Спеннеры жили в одноэтажном оштукатуренном доме с верандой, построенном еще до войны и втиснутом в ряд других таких же домов. Я постучал в дверь, и Эдварду Спеннеру волей-неволей пришлось открыть. Передо мной предстал высокий худой мужчина с беспокойными глазами на вытянутом лице. Он весь зарос черными волосами не только на голове, но и на руках. В полосатой рубашке с засученными рукавами он производил впечатление человека старомодного, от которого отдает какой-то прописной добродетелью.
- Входите, мистер Арчер. Милости просим в наше скромное жилище. - Выражался он по-книжному правильно.
Он провел меня через гостиную с обветшалой мебелью и цитатами из священного писания на стенах в кухню, где за столом сидела его жена. Она была одета в простое домашнее платье, подчеркивавшее ее худобу. На лице ее угадывались следы сильных переживаний, смягченные чуткими ртом и добрыми глазами.
Супруги Спеннеры были похожи друг на друга и, судя по всему, очень хорошо понимали один другого, что не совсем обычно для людей среднего возраста. Миссис Спеннер, казалось, побаивалась своего мужа или боялась за него.
- Марта, это мистер Арчер. Он приехал, чтобы поговорить о Дэйви.
Она опустила голову. Ее муж счел нужным пояснить:
- После вашего звонка жена призналась мне кое в чем. Пока я был на работе, днем сюда заезжал Дэйви. Она, по-видимому, не собиралась сообщать мне об этом. - Он говорил это скорее для нее, чем для меня. - Как мне стало известно, он ежедневно является сюда без моего ведома.
Он чересчур разошелся, и она его осадила.
- Сам знаешь, что это не так. И я собиралась тебе все рассказать. Просто не хотела портить обед. - Она повернулась ко мне, избегая прямых препирательств со Спеннером. - У моего мужа язва. Нам дорого обошлась эта история.
Словно в подтверждение ее слов, Спеннер вернулся на свое место во главе стола и безжизненно уронил руки.
Я тоже сел за стол напротив его жены.
- Когда Дэйви был здесь?
- Часа два назад, - сказала она.
- С ним был кто-нибудь?
- Он привез с собой свою подружку. Свою невесту. Очень хорошенькая девушка. - Женщина вроде была удивлена этим обстоятельством.
- В каком настроении они были?
- Оба казались возбужденными. Знаете, они ведь собираются пожениться.
Эдвард Спеннер презрительно фыркнул.
- Дэйви сказал вам об этом? - спросил я миссис Спеннер.
- Они оба. - Она мечтательно улыбнулась. - Я понимаю, они еще очень молоды. Но мне было так приятно узнать, что у Дэйви симпатичная девушка. Я дала им десять долларов на свадебный подарок.
- Ты дала ему десять долларов? - с болью воскликнул Спеннер. - Мне надо обстричь десять голов, чтобы заработать десять долларов.
- Я накопила эти деньги. Это не из твоих.
- Не приходится удивляться, что он пошел по кривой дорожке, - печально покачал головой Спеннер. - С первого же дня, как он появился в нашем доме, ты начала его портить.
- Вовсе нет. Просто я относилась к нему с любовью. Он так нуждался в любви после сиротского приюта.
Она перегнулась через стол и тронула мужа за плечо. Словно он и Дэйви были едины.
Но Спеннер в ответ впал в еще большее отчаяние:
- Нам следовало оставить его в приюте.
- Что ты, Эдвард! Ты же так не думаешь. Десять лет мы втроем жили очень хорошо.
- Да? Дня не было, чтобы мне не приходилось учить его ремнем. Если бы мне никогда больше не слышать о Дэйви, я бы…
- Не говори так. - Она прикрыла ему рот рукой. - Ты сам его любишь не меньше, чем я.
- Это после всего, что он сделал нам?
