Голос у Сергея Михайловича был безрадостным, какой впрочем, и положено иметь чиновнику, у которого и погоны, и мундир, и милое сердцу кресло оказались поставленными на карту. Со всеми вытекающими последствиями.
- До понедельника… Они уже и артистов разных задействовали. И депутатов подпрягли… Вмешается кто посерьезнее - Ледового придется отпустить. - Украинский умышленно сделал ударение на последней фразе.
"Пора бы и вам, Артем Павлович, подключаться, - с тихой злобой думал полковник. - Мне целиком понятно ваше желание и дальше загребать жар чужыми руками, только, похоже, что сам я Ледового за глотку долго не удержу. Не та глотка…"
- Придется отпускать, - мрачно добавил Украинский и умолк.
- Г-м… - ответил Поришайло и прикрыл глаза. Как уже известно читателю, Артем Павлович предпочитал, чтобы в случае провала операции на боевом тотеме Виктора Ледового болтался скальп одного полковника Украинского. - Г-м…
Немного поиграли в молчанку.
- Хорошо, - наконец сказал Поришайло, хотя, на самом деле, ничего хорошего не видел. - Как там у тебя с камнями?
- Пока неизвестно, Артем Павлович. Сегодняшний обыск на квартире Ледового положительных результатов не дал. В головном офисе тоже глухо… Как в танке.
- Г-м… А что со шлюхой? - поинтересовался Артем Павлович, имея в виду Анну Ледовую.
- Ведем наблюдение, - бодро соврал Украинский.
* * *
На самом-же деле картина была несколько иной. Накануне, то есть в пятницу вечером, безымянный желторотый щенок увел Анну Ледовую, мерзавца Бонифацкого и их бесстыжую сводню - Кристину Бонасюк прямо из-под носа его людей. "Ловко, нагло и особо дерзко", - вертелось на языке Украинского. Но и это было не все. В ходе преследования беглецов одна из машин c людьми Украинского влетела под тяжелый "Камаз". После столкновения с грузовиком "Волга" годилась разве что в металлолом, а троих его бойцов довелось отвезти в больницу "Скорой помощи" на улице Петра Запорожца, с увечьями разной степени тяжести. Люди Сергея Михайловича с ног сбивались, разыскивая негодяев по всему городу, но четверка - как в воду канула. Разъяренный полковник вспомнил о несчастном Бонасюке:
- А ну-ка ко мне подлеца, живо!
Вась Вась опомниться не успел, как сидел на нарах. Следователь и Близнец вцепились в него пираньями:
- Кто он, твою мать?! Колись, сука! Где они могут прятаться? Говори, жирная сволочь!
Вась Вась буквально взвыл от страха и отчаяния. Он третий день сидел дома, приходя в себя после устроенной Следователем и Близнецом взбучки, так что знал не больше самого полковника.
- Я, поистине, все вашим товарищам доложил, - клялся Вась Вась, рыдая. - Как на духу… Мамой клянусь… И про Бонифацкого, и что он в Киев прилетает… Честное пречестное слово…
- Где твоя жена?! - напустился на Вась Вася Следователь.
- У кумы, - лепетал несчастный Вась Вась, - у Ани Ледовой.
Следователь с Беглецом переглянулись. Квартира Ледовых в центре города уже подверглась милицейскому налету, и оказалась пустой, как журавлиное гнездо в декабре.
- За нос нас решил поводить, да? - многообещающе зарычал Близнец.
- Поистине так! - взвизгнул Бонасюк. - Мамой клянусь! У кумы она! Аня звонила… - и Василий Васильевич сбивчиво, но точно пересказал свой недавний телефонный разговор с Анной Ледовой. - Аня сказала, - Кристя выпила лишнего, ну и отдохнуть прилегла… - жалобно добавил Бонасюк.
- Откуда Ледовая тебе звонила? - надвинулся на него Следователь.
- Из дому, поистине…
- Ну все, Бонасюк! - взревел Близнец, хватая Вась Вася за шиворот.
- Время звонка? - придержал Близнеца Украинский.
