С улицы донесся звук сирены. Кэт также услышал его и сказал:
- Поспешите, Дип… Крыша… Как в старое время… Бегите…
- Кэт, а может быть…
- Нет, нет… Мои минуты сочтены… Все… Все я понимаю… и знаю… Старые "рыцари"… "совы"… Не так уж много было забавного… Все время беспокойство… Теперь никакой заботы…
Он сделал пальцами небольшую забавную фигуру, о которой я не думал уже более двадцати лет. Он изобразил тайный знак "рыцарей совы".
Я усмехнулся и изобразил ответный знак.
- Время, Дип.
Он протянул руку. Я крепко пожал ее и, обменявшись с ним последним взглядом, бросился к лестничной клетке.
Звук сирены прозвучал уже внизу. Время вышло. Я поднялся на крышу и, не оглядываясь, быстро и легко принялся преодолевать отлично знакомые мне препятствия, сопровождающие обычно подобные прогулки по крышам.
Когда я спустился вниз, позади меня остался целый квартал.
Подхватив такси, я заехал на несколько минут в подвал Кэта, там привел себя немного в порядок, спрятал револьвер и вновь сел в поджидавшее меня такси.
"Вестгемптон" представлял собой отель низшего разряда. Это было дешевое место, где жили преимущественно вышибленные из нормальной жизни люди, иногда они покидали его, а иногда и заканчивали там свой путь. Многие здешние обитатели слонялись без всякого дела, перебивались кое-как, проедая скудные сбережения, чтобы затем опуститься еще ниже, па дно, с его грязными блошиными мешками и похлебками из картофельных очистков.
Я вошел в так называемый холл и окинул его беглым взглядом. Две молодые девушки в модных пальто, поджидая лифт, громко обсуждали театральную постановку. Мрачного вида пожилой слуга выколачивал у окна пыль из спинки дряхлого кресла.
Сидящий за конторкой клерк сортировал письма, насвистывая какую-то мелодию под веселое щебетанье транзистора, лежавшего на боку возле его локтя.
Он беззаботно кивнул головой, когда я подошел к нему, покончил с почтой и затем сказал:
- Комнату?
- Кэт просил меня повидать вас.
Клерк ничем не отличался от проживающих в этой ночлежке людей. Живя среди них, он постепенно воспринимал все их особенности. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме полного равнодушия ко всему окружающему. И именно в этой "форме" он и начал игру.
- Кэт?
Было два пути в ведении этой игры, и я показал ему первый путь, понятный всем. Я положил перед ним двадцатидолларовый билет.
- Совершенно верно, Кэт, - подтвердил я.
Он взглянул на банкноту, и я знал, что он думает. Однако лицо его оставалось бесстрастным.
- Кэт… - повторил он так, словно пытался вспомнить это имя.
Тогда я показал ему второй путь ведения игры, распахнув свой плащ так, что он легко мог увидеть мой револьвер в поясной кобуре. Он действительно покосился на него и, когда я улыбнулся ему в лицо, понял, что игра окончена.
- Мое имя Дип, - сказал я.
Его пальцы ловко и проворно накрыли банкноту, и она тотчас же исчезла. Его безучастный взгляд скользнул по холлу, и затем он наклонил голову.
- Кэт оказал, что вы можете вспомнить номер. Тот номер, по которому говорил Вагнер.
- Да.
Он облизал свои пересохшие губы и добавил:
- Но они…
- Не беспокойтесь о них, - прервал я его холодно, - они оба мертвы.
Он оторвал свои глаза от стойки и медленно поднял их, пока не встретился с моими. На своем веку он видел много глаз и лиц и хорошо знал тот сорт людей, которые без особого раздумья пускают в дело револьвер во время серьезных переговоров. Видимо, убедившись, что дальнейшее продолжение игры бесполезно и опасно, он вступил в переговоры:
- Я не хотел бы… чтобы меня за это пристукнули.
- Если кто-либо спросит - никогда в жизни вы меня не видели.
