялся.
- Отпусти меня и… и паркуйся на здоровье.
И тогда я начал ржать. Я ржал, как будто он сказал что-то смешное, а не обычную хуйню, которую несут все уроды типа него. Но он ведь не сказал ничего смешного. Я смеялся, потому что это был один из тех редких моментов, когда ты видишь Манджел таким, какой он есть, а не таким, каким хочешь или думаешь его увидеть. Такие моменты редко бывают, только если звезды сойдутся и ветер там куда-нить переменится. Ну, может, у вас так и не бывало, зато у меня бывало, бля. И когда со мной такое случалось, я мог только заржать, больше ни на что не годился.
Но это было не смешно.
- Ладно, - сказал я, снова становясь серьезным в тот момент, когда констебль Плим уже подумывал, а не хихикнуть ли со мной за компанию. - Тогда вали отсюда.
Он секунду взвешивал шансы. Потом бочком, бочком отодвинулся, не сводя с меня своих свинячьих глазок. Он пятился от меня задом, все быстрее и быстрее, спотыкаясь и натыкаясь на фонарные столбы, но все смотрел на меня. Когда он завернул за угол и, наконец, убежал, я повернулся к пацанам, которые стояли на другой стороне улицы.
- Знаете, кто я, а? - спросил я.
- Ага, - сказал тот, что не выглядел дебилом. - Ройстон Блэйк, еще бы.
- Ну да, но вы знаете, кто я такой?
Тот, который говорил, как-то побледнел, так что заговорил его дебильный кореш.
- Охранник в "Хопперз", так?
- Точно, - сказал я. - Начальник охраны, кстати. И менеджер. Но это все равно ни о чем не говорит, если вдуматься. Типа а что если "Хопперз" завтра закроется? Кем я тогда буду?
Они посмотрели друг на друга, бледнеть они, вроде, перестали, но по-прежнему напрягались.
- Ройстоном Блэйком? - пожал плечами дебил.
- Это я и так, блядь, знаю. Но кто такой, нах, Ройстон Блэйк? Кроме как имя и работа? А? Ну, говорите, потому что я хочу знать, бля.
Второй чувак уставился на свои ботинки и оставил дебила сражаться в одиночку. И это, кстати, было пиздато, потому что этот дебил оказался очень умным пацаном, когда разошелся. С дебилами так обычно и бывает - они выглядят как моральные уроды, а оказываются очень даже ничего.
- Ну, - сказал он, засунув одну руку в карман куртки, а другой почесывая брюхо. - Чувак из Манджела не должен быть кем-то, так ведь. Достаточно просто того, что он из Манджела. - Теперь он кивал сам себе, переминаясь с ноги на ногу. - И… если искать что-то кроме этого, лучше ему не будет. Это неправильно, понимаешь. Потому что, типа все, кто из Манджела - это листья на одном дереве, и…
- Лист, который падает, засыхает и умирает, - сказал его кореш.
- Ага, - кивнул дебил. - Но я это все к чему, эти самые листья, они ведь похожи один на другой. Так? Так что если хочешь узнать, кто ты… Ну, посмотри на какого-нить парня рядом.
Честно говоря, я ни хуя не понимал, что теперь делать. С одной стороны, это был, типа честный ответ. Но с другой, они, кажется, выебывались. Так что я дал им преимущество, и ебнул только одного из них. Не того, который дебил. Не хотел разодрать костяшки об его кривые зубы.
В этом зале игровых автоматов я не был сто лет. Сюда взрослые вообще не ходят, если, конечно, у них все с головой в порядке. Но если ты пацан и хочешь показать, какой ты крутой, здесь тебе самое место.
Первый раз ты входишь под эти обшарпанные своды, чтобы выяснить, сколько ты сможешь удерживать при себе бабки и сигареты, не заработав фингала под глаз или перелома ребра. Те, кто выживает и приходит еще раз, уже приспособлены к жизни. В этом зале можно хапануть такой крутизны, какую не наработаешь больше нигде, даже в магазинах Норберт-Грина. Если повезет, чужак может зайти в один из этих магазинов, затариться пачкой сигарет и радостно похилять дальше по своим делам. Но в зале игровых автоматов он будет просто мясом. Тут, если ему повезет, он отделается переломом носа, вместо того, чтобы получить перо в ногу.