- По-честному не помню, - запищал Вась Вась. - Час назад. Или, поистине, полтора…
Украинский поманил Следователя пальцем:
- Давай живо на телефонный узел. Мне нужны все входящие звонки в его квартиру за сегодня.
- И исходящие тоже! - рявкнул Сергей Михайлович в спину заспешившего к двери Следователя.
Едва за тем захлопнулась дверь, полковник обернулся к Близнецу:
- А этого… В камеру, к чертовой бабушке.
Следователь оперативно управился с телефонами, но и тут Сергея Михайловича ждало разочарование, - Анна звонила с мобильного. Украинский присвистнул:
- Вот черт. Не прет так не прет. Навыдумывали техники разной, - никого толком за жопу не возьмешь.
Только утром в субботу метрах в четырехстах от ставшего фатальным для преследователей перекрестка обнаружились фрагменты пластикового бампера "БМВ". В руки Украинского угодил государственный номер золотистого коня Андрея Бандуры, но праздновать победу оказалось рано. Украинский созвонился с ГАИ, и вскоре стало известно, что "БМВ" зарегистрировано на имя некоего гражданина Помянского, уроженца Киева, владельца и директора колективного малого предприятия "Тинко", занятого сборкой и продажей персональных компьютеров.
Гражданин Помянский и чихнуть не успел, как сидел в кабинете Следователя, у которого откровенно чесались руки.
Из последовавшего допроса компьютерщика выяснилось, что свое золотистое "БМВ-325", 1979-го года выпуска он передал по генеральной доверенности некоему гражданину Протасову Валерию Викторовичу.
- Я его не знаю совсем, - божился перепуганный до смерти Помянский. И похоже было, не врал.
Временно пристроив Помянского в изолятор, Следователь с Близнецом заявились к оформлявшему сделку нотариусу. В результате этого визита (разговор с нотариусом вышел коротким, но содержательным и по душам), на стол полковника Украинского легли паспортные данные Протасова.
- Прописан в городе Припяти?! - застонал Сергей Михайлович и взялся за голову. - Ох и бардак, елки-палки.
Следователь с Близнецом - только таращили глаза.
- Ох и бардак…
Охваченный приступом ностальгии, Украинский припомнил дорогие сердцу советские времена, когда без прописочки киевской - ни на работу устроиться, ни угла снять. Не говоря уж о трудовой книжке, военном билете, справке из ЖЕКа по форме номер три, и прочих достижениях социализма, удерживавших граждан от чрезмерной самодеятельности посредством эдакой уродливой, но крепкой и надежной пуповины. Бери и дергай, кого захочешь, словно помидоры с грядки.
- Ох и бардак развели… Черт знает что… И как тут работать?
- А что такого, товарищ полковник? - не понял шефа Близнец.
- Забери от меня этого недоумка! - взревел Сергей Михайлович. Близнец отшатнулся к двери.
- Припяти?! - повторил Украинский в бешенстве. - Припяти, мать вашу за ногу!
- Товарищ полковник, - робко начал Следователь. - Этот Валерий Протасов - рэкетир, скорее всего. Я у задержанного Помянского по глазам видел - боится гаденыш - аж руки дрожат. Очень на то похоже, что машину Помянский за долги отдал. Или в счет штрафа… По понятиям ихним…
Украинский недоверчиво поглядел на Следователя:
- Да они все нас боятся, предприниматели эти хулевы. Любого прихлопнуть - проще мухи. Только копни - везде нарушения…
- Ну… - Следователь уставился в паркет.
Сергей Михайлович задумался. Не исключалось, что Следователь и дело говорил. По крайней мере, стоило проверить. Украинский связался с УБОП. Пока в "шестерке" готовили ответ, полковник выдернул из камеры Бонасюка и обрушился на него, как Минотавр на Тесея. Несчастный Бонасюк (язык Вась Вася к тому времени заплетался от страха, он почти ничего не соображал) сознался, что да, знает Валерия Протасова.