- Этот Кэт… Вы скажете ему…
- Он также мертв, парень.
- Господи!
- Какой был номер?
- Два-ноль-два-ноль-два. Это рифмуется. В одной песенке есть. Вот почему я запомнил.
- Телефонную станцию помните?
Он сказал "нет", быстро покачав головой. Но и этого было достаточно. Оставив его, я прошел через холл к ряду пустых телефонных будок и закрыл за собой дверцу. Нужную станцию я нащупал уже во второй попытке, дал дежурному номер 2–02–02 и попросил список имен всех абонентов с этим номером, но с различными индексами. Дежурный выяснил мой номер и затем велел немножко обождать и приготовить несколько центовиков.
Из-за конторки за мной наблюдал клерк, как мышь, высунувшаяся из норки.
Минут через десять задребезжал зуммер, я взял трубку и назвал свой номер. Дежурный предложил опустить центовики и принялся диктовать индексы и имена, которые я записывал на конверте. Когда он назвал шестой индекс и имя, я сказал:
- Стоп. Все. Благодарю вас.
Покидая "Вестгемптон", я вспомнил все, что говорил мне Кэт, и припомнил общую картину действий Мори Ривса и Лео Джеймса. Оба получили задание ликвидировать меня. Позже кто-то рангом повыше притормозил или отложил его выполнение. Убийцы обратились к первому своему нанимателю относительно дальнейших действий и получили распоряжение выполнить первое задание.
К кому же они обратились? Кому звонили? Шестым в списке был Хью Педл.
Глава 12
Старый Датский округ значительно изменился с тех пор, как десять лет назад в центре его были снесены обветшалые дома и воздвигнуты новые, современные постройки. Район, его вид изменился, но люди остались прежними. Они так же, как и прежде, разговаривали, так же жили и поступали. На выборах они голосовали всем блоком домов за тех, кто предлагал больше за их голоса, нисколько не заботясь о том, что случится после.
Хью Педл покупал их голоса без всяких затруднений. Он был значительным винтом в политическом механизме и со временем добился большой независимости благодаря тому, что контролировал район достаточной величины, чтобы предотвратить возможные неожиданности.
И люди охотно отдавали свои голоса за него, не задумываясь о сущности его действий, которые всегда оставались для них тайной. Он был местным Санта-Клаусом, проявлявшим заботу о благоустройстве блоков, в которых они жили, всегда готовым разрешить различные их проблемы, являвшиеся, одновременно, и его собственными.
Хью Педл жил в хорошем красивом доме, в прошлом заметно выделявшемся своей архитектурой среди прочих построек, но теперь явно устаревшем в окружении новых сооружений.
Я зашел в расположенный неподалеку бар и заказал чашку кофе.
На мои вопросы разговорчивый бармен ответил, что, по его мнению, Хью Педл является владельцем всего дома, что у него есть один слуга и приходящая к нему на дом кухарка. Он занимает второй этаж дома и имеет личный лифт. Квартиры внизу занимают почтенные люди, а именно - городской пожарник, рыжеволосый артист, исполняющий комические роли, и владелец бакалейного магазина.
Поблагодарив за сведения и расплатившись, я вышел на улицу.
Было десять часов. Тяжелые свинцовые тучи медленно ползли на запад. В воздухе пахло дождем. Было прохладно.
Когда-то, именно в такую ночь, я, Беннет и Оджи устроили бой банде Дельрея, предварительно достав оружие из нашего излюбленного тайника в подвале клуба…
Но, черт побери, неужели я тоже становлюсь сентиментальным?
Я постарался отбросить в сторону все эти воспоминания о прошлом, но вновь почувствовал, что на какое-то мгновение мои мысли коснулись чего-то очень важного, но это важное тотчас же улетучилось, и все мои усилия восстановить его в моей памяти оказались тщетными. Осталось только ощущение, что это была какая-то ключевая мысль.
Я чертыхнулся и торопливо направился к дому Хью Педла.
