Он стянул свои кожаные перчатки и достал блокнот. Занеся в него время прибытия и краткое описание места преступления, он взял у меня показания. Дилвик злобно пялился на меня, впитывая каждое слово.
- После возвращения сына мистер Йорк был, похоже, взволнован до крайности, он...
- Минутку, мистер Хаммер. Где был его сын?
- Его похитили.
- Вот как? - в голосе Прайса зазвучало раздражение.
- Нам об этом никто не сообщал.
- Сообщили городской полиции, - я ткнул пальцем в Дилвика. - Спросите его.
Прайс не сомневался в моих словах, он просто хотел посмотреть, как отреагирует Дилвик.
- Это правда?
- Да.
- Почему мы ничего не знали?
Дилвик вышел из себя.
- Потому что у нас не было охоты вам говорить, вот почему! - сжав кулаки, он шагнул к Прайсу, но тот не тронулся с места. - Йорк хотел обойтись без шума, а мы повели дело именно так, и что с того?
Прайс опять повернулся ко мне.
- Кто нашел мальчика?
- Я.
Дилвик никогда еще не был так близок к апоплексии. Наверное, ему так же сильно хотелось заполучить эти десять кусков, как и мне.
- Сегодня вечером я нашел мальчика в заброшенной лачуге на берегу. Я привез его в дом. Мистер Йорк решил держать меня при себе на случай новой попытки похитить парнишку.
Тут встрял Дилвик.
- Откуда ты знал, что Йорк будет здесь?
- Я не знал, - противно было отвечать, но он, как-никак, представлял полицию. - Просто подумал, что, может, найду его здесь. Мальчонка здорово натерпелся, и я решил, что ему понадобится мисс Грэйндж.
Жирный коп издевательски ухмыльнулся.
- Он, что, маленький, без провожатых его уже из дома отпускать нельзя?
- В таком состоянии - нельзя. Вечером у него был какой-то приступ.
- Как вы узнали, что его нет дома, мистер Хаммер? - спросил Прайс.
- Ложась спать, я решил сперва заглянуть к нему, посмотреть, как он себя чувствует. Он даже не ложился. Я вспомнил, что он упоминал мисс Грэйндж, и подумал, что он мог заехать сюда.
Прайс кивнул.
- Дверь?
- Она была не заперта. Я вошел и увидел... вот это, - я обвел комнату рукой. - Позвонил вам, потом в городскую полицию. Все.
Дилвик скорчил гримасу и оскалил то, что у него осталось от передних зубов.
- От этой истории воняет, - от нее и вправду пованивало, только никто, кроме меня, не знал этого наверняка. - А не могло быть так, мистер Хаммер, - Дилвик саркастически подчеркнул "мистер", - вы нашли мальчонку, Йорку не хотелось выплачивать десять кусков - работы-то на грош - вы грозите, он удирает, но вы его настигаете и исполняете угрозу?
- Конечно, могло быть и так, если бы не было иначе, - я воткнул в рот сигарету и поднес к ней спичку. - Когда я убиваю кого-нибудь, то обхожусь без топорика для мяса. Если у него пистолет, я тоже пользуюсь пистолетом. Если нет - действую руками, - я перевел взгляд на труп. - Его я мог бы убить одним пальцем. Мужчину покрупнее... пришлось бы обеими руками. Но не топором.
- Как Йорк попал сюда, мистер Хаммер?
- Скорее всего на машине. Вы пошлите пару ребят заняться его машиной. Синий "седан" шестьдесят четвертого года.
Прайс поманил пальцем человека в штатском и повторил инструкции. Тот кивнул и вышел.
Пожаловал коронер с фотографом и носилками. Минут десять они крутились по квартире, опыляя все порошком для снятия отпечатков и фотографируя останки со всех сторон. Я показал Прайсу, где трогал стену и выключатель, чтобы после не было путаницы. Порядка ради он попросил меня дать свои отпечатки. Я не возражал. Он достал картонку, намазанную парафином, я положил на нее обе руки и прижал. Прайс надписал на обороте мою фамилию, номер лицензии и запихал картонку в карман.