- Огромный такой, будто медведь, поистине. Только он на джипе катается…
- Что еще знаешь? - нависал над Вась Васем Следователь. - Живо колись!
- Ты Бонасюк доиграешься в молчанку! - вторил ему Близнец. - Я тебя, мать твою, в последний раз предупреждаю!
- Я, поистине… - стонал Вась Вась.
- Ты мне доупираешься! - грозил Следователь.
- Да я, по-честному…
- Адреса! Фамилии! Быстро давай! - сверкал глазами Близнец.
- Да я, мамой клянусь…
- Ну все, Бонасюк, сам напросился!..
В этот драмматический момент жизни Василия Васильевича на столе Следователя затрещал дисковый телефон. Следователь снял трубку:
- Капитан Журба слушает… Ага… Сергей Михайлович, Вас, - Следователь зажал ладонью микрофон, - супруга.
- Сережа?!
- Я.
- Ты еще на работе?!
- Ну да… - немного опешил Украинский.
- Ну как же так?! - взвилась Лида Украинская. - Ты же обещал?!
Сергей Михайлович всплеснул руками, потому что до него дошло.
- Ты же обещал?! Ну, как же так?!
Украинский хлопнул себя по лбу.
- Ты что, забыл?!
- Да не забыл я…
- Все уже за столом сидят. Мы тебя в дверь ждем, а ты на работе торчишь!..
Сергей Михайлович устало вздохнул. Конечно же, он не забыл, что у Светочки День Рождения. Как можно? И подарок доченьке лежал в машине. Просто столько всего навалилось.
- Зарапортовался я немного, Лида… - полковник потер виски, - запарка тут вышла…
- Ты когда будешь? - без особой надежды спросила Лида, за годы службы супруга в органах приученная буквально ко всему.
- Ох, не знаю…
- Хоть по телефону поздравь, - сказала Лида Украинская, сообразив, что полковнику домой не скоро. - Она с Игорем пришла. Только тебя и ждали…
Украинский снова вздохнул:
- Да, конечно. Передай трубочку.
Света полгода, как встречалась с Игорем. Парень учился в КПИ, и со Светкой Украинской познакомился совершенно случайно. "На каком-то там "сэйшене", как у нынешних пионеров принято говорить…" Отношения у молодых людей потихоньку переросли в серьезные. Сергей Михайлович приглядывался к пареньку глазами любящего отца (крепко любящего), немного огорошенного тем обстоятельством, что ненаглядное чадо как-то совсем незаметно выросло из ползунков. "Как это все же быстро вышло…"
По мнению Украинского, Игорь вроде бы и ничего был парень. "Ничего-то ничего, но волосы эти. Что за волосы? Ну, никуда негодятся…" Волосы Игореши дочка ласково называла "хаером".
"Что за "хаер" такой?" - осуждающе бурчал Украинский. Ну, стиляга, и все…"
"Папочка, он неформал. Не-фор-мал", - поясняла полковнику Светлана.
"Что за неформалы такие, не пойму я? - спрашивал у дочки Украинский. Служба в КГБ осталась в прошлом, он отстал от жизни. - Они что, против парикмахерских?"
"Он компьютерщик, - просвещала отца Светлана, - на "АПРОДОСе" учится. У них половина факультета с такими волосами ходит".
"Что за "АПРОДОС" такой?" - для виду хмурился Украинский.
"Автоматическое проектирование объектов динамических систем, - озорно улыбалась Света Украинская, - ну, или что-то в этом же духе".
"А, - чесал затылок Сергей Михайлович, - динамических… Ну, это хорошо, что парень учится. Это правильно. Компьютерщик, да?"
Вообще-то, паренек пришелся полковнику по душе. В отличие от тех, что окружали доченьку в Академии. Те в большинстве были сытыми недоумками, беззаботными отпрысками обладателей тугих кошельков. И учеба до лампочки, не учеба, а времяпрепровождение, и дня не мыслят без бара или кегельбана какого. "Вот и хорошо, что технарь, - успокаивал себя Украинский. Технарям полковник симпатизировал. - Только волосы эти, - хоть постриг бы кто…"
- Алло, папочка?! - звонко выдохнула в трубку Светлана.