Бабам тут, конечно, только рады. Особенно тем, которые отсосут за два пенса. Но даже если ты телка и у тебя туго с наличностью, тебе все равно не стоит сюда приходить. Если, конечно, тебе не по хуй, что говорят пацаны. А в Манджеле пацаны не стесняются в выражениях.
- Слышь ты, пшел на хуй отсюда, угребыш.
Но совсем не все телки в игровых автоматах что-то продают или держат пацанов за руку. Вам вряд ли захочется, чтобы Жирная Сандра взяла вас за руку. Или вообще за что-нибудь.
- Здоров, Сэн, - сказал я, остановившись у ее кассы. - Давненько я…
- Ты че, оглох, что ли? Сказали тебе, уебывай отсюда. А теперь давай - чоп-чоп.
Ну, стоя у дверей "Хопперз" я всякого наслушался. И на хуй меня посылали столько раз, сколько вы яйца варили. И я вам вот что скажу - это на меня не действует. Конечно, пацаны и телки, которые это говорят, быстро оказываются на улице, но просто у меня работа такая. А на самом деле мне глубоко посрать, что они там говорят. Но Жирная Сандра, сидящая за грязным стеклом в своей тесной кассе, как-то так умела это произнести, что у тебя яйца усыхали.
- Ну, Сан, - сказал я, прислоняясь к кассе, - может, есть способ…
- Аааа, - сказала она неожиданно благожелательно. Или мне так казалось, примерно столько времени, сколько нужно мухе, чтобы посрать. У Жирной Сандры в ее жирном теле могло быть восемь гребаных миллиардов костей, но ни одна из них не умела быть благожелательной. - Я тут тебе хамлю, и совсем из головы вон, что у нашего Блэйки крыша поехала с тех пор, как я его видела в последний раз. Может, кому-нить звякнуть, чтоб за тобой приехали, а, Блэйки, бедняжечка?
Я был уже по самые яйца сыт этой хуйней. Все знали, что это лажа и что если кому-то обследуют голову, это еще не значит, что он ебанутый. И я из кожи лез, чтобы это доказать, поэтому почти сразу вернулся к дверям "Хопперз" и снова стал самым крутым вышибалой в Манджеле.
- А ты, видать, редко отсюда выходишь, Сан, - отвечаю. - Иначе бы знала, что к чему…
- Ага, тебе сюда вход закрыт. А теперь уебывай. - Она встала и показала дряблой белой рукой туда, откуда пробивался уличный свет.
- Закрыт? Это еще почему?
- Потому. Закрыт. Я, блядь, сто раз повторять не буду…
- Погодь, погодь. А почему закрыт-то? Я тут не был уже…
Но, знаете что, она была права. И вход мне запретили как раз, когда меня уже начало тошнить от этого зала, так что я пошел дальше и напрочь про это забыл.
- Ах это, - говорю. - Неужто ты хочешь сказать, что вход для меня все еще закрыт из-за того случая?
- Да нет, что ты, Блэйк. Я тебе целый час талдычу, чтобы ты уебывал, просто так, по приколу. Если тебе закрыли вход, - проговорила она таким громким голосом, что я отшатнулся от ее будки, а ну как развалится, - он для тебя закрыт.
- Да ладно те, Сэн. Я, Легс и Фин, мы… Хе-хе. Мы… - теперь я все как следует вспомнил.
- Перевернули пинбол. Да, я это помню, бля.
- Но мы ж в хлам были. Ну че ты прикалываешь…
- А то я не в курсе. Весь ковер заблевали. А теперь…
- И ваще это не я блевал, насколько я помню. Это…
- Ну вот, бля, началось - теперь будешь валить на покойника, да? Очень удобно, правда?
- Что? Да не, я…
- Все, заткнись, а то закричу. Насколько я знаю, это сделал ты. И все остальное тоже. А теперь уебывай, тебе вход воспрещен.
Это было ни хуя не честно. На самом-то деле все это натворил Фин. Он тогда совсем слетал с катушек от бухла, впрочем, все правильно, мы ж тогда еще пацанами были. Но друзья всегда вместе, даже если один из них уебок, а второй оказывается мудаком. Так что выгнали нас втроем. Но я ни хуя не собирался объяснять все это Жирной Сандре. Вместо этого вытащил бумажник и начал в нем копаться, так, чтобы она не видела содержимого.