Тем временем Дилвик просматривал бумаги, разбросанные Йорком, но, не найдя ничего интересного, вернулся к трупу. Коронер разложил содержимое карманов на боковом столике у дивана, и Прайс принялся перебирать вещи. Я смотрел через его плечо. Обычное барахло: мелочь, бумажник с двумя двадцатками и четырьмя пятерками и членскими карточками нескольких организаций. Под бумажником лежал пакетик с таблетками.
- Пропало что-нибудь? - спросил Прайс.
Я покачал головой.
- Как будто нет, но я ведь не шарил у него по карманам.
Тело уложили на носилки, топорик завернули, и коронер со своими, ребятами ушел. Появилось еще несколько полицейских штата, за которыми тащилось трое городских копов. Мне пришлось повторить все с самого начала. Поодаль от толпы стоял один репортер, яростно строчивший в блокноте. Будь мы в Нью-Йорке, пришлось бы закрыть дверь, чтобы удержать репортеров. Ничего, подождите, пока новость полетит по проводам. Все изменится в этом городке.
Прайс подозвал меня.
- Где вы будете, чтобы я смог с вами связаться?
- В усадьбе Йорка.
- Хорошо. Утром я к вам заеду.
- Я буду с ним, - вмешался Дилвик. - И ни во что не соваться, понятно?
- Катись ты, - ответил я. - Я свои права знаю. Я надел шляпу и раздавил окурок в пепельнице.
Больше здесь было нечего делать. Я пошел к дверям, но на пороге меня догнал Прайс.
- Мистер Хаммер!
- Да, сержант?
- Можно рассчитывать на ваше содействие?
Я расплылся в улыбке.
- То есть, поделюсь ли я с вами, если что-нибудь разнюхаю, так?
- В общем, да, - он был совершенно серьезен.
- Ладно, - согласился я. - Но с одним условием.
- А именно?
- Если наткнусь на горячий след - буду действовать сам. При первой же возможности извещу и вас, но я не стану упускать свой шанс ради того, чтобы передать дело в ваши руки.
Он раздумывал не больше секунды.
- Это меня устраивает. Вы, конечно, понимаете, что это не означает разрешение поступать как вам заблагорассудится. Я охотно приму помощь от человека с вашей репутацией. Вы уже давно занимаетесь подобными делами, и у вас богатый опыт. Кроме того, вы знакомы с методами нью-йоркской полиции. Я наслышался о ваших успехах, иначе вас и близко не подпустили бы к этому делу. У нас не хватает людей, и я лично буду рад, что вы готовы нас выручить.
- Спасибо, сержант. Если сумею, то помогу. Только постарайтесь, чтобы Дилвик ни о чем не пронюхал.
Если узнает, он на все пойдет, лишь бы подставить вам ножку.
- Вот уж кто свинья, - буркнул Прайс. - Скажите, что вы собираетесь делать?
- То же, что и вы, - искать Грэйндж. Похоже, она сейчас ключевая фигура. Вы оповестили патрульных?
- После вашего звонка перекрыли все дороги. Сейчас по телетайпу объявляют розыск в семи соседних штатах. Она далеко не уйдет. Вы что-нибудь знаете о ней лично?
- Очень мало. Считается, что у нее спокойный характер. Йорк говорил, что она часто ходит в библиотеку, но вряд ли вы ее там найдете. Посмотрим, что я узнаю в усадьбе. Если что узнаю насчет нее, позвоню. Пока!
Я спустился по лестнице. Сейчас самым важным для меня делом было поспать. Мне казалось, что я несколько месяцев не видел подушки. Двое молодых патрульных стояли, прислонясь к крылу синего "седана". Они сверяли записи и переговаривались. Надо будет напомнить Билли заехать за машиной.
Солнце уже было высоко, когда я добрался до усадьбы. Утренние грузовики, о, которых говорил парень с бензоколонки, катили в город, проносясь мимо с приличной скоростью. Я сигналил у ворот, пока не вышел Генри, дожевывая свой завтрак. Он помахал мне.
- Значит, это вы. А я все думал, кто открыл ворота. Почему вы меня не разбудили?
Я притормозил рядом с ним.
- Генри, вы слышали, как я проезжал сегодня ночью?
