- Понимаю! Тогда я проверю для тебя эту тачку. В дороге она вела себя неплохо.
Кент уже выходил из-за гаража и широко раскрывал передние двери. Чими опять залез в "олдсмобил" и загнал его гараж, поставив рядом с "фольксвагеном". Паркер на свои двоих отправился в гараж, и Кент, войдя за ним следом, закрыл двери.
Оба брата провели полчаса, проверяя машину, и в основном молчали. Всякий раз, когда Кент между делом говорил: "Взгляни-ка сюда!" - Чими обычно наклонялся смотрел и затем отвечал: "Все окей". Несколько раз оказалось совсем не "окей", и они оба работали, для того чтобы стало "окей".
Наконец Чими сообщил:
- Тачка лучше, чем я думал. Типичная южная машинка, с какой стороны ни глянь, Паркер! Ни грамма вашей северной коррозии.
- Я думал, что она из Флориды. А как насчет морской коррозии?
- Эта украдена во Флориде. На ней прежде красовались номера из штата Теннесси.
- А как насчет бумаг?
- Все здесь. Просто впиши имя, какое тебе понравится.
Паркер имел в своем бумажнике водительские права одного из игроков в покер, который был тогда с Меннером. Они были выданы на имя Мориса Кебблера, поэтому он и вписал его в листок регистрации. А затем произнес: "Обожди минуту" - и вышел, чтобы подойти к своему чемодану, все еще лежащему на земле перед домом. Паркер подхватил его и потащил обратно в гараж. Женщина с оранжевыми волосами опять уже была на крыльце и наблюдала за незнакомцем с безучастным выражением на лице.
Паркер зашел в гараж и открыл чемодан на рабочей скамье. В боковом отделении находился конверт, который он и извлек, вытащил из конверта семь стодолларовых купюр и положил их на скамью. Затем убрал конверт обратно и закрыл чемодан.
Чими, наблюдавший за всей этой процедурой, согласно кивнул.
- Вполне достаточно, - заметил он и распорядился: - Кент, отворяй двери!
Кент отворил двери - и женщина с оранжевыми волосами уже стояла там. Ее лицо сейчас заливала краска, и она каялась смущенной. Потом заявила вдруг:
- Кент, эта сволочь изнасиловала меня.
Кент онемел, уставившись на нее. Чими нахмурился и бросил с угрозой:
- Не будь дурой!
- Проклятье, я же говорю - он изнасиловал меня! Кент повернулся, лицо его стало пепельным.
- Паркер! Какого дьявола!..
Тот только пожал плечами. Чими посмотрел на женщину:
- Пошла прочь отсюда, слышишь? Кент замотал головой, глядя на брата все еще ничего не понимающими глазами:
- Зачем бы ей говорить такое, Чими? Если он ничего не сделал, чего ради ей возводить напраслину?
- Задай вопрос Паркеру, если хочешь. А меня не спрашивай.
Паркер не стал врать:
- Она предложила мне себя, но я наотрез отказался. Кент посерел еще больше.
- Ты врешь, сукин сын! - завопил он, затем бросился к скамье, схватил гаечный ключ и начал подбираться к Паркеру.
Женщина повернула голову, закричала:
- Судья! Сюда, ко мне. Судья, - и пронзительно свистнула, мастерски используя для этого дырки в зубах.
- Не смей звать сюда собаку! - заорал теперь уже Чими.
- Не делай глупостей, Кент, - предупредил Паркер.
- Я разобью твою башку, ты, сукин сын! - Кент уже побледнел, как картофелина внутри, и бочком, медленно подвигался вперед, зажав в правой руке здоровенный гаечный ключ.
Повернув голову, Паркер спросил:
- Чими, ты что, хочешь, чтобы я угробил твоего братца?
- Нет, не думаю!
- Тогда отзови его прочь.
- Я не могу этого сделать, Паркер. Огорчен, но у меня из этого ничего не выйдет. Паркер нахмурился:
- Чими, и ты веришь этой кошелке?
- Не мне отвечать на твой вопрос, Паркер: я не муж, я всего лишь деверь.
- Тогда ты будешь держаться в стороне, не так ли?
