* * *
Билли Артист был мелкорослым и тощим созданием с каким-то странным детским голоском и неукротимым пристрастием к любому виду спиртного. И почти всегда полным отсутствием денег на приобретение оного. Работенка, которую я подкинул ему, была не слишком обременительна и позволила бы проторчать, не выходя из бара, целую неделю, при условии, если он распорядится выплаченным мной гонораром соответствующим образом. Все утро я втолковывал Билли Артисту роль, которую ему следовало сыграть, и когда убедился, что он приблизительно усвоил задание, мы уселись в такси, поехали по известному мне адресу, и я, дойдя до телефона-автомата, набрал номер.
Билли Артист понятия не имел, с кем говорит, но произнес все быстро и четко голоском двенадцатилетнего уличного мальчишки, который страшно запыхался и взволнован. Он даже не стал дожидаться, что ему ответят. А произнес он следующее:
- Уго... Уго, это ты? Знаешь то место, где обычно собираются ваши ребята? Так вот, там за ним следит какой-то парень. Черт его знает, может, и ворвется. Просто решил тебя предупредить, на всякий пожарный. Ведь мы как-никак соседи. Так что тебе лучше подъехать самому, Уго... - Тут он сделал паузу, и я услышал, как на другом конце линии что-то кричит Уго. Но, переведя дух. Билли Артист добавил: - Ой, вроде бы он прямо на меня смотрит! Ладно, пока, надо сматываться!..
Он повесил трубку, а я протянул ему деньги, завел за угол, подождал, пока он не скроется из виду, и сел в то же такси. Ждать пришлось недолго. Уго Понти выехал из своего гаража в темно-синем "Бьюике", резко, с визгом шин, развернулся и поехал по улице. Мой водитель следовал за ним. В Нью-Йорке полным-полно желтых такси, и все они похожи, как близнецы. Нам удалось даже пару раз поравняться с синим "Бьюиком", и я хорошо разглядел сердитую физиономию принца местной мафии.
Мы доехали до Гринвич Виллидж. Район сильно изменился за последнее время. Бизнес и деньги вдохнули в него новую жизнь, старые полуразрушенные дома заменялись новыми. У обочины нашлось место для парковки. Уго затормозил и выскочил из машины. Я проехал еще квартал, расплатился с водителем, вышел и увидел, как Понти, осмотревшись по сторонам, нырнул в какой-то узкий проход между домами и исчез. Там оказалась дверь из тяжелого толстого дерева, такие делали в прошлом веке; правда, замок был вполне современный, и справиться с ним не составляло особого труда. Я вошел, спрятался внизу, в холле, и стал ждать. И вскоре дождался. Увидел, как Уго сбегает вниз по ступенькам с искаженным от ярости лицом. Выйдя, он огляделся, удрученно покачал головой и сел в машину, по всей видимости, кляня на чем свет стоит "мальчишку", который якобы знал его и передал ложную информацию.
Замок, как я уже говорил, был довольно прост, и вот я затворил за собой дверь и запер ее. Из холла наверх поднималась старомодная лестница с широкими ступенями и резными перилами. Подниматься выше второго этажа не пришлось. Дорогу преграждала гора пустых картонных коробок и прочего хлама. А потому я, снова воспользовавшись своим инструментом, занялся дверью слева. Через круглое оконце в стене на площадку просачивалось достаточно света, и вот минуты через две я уже оказался внутри.
Здесь понадобился фонарик. Окна были занавешены черным, и все, что здесь происходило, оставалось тайной для непосвященных. Топорно сработанные столы из клееной фанеры, дешевые стулья и коробки из-под содовой, используемые в качестве табуретов. А также картонные коробки, набитые разного рода бумагами, что прогонялись через компьютеры, и груды других бумаг, уже прошедших через принтеры и ксероксы, - все это было беспорядочно свалено вдоль стен. Повсюду, куда ни глянь, самая дорогая и совершенная техника, и, судя по количеству бумаг, без дела она тут не простаивала.
