- Хотите, чтобы я что-нибудь сделал?
- Смотри за воротами, - велел Келайто, хотя все они уже знали, что парень не выйдет. Во всяком случае, сегодня вечером. Келайто открыл дверь.
- Я сейчас вернусь, - бросил он и вышел, закрыв ее за собой.
Взглянув через дорогу на "Остров развлечений", один или два раза они вроде бы видели там слабый свет и слышали звуки музыки, как в летний сезон, но не были уверены в этом. Во всяком случае, все уже прекратилось. Что делает парень там, за воротами? Сидит, спрятавшись где-нибудь в уголке? Келайто стало интересно, подозревает ли он, что здесь происходит и что произойдет? Он, конечно, видел их, как и они его. Он понимает это? Может быть, даже сомневается в этом? Они знают, что рано или поздно войдут туда. Если вообще войдут.
Келайто обошел вокруг здания, подошел к "линкольну", сел на заднее сиденье, достал телефон, набрал домашний номер Лозини и подождал. Вечерами на звонки отвечала дочь босса. Келайто представился, и через минуту Лозини подошел и сказал приятным голосом:
- Ты опоздал на ужин.
- Мы еще ничего не предприняли, - доложил Келайто. - Все еще ждем наших копов. - Сообщил, что О'Хара и Данстен работают сверхурочно.
- Жаль, - ответил Лозини. - Значит, вы там просто сидите?
- Пока да.
- Ты ничего не предпримешь без полиции, - предупредил Лозини. - Мы не хотим поднимать шума, Кел.
- Знаю. Вопрос упирается в ночного сторожа.
- Что именно?
- В десять часов в парке на дежурство заступает ночной сторож, - пояснил Келайто. - Что нам делать, когда он придет?
- Боюсь, тебе придется отступить, Кел.
- Но есть и еще проблема.
- Какая?
- Двое наших полицейских сообщили начальству, что парень пересел в другую машину и уехал, а они преследовали его, но упустили. Что будет, если ночной сторож на "Острове развлечений" обнаружит его? Или если он убьет сторожа и убежит, а позднее выяснится, что убил именно он? Если полицейские каким-то образом узнают, что их добыча находится на "Острове развлечений", а двое их копов сказали неправду?
- Сложно, - отозвался Лозини.
- Конечно, сложно. О'Хара и Данстен приедут. Тот или другой может отказаться, это тоже надо учитывать. Тогда у нас останутся одни проблемы.
- Мне это не нравится, Кел, - сказал Лозини. - Я согласился, когда это представлялось простым делом. Усложнять ситуацию на тебя не похоже.
- Это вышло само собой, - оправдывался Келайто. - У меня есть идея.
- Надеюсь, хорошая, - сказал Лозини. Он, должно быть, фыркнул.
- Когда придет сторож, - продолжил Келайто, - мы захватим его, предварительно закрыв лица, свяжем и посадим где-нибудь на холодке, откуда он не увидит и не услышит, что происходит. Затем, когда прибудут наши копы, сделаем все, как запланировали. Когда сорвем куш, отпустим сторожа. Он вызовет полицейских, они все осмотрят, но ничего не найдут. И никогда не поймут, что случилось на самом деле.
- Звучит рискованно, Кел, - засомневался Лозини.
- Думаю, это менее рискованно, чем отказаться, - возразил Келайто. - Но все, разумеется, зависит от вас. Если прикажете выйти из дела, я так и поступлю.
На другом конце линии наступило молчание. Чистый холодный наружный воздух творил чудеса со ртом, носом и желудком Келайто. Наконец он получит план и предельный срок действий. Не вечно же ждать и только ждать. Если Лозини скажет "да", они станут дожидаться определенного времени. Не позднее десяти часов.
- Полагаю, лучше рискнуть, - сказал наконец Лозини. - Я доверяю твоему благоразумию, Кел.
- Надеюсь оправдать его, мистер Лозини.
- Позвони, когда все закончится.
- Да, сэр.