- Я? Нет, я спал, как колода. С тех пор, как мальчик пропал, я извелся, все думал, что это из-за меня, из-за того, что я сплю сильно крепко. А к ночи отпустило.
- Оно и видно. Выезжали две машины. В первой был ваш босс.
- Йорк? Куда он поехал?
- В город.
Он тревожно переступил с ноги на ногу.
- Думаете, он... он будет ругаться, что я его не слышал?
Я покачал головой.
- Вряд ли. Собственно, я думаю, он и не хотел, чтобы вы услышали.
- Когда он вернется?
- Он больше не вернется. Он умер.
Я отъехал, оставив его стоять с разинутым ртом. В другой раз он будет лучше приглядывать за своими воротами.
Я газанул перед домом и выключил взревевший мотор. Тех, кто не проснулся после этого, я наверняка разбудил, грохнув дверцей.
Наверху зашумели возмущенные голоса. Я взбежал по лестнице и на площадке наткнулся на Рокси в стеганом халате, который она придерживала на груди. Ото замахала на меня рукой.
- Тише, пожалуйста, мальчик спит.
Ему предстояло веселое пробуждение.
- Только что встала, Рокси?
- Минуту назад, когда ты наделал такого шума пере? окнами. Ты почему не спишь?
- Неважно. Все на месте?
- Откуда мне знать? А что, в чем дело?
- Йорка убили.
Ее руки взлетели ко рту. На долю секунды у нее перехватило дыхание.
- И... кто? - с запинкой проговорила она.
- Вот это я и хотел бы знать, Рокси.
Она закусила губу.
- Вышло так... так, как мы и говорили, да?
- Похоже на то. Ищут Майру Грэйндж. Все произошло у нее в квартире, а сама она смылась.
- Ну, и как нам теперь быть?
- Подними всю компанию. Ничего им не говори, скажи только, что я жду их внизу в гостиной. Иди.
Рокси была рада делу. Она почти бегом поспешила в дальний конец коридора и влетела в чью-то комнату. Я подошел к двери Растона и попробовал ручку. Заперто. Дверь Рокси была открыта, и я прошел в нее, закрыв за собой, потом тихонько приблизился к двери в смежную комнату и ступил за порог.
Растон крепко спал с легкой улыбкой на лице, словно ему снилось что-то приятное. Укрытый до подбородка одеялом, он выглядел моложе своих четырнадцати. Я сдул легкую прядь волос, упавших ему на лоб, и слегка встряхнул его.
- Растон! - не дождавшись ответа, я снова потряс его за плечо. - Растон!
Его глаза медленно открылись. Увидев меня, он улыбнулся.
- Привет, мистер Хаммер!
- Зови меня Майк, парень. Мы ведь друзья, верно?
- Еще бы... Майк, - он вытащил одну руку из-под одеялами потянулся. - Пора вставать?
- Нет, Растон, еще нет. Мне нужно тебе что-то сказать.
Я ломал голову, как бы преподнести ему новость. Нелегко сказать мальчугану, что его отца только что зарубил кровожадный убийца.
- О чем? У тебя озабоченный вид, Майк. Случилось что-нибудь плохое?
- Очень плохое, малыш. Ты ведь у нас стойкий?
Снова застенчивая улыбка.
- Так уж и стойкий... вовсе нет! Хотел бы я быть похожим на людей из книг.
Я решил выложить ему все, не смягчая, и разом кончить с этим делом.
- Твой папа умер, сынок.
До него не сразу дошло значение моих слов. Он смотрел на меня озадаченно, будто уверенный, что неправильно истолковал их смысл.
- Умер?
Я кивнул. Осознание происшедшего пришло к нему, как внезапный потоп. На глазах у него выступили слезы, одна скатилась по щеке.
- Нет!.. Не может быть! Он не мог умереть!
Я обнял его. Он прижался ко мне, всхлипывая.
- Ох, папа!.. Что с ним случилось, Майк? Что случилось?
Я тихо гладил его по голове, стараясь вспомнить, как поступал со мной мой отец, когда мне было плохо. Я не мог сообщить ему подробности.
- Он... просто умер, Растон.