Она поглядела мимо него на меня:
- Мой муж не может не чувствовать горечи. Он столько вложил в Дэйви. Он был для него настоящим отцом. Но мы не могли дать Дэйви всего, что ему было нужно. И когда Дэйви в первый раз попал в беду, наша община отказалась от услуг Эдварда в качестве проповедника. Для него это было ужасным ударом. Потом пошло одно за другим, и мы переехали из нашего города сюда. Тогда у Эдварда и открылась язва, и он долгое время не мог работать, почти все последние три года. При таких обстоятельствах мы не могли сделать многое для Дэйви. К тому времени Дэйви уже ушел от нас, вырвался на свободу и зажил самостоятельно.
Спеннер смутился от такой откровенности жены.
- Это старая история.
- Но я для того и приехал, чтобы ее услышать. Говорите, вы переехали сюда из другого города?
- Почти всю жизнь мы прожили в Санта-Тересе, - сказала женщина.
- Вам знаком некий Джек Флайшер?
- Не так ли звали человека, который приезжал сюда в прошлом месяце? - Она посмотрела на мужа.
- Рослый мужчина с лысой головой, - подсказал я. - Называется помощником шерифа в отставке?
- Это он, - сказала она. - Он задал нам кучу вопросов о Дэйви, про его прошлое. Мы пересказали ему то немногое, что знали. Мы взяли его из приюта в Санта-Тересе, когда ему было шесть лет. Фамилии его никто не слышал, поэтому мы дали ему свою. Я хотела усыновить его, но Эдвард не решился взять на себя такую ответственность.
- Она хочет сказать, - вмешался Спеннер, - что, если бы мы его усыновили, округ не платил бы нам пособие на его содержание.
- Но мы относились к нему, как к родному. У нас не было детей. И я никогда не забуду, как мы в первый раз увидели его в кабинете управляющего приютом. Он сразу подошел к нам, встал рядом с Эдвардом и ни за что не хотел уходить. "Хочу пойти с этим дядей", - вот что он сказал. Ты помнишь, Эдвард?
Он помнил. В глазах его засветилась скорбная гордость.
- Ростом он пошел в тебя. Почти догнал уже. Ты бы видел его сегодня!
Она была истинной женщиной, сделавшей попытку, подумал я, создать семью из маленького беглеца и упрямого мужа - единое целое из разъединенных людей с несостоявшейся судьбой.
- Миссис Спеннер, а вы знаете, кто его настоящие родители?
- Нет, он сирота. В северном округе умер какой-то сезонный рабочий, и у него остался сын. Это мне рассказал тот человек, Флайшер.
- А Флайшер объяснил, почему его интересует Дэйви?
- Я его не спрашивала. Боялась даже спрашивать, потому что Дэйви получил испытательный срок и все такое… - Она запнулась, всмотрелась в мое лицо. - Вы не возражаете, если я задам вам тот же вопрос?
За меня ответил Спеннер:
- Избили миссис Лорел Смит. Я же тебе говорил.
У нее округлились глаза.
- Дэйви не мог этого сделать. Миссис Смит была ему лучшим другом.
- Я за него не поручусь, - мрачно произнес Спеннер. - Помнишь, он ударил школьного учителя? С этого и начались наши несчастья.
- Мужчину или женщину? - уточнил я.
- Мужчину. Мистера Лэнгстона из средней школы. Есть непростительные поступки. Ударить учителя - это непростительно. После этого в школу обратно уже не примут. Вот мы и не знали, что делать с Дэйви. Работу он найти не мог. Собственно, это одна из причин, почему мы переехали сюда. Все у нас не ладилось после этого переезда.
Он говорил о своем переезде, как об изгнании.
- Вообще-то он ударил не просто учителя, все было хуже, - сказала женщина. - Генри. Лэнгстон на самом деле был не учителем, а, что называется, воспитателем. Он пытался давать Дэйви советы. Тогда-то все и случилось.
- Советы в чем?
- Точно я не выясняла.
- У Дэйви не все в порядке с головой, - резко повернулся к ней Спеннер. - А ты не хочешь этого признать. Пора наконец это сделать. У него был психический сдвиг уже тогда, когда мы взяли его из приюта. Он так и не смог привязаться ко мне. Он никогда не был нормальным мальчиком.
Она медленно покачала головой, упрямо не желая сдаваться:
- Не верю.