Но я ничего не понимал. Развернул какой-то рулон бумаги с заметками длиной добрых десять футов, снова свернул в трубочку и сунул в карман. Возможно, найдется человек, способный расшифровать все эти загадочные цифры и знаки. Мне нужно было другое. Материалы, которые они закладывают в свои компьютеры. В помещении оказалось два шкафчика. В одном хранилась краска для принтеров и копировальная бумага, в другом - набор каких-то инструментов для починки и запчасти. Я дважды обошел комнату, заглядывая во все углы и коробки, где могло бы находиться то, что я искал. Ничего... Но в конце концов я все же понял, где оно находится, когда увидел, что возле каждого компьютера стоит телефон. Они не хотели рисковать. Они просто звонили в какое-то другое место, чтоб получить исходный материал.
И я уже было собрался уходить, как вдруг услышал скрип ступеней. Быстренько выключил фонарик и едва успел спрятаться за шкафчиком с четырьмя выдвижными ящиками, когда в замке повернулся ключ и дверь отворилась. Сперва показался револьвер 357-го калибра, за ним вошел Уго, а прикрывая его, сзади маячил Хоуви Драго с автоматом в руке.
Хоуви затворил дверь, затем отошел от Уго и начал обшаривать помещение взглядом, дюйм за дюймом. Я находился в самом темном углу и сидел тихо, точно мышка. И взор его благополучно миновал шкафчик, за которым я прятался. Стоя футах в шести от него, Уго проделывал то же самое и, казалось, был разочарован, что никого не удалось застигнуть врасплох.
Наконец Хоуви спросил:
- Так ты думаешь, щенок не наврал?
- Да нет, вряд ли. То был какой-то мальчишка, а дети обычно не способны выдумывать такие истории.
- И ты для него вроде бы как герой, да?
- А почему нет? Все ребятишки в округе знают, кто я такой. И уважают.
Но убедить Хоуви ему, похоже, не удалось.
- И какого дьявола он тут сшивался?
В ответ Уго насмешливо фыркнул.
- Да эти мальчишки, они же по пятам за мной ходят! Знают, где я ем, куда хожу на разные тусовки...
- Но не сюда же, босс!
- Лично меня это нисколько не удивляет. Однако, как видишь, я все же решил проверить.
- Тогда скажи, кому вообще могло в голову прийти сунуться в такое место, а? Ведь тут ни хрена не понять. Ведь ребята, когда уходят, уносят с собой все книжки.
- Ну, допустим, кто-то видел, что сюда поставляется это оборудование, - ответил Уго. - И знал, что место это по большей части пустует. Возможно, кто-то подумал, что тут у нас наркопритон.
- Лично я считаю, тебе надобно избавиться от всего этого мусора.
- Мы и собираемся. Паттерсон этим занимается. На неделе пришлет сюда грузовик... Они доказали, что деньги украдены, но до сих пор не выяснили, где они. Так что заплатили чертову уйму бабок каким-то идиотам, и получается - псу под хвост.
Во время всего этого разговора они продолжали двигаться по комнате, заглядывать под столы, пинать ногами пустые коробки. Уго находился ближе ко мне, и я почти физически ощущал, как он все больше и больше заводится. Он явно вознамерился твердо убедиться, что в помещении никого нет. И я понимал, что, увидев шкафчик, он тут же догадается, что за ним вполне можно спрятаться.
И я затих, замер и почти не дышал. Уго приближался. Я слышал его шаги, звук, который производили подошвы его туфель. Вот он отошел в сторону, затем снова двинулся к шкафчику и остановился. Он узрел, что это - единственное место, где мог спрятаться человек, и собирался выяснить, так это или нет, причем немедленно.
Но ему не повезло, потому как он был правшой. Переложи он револьвер в другую руку и зайди с угла, он бы точно уложил меня на месте. Но он держал свою пушку в вытянутой правой; и я, рывком выскочив из-за шкафчика, успел выбить у него игрушку из руки прежде, чем он успел сообразить, что происходит. Затем завернул ему руку за спину и приставил ствол "кольта" к затылку. Уго со свистом втягивал ртом воздух и, похоже, лишился дара речи. Я чувствовал резкий запах пота. Он явно был перепуган до смерти и едва не наложил в штаны.