Вестибюль был небольшим, и, чтобы придать ему большие размеры, на всех его стенах были навешаны зеркала. Напротив входной двери располагался лифт, а справа от него - лестница, ведущая наверх.
Я предпочел лестницу.
На втором этаже стояла пустая кабина лифта. Здесь же, у лестничной площадки, имелся небольшой холл, освещенный двумя лампочками. Я прошел через него и открыл незапертую дверь, которая, как оказалось, вывела меня на крытую террасу, тянущуюся вдоль всего второго этажа с его южной стороны. Французского типа окна в квартире были затянуты занавесками, но одно из них, неплотно прикрытое, могло служить для меня превосходным входом, но я решил сперва пройти всю террасу, прежде чем попробовать проникнуть внутрь.
На террасу выходили две двери. Последняя, по-видимому, вела в кухонные помещения и была заперта. Другая дверь, наполовину застекленная и обрамленная причудливыми инкрустациями, очевидно, вела в комнаты.
Сквозь стекло двери проникал слабый отсвет невидимой лампы - либо ночника, либо небольшой настольной лампы.
Было трудно предположить, что Хью Педл так рано вернулся домой и лег спать. Скорее всего, ни его, ни прислуги дома не было. Но почему же горела лампа?
Открыть дверь не составляло особого труда. Лезвием ножа мне легко удалось сдвинуть внутреннюю защелку и открыть дверь. Я вошел внутрь и притворил за собой дверь.
Уже на террасе, а здесь особенно, чувствовалось, что квартире Педла не свойственны простота и скромность обстановки. Полы в комнате покрывали толстые, мягкие ковры, а в полумраке вырисовывались контуры дорогой современной мебели.
Я прошел мимо тускло поблескивавшего черным лаком рояля и остановился у открытой двери справа. Действительно, на угловом низеньком столике горела небольшая лампа, прикрытая желтым абажуром. Я вошел в эту комнату и осмотрелся. Это было нечто вроде библиотеки. Две стены занимали полки с книгами, а у стены напротив, между окнами, стоял буфет красного дерева. Высокие спинки тяжелых кожаных кресел отбрасывали черные тени на удаленные части комнаты.
У темневшей слева двери помещался на специальном столике телевизор, а над ним висело отливавшее синевой зеркало.
В квартире царила полная тишина, и в ней мне почудилось что-то опасное и настораживающее, но объяснения этому я не мог дать и попытался отогнать от себя кажущееся беспочвенным ощущение тревоги.
Держа револьвер перед собой, я подошел к открытой слева двери и заглянул внутрь. При тусклом свете настольной лампы, находившейся позади меня, я увидел, что это спальня и что на кровати, которую я с трудом различил, лежала какая-то неподвижная фигура.
Я шагнул в комнату и нащупал у двери выключатель.
Как только в комнате вспыхнул свет, я понял, что попался, как мышь в мышеловку, попался, как глупый сосунок, в западню.
На кровати лежал крепко связанный парень с кляпом во рту, дико вращавший белками глаз, а в мой позвоночник уткнулось дуло пистолета.
- Брось это, - прозвучал за мной резкий голос, и я уронил револьвер на пол.
Кто-то ткнул меня пистолетом в спину, и я сделал еще два шага в глубь комнаты.
- Теперь кругом.
Я повернулся кругом.
- Хэлло, Тони, - оказал я парню с пистолетом.
Парень с бледным и вялым лицом, работавший стрелком-убийцей на Синдикат, сдержанно кивнул мне головой в ответ.
В нескольких футах позади него стоял еще один человек с автоматическим револьвером в руке и смотрел на меня несколько удивленно и даже с некоторым беспокойством.
Затем Ленни Собел переступил порог, улыбаясь, подобрал с пола мой револьвер и сунул его себе в карман, предварительно бегло осмотрев.
- Вы носите удобную штучку, Дип, - сказал Собел, бросая на меня злобный взгляд. - Это не тот револьвер, который вы отняли у копа?