Было ясно, что они уже много лет спорят на эту тему. Наверное, и не перестанут до конца своих дней.
- Миссис Спеннер, - прервал я их, - значит, вы видели его сегодня? Что-нибудь его беспокоило, огорчало?
- Видите ли, веселым он никогда не был. А сегодня он показался мне очень возбужденным. Правда, событие-то какое для молодого человека, он же собирается жениться.
- А они всерьез говорили о женитьбе?
- По-моему, даже очень. Я не хотела упоминать об этом, - обратилась она к мужу, - но все равно ты узнаешь. Дэйви надеялся, что, может, ты бы их и поженил. Правда, я объяснила ему, что у тебя нет на это законного права, потому что ты же мирской проповедник, а не духовный.
- Я бы в любом случае не стал его ни на ком женить. Для этого я слишком уважаю женскую половину рода человеческого.
- Миссис Спеннер, говорил они что-нибудь еще о своих планах? Где они хотели пожениться?
- Они не сказали.
- И вы не знаете, куда они отсюда поехали?
- Нет, не знаю. - Однако взгляд ее стал более сосредоточенным, словно она пыталась что-то вспомнить.
- Может, намекнули случайно?
Она была в нерешительности.
- Вы ни разу не ответили на мой вопрос. Почему вас это так интересует? Не думаете же вы на самом деле, что это он избил миссис Смит?
- Нет. Но я привык, что люди преподносят мне сюрпризы.
Какое-то время она изучала мое лицо, опершись локтями о стол.
- Разговариваете вы не как полицейский. А ведь вы полицейский, да?
- Был когда-то. Теперь я частный детектив. И я ни в чем не собираюсь Дэйви обвинять.
- А что вы собираетесь делать?
- Убедиться, что с девушкой все в порядке. Меня нанял для этого ее отец. Ей всего семнадцать лет. Она должна была сидеть в школе, а не разъезжать по окрестностям.
Женщины просто обожают свадьбы независимо от того, удалась ли их собственная супружеская жизнь или нет. Свадебные мечты миссис Спеннер разбивались с трудом. Я наблюдал, как это происходит.
- Когда я готовила здесь, на кухне, чай для них, - сказала она, - я слышала, о чем они говорили в гостиной. Они вслух читали цитаты на стенах и смеялись над ними. Это было не слишком приятно, но и мне, верно, не следовало их подслушивать. Так вот, они все шутили насчет какого-то невидимки. Дэйви сказал, что сегодня вечером к дядюшке Доллару нагрянет в гости Невидимка.
- Безобразие! - взорвался Спеннер.
- Что-нибудь еще на эту тему было сказано?
- Дэйви спросил девушку, уверена ли она, что сумеет провести его в дом. С легкостью, ответила она, потому что Луис знает ее.
- Луис? - переспросил я. - Или Лупе?
- Может, и Лупе. Да, пожалуй, я даже уверена, что так. Вы знаете, о ком они говорили?
- Боюсь, да. Можно, я позвоню?
- Пожалуйста, если не будете говорить по междугородному. - Спеннер проявил бережливость.
Я дал ему доллар и набрал номер Хэккетов в Малибу. Ответил женский голос, который поначалу я не узнал.
- Стивен Хэккет дома? - спросил я.
- А кто говорит?
- Лью Арчер. Это миссис Марбург?
- Да. - Голос ее звучал чуть слышно и сухо. - Вы оказались хорошим пророком, мистер Арчер.
- С вашим сыном что-нибудь случилось?
- Вы оказались таким хорошим пророком, что я сомневаюсь, пророчество ли это. Где вы сейчас?
- В Западном Лос-Анджелесе.
- Приезжайте немедленно! Приедете? Я велю моему мужу отпереть ворота.
Я не сказал Спеннерам, куда и зачем я еду. По дороге в Малибу я заехал к себе домой и захватил револьвер.
Глава 11
Ворота усадьбы Хэккетов были распахнуты настежь. Я ожидал увидеть перед домом полицейские машины, однако под лучами прожекторов стоял лишь новый синий "мерседес" с откидным верхом. Из дома вышел молодой человек, владелец этой машины.