Увидев, что Уго стоит неподвижно и на лице его написан самый неподдельный ужас, а правая рука завернута за спину, Хоуви тоже застыл. Тем временем я отвел ствол от затылка Уго и прицелился прямо в физиономию Хоуви. Надо сказать, у него была та еще пушка. Самый большой "смит-и-вессон", который только можно было купить за деньги. И казался он еще больше, отливая в тусклом свете никелированными боками. Я сказал:
- Бросай свою игрушку, Хоуви, - голос мой звучал вежливо и холодно.
Автомат со стуком упал на пол. Он даже оттолкнул его ногой в сторону, хоть я и не просил. Он не видел моего лица и не узнал по голосу.
Я сказал:
- Теперь повернись! - Он не решался двинуться с места, тогда я щелкнул затвором, и лицо его побелело как мел. И он послушно развернулся ко мне спиной. - Теперь давай шагай ко мне. И чтоб не смел оборачиваться. - Он двинулся крошечными шажками, словно ноги не желали слушаться, призывали шагать в совсем обратном направлении. Когда он достиг нужного мне места, я приказал ему остановиться, затем прихватил Уго за шею так, что он и шевельнуться не мог. И, размахнувшись, ударил изо всей силы рукояткой пистолета Хоуви по затылку. Он рухнул на пол, точно тряпичная кукла, у которой разом оборвались все ниточки.
Колени у Уго подогнулись, и он едва не последовал примеру своего дружка. Я снова поднес ствол к его голове и почувствовал, как он весь задергался. Уго Понти заглянул в свою черную аллею.
Притворяться и менять голос больше не было смысла. И я произнес своим, нормальным:
- Итак, все твое наследство тю-тю, малыш, даже умненькие мальчики со всеми своими компьютерами не знают, куда оно делось. Никаких переводов, ни депозитов, ни новых счетов... Ничего, одна большая черная дыра. - Я дал ему время осмыслить услышанное, прочувствовать, что называется, серьезность тона, которым были произнесены эти слова. - Но лично я собираюсь найти эти деньги, Уго, малыш... Только сперва ты должен мне кое-что рассказать.
Голова его дернулась, и я немного ослабил хватку, чтоб дать ему возможность говорить. Внизу, на полу, лежал Хоуви Драго, и из его головы текла кровь. Она уже образовала маленькую темную лужицу, и было трудно сказать, жив он или уже помер.
Уго ждал вопроса в надежде, что, если удовлетворит мое любопытство, как-то отбрехается, я его отпущу. И я спросил:
- Кто устроил засаду твоему старику на пристани в феврале?
Он снова дернулся, от страха. Подобного вопроса он не ожидал вовсе и растерянно выдавил:
- Это... это все Эйзи.
- Но Эйзи уже покойник, малыш. Кто ему помогал?
- Риво... Энди Риво. Член семейства... из Джерси.
- Он тоже покойник, Уго.
Теперь Уго был просто вне себя от ужаса и выпалил дрожащим прерывистым голосом:
- Я... я никак не мог помешать... Эти двое... они... сговорились промеж собой.
- А как ты узнал об их плане?
- Я... Я подслушал разговор.
- Тебе следовало тут же сообщить дону, парень. - Я ткнул его стволом в щеку, и он снова оцепенел.
- Старик... он бы никогда мне не поверил...
Вот тут он, похоже, не врал. Эйзи был любимчиком дона Лоренцо. С другой стороны, матерый мафиози, видимо, учуял неладное, еще бы, ведь семейные связи распадались на глазах, и он готовился к худшему. Он вполне мог предвидеть такой оборот. Ведь потеря денег сказалась бы самым отрицательным образом и на семейных взаимоотношениях.
Я отодвинул ствол от головы Уго, провел им по его спине, плотно прижимая к позвонкам. Наверняка сейчас думает, будет ли больно, наверняка клянет себя за то, что не надел бронежилет, наверняка не знает, что лучше - быстрая смерть или же остаток жизни, проведенный в инвалидном кресле с перебитым позвоночником. Ни тебе тусовок, ни шлюх, ни спиртного... Полная беззащитность. К тому же в любой момент может отыскаться некогда обиженный или обманутый им человек и всадить ему пулю прямо в башку, а он будет все это видеть и ничего не сможет поделать.