Келайто вышел из машины, выпрямился, глубоко вздохнул, посмотрел через дорогу на парк и вошел в здание, чтобы передать остальным хорошие новости.
Глава 8
Точно в десять часов шестидесятичетырехлетний Дональд Снайдер в своем голубом "фольксвагене" подъехал к воротам "Острова развлечений". Он всегда был точен как часы и очень гордился этим. Он тридцать восемь лет проработал на вестмаунтской литейке, пока его в шестьдесят лет не отправили на пенсию, и за все это время ни разу не опоздал. Бывало, неподолгу отсутствовал, когда болел гриппом или еще чем-нибудь, но в остальные дни приходил всегда вовремя. Того же придерживался и будучи на пенсии. С тех пор у него было несколько работ, сезонных или с неполным рабочим днем, но рекорд неопозданий держался. Даже здесь, на "Острове развлечений", где не надо было отмечать приход и не было начальника, чтобы следить, в какое время он прибудет, Снайдер был пунктуален. Он приходил в десять вечера, регулярно делал обход и уходил ровно в шесть утра. Хорошая работа для пожилого человека, во всяком случае, для того, кто не может много спать. Дайте только ему занятие, чтобы скоротать время, возможность всю ночь упражняться в ходьбе по парку и немного карманных денег, добавку к пенсии.
Снайдер, плотный пожилой человек в длинном пальто и невообразимой шляпе, вышел из "фольксвагена", испытывая из-за холода небольшую неподвижность в суставах. Подошел к воротам в свете фар своего автомобиля, из кармана пальто вынул связку ключей, нашел нужный, открыл ворота и распахнул обе створки достаточно для свободного проезда машины. Затем вернулся, снова сел за руль, въехал в парк и остановился за воротами. Он выключил двигатель, но фары оставил включенными, чтобы снова закрыть и запереть ворота. Как только он вылез из машины, через ворота прошли трое с оружием в руках, прикрыв носовым платком нижнюю часть лица. Сторож уставился на них, отказываясь верить своим глазам. Они ему что-то сказали, голоса звучали приглушенно из-за холода и носовых платков, он не понял что. Просто пристально смотрел. Они рассердились и стали размахивать оружием. Он увидел их холодные раздраженные глаза над носовыми платками и понял, чего они требуют, хотя оставалось неясным: почему? Он медленно поднял руки над головой.
Двое наставили на него оружие, а третий встал за спиной и обыскал его, найдя в правом кармане пальто "Кольт-44", вытащил.
Снайдер долгие годы носил его с собой, но на работе ни разу не использовал. В прежние дни, когда жил около городской свалки, где сейчас стоят новые дома с меблированными комнатами, стрелял по мишеням и убивал крыс, но ни единого разу не поднял оружие на человека. Даже не направлял. Он не подумал об этом, когда увидел подходящих к нему троих вооруженных в масках. А теперь револьвер у него отобрали.
Он был по годам стар, но до сегодняшнего дня никогда этого не чувствовал и не осознавал себя слабым, беспомощным или обреченным. Никогда - до нынешнего момента.
- Вы не сделаете этого, - сказал он с ненавистью, услышав новую интонацию своего голоса. Он никогда не был раздражительным.
- Идите в контору. Живо! - приказал один из них.
Он послушался. Шел медленно, с поднятыми руками. Двое следовали за ним, подталкивая его. Третий остался у машины и ворот.
- В это время года здесь нет денег, - сказал Снайдер, но они молчали.
Дверь в контору оказалась прикрытой, но замок был сломан.
- Посмотрите на это, - сказал он. - Ваша работа? Зачем?
Один из них посветил фонариком на дырку в двери.
- Думаешь, он еще там? - спросил другой.
- Есть один способ узнать, - ответил первый и подтолкнул Снайдера. - Открой дверь, старик, - приказал он. - Войди и зажги свет. Но не делай резких движений и не поворачивайся.
Снайдер послушался. Вошел в контору, включил свет и сразу увидел, что кто-то там побывал. Кофейная чашка стоит на полу, открытая карта парка лежит на столе, а стул придвинут к окну. Они подождали несколько секунд, затем тоже вошли.