- Сколько? - спросил я, глядя прямо ей в глаза. Она пялилась на мой бумажник и облизывала губы.
- А сколько есть? - спросила она вдруг совершенно нормальным голосом.
На самом деле в бумажнике было шесть старых букмекерских квитанций, пара бумажек с телефонами телок, фотография моей "Капри", когда я ее только купил, и пятерка. А пятерку она не получит. Зарплата только завтра, а какие-то бабки всегда должны быть при себе.
- Пятьдесят. Нормально?
- Ну да. - Улыбка у нее вышла почти красивой. Ну, если крепко закрыть глаза, может такой показаться, да. - Ну… - выдавила она, придя в себя и опустив уголки рта. - Если это все, что ты можешь себе позволить…
Я выудил из кармана 50 пенсов и положил перед ней. Потом послал ей воздушный поцелуй и двинул дальше. Она принялась орать как резаная, но я на это просто забил. Пора завязывать страдать фигней и сосредоточиться на работе.
Основная часть зала - большое квадратное пространство, посреди которого торчит касса. Было еще три прохода, заставленых автоматами, в основном теми, которые на деньги, но была еще парочка пинболов и стрелялок. Я пошел по первому проходу, по пути рассматривая детишек, прилипших к автоматам. Эти штуки сильно прогрессировали с тех пор, как я сам был пацаном. Тогда было максимум 10 пенсов, еще можно было поставить 2 и 5. А сейчас большинство стоило 20, натуральная обдираловка, я считаю. Где же эта пацанва найдет столько бабок, чтобы весь день торчать у автоматов? Да епть, там же, где добывали эти бабки в свое время я и все остальные - своруют что-нибудь, хули там.
- Браток, прикурить не найдется?
Я обернулся. Передо мной стоял грязный, мелкий и тощий пацан в черном бомбере и с жирными волосами - таким хочется с ходу двинуть в ухо, просто чтобы посмотреть, как их уносит воздушным потоком.
- Ты кого тут братком назвал? - спросил я. Он пожал плечами и хотел было отвалить.
- Да ладно те, браток. Я тока спросил. - Я схватил его за рукав. - Где та телка, которая только что сюда вошла?
- Телка? Тут баб вообще нет. Отцепись от меня.
- Ты мне мозг не еби, мудак недоделанный. Она сюда зашла минут пять назад, не больше.
- Ладно, ладно. Волосы отпусти. Больно же, пиздец. Ой, блядь… - он потер репу, потом наклонился вперед и зашептал: - Единственная телка тут - это Мона, она вон там, у пинбола. Только ты от нее ниче не получишь, хе-хе…
- Ты, бля, че это имеешь в виду, мелкий…
- Ай… отпусти… Я про то, что ей не засадишь. Она не продается.
- Ты в этом уверен, а?
- Ага, уверен… бли-ин!
- А ты знаешь, кто я, а?
- Само собой. Ройстон Б…
- Ройстон Блэйк, на хер. И я могу засадить кому угодно. Усвоил?
- Ну да, да. Ухо отпусти.
- Так че она тут делает, если не продается?
- Она… ээ… чесе гря, не знаю.
- Не знаешь? Хватит заливать. А ну колись.
- Сам ее спроси.
- Слушай ты, недоносок ебаный… - я схватил его за лодыжку и рванул вверх. На ковер посыпались двадцати- и десятипенсовики. Тут же подскочило с полдюжины других пацанов, которые мигом все похватали, даже не глядя на попавшего в беду камрада. Я держал его одной рукой, а другой прикуривал и разглядывал пацанов. Почти все были такие же тощие, как и тот, которого я держал. Не то что в мое время, когда нужно было родиться с кирпичами и минометом в крови, просто чтобы пройти мимо зала игровых автоматов. Либо народ тут совсем измельчал, либо автоматы стали привлекать публику классом пониже. И, судя по некоторым молодым дерьмоедам, с которыми мне приходилось сталкиваться у дверей "Хопперз", ближе к истине был второй вариант.
Я отпустил его лодыжку, и он рухнул головой вниз. Немного повалялся, потирая голову, но как только я отвернулся, вскочил на ноги и слился. Пока я шел к последнему проходу, он мне что-то орал от двери, но мне было посрать. Я уже показал ему, кто в Манджеле босс. Кроме того, именно в тот момент я заметил ее, она делилась конфетами со своими корешами.