Перед тем как он вырубился, я ударил его рукояткой пистолета по голове. И позволил осесть на пол, где он и распростерся поверх своего дружка Хоуви. Кровь, вытекающая из виска, смешивалась с темной лужицей на полу. Наверняка к утру у каждого будет раскалываться голова от боли. Я подобрал автомат. Не побрезговал и 357-м Уго, засунул за ремень на брюках.
Пусть Пат проведет по этим пушкам баллистическую экспертизу. Возможно, всплывет новая интересная подробность из биографии этих типов, если оружие, что называется, побывало в деле.
На улице, у обочины, стояла машина Уго. Я взглянул на номер. Первые три цифры - "411".
Глава 8
Во время всей этой операции не прозвучало ни единого выстрела, но нервные перегрузки, которые я испытал, столкнувшись с Уго и Хоуви Драго, вымотали совершенно, и в боку снова заныло. Казалось, что в тело впиваются сотни крохотных иголочек, и я знал, что скоро эти иголочки превратятся в пики из раскаленного железа и будут жечь, точно огнем. И если не остановить их вовремя, меня это просто убьет. А потому я принял две пилюли, прописанные доктором Морганом, прилег на диван и вытянулся. Еще минут десять боль разрасталась, затем постепенно начала стихать. После чего локализовалась - угнездилась в боку, в том месте, где был шрам. Я задрал рубашку и оглядел повязку. На ней проступили бледные кровяные пятна.
Я осторожно подтянул к дивану телефон и набрал номер гостиницы, где жил Морган. Он оказался на месте, и я вкратце поведал ему о случившемся. Надо сказать, что манеры его за последнее время сильно улучшились. Ругать он меня не стал. Я позвонил вниз Билли Раабу и предупредил, что ко мне должен прийти врач. Нет, нет, ничего, со мной все в порядке, просто неохота вставать и ехать самому. Предполагая, что Морган наверняка напичкает меня снотворным, я позвонил Пату и рассказал о конфискованном мной арсенале. Он сказал, что заедет и заберет попозже. Я сказал, что он может забрать пушки внизу, у дежурного Билли, поскольку очень устал и паршиво себя чувствую.
Морган приехал минут через тридцать. Взглянул на меня, покачал головой и принялся стаскивать с меня рубашку. Потом велел Вилли Раабу принести горячей воды и полотенца, сделал укол в руку. Что он там всадил, не знаю, но, когда начал сдирать бинты, особой боли я не чувствовал. Потом он промыл и обработал рану и велел Биллу выбросить грязные бинты. Взглянув на физиономию сторожа, я увидел: парень начал понимать, каким именно бизнесом я занимаюсь. Он отер пот со лба, забрал оружие, которое я завернул в газеты, и отправился вниз, в свою клетушку. Доктор Морган сказал:
- Ты больше не можешь проделывать такие штуки, ясно тебе или нет?
Я моргнул один раз. Он усмехнулся.
- Сколько это будет продолжаться, Майк?
На сей раз я не моргал. Просто пожал плечами.
- Конец этому виден?
Я моргнул дважды. Нет.
- И это... опасно?
Я кивнул.
Он в ответ тоже кивнул.
- Можешь звонить в любое время. Я особенно никуда не выхожу. - Он умолк, осторожно натянул на меня рубашку, прикрыл свежие бинты. - Тебе известно, что у кошки девять жизней, а, Майк?
Я моргнул один раз. Да.
- Так вот, будь ты кошкой, я бы сказал, что семь из них ты уже прожил, - глаза его расширились и смотрели прямо в мои. - Улавливаешь?
Я моргнул один раз, и на этот раз веки так и остались закрытыми. Что он мне там вколол - не знаю, но штука подействовала. Я слышал, как он встал, потом услышал, как защелкнулся дверной замок.
* * *
Что-то холодное на лбу, что-то странно теплое рядом, сбоку. Я медленно приоткрыл глаза. В окно просачивался сероватый свет. В боку покалывало, и это заставило меня вспомнить куда более страшную боль, что я испытал накануне. И меня захлестнуло чувство облегчения, и только тут я уже окончательно проснулся.