- Садись, - велел один из них, и он сел. - Убери руки за спину. - И он убрал руки за спину.
Они грубо и туго привязали его к стулу. Затем клейкой лентой залепили рот. Один из них прошел в туалет, вернулся с двумя небольшими шариками скомканной туалетной бумаги и засунул их Снайдеру в уши, а другой наклеил поверх них ту же ленту. Он подчинился всему, но когда увидел, что хотят заклеить глаза, попытался сопротивляться, откинувшись назад, мотая головой вперед и назад. Это было совсем другое дело, намного худшее, пугающее. Но они сделали это. Один из них держал его голову, другой заклеил глаза, и он оказался в темноте и тишине. Не мог ни видеть и ни слышать их. Стал совершенно беспомощным, но мозг работал напряженно, стараясь догадаться, что они делают. Опираясь ногами о пол, чувствовал вибрацию. Люди ходили по конторе, что-то там делая, но не трогали его.
Ему казалось, что он отдаленно слышит их. Через закрытые веки и толщину ленты проник темно-красный с оранжевым отливом свет. Значит, включили электричество. Огонь? Он вдруг подумал об огне и ужаснулся при мысли: что, если сожгут контору вместе с ним? Он не знал, по какой причине кто-либо может сотворить нечто подобное, и не было разумных оснований так думать, но раз эта мысль пришла ему в голову и он утвердился в ней, сердце заколотилось от ужаса и он задвигался на стуле, пытаясь убежать.
На плечо легла чья-то рука и задержалась там, сжимая не сильно и не причиняя боли. Просто крепко сжала плечо, в некотором смысле ободряюще. Снайдер успокоился, и рука, похлопав по плечу, исчезла. После этого ему стало легче.
Через минуту вибрация пола прекратилась, и красно-оранжевый отсвет почернел. Появилось ощущение, что дверь закрыли. Он был один. Знал, что остался один.
Глава 9
Келайто стоя смотрел из окна на "Остров развлечений". Он видел, как Чейка, Эбаданди и Палсон пересекли улицу и окружили старика. Один из них подал рукой сигнал отбоя.
- Хорошо. Пойдем туда, - предложил Келайто, открывая дверь.
- Да, - сказал Бенниджио и шагнул вслед за ним.
Келайто был рад наконец выбраться из комнаты, где проторчал шесть часов, ничего не делая. Для него это слишком долго. Выйдя на улицу, вдохнул холодный ночной воздух и подождал, пока Бенниджио снова осторожно закрыл дверь и запер ее.
- Завтра, - сказал Келайто, - нужно будет послать кого-нибудь убрать оставшуюся после нас грязь.
- Ладно, Кел, - согласился Бенниджио. - Я запомню.
- Хорошо.
Когда стали переходить через дорогу, за спиной зазвонил телефон.
- Господи, - тихо сказал Келайто, - неужели Лозини передумал? Скорее всего, О'Хара становится все более нетерпеливым. - И приказал: - Пойди туда и проследи, чтобы не слишком напугали старика. Пусть сделают все, как надо.
- Хорошо, Кел.
- Закрой ворота, но не запирай. Я скоро приду.
- Хорошо.
Келайто вернулся к "линкольну", сел на заднее сиденье, взял телефон и приложил трубку к уху.
- Алло?
- Это О'Хара. Мы все еще у заграждения. Что нам делать с ночным сторожем?
- Мы уже все сделали, - сказал Келайто и рассказал о новом плане.
- Вы хотите сказать, что пойдете в парк? - спросил О'Хара.
- Да. Поэтому сюда больше не звони - отвечать будет некому.
- Но вы не будете ничего делать? Только войдете и останетесь у ворот, пока мы не приедем?
- Я уже сказал. Сколько еще там проваландаетесь?
- Господи, наверное, недолго, Келайто. Клянусь, что скоро. Не мы одни возмущаемся, все остальные тоже недовольны. К этому времени ни один заслон на дороге так никого и не поймал.
- Даже если б и было кого ловить.