- До тех пор, пока моему брату не будет угрожать увечье. Вмешался Кент:
- Не я буду тем, кому угрожает увечье! - С этими словами он внезапно сделал рывок; лицо его исказила гримаса, а рука с ключом взвилась в воздух.
Паркер ринулся на сближение и, оказавшись почти рядом, заехал Кенту макушкой в лицо, заставив того рухнуть на колени, и врезал затем ребром ладони по напрягшимся мышцам поднятой руки. Тот взвыл от боли, когда его рука онемела, а ключ выпал на пол. Паркер отступил назад и дважды двинул ему как следует, после чего Кент рухнул вслед за гаечным ключом и больше уже не шевелился.
Женщина тем временем опять позвала собаку. Чими теперь на это никак не отреагировал; он прислонился к боковой стороне "олдсмобила" и с выражением сожаления на лице взирал на все происходящее. А Паркер повернулся и быстро, широкими шагами направился к боковой двери. Он схватил дробовик и обернулся с ним в руках как раз тогда, когда собака, тощая, быстрая и молчаливая, ворвалась в гараж и метнулась в сторону.
- Взять его! - завопила женщина, тогда как Чими заорал на собаку, гоня ее прочь. Но женщина вопила еще громче, и собака стала приближаться к нему. Паркер держал дробовик за оба ствола и замахнулся им как бейсбольной битой. Псина взвилась в прыжке. Деревянный приклад с силой обрушился собаке на голову сбоку и отшвырнул ее в сторону - она врезалась в груду всякой всячины и затихла.
Паркер перехватил дробовик прикладом к себе и сказал:
- Меня так и тянет прикончить вас всех троих! Пожалуй, я так и сделаю.
- Я нейтрален, Паркер, - поспешно заверил его Чими. - Нет, ты не нейтрален, Чими! Эта кошелка хотела видеть твоего брата убитым, поверь! Она и натравила Кента на меня, в надежде, что я сделаю это.
Женщина, разинув рот, уставилась на него.
- Закрой пасть! - приказал Чими. - Паркер ни за что бы не полез на тебя даже в голодный год. Паркер благодарно посмотрел на него:
- Сможешь ли ты убедить в этом своего брата?
- Конечно смогу. Но с какой стати?
- Я за собой хвосты не оставляю! Чими обдумывал сказанное, глядя пристально на брата, все еще без сознания лежащего на полу, и наконец произнес:
- Думаю, что усек, что ты имеешь в виду. Ладно, я вправлю ему мозги.
- Каким образом? Чими вяло ухмыльнулся:
- Она и мне себя предлагала тоже раз или два.
- Вранье!
Но они оба проигнорировали вопль женщины. Тогда Паркер предложил:
- Я приведу его в чувство!
- Нет! Ты смоешься. И как можно скорее! Будет лучше, если мы останемся с ним одни, тогда мне легче будет говорить с ним. Так до него лучше дойдет.
- Ты и в самом деле собираешься открыть ему глаза?
- Клянусь, Паркер!
- Ну ладно! - Паркер положил дробовик на пол.
Чими спросил:
- Не хочешь ли ты прихватить с собой эту суку до города? По моему разумению, ей тоже следует оказаться подальше отсюда до того, как Кент начнет прислушиваться к моим словам.
- Полагаю, она может дойти и пешком.
- Думаю, ты прав: она вполне сможет и на своих двоих. Чими повернулся и посмотрел на женщину. - Пора тебе топать отсюда, - предложил он. - Если Кент захочет убить тебя, я пальцем не шевельну, чтобы остановить его.
- Ты же принял тогда мое предложение... ты, сволочь завопила она на Чими.
Тот повернулся к ней спиной и обратился к Паркеру:
- Тебе, пожалуй, тоже пора. Огорчен, что из-за этой стервы все пошло наперекосяк.
- Мы еще увидимся.
Паркер поставил свой чемодан на заднее сиденье машины. А женщина после минутного замешательства вышла из гаража и направилась к дому. Паркер подал задом автомобиль, обволакиваемый последними закатными лучами, развернулся, увидел блеск оранжевых волос в окне гостиной и покатил прочь по выбоинам дороги, медленно и осторожно преодолевая ухабы и колдобины. Обивка сидений была в жалком состоянии, коврики на полу расползались на куски, краска была поцарапана, но движок ровно урчал, и "олдс" рванул вперед, когда он нажал на акселератор. Паркер зажег сигарету, отрегулировал поудобнее положение сиденья и направился на север, прочь из Джорджии.