Поднял руку и ощупал лоб, снял с него влажное полотенце. Теплое, что лежало рядом со мной, шевельнулось и произнесло:
- Пора бы уже проснуться.
Вельда была прикрыта одеялом, но, когда скинула его, оказалась полностью одетой. Грим слегка смазан, волосы встрепаны, и все равно она была хороша как ангел.
- Надо же, все-таки пробралась ко мне в койку, - заметил я.
- Даже замуж за тебя готова выйти, чтоб это случалось почаще.
- Куда теперь денешься... Мне уже не отвертеться. Я храпел?
- Нет, но все время разговаривал во сне. Ничего не разобрала, кроме того, что надо ехать куда-то на север. Эта идея у тебя с пятницы на уме.
- С пятницы? А сегодня у нас что?
- Сегодня воскресенье. Утро. Мы с доктором Морганом обхаживали тебя, как младенца, полтора дня. Если щеки и подбородок болят, знай, это потому, что я брила тебя.
Я провел рукой по щекам - ничего не болело. И выбрила она меня просто отлично.
- Ну а как насчет прочих... естественных нужд?
- Извини. Я выходила из комнаты, и доктор Морган проделывал все сам. Я бы и рада была помочь, но поняла: следует знать свое место... - Помолчав, она добавила: - Пока.
- А доктор Морган оставил какие-нибудь распоряжения?
- Ты вряд ли захочешь их выслушать, к тому же он сказал, что ты и без того все знаешь. И что выбор теперь за тобой. - Она придвинулась поближе и легонько куснула меня за мочку уха. - Пойду принесу тебе кофе, пилюли, потом приму душ и переоденусь.
- Ты что же, и одежду свою сюда приволокла?
- Да. Съездила кое за чем, пока Морган дежурил у твоей койки.
Через полчаса я уже почти окончательно пришел в норму - не без помощи тоста из ржаного хлеба и чашки крепкого кофе. После второй чашки спустил ноги с постели и встал. В теле возникло такое ощущение, точно я принимал участие в драке где-нибудь в баре или на улице, чего на самом деле не было. Черт, просто в меня тогда стреляли, все от этого... Рана открылась, и я провалялся без чувств почти двое суток. Надеюсь, это время потрачено не зря и заживление шло своим чередом. Во всяком случае, никаких вроде бы осложнений не наблюдалось. Я дотронулся до старых чуть выпуклых шрамов. Тогда, давно, пули попали в мышечную ткань и не задели жизненно важных органов.
Тогда я вышел на улицу через пять дней, а еще через две недели уже бегал трусцой, двое каких-то панков приняли меня за пьяного и пытались обчистить. Я уложил их обоих - сразу после того, как первый попробовал дать мне по морде. И здорово изметелил, прежде чем оба успели вскочить на ноги и удрать. Тогда никаких осложнений не было.
Теперь же мне приходилось вставать медленно и ходить неспешно. Теперь я буду делать все по-другому. Вельда вышла из ванной и, казалось, прочла мои мысли.
- Это лишь временное явление, Майк. Доктор сказал, что через месяц ты будешь как огурчик.
Я буркнул нечто нечленораздельное.
- Принимать душ будешь? - спросила она.
Я кивнул.
- Доктор Морган велел залепить повязку липкой лентой, чтоб не намокла. Хочешь сделаю?
Руки у нее были быстрые и ловкие, и, закончив, она подтолкнула меня к ванной.
- Думаю, с остальным справишься сам.
- Большое спасибо, - сказал я.
- Благодарить по-настоящему будешь позже, - ответила она.
Я сидел за кухонным столом вымытый и выбритый, в чистых отглаженных брюках и светлой сорочке, и чувствовал себя заново родившимся. Нет, я вполне презентабелен внешне, вот только для активных действий не готов. Вельда сварила еще кофе и, разлив его по чашкам, уселась напротив меня и открыла свою записную книжку на пружинке.
- Следует отметить, нанятые нами исследователи проделали неплохую работу, Майк. Хочешь, почитаю тебе, какие там фигурируют цифры?
- Нет, назови только окончательную цифру. И обрисуй обстановку в целом.