- Даже если так, - согласился О'Хара. - Говорят, нас задержат до полуночи, но это просто глупо.
Еще два часа.
- Посмотри, не сможешь ли приехать скорее? - спросил Келайто.
- Постараюсь.
- Хорошо. Когда придешь, зажги у ворот фары. Будем знать, что это ты.
- Сделаю.
Положив трубку и перейдя через дорогу, где у ворот сторожил Палсон, Келайто вышел в парк, и Палсон указал на освещенный дверной проем, где были остальные. Войдя в контору, Келайто увидел, что сторож хорошо связан, но дергается резко, как рыба на удочке. Посмотрел на него, затем на Бенниджио.
- Я велел тебе проследить, чтобы он не очень испугался.
- Ему никто ничего плохого не сделал, Кел, - оправдался Бенниджио. - Старик вел себя тихо, затем начал так вот подпрыгивать на стуле.
- Мы не хотим, чтобы он умер от сердечного приступа, - сказал Келайто и подошел к связанному, положив руку на плечо. Постоял рядом, чувствуя, как старческие мускулы напряглись под его рукой. Постепенно старик успокоился.
- Наш парень побывал здесь и взломал дверь, - сказал Бенниджио.
- Контору обыскали?
- Здесь ничего нет, мистер Келайто, - доложил Тони Чейка. - Он не оставил следов. Он показал старый "Кольт-44" с длинным стволом. - Это мы нашли у старика, - сказал он. - Он вам нужен?
Келайто хотел было отказаться, но остановился, подумав, что он здесь единственный, кто не вооружен. При обычных обстоятельствах даже лучше быть безоружным, именно поэтому он брал с собой Бенниджио всюду, куда бы ни шел. Но это случай особый.
- По правде говоря, да, - сказал он. Взял у Чейки револьвер и сунул его в карман пальто. Затем снял руку с плеча старика. - Мы пойдем к воротам и будем ждать там, - сказал он.
- Хорошо.
Они выключили свет. Вышли, закрыли дверь и вернулись туда, где еще светились фары "фольксвагена". Келайто приказал Эбаданди выключить фары, что тот и сделал, после чего на них опустилась темнота. День был облачным, а теперь наступила облачная беззвездная и безлунная ночь. За воротами на улице Брауэр на большом расстоянии друг от друга горели фонари, один из них отбрасывал отсвет на ворота, достаточный для того, чтобы выделить предметы в темноте, но не более.
- Что теперь, Кел? - спросил Бенниджио.
- Теперь нужно опять ждать, - сказал Келайто. - Будем стоять на улице и ждать.
Глава 10
В десять пятьдесят О'Хара, согнувшись над рулевым колесом патрульной машины, мчался по улице Брауэр в сторону "Острова развлечений". Он не посмел включить сирену, так как она могла привлечь другую патрульную машину, но в столь поздний час движение было небольшим и встречные уступали дорогу полицейской машине независимо от того, включена сирена или нет. Он вернулся к заграждению на дороге десять минут назад, в последний раз позвонив Келайто из будки у ближайшей закрытой бензоколонки, и обнаружил, что потерял драгоценные пять минут, ибо их отпустили ровно в десять. Данстен сообщил эту новость с вытянувшимся лицом, будто жаждал продежурить у заграждения всю ночь.
Возможно, так и было. Данстен трус, О'Хара знал это, и боится дела с ограблением бронированного автомобиля. Тогда, днем, он возражать не пытался, но и не горел желанием включиться в дело. По мере того как шел час за часом, а они все еще вынуждены были оставаться у заграждения, построенного, чтобы поймать плод воображения напарника, он не выказывал ни нетерпения, ни разочарования. О'Хара знал, что Данстен не испытывает того же, что и он, и это в некотором отношении может вынудить его, старшего патрульного, переживать за них обоих, что может даже повредить делу. Но теперь нервозность прошла, а с нетерпением и волнением они почти справились. И наконец-то ехали к "Острову развлечений", а Келайто ждал его у ворот и не пошел сам за деньгами.