- Мистер Арчер? Я Сидни Марбург.
Он крепко, до хруста пожал мне руку. При ближайшем рассмотрении он выглядел не так уж молодо. Улыбка у него была какая-то ломкая, и разбегающиеся от нее лучики могли с таким же успехом обернуться морщинами. Узкие черные глаза на свету стали непроницаемыми.
- Что произошло, мистер Марбург?
- Я сам еще не очень разобрался. Меня здесь не было, когда все это случилось. Стивена, по-видимому, похитили. Молодая девица и мальчишка, вооруженный обрезом, увезли его в своей машине.
- А где был Лупе?
- Лупе был здесь. Он и сейчас здесь, лежит с разбитой головой. Мальчишка вытащил из багажника обрез и наставил его на Лупе, а девица треснула его по голове то ли молотком, то ли монтировкой.
- Именно девица?
Он кивнул.
- Но самое странное, в нашей семье ее знают. Моя жена хочет поговорить с вами.
Марбург провел меня в библиотеку, где под лампой возле телефона с револьвером у локтя сидела его жена. Она казалась спокойной, но на лице ее застыло выражение изумления. Она попыталась улыбнуться.
- Спасибо, что приехали. Сидни - очаровательный мальчик, но практической пользы от него ни на грош. - Она повернулась к нему. - Теперь беги, играй со своими красками или делай что хочешь.
Он, обиженный, остановился у двери. Открыл было рот, потом снова закрыл.
- Иди же, будь пай-мальчиком. Нам с мистером Арчером надо кое-что обсудить.
Марбург вышел. Я сел на кожаный пуф под цвет ее кресла.
- Где миссис Хэккет?
- Герда совсем расклеилась, как и следовало ожидать. К счастью, у меня всегда с собой хлоралгидрат. Я дала ей две капсулы, она выплакалась и уснула.
- Стало быть, все под контролем.
- Нет, все в полном раздрызге, вы сами знаете. Хотите помочь мне снова навести порядок?
- У меня есть уже клиент.
Она пропустила это мимо ушей.
- Я заплачу вам кучу денег.
- Сколько?
- Сто тысяч.
- Слишком много.
Прищурившись, она бросила на меня испытующий взгляд.
- Я видела сегодня, как вы отвергли двадцать долларов. Но никто никогда не отказывался от ста тысяч.
- Это не плата за работу. Вы предлагаете их мне, потому что думаете, что я причастен к вымогательству. Я не настолько удачлив.
- Тогда откуда вы все узнали еще до того, как это случилось?
- Наткнулся на улику. Они забыли план этой местности, словно нарочно, чтобы их могли остановить. Правда, менее опасными они из-за этого не стали.
- Я знаю, что они опасны. Я видела их. Они вдвоем вошли в гостиную и препроводили Стивена в свою машину. В огромных темных очках они были похожи на инопланетян.
- Вы узнали кого-нибудь из них?
- Герда узнала девушку сразу же. Она бывала здесь в гостях, и не раз. Александрия Себастиан.
Она повернулась ко мне, будто о чем-то догадавшись. Я был рад, что тайна выходит наружу.
- Мой клиент - Кит Себастиан.
- И он знал обо всем?
- Он знал только, что его дочь сбежала. Потом он узнал то, что сообщил ему я. А это немного. Давайте не будем доискиваться, кто в чем виноват. Сейчас главное - вызволить вашего сына.
- Согласна. Мое предложение остается в силе. Сто тысяч долларов, если Стивен вернется домой целым и невредимым.
- Полиция сделает это бесплатно.
Она отмахнулась от моего предложения.
- С ними я не хочу иметь дело. Слишком часто они находят преступника, но теряют жертву. Я хочу получить назад моего сына живым.
- Я не могу вам это гарантировать.
- Это я знаю, - отозвалась она нетерпеливо. - Но попробуете? - Она прижала обе руки к груди, затем протянула их мне. Ее волнение было одновременно и напускным и настоящим.