Глава 2
Оператор потребовал с него двадцать пять центов. Паркер опустил монеты, после чего телефон на некоторое время умолк. Небольшой вентилятор с резиновыми лопастями вращался почти на самом верху кабинки, но толку от него было мало. Паркер попробовал чуть приоткрыть дверь - и вентилятор тут же вообще прекратил работу. Он опять прикрыл дверь, оставив лишь маленькую щель, и вентилятор нехотя начал лопатить воздух. Телефон стал щелкать в такт проглатываемым монеткам, затем щелканье смолкло и раздались долгие гудки. После четвертого в трубке ответил мужской голос. - Я стараюсь связаться с Арни Ла-Пойнте, - сообщил Паркер.
- Говорите.
- Это Паркер. Я хочу, чтобы ты передал Генди Мак-Кею от меня сообщение.
- Не уверен, что увижу его.
- Если увидишь.
- Ну, если увижу, то, конечно, передам.
- Если у него сейчас ничего нет на руках, то я хотел бы встретиться с ним у Мадж в Скрэнтоне в следующий четверг.
- Кого ему там спросить?
- Меня, Паркера.
- В какое время в четверг?
- В следующий четверг. Не в этот!
- Понял. В какое время?
- В девять часов.
- Утра или вечера?
- О Боже! Конечно, вечера.
- Если увижу его, то передам.
- Благодарю!
Он повесил трубку, и монеты забренчали где-то глубже в коробке телефона. Паркер вышел из телефонной кабины, находившейся в аптеке. Аптека была на самых задворках Индианаполиса и слишком далеко от центра города, чтобы могла себе позволить иметь автостоянку. Голубой "олдс" поэтому притулился здесь же, уткнувшись носом в оштукатуренную стену здания.
Паркер водил "олдс" вот уже четыре дня, и машина работала отлично. Он сел за руль и подал тачку с импровизированной стоянки. Теперь он уже углубился на север - и хотя солнце светило ярко, воздух был прохладным. Теперь Паркер направлялся на восток по скоростному шоссе в сторону Клермонта, и между Клермонтом и Броунсбургом свернул на небольшую дорогу, поблекший дорожный знак на которой сообщал, что близок "Кемпинг для туристов". Местность была ровной, но густо заросшей лесом, и он, по сути дела, едва ни врезался в дом, прежде чем заметил его. Паркер вывернул руль и припарковал машину сбоку жилища.
Это был большой, выкрашенный белой краской дом, наверное, еще несколько лет тому назад. Окна-фонари выступали вдоль стен, лишенные каких-либо архитектурных украшений, словно некие наросты. Крыльцо широкое, со столбиками-опорам в стиле рококо. На двери второго этажа шевельнулась занавеска, и все опять замерло.
Паркер выбрался из "олдса", направился к фасаду дома поднялся на крыльцо. Маленький, лысый человечек в белой рубашке, серых штанах с темно-голубыми подтяжками появился возле занавешенной двери и, прищурившись, поглядел на него. На лбу у человечка красовались очки в проволочной оправе, но он не потрудился опустить их, чтобы получше разглядеть приезжего, а просто щурился.
Пластическая операция, к которой прибег однажды Паркер, в то время показалась ему неплохой идеей, но теперь это вызывало немало осложнений: его никто больше не узнавал. Вот и теперь он, остановившись на крыльце, сказал:
- Я ищу комнату.
- Огорчен, - ответил лысый, - но кемпинг уже набит под завязку.
Паркер взглянул поверх его головы. Над дверью пробивался свет того причудливого оттенка, который наводил на мысль о зажженной лампе. И он тихо произнес:
- Вижу, ты привел ее в порядок.
- Что я сделал? Что?
- Прошлый раз, когда я был здесь, - объяснил Паркер, - Эди Хилл напился, бросился за своей девчонкой и разнес выстрелом эту лампу к чертям собачьим. Помнишь?