- Тот самый, - подтвердил я. - Вы должны это помнить, Ленни. Я дважды ударил этой штучкой вас. И оба раза в одно и то же место.
Тони хихикнул, но, заметив взгляд Собела, замолчал.
- В те разы, - сказал Собел, - я смотрел вперед, решив подождать.
- Вот и дождались.
Прежде чем Ленни успел что-либо ответить, Тони сказал:
- Нам было бы лучше уйти отсюда.
Собел нахмурился.
- Я сам скажу, когда будет нужно.
Но бледнолицый мерзавец не сдавался. Он передернул плечами и сказал:
- Вы работаете на тех же парней, что и я. Они поручили вам и мне прихватить здесь одного паренька, и мы это сделали. Педла мы упустили. Это верно. Но мы захватили этого и теперь должны вернуться.
Собел не принадлежал к числу тех, кто любит напоминания о том, что они действуют по поручению кого-то. Лицо его нахмурилось еще больше, и он особенно злобно взглянул на меня, сжимая в руках револьвер, по-прежнему нацеленный на меня.
Несколько разряжая напряжение, я сказал, кивнув головой на лежавшего на кровати парня:
- Лакей Педла может задохнуться.
Мне ответил Тони:
- От него мало пользы. Завтра его развяжет кухарка и… покормит.
При этом он вновь хихикнул.
Собел некоторое время молчал, пожевывая губы, затем сказал:
- Вы что-то здесь искали, Дип?
- Вы полагаете, что это "что-то" и есть вы?
Игнорируя мою двусмысленность, Собел продолжал:
- Если вы искали здесь кое-что, значит, вы знали, что Педла здесь нет, а отсюда следует, что вы могли знать, куда он направился.
- Ошибаетесь, Ленни. Вы можете целый день бить мою голову о камни, но пользы вам от этого никакой не будет. Я пришел сюда за Педлом, и, если вы его упустили, то же самое случилось и со мной.
Насупившись, Собел сказал:
- Но я счастливее вас, Дип. После Педла мы собирались разыскать вас. Но вы сами поторопились… Это хорошо. Педл не сможет долго прятаться. Мы доберемся до него быстро. Теперь вы… С вами дело обстоит несколько иначе. Но вы могли бы облегчить нам это дело.
- Буду рад.
- Вы можете выбрать лучший для вас путь.
- О?..
- Вы можете спокойно выйти отсюда, спокойно сесть в машину и спокойно войти туда, куда мы вас доставим.
- Или?
- Не глупите. Вам это не подходит. Или мы вынесем вас отсюда с парой дырочек в голове, чтобы сбросить в первую же попавшуюся канаву.
Я еще раз взвесил шансы. Оба негодяя были достаточно опытными и держали пальцы на спусковых крючках. С любым из них я вполне мог справиться, пусть даже и с некоторым риском. Но с двумя…
- Я пойду, - сказал я. - Спокойно.
Мы прошли через главную дверь на лестничную площадку, спустились по лестнице и, никого не встретив, вышли на улицу.
Полуосвещенная улица была малолюдна. Мы прошли тридцать - тридцать пять футов и приблизились к стоявшему у тротуара нового образца "понтиаку".
Со стороны могло показаться, что к машине подошла группа старых друзей. Все движения моих сопровождавших были профессионально совершенны, и никто и ничего не смог бы заподозрить. В противном случае любой прохожий, заметивший что-то неладное и попытавшийся поднять тревогу, был бы мгновенно убит на месте.
Я сидел между двумя мерзавцами, сложив руки на груди и ощущая дула двух револьверов, упиравшихся с двух сторон в мои бока. Ленни уселся впереди, рядом с водителем, и, полуобернувшись и перекинув руку через сиденье, поглядывал на меня, явно наслаждаясь и гордясь своим успехом.
Шофер уверенно вывел машину на Вестсайдскую автостраду и увеличил скорость.