Я стряхнул пепел и пошел вперед.
- Здоров, дорогуша, - говорю.
Она оглядела меня снизу доверху, типа делала вид, что ей это пиздец как сложно, и снова повернулась к дистрофикам, ныкающим конфеты, которые она им раздавала. И она меня не дурила, я точно знаю. Я знаю, как пялятся на меня телки в "Хопперз". Они своих блядских глаз оторвать от меня не могут. Не знаю уж, че во мне такого. Ну, я, конечно, здоровый, эт да, а это всегда дополнительный плюс для баб. Плюс, некоторые говорили, что я чем-то похож на Клинта Иствуда, ну, если можете себе представить сильно прокачанного Клинта Иствуда. Так что, всяко, я не мог ей не понравиться. Особенно учитывая, что я был начальником охраны и менеджером "Хопперз", а она - здоровой молодой телкой.
- Я сказал, здоров, дорогуша, - повторил я. Она сверкнула глазами и сказала:
- Отвали.
Конечно, я охуел от такого не меньше, чем вы. Ни одна телка никогда так со мной не разговаривала, кроме Жирной Сэн, а она, ну, не самая правильная телка.
- Повтори-ка, - говорю.
- Отвали, - произносит она как и в прошлый раз, только еще более громко и злобно. Ее дистрофичные дружки просочились мимо меня, скользкие и изворотливые твари. Она хотела было двинуть за ними, высоко подняв голову и выставив вперед одно плечо. Я выбросил руку.
Мона в нее впечаталась. Как тогда, рядом с "Хопперз". Но в этот раз она посмотрела на меня снизу вверх и сказала:
- Грабли, на хуй, убери.
А она не так паршиво выглядела, теперь я рассмотрел ее как следует. Наверное, вчера с ней действительно было что-то не так, как и сказал тот чувак. А сегодня у нее волосы были чистые и причесанные, и от того, как она смотрела на меня своими бесцветными глазами, у меня случился стояк. Рука оказалась у нее прямо на груди, так что я ее немного передвинул.
Она сделала шаг назад.
- Че те надо? - спросила она, доставая сигарету. Я успел достать зажигалку раньше, чем она.
- Конфетку, - сказал я. - Найдется у тебя конфетка Для меня?
- Че?
- Да ладно, дай конфету. Я знаю, у тебя они есть.
- Конфеты? Какого…
- Ага. Я видел, как ты их только что раздавала. Ну же, - я протянул руку. - Страсть люблю сладкое.
- Да мне посрать, что ты там любишь. Ни хуя ты от меня не получишь. Вали.
- И кто же заставит меня отвалить?
На это она ничего не ответила, здравый смысл наконец пробился сквозь ее понты и заставил ее заткнуться.
- Так-то лучше, - сказал я, немного расслабившись. - Хрен с ними, с твоими конфетами. Я знаю, детишки не должны давать конфеты незнакомым дядям, и я не хочу, чтобы у тебя из-за этого были проблемы с твоим стариком. Ты ведь не хочешь его расстраивать, а?
Тут она посмотрела на меня по-другому. Не улыбалась, конечно, но ей стало интересно.
- Ладно, все честно, - сказал я. - Давай сменим тему, а? Кто тот парень, который тебя сюда привез, а?
Я думаю, она это все спланировала, просто выжидала подходящий момент. Но всяко не было никаких признаков того, что потом произошло. Я, конечно вышибала и надрочился с ходу сечь такие вещи. Но тут я был не на службе. Я просто разговаривал с телкой в зале игровых автоматов. И мне казалось, что все путем, пока она не засадила мне коленом по яйцам.
Когда я пришел в себя, ее уже и след простыл. Не то, чтобы я по полу валялся, ниче такого. Нельзя позволять другим видеть, что тебе больно. Я просто завалился на бок, прислонился к автомату и ждал, пока у меня перед глазами перестанут кружить звездочки и кровь в жилах потечет в нужном направлении. Я вышел с чувством собственного достоинства, проклиная тот блядский момент полчаса назад, когда решил зайти в этот сраный зал игровых автоматов. Ну, и как потом оказалось, совсем не зря я его проклинал. Тут, блядь, не сочтешь, сколько гиморов я смог бы избежать, если бы держался от него подальше.
И почти все эти гиморы повалилсь на меня, когда я поехал в "Хопперз".