- Попробую, - сказал я. - Хотя считаю, что вы совершаете ошибку. Вам лучше обратиться в полицию.
- Я уже сказала, не хочу. Я им не доверяю.
- А мне доверяете?
- А что, не должна? Доверяю, до известной степени.
- Кит Себастиан тоже. Поэтому сначала я должен связаться с ним.
- Не понимаю, зачем. Он же один из наших служащих.
- В неслужебное время он сам себе хозяин. Не забывайте, пропала его дочь. Он беспокоится за нее не меньше, чем вы за своего сына. Хотя, может, и меньше, однако кто его знает?
- Мы сейчас вызовем его сюда. - Она быстро схватила трубку. - Какой у него номер?
- Мы теряем время.
- Я спрашиваю, какой у него номер.
Я нашел номер в моей записной книжке. Она набрала его, и Себастиан поднял трубку после первого же гудка. Должно быть, сидел у телефона.
- Мистер Себастиан? Говорит Рут Марбург. Мать Стивена Хэккета. Я у него в доме в Малибу и очень хотела бы вас видеть… Да сегодня же вечером. Точнее, немедленно. Как быстро вы сумеете сюда добраться? Прекрасно, жду вас через полчаса. Надеюсь, вы не подведете?
Она повесила трубку и посмотрела на меня спокойно, почти нежно. Руку с телефонной трубки она не сняла, словно держала ее на пульсе Себастиана, чтобы управлять им на расстоянии.
- Неужели он стал бы впутываться в такое дело вместе с дочерью? Нет, не может быть. Хотя я знаю, Стивен не всегда пользуется любовью своих служащих.
- А кто пользуется ею всегда, миссис Марбург?
- Не уходите от ответа. Я задала вам вопрос.
- И я отвечаю: нет. У Себастиана на это не хватит смелости. И по правде говоря, он просто боготворит вашего сына.
- Почему? - удивилась она.
- Из-за денег. Он неравнодушен к деньгам.
- А вы уверены, что он не подучил свою дочь?
- Уверен.
- Тогда что, черт возьми, она надумала?
- По-моему, она восстала против всех, кто старше тридцати. Ваш сын оказался самой крупной и самой досягаемой мишенью. Хотя сомневаюсь, что она сама выбрала мишень. Скорее ее подбил на это Дэйви Спеннер.
- Чего он хочет? Денег?
- Я еще не разобрался, чего он хочет. Вы случайно не знаете, нет ли какой-нибудь связи между ним и вашим сыном? Может, у них личные счеты?
Она покачала головой и попросила:
- Расскажите, что вам известно о нем.
Вкратце я пересказал ей то, что мне удалось узнать про Дэйви Спеннера: сын сезонного рабочего, сирота с трех или четырех лет, попал сначала в приют, потом к приемным родителям; со скандалом был выставлен из средней школы, бродяга-подросток, угонял автомобили, отсидел срок в тюрьме, кандидат в более серьезные преступники, возможно, не совсем психически здоров.
Рут Марбург посмотрела на меня с некоторым подозрением.
- Вас послушать, так получается, вы почти сочувствуете ему.
- Так и есть, - признался я, хотя спина у меня все еще побаливала. - Дэйви Спеннер не сам дошел до этого.
Она ответила мне с нарочитой грубостью:
- Не делайте из меня дуру. Знаю я этих психов. Они вроде той собаки, что кусает руку, которая ее кормит.
- У Спеннера раньше были какие-то контакты с вашей семьей?
- Нет, насколько мне известно.
- Но у девушки были.
- Только не со мной. С Гердой, женой Стивена. Девчонка увлекалась иностранными языками или притворялась, что увлекается. Прошлым летом Герда взяла ее под свое крылышко. В следующий раз будет разборчивее, если семья уцелеет.
Казалось, мы целую вечность сидим в этой комнате. С книжными полками по стенам, с наглухо задрапированными окнами, она напоминала подземный бункер, отрезанный от мира.
Должно быть, Рут Марбург это поняла или разделила мое чувство. Она подошла к одному из окон и раздвинула портьеры. Мы увидели неровную линию огней вдоль побережья.