- Что-то случилось, я знаю, - он пытался сдержать слезы, но не сумел. Отстранившись от меня, Растон вытер глаза. - Что случилось, Майк, скажи, прошу тебя!
Я подал ему свой платок. После он все равно узнает, так пусть лучше узнает от меня, чем от одного из упырей.
- Его кто-то убил. На, высморкайся.
Он высморкался, ни на миг не сводя с меня глаз. Такой взгляд бывает у щенка, когда он получит пинка и не знает, за что.
- Убили? Нет... никто не стал бы убивать папу... моего папу.
Я молчал, давая ему освоиться с мыслью, причинившей боль. Глядя на его искаженное лицо, я почувствовал, что у меня самого заныло в груди.
Так мы сидели, не говоря ни слова, минут десять. Наконец парнишка вытер глаза. Теперь он казался старше. Такое любому прибавит лет. Он притронулся к моей руке. Я потрепал его по плечу.
- Майк?
- Да, Растон?
- Как ты думаешь, ты сумеешь найти того, кто это сделал?
- Постараюсь, малыш.
Его губы яростно сжались.
- Найди обязательно! Если бы я был взрослым, я застрелил бы его, вот! - от опять разразился слезами. - Ох... Майк!
- Полежи-ка здесь, малыш. Отдохни немного, а после, когда почувствуешь себя лучше, одевайся и спускайся вниз. Потолкуем. Думай о чем-нибудь, только не надо... о том. С такими вещами трудно свыкнуться, но ты сумеешь. Сейчас тебе так скверно, что хуже некуда, но время все сгладит, Растон. Ты стойкий парень. После вчерашней ночи я считал, что второго такого не найдешь. Поэтому крепись и больше не плачь, идет?
- Я постараюсь, Майк, честное слово, постараюсь.
Он перекатился в постели и зарылся лицом в подушку. Я открыл дверь в коридор и вышел. Теперь придется оставаться, хочешь - не хочешь. Я дал слово мальчишке и от своего обещания отступать не собираюсь.
Однажды я уже давал слово и сдержал его. Это убило во мне душу, но я его сдержал.
Я вспомнил кровь, пролитую на войне, всю кровь, которую я видел и которая на меня брызгала. Но не было крови краснее и страшнее той, которая пролилась, когда я выполнил то обещание.
Глава 5
Такие лица смотрят на вас со стен музея: холодные, враждебные, выжидательные. Они стояли в разных позах и ждали, как я буду оправдываться за то, что вытащил их из постели в такую рань.
Артур Грэхем неловко отхлебывал распухшими губами из стакана с апельсиновым соком. Его брат нервно попыхивал сигаретой. Генты всей семьей сидели в дальнем углу. Марта старалась выглядеть так же отчужденно, как Гент-младший. Рода и ее отец, второпях одевшиеся кое-как, теперь чувствовали себя неловко и ерзали на краешках сидений.
Элис Николс оставалась верна себе. Когда я вошел в гостиную, она метнула на меня страстный взгляд и вполголоса бросила:
- Привет, любовь моя!
Для этих штучек час был слишком ранний. Мешки у меня под глазами ясно сказали ей об этом. Рокси, озабоченно хмурясь, остановила меня и сказала, что кофе будет готов через несколько минут. Вот и хорошо. Он придется кстати.
Не дав никому времени открыть рот, я заговорил первым.
- Рудольф Йорк умер. Кто-то сделал ему пробор топориком для мяса в квартире мисс Грэйндж.
Я умолк.
Марта ахнула. У ее мужа глаза чуть не выскочили из орбит. Гент-младший и Рода посмотрели друг на друга. Артур поперхнулся соком, а Уильям уронил сигарету. Рода зацокала языком у меня за спиной.
Тишина была оглушительной, как взрыв. Не успело замереть ее эхо, как Марта Гент, быстро оправившись, спросила:
- А где была сама мисс Грэйндж?
Я пожал плечами.
- Я знаю не больше вашего, - затем без обиняков выложил главное: - Вполне вероятно, что она не при чем. Убить Йорка мог кто-то другой. Скоро сюда наведается полиция. Устраивать себе алиби поздновато, но если у кого-то его нет, пусть лучше побыстрее что-нибудь придумает.