Теперь лысый мужик опустил очки на нос и уставился Паркеру в лицо.
- Что-то я вас не припоминаю, - вымолвил он.
- Однажды, когда Ским был здесь, - огорошил его Паркер, - он зарыл банку с заначкой неподалеку отсюда. Если ты не искал ее, можешь это сделать сейчас. Он мертв.
- Знаете, кого мне напоминает ваш голос?
- Паркера, - подсказал незнакомец.
- Будь я проклят, если это не так! Внутри дома раздался еще один голос:
- Пригласи этого джентльмена войти, Бегли.
Бегли открыл занавешенную дверь:
- Может быть, вы соблаговолите зайти?
Паркер зашел и увидел при входе в зал мужчину. Он держал в руках пушку, но в этот момент никуда особенно не целился.
- Привет, Жако! - обратился к нему Паркер. Жако мусолил жвачку и тут же отозвался:
- У тебя передо мной преимущество, приятель. А я вот что-то никак не припомню твое имя.
- Паркер.
- Брешешь.
Бегли, подавшись вперед, чуть ли не вплотную приблизил свое лицо к Паркеру и удивленно произнес:
- Нет, теперь вижу... погоди-ка минуту. Жако. Будь я проклят, если это не Паркер! Да над ним просто сотворили одну из тех работенок по переделке лица, вот и все!
- Ну да? - Жако нахмурился, продолжая жевать жвачку. - Окей, а кто был с тобой в деле, когда брали Форт-Вэйн тогда, в сорок девятом?
- Ты и был.
- Точно. Нас было двое?
- Бобби Гонзалес сидел за рулем. Джо Шир работал с сейфом. На стреме стоял мужик по имени Фазей, или что-то вроде этого. Он еще попытался смыться с добычей, и ты гнался за ним до озера Мичиган и там с ним разделался.
- Где мы прятались после?
- В лагере для трейлеров в окрестностях Госхена. Теперь этого лагеря больше нет. - Паркер повернулся к Бегли:
Давай присядем. Надо поговорить. И с тобой тоже. Жако.
- Я еще не удовлетворен, - возразил Жако.
- Тогда катись к дьяволу! Тот засмеялся:
- Может, ты Рональд Рейган и ФБР в придачу? Почем мне знать?
- Ты боишься пушек. Жако, поэтому никогда не держишь патрон в патроннике. Тебе приходится дважды нажимать на спуск, прежде чем произвести первый выстрел, по этому у меня перед тобой преимущество. Убери свою пушку или я отниму ее у тебя.
Бегли засмеялся и сказал:
- Никто, кроме Паркера, не смог бы так быстро нахамить людям.
Жако спрятал пистолет в куртку; он выглядел рассерженным.
- Настанет день, Паркер, - объявил он, - когда мне придется проверить твои слова на деле. Увидим, так ли ты крут как говоришь.
- Может, и не настанет, - возразил Паркер, проходя мимо него в зал, где стояли диван и три кресла-качалки. Он подвинул к себе одно из них, уселся и заявил: - В любом случае я хочу поговорить.
Двое других вошли и тоже сели. Бегли спросил:
- Тебе сейчас нужна крыша?
- Нет! Понадобится только через пару недель.
- У тебя что-то наклевывается? - поинтересовался Жако. - Может, нужна помощь?
- Нет! Хочу поведать вам одну историю. - Паркер быстро ввел их в курс дела, рассказав о своих неприятностях с синдикатом. Жако восседал с невозмутимым видом, жуя жвачку. Бегли слушал с восхищением, и было видно, как часто моргали его глаза за стеклами очков.
- Поэтому я намерен свести счеты с мафией раз и навсегда, - закончил Паркер и добавил: - И вот почему мне понадобится комната через пару недель.
- Объясни - зачем? Это твой шанс?
- Это шанс для всех вас, мальчики! Мафия битком набита наличкой; все эти денежки нельзя проследить, и они не смогут обратиться за помощью к закону, если у них отберут кучу баксов. Мы всегда оставляли их в покое, а они, собственно, нас. Ныне же они доставляют мне массу неприятностей. Если удар будет исходить от вас, то они во всем станут винить меня. - Паркер повернулся к Бегли: - Я хочу, чтобы ты шепнул словечко каждому, кто сюда будет заглядывать. Сейчас самое время потрясти синдикат.