- Доця?! С Днем Рождения, доченька. Ты уж извини, что так вышло…
- Ну что ты, папочка…
Пока Украинский говорил в трубку, трое других участников сцены по эту сторону линии внимательно наблюдали за ним. Следователь с Близнецом - с показным умилением, а Вась Вась - со скрытой надеждой: "Авось, поистине, сердце полковника возьмет, да и растопится…"
Повесив трубку, Украинский опять вздохнул.
- Сергей Михайлович? Этого в камеру? - нарушил молчание Следователь.
- В камеру? - рассеянно переспросил Сергей Михайлович. - В камеру? - в голове полковника звонким колокольчиком еще звучал голосок доченьки.
- Ну да… - повторил Следователь.
Полковник Украинский задумчиво покосился на Вась Вася. Тот сидел, затаив дыхание.
- Да пожалуй, что нет, - негромко проговорил Украинский. - Этого мы отпускаем…
* * *
К началу седьмого, когда Украинскому пришло время звонить Артему Поришайло с докладом, стало совершенно очевидным, что Валерий Протасов, Александр Атасов, заика по кличке Армеец и младший член банды, которого подельники называли Андреем, - рэкетиры из группировки Виктора Ледового. Кроме того, этот самый Андрей, согласно описаниям "Глиняных голов" и Бонасюка, идеально подходил на роль негодяя, отличившегося в субботу после обеда в сауне.
- Всю малину мне обосрал, молодчик… - потрясал кулаками Сергей Михайлович. Беспардонная наглость, с какой молодой бандит обвел вокруг пальца его костоломов, похитив Анну Ледовую со товарищи, Украинскому, как это не парадоксально, даже подняла настроение:
- Погоди, - многообещающе нахмурился полковник, - погоди-погоди, пионер хулев!.. Попадешься в руки, пожалеешь, что мама не свет пустила…
Впрочем, докладывать Артему Павловичу о досадном проколе, случившемся у подчиненных, Сергей Михайлович не спешил.
"Ничего ничего. Пускай побегают. Где-нибудь, да засветятся, - куда они денутся…"
Поэтому он достаточно бодро отвечал патрону, что все под контролем, ведется наблюдение. Короче - злодеи под колпаком.
- Ведем наружное наблюдение, Артем Павлович…
- Смотри, г-м, не упусти их, Сергей Михайлович, - посоветовал полковнику Поришайло. - Не исключено, Анна нас прямо к камешкам приведет…
"Пустите воды напиться, а то так жрать охота, что переночевать негде, - мысленно ответил Украинский. - И партнера бывшего на нарах сгнои, и миллионы тебе на блюдечке подай… Аппетит приходит во время еды, да, Артем Павлович?.."
- Оперативных данных на это нет, - попробовал возразить полковник.
- Это у тебя нет, - оборвал полковника Поришайло. - При малейшем изменении обстановки - немедленно информируй.
"Спешу и падаю", - злобно огрызнулся Украинский.
- По моей информации, Артем Павлович, Ледовой с супругой - как кошка с собакой живут. Постоянные ссоры, скандалы, иногда - с мордобоем. Маловероятно, Артем Павлович, чтобы при таких натянутых, мягко говоря, отношениях, муж жене столь круглую сумму денег доверил…
- Я тебе не говорю - "доверил". Я говорю - "приведет". При чем одно к другому, г-м?… - процедил в микрофон Поришайло. - А авантюрист Бонифацкий, по-твоему, даром вокруг Анны Ледовой вращается?! Свет клином сошелся на шлюхе сорокалетней?!
Вместо ответа Украинский закусил губу.
- Ладно, Сергей, - холодно бросил Артем Павлович. - Держи меня в курсе. - Поришайло качнулся в кресле вперед и пальцем оборвал соединение.