Гангстеры даже не пытались скрыть свой маршрут. А это могло означать только одно. Меня куда-то везли, но… оттуда я не должен был вернуться. Этот неизбежный конец я мог бы только ускорить, но это их совершенно не беспокоило. Лучшее, что мне оставалось, - это выжидать.
Ситуация складывалась весьма неблагоприятно. Оджи уже не было. Нет больше и Кэта. И никто не знал, где я был, где я нахожусь и каковы были мои намерения, приведшие меня в квартиру Педла. На этот раз ошибку совершил я, и она могла стать последней. Суровая и неумолимая проза.
Парней, сидевших по бокам от меня, я отлично знал. При малейшем неосторожном движении с моей стороны они будут стрелять. Будут стрелять так же легко, как и разговаривают. И даже легче. А потом с аппетитом, поужинают. Они не думают и не желают думать. Для них это обычная работа и лишние доллары.
Ленни обернулся, и в отсвете мелькавших по дороге фонарей на его лице можно было заметить самодовольную усмешку.
- Зудит, Ленни? - поинтересовался я.
Он удивленно приподнял брови.
- Вы так вертитесь, Ленни… И я подумал, что, может быть, ваш зад чешется, - объяснил я.
Тони снова хихикнул.
- Вы становитесь забавным, Дип, - сказал Собел.
- Подумайте об этом еще немножко.
Он не уловил моего намека, но улыбка сползла с его лица.
- Вы слишком стары, Ленни, чтобы справляться с большими делами.
- Но только не с вами, Дип. Я уже давно думал о подобном повороте в делах.
- Тогда вам следовало бы лучше знать дальнейший ход событий.
- Не беспокойтесь за меня. Все предусмотрено. Никто и ничто вам уже не поможет.
Тони, прислушивавшийся к не совсем понятной для него беседе, вмешался, обращаясь к Собелу:
- Думаете, что за ним никого нет? Он не из тех, кто не прикрывает себя.
- Я думаю, что наш парень забыл сам себя, - проговорил Собел, злорадно поглядывая на меня.
- Я думаю иначе, - возразил Тони.
- А я не думаю, а знаю. Я знаю этого парня больше двадцати лет.
- Но его здесь не было двадцать лет.
- Такие парни не меняются, Тони. Вы должны это знать так же хорошо, как и я. Не правда ли, Дип?
Я молча пожал плечами.
Голова Тони повернулась на его застывших плечах, и некоторое время его глаза внимательно изучали меня. Затем он сказал, обращаясь к Собелу:
- Если бы я был на вашем месте, я бы немедленно пристрелил этого парня.
- Вы не на моем месте, Тони.
- Скоро вы пожалеете, что вы не на моем месте, а я не на вашем. Что-то мне говорит об этом.
- А я вам говорю - заткнитесь.
Тони что-то пробурчал себе под нос и замолчал. Парень, сидевший по другую сторону от меня, по-прежнему хранил полное молчание, прижимая дуло револьвера к моему боку.
Мы свернули с Вестсайдской автострады, переехали мост, пересекли часть западного района города и минут через десять остановились перед закрытым рестораном, расположенным в одном квартале от Вест-Стадиона.
Тони подтолкнул меня револьвером и сказал:
- Выходите.
Первым из машины вышел молчаливый парень. Его револьвер теперь был искусно скрыт, но готов к действию. Тони шел сзади, подталкивая меня револьвером к двери, расположенной рядом со входом в ресторан.
Ленни открыл дверь и сказал:
- Я за вами.
У меня мелькнула мысль, что вряд ли в последующем мне может представиться более удобный случай, чтобы попытаться вырваться из рук убийц, но Тони, возможно, инстинктивно предвосхитил эту мою мысль. Звук от его револьвера, ударившегося о мою голову, походил на треск разломившейся надвое толстой доски…
Я мог видеть свои ноги, но только почему-то очень далеко от себя. Ноги были плотно сдвинуты, а большие пальцы тесно соприкасались друг с другом. Присмотревшись, я понял, почему они были так аккуратно расположены, - их так связали.