О'Хара понимал, что Келайто выгоднее поделиться с ним и Данстеном. Это создавало ему защиту впоследствии и обеспечивало безопасность, когда они пойдут брать того парня. Понимал и верил, но в то же самое время помнил, что Келайто громила, а таким доверять нельзя. К тому же семьдесят три тысячи баксов - большие деньги, а такие счастливые случаи, как этот, не проходят гладко, и громила легко может все испортить, заграбастав все деньги и вычеркнув его, О'Хару. Этого не может, не должно случиться, но опасения оставались, и подавить их он не мог. Тем более, что когда попытался подумать, как поступил бы, если бы это в действительности произошло, то понял: ничегошеньки не сможет с ним сделать, ровным счетом ничего. Донести на Келайто? Но как можно это сделать, не бросив тень на себя? Или пожаловаться боссу Келайто, Лозини? И этого нельзя. Пожаловаться одному громиле на другого громилу? Даже представить такое невозможно. Да и не обязательно. Они наконец снялись с дежурства, а Келайто там, у "Острова развлечений", как и парень с деньгами, и все еще только предстоит совершить.
Четвертая часть семидесяти трех тысяч долларов составит восемнадцать тысяч двести пятьдесят долларов. Это много? Это половина его жалованья за два года и три недели, и еще шестьдесят долларов лишку. Два года и три недели. Дежуря этим вечером у заграждения, он вспоминал два прошедших года с тремя неделями и что он сделал за это время. Понял, все было очень давно. Два года назад - целая вечность. И у него перед глазами был парень, перебрасывающий через забор сумку, куда собраны все эти деньги.
На последнем участке улицы Брауэр не было вообще никакого движения. О'Хара нажал на газ, и они понеслись, пока Данстен не произнес беспокойно:
- На дороге кое-где подморозило. Не спеши. - А затем добавил вроде бы с усмешкой: - Нам нужно жить, чтобы тратить деньги, не так ли?
Это была правда. В любом случае они уже приехали. О'Хара сбросил скорость, и по обеим сторонам дороги стали разматываться, постепенно замедляясь, заборы: слева - серый, деревянный, вокруг парка, справа - цепочный, вокруг автостоянки. Фары патрульной машины высветили впереди здание кассы, затем луч света пересек дорогу и остановился на главных воротах парка. Он нажал на тормоз и тут заметил у "линкольна" Келайто вторую машину, светло-зеленый фургон. Он нахмурился. Зачем?
- Здесь есть кто-то еще, Джо, - сказал Данстен.
- Вижу. - О'Хара почти притормозил патрульную машину, свернув с дороги, и остановился, блокируя обе машины.
Данстен смотрел на фургон.
- Как ты думаешь, кто это?
- Узнаем, - ответил О'Хара.
Они вышли из патрульной машины, О'Хара с усилием натянул черные перчатки и увидел, что к ним от входа в "Остров развлечений" направляется Келайто. Он, не уверенный в себе, а потому с важным видом, подождал, пока Келайто подойдет ближе, а потом, кивнув в сторону фургона, сказал:
- Вижу, у нас появилась компания.
- Дополнительная сила, - пояснил Келайто. - Если понадобятся.
- Зря их позвали.
Келайто усмехнулся.
- Они работают за жалованье, - пояснил он. - Троим по сотне долларов.
- О! - ответил О'Хара. - Тогда нормально.
Подошел Данстен и молча встал около них, всем своим видом красноречиво показывая, как ему неловко.
- Дело вот в чем. Они не знают, что мы в доле, - сказал Келайто. - Думают, передадим все мистеру Лозини.
- Но мы не передадим, да? - спросил Данстен.
Келайто улыбнулся.
- Не волнуйтесь, все наше. Но остальным не скажем: они могут забеспокоиться.
- Понял, - сказал О'Хара.
- Хорошо. У вас есть мегафон?
- Конечно.
- Принесите.
- Хорошо.
О'Хара повернулся было к машине, но Данстен сказал:
- Я принесу, - как бы пытаясь искупить свою нерешительность.