* * *
Распрощавшись с Сергеем Михайловичем, Поришайло некоторое время сидел неподвижно, словно какое-то языческое изваяние. Затем встал и неторопливо направился к бару. Извлек хрустальный фужер, бутылку армянского коньяка, тарелку с нарезанным дольками лимоном и стограммовый пакет сыра ломтиками. Установил спиртное с закусками на поднос и напевая "Комсомольскую богиню" Булата Окуджавы вернулся к креслу. Плеснул коньяк в фужер, полюбовался на свет, отхлебнул немного, подержал во рту и только потом сделал первый глоток. Прикрыл глаза, наслаждаясь блаженной теплой волной, медленно распространившейся по телу. Потянулся за сыром с лимонами, слегка пересыпанными тусклыми кристаллами сахара. Откусил и скривился от сковавшей рот оскомы.
- Г-м. Г-гм.
Сделал второй глоток. Отчего-то, совершенно неожиданно для себя, вспомнил закадычного приятеля молодости Левку Филяшкина. С Левкой они в комсомоле начинали, еще, г-м, при Хрущеве. Поришайло усмехнулся одними уголками губ. Забавный был паренек. Шебутной. А лимоны с сыром под коньяк были коронным Левкиным блюдом. Без них ни одна комсомольская пьянка не обходилась, а пьянки тогда - частенько случались. Славные были времена.
Поришайло попридержал было руку, потом как бы отмахнулся от самого себя и снова наполнил фужер. Славное времечко, что ни говори. Молодость всегда в радужных красках вспоминается. Даже шахтерам, г-м. А тем более, если провел ее так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы. Как и учил матерый комсомолец Николай Островский, который еще и сталь обожал закалять.
- Славные, - вслух повторил Поришайло. Особенно, если не своды штольни или прокатный стан вспоминаются, а лето в комсомольских здравницах. Черноморское побережье Кавказа, либо Крым, на худой конец. Пирожки с вишнями - по пять копеек, вино молодое, шашлычок - вечером. Пляж отдельный, от прочего народа забором отгороженный. Море вроде и общее, а все равно - приятно. Женщины из прислуги понятливые. И без лишней скромности, г-м, чтобы долго уговаривать не приходилось. Незабываемое чувство торжества, когда к первому в жизни закрытому партийному распределителю прикрепили. Первый распределитель - как первая, г-м, любовь. Только слаще еще. Пускай для самого низового звена, для холуев, можно сказать. Ничего, г-м. Лиха беда - начало. Главное, что приобщился к касте избранных, хотя бы полноздри, но засунул в кормушку, из которой сильные мира сего хлебают. Хотя бы одной пяткой - но влез на первую ступеньку того самого паровоза, г-м, что вперед летит. Согласно известной революционной песне. Летит, как птица. Прямо по головам разного быдла внизу, радующегося зарплате в сто рублей, квартирам в хрущевках и поганой мокрой колбасе, добытой в результате трехчасового стояния в очереди.
"Странно, - нахмурился Поришайло. - С чего это я, г-м, покойного Филяшкина вспомнил?.."
А неплохой был парень. Весельчак. Балагур. Приколист, как в нынешние времена молодежь выражается. Душа любой, г-м, компании. Гитарист.
Долгое время Филяшкин верховодил студенческими строительными отрядами. Курировал, от комсомола. И, видимо, отламывалось ему там недурно. Денег у Филяшкина всегда было - пруд пруди. По тем скромным временам. По крайней мере, когда гнать валюту за бугор получалось далеко не у каждой шишки, а за особнячок пятиэтажный, с бассейном, г-м, и расстрелять могли, под горячую руку.
"М-да… Лева Филяшкин… Светлая, г-м, голова…"
- Дурак ты! - сказал как-то Левка Поришайло. Они после баньки отдыхали. Пили пиво из поллитровых граненых кружек, сейчас такие - днем с огнем не сыщешь… Заедали осетриной. Пару бутылок казенки не забыли с собою прихватить, чтобы послебанное закусывание деликатесом не превратилось в банальную обжираловку.
Ерш развязал Филяшкину язык, которым тот, впрочем, и в трезвом виде, порой, болтал как помелом.