Пока они переваривали услышанное, я повернулся и вышел в кухню. Рокси уже поставила кофе на поднос, я взял чашку и отнес в комнату Билли. Он проснулся, едва я повернул ручку.
- Привет, Майк! - он взглянул на часы. - Ты чего не спишь?
- Я еще не ложился. Йорк умер.
- Что?!
- Ночью. Его рубанули топором.
- Ну и ночка! Что же теперь будет?
- Да, наверное, что обычно бывает. Слушай, ты все время лежал?
- Черт возьми, конечно. Погоди, Майк, ты...
- Доказать можешь? То есть, видел тебя здесь кто-нибудь?
- Нет, я был один. Ты ведь не думаешь...
- Брось волноваться, Билли. Делом займется Дилвик, а он не прочь устроить тебе пакость. Эта вонючка захочет отыграться на тебе, раз я ему не по зубам. Сейчас на его стороне закон, та малость, что еще осталась от закона в этом городе. Нужно найти какой-то способ доказать, что ты отсюда не выходил. Есть какая-нибудь идейка?
Он поднес палец ко рту.
- Да вроде бы. За ночь мне два раза слышалось, будто отъезжает машина.
- Это был Йорк, а потом я.
- Тут же после первого раза кто-то спустился по лестнице. Я услышал шаги, потом какой-то чудной звук, вроде бы тихонько так закашляли, потом все затихло. Не возьму в толк, что это было.
- Пожалуй, годится, только надо узнать, кого там носило. Да, учти, пока тебя не спросят - ни слова. Понял?
- Конечно, Майк. Господи, и откуда такая напасть? Теперь меня вышвырнут, - он уронил голову на руки. - Что я буду делать?
- Что-нибудь придумаем. Если ты чувствуешь себя нормально, лучше оденься. Машина Йорка все еще в городе, и, когда копы с ней закончат, тебе придется пригнать ее домой.
Я подал ему кофе, и он благодарно выпил его. Когда он закончил, я забрал чашку и пошел на кухню. Там я застал Харви, вытиравшего глаза платком.
Он увидел меня и шмыгнул носом.
- Какой ужас, сэр! Мисс Мэлком только что мне сказала. Кто мог сделать такое?
- Не знаю, Харви. Кто бы ни сделал, он за это заплатит. Слушайте, я хочу лечь. Когда приедет полиция, разбудите меня, ладно?
- Конечно, сэр. Хотите поесть?
- Нет, спасибо. Попозже.
Я стороной обошел гостиную и поднялся по лестнице, чуть не падая с ног. Скомканное одеяло лежало там, куда я его отбросил, в ногах кровати. Я даже не потрудился снять ботинки. Опустил голову на подушку и сразу все мне стало безразлично - пускай дом хоть совсем сгорит, лишь бы не будили.
Приезжала и уехала полиция. Голоса доносились до меня сквозь пелену, как невнятное бормотание. Голоса настаивали, протестовали, возмущались. Сердитый высокий женский голос и более сдержанный мужской, поддерживающий ее. Похоже, никого не интересовал я, и я не противился, когда пелена обернула меня серым саваном, заглушившим все звуки и мысли.
Меня разбудила музыка. Страшная буря музыки, которая сотрясала дом, как ураган, пронзительно вскрикивая в дивной муке. Никогда я не слышал такой музыки. Я слушал изумленный. Еще секунду-другую гремела песнь ярости, потом она сникла, зазвучав траурным напевом смерти. Ни один такт, ни одна тема не повторялись.
Я выскользнул из постели и открыл дверь, приняв на себя всю мощь звуков. Казалось непостижимым, что пианино способно поведать такую историю, как эта.
Он сидел за инструментом - маленькая, вызывающая жалость фигурка в голубом купальном халате. Его голова была откинута назад, глаза крепко зажмурены, словно от боли, а пальцы выколачивали из клавишей ноты страдания и боли.
Он мучил себя. Я присел рядом.
- Растон, не надо!
Он резко оборвал игру и уронил голову на грудь. Критики, объявившие его гением, были правы. Если бы они слышали его новый концерт!
- Нужно относиться к этому спокойней, малыш. Вспомни, что я тебе говорил.