- Это необходимо тебе? - потребовал ответа Жако. - Чего ради я должен делать что-то для тебя, Паркер?
- Нет, не для меня. Мне не нужно с вас никакого навара. Я просто распространяю слушок. Вот ты скажи: знаешь ли какую-нибудь операцию синдиката, на которую было бы нетрудно наложить лапу?
Жако засмеялся.
- Да с полдюжины! - уверил он. - Они отстегивают закону и полагают - это все, что от них требуется.
- Ну вот, значит, тебе и карты в руки, только и всего!
- Но это ведь и тебе будет на руку, Паркер?
- И что с того? Жако пожал плечами:
- Я обдумаю все это.
- Я же шепну словцо, Паркер, - пообещал Бегли. - Можешь положиться на меня.
- Хорошо!
- Им следовало бы заплатить тебе первым делом, как то и обещал Бронсон. Это же были твои кровные денежки. Вмешался Жако:
- Может быть, у них на сей счет иное мнение?
- Да, но они здорово ошибаются! - заявил Паркер и поднялся. И, обращаясь к Бегли, добавил: - Увижу тебя через две недели.
- Окей! - Бегли проводил его до двери. - Пара ребят, которых ты знаешь, находится здесь, наверху. Хочешь сказать им "привет"?
- Нет времени. Скажи словцо и о моем новом лице... только не забудь, ладно?
- Все будет путем!
Паркер опять отправился к своему "олдсу". А Бегли стоял на крыльце, пристально глядя на то, как он отъезжал. Паркер повел машину к шоссе и опять направился к северу, пересекая Иллинойс, и добрался аж до Канкаки, прежде чем остановился на ночь в мотеле. Он написал за ночь с полдюжины писем. Такая рутина сопровождала его на всем пути следования сюда от Джорджии. Сначала остановка, чтобы увидеться с одним или двумя людьми по пути, а по ночам писание писем тем, кто находился слишком далеко, дабы известить их, что он собирается нанести им визит. Паркер сочинил уже около тридцати посланий и навестил семерых. Если хотя бы треть из них ухватится за предлагаемый шанс, то и этого будет вполне достаточное. Скоро мафии придётся несладко.
Глава 3
Там, возле входа, висела огромная афиша в раме. На нем какой-то тип с черными волнистыми волосами улыбался поверх галстука-бабочки. Его глаза были скопированы у Теда Бара. Ниже бабочки шла надпись: "Ронни Рэнделл и его пианино - каждую ночь". Над входом огромными серебряными буквами на черном фоне сверкала надпись-вывеска:
"Три короля". На стекле левой створки входной двери было намалевано: "Никаких ограблений - кроме уик-эндов", а на правой красовалась афиша: "Сэлл и его джаз - каждую пятницу, субботу и воскресенье". Само здание, скрытое за всей этой информацией, было низким и приземистым и выстроенным из бетонных блоков, выкрашенных в бледно-голубой цвет. Окошки-амбразуры, пересекая фасад, справа от входа уходили за угол, отсвечивая янтарным светом от ламп, горевших на стойках баров, делая само здание чем-то похожим на аквариум, особенно теперь, среди ночи. Паркер проехал мимо клуба дважды очень медленно, а затем припарковал машину за полквартала от него, в темноте боковой улочки.
Эта часть Бруклина представляла собой район плотной застройки из двухэтажных домов, который широкой диагональю пересекало шоссе Кингс-Хайвей. По сторонам шоссе лепились закусочные, бары, небольшие склады и стоянки подержанных машин. На углу, где располагался клуб "Три короля", скрещивались две улицы, и шоссе Кингс-Хайвей врезалось в перекресток под углом сорок пять градусов, оставляя открытой большую плешь посередине, которую подпитывала темнота с шести направлений, и только слегка по краям освещали огни проходящих мимо машин в потоке дорожного движения. Уличные огни тоже отстояли слишком далеко, чтобы осветить эту плешь, и она оставалась открытой, пустой и черной.