Миссис Уилсон вздрогнула и перевела широко раскрытые глаза с шефа на меня.
- Это был он! - вскричала она. - Это был он!
Когда я вернулся в гостиницу, Роберт Олбури, молодой помощник кассира из Первого Национального банка, сидел в вестибюле. Мы поднялись ко мне в комнату и попросили воды со льдом, - лед был нужен, чтобы охладить смесь виски, лимонного сока и гранатового сиропа. Потом мы спустились в ресторан.
- Расскажите мне про эту даму, - сказал я, когда мы приступили к супу.
- А вы ее видели? - спросил он.
- Нет еще.
- Но слышали о ней?
- Слышал только, что она мастерица своего дела.
- Это да, - согласился он. - Вы, наверное, с ней познакомитесь. Сперва вы будете разочарованы. Потом, не понимая, как это случилось, вы вдруг забудете о разочаровании и поймаете себя на том, что уже рассказываете ей всю свою жизнь и поверяете все беды и надежды. - Он засмеялся по-мальчишески застенчиво. - Вот тут-то вы и попались окончательно.
- Спасибо за предупреждение. А у вас откуда такие сведения?
Он пристыженно улыбнулся, застыв с ложкой у рта, и сознался:
- Купил.
- Наверное, недешево? По слухам, она любит деньги.
- Она и правда помешана на деньгах, но это почему-то не вызывает протеста. Она настолько не скрывает своей алчности, что на это как-то нечего и возразить. Сами увидите, когда познакомитесь.
- Вероятно, увижу. Можно спросить, почему вы с ней расстались?
- Можно. У меня кончились деньги, вот и все.
- Так просто?
Он слегка покраснел и кивнул.
- Кажется, вы легко это пережили, - сказал я.
- А что было делать? - По его симпатичному юному лицу еще шире разлилась краска. Он заговорил, запинаясь: - Собственно, я ей кое-чем обязан. Она… Пожалуй, я вам расскажу. Я хочу, чтобы вы знали ее и с этой стороны. У меня было немного денег. Когда от них ничего не осталось… Учтите, я был молод и сходил по ней с ума. У меня деньги кончились, но в банке их было много. Тогда я… Неважно, сделал я что-то или просто подумал… В общем, она про это узнала. От нее ничего не скроешь. Тут и наступил конец.
- Она с вами порвала?
- Да, слава Богу! Если бы не она, может быть, сейчас вы разыскивали бы меня за кражу. Я ей обязан! - Он сосредоточенно наморщил лоб. - Пусть это останется между нами. Ладно? Просто я хотел, чтобы вы знали - в ней есть не только плохое. О нем вам и без меня наговорят.
- Возможно, что-то в ней есть и хорошее. А возможно, она рассчитала, что не стоит рисковать и впутываться в историю за такую цену.
Он поразмышлял над этим и покачал головой.
- Может быть, вы и правы, но не совсем.
- Я так понял, что к ней вход строго по оплаченным билетам.
- А как же Дэн Ролф? - спросил Олбури.
- Это кто такой?
- Считается, что он ей не то родной брат, не то сводный. Но это неправда. Он смертник - чахоточный. Живет у нее. Дина его содержит. Она в него не влюблена и ничего такого. Просто подобрала где-то и привела к себе.
- Еще примеры есть?
- Еще она с радикалом встречалась. Хотя вряд ли ей было от него много выгоды.
- С каким радикалом?
- Который приехал сюда во время стачки. Куинт его зовут.
- Значит, он тоже был у нее в списке?
- Похоже, из-за этого он и остался здесь, когда стачка кончилась.
- Куинт до сих пор значится в списке?
- Нет. Она мне говорила, что боится его. Он грозил ее убить.
- В этом списке, кажется, в свое время перебывали все, - заметил я.
- Ей стоило только захотеть, - сказал он, и это прозвучало серьезно.
- Кто был последним - Дональд Уилсон? - спросил я.
- Не знаю, - сказал Олбури. - Я про них никогда не слышал и ничего такого не видел. Шеф полиции велел нам проверить, не выписывал ли он ей чеков раньше, до вчерашнего дня, но мы ничего не нашли. И никто таких чеков не помнит.
- Кто, по-вашему, был ее последним клиентом?
- Я часто видел ее в городе с парнем по имени Талер, у него тут пара игорных домов. Кличка Шепот. Вы, наверное, про него слыхали.
В восемь тридцать я расстался с Олбури и направился в гостиницу "Шахтерская" на Форест-стрит. За полквартала от гостиницы я встретил Билла Куинта.
- Привет! - окликнул я его. - А я к тебе шел.
Он остановился, оглядел меня с ног до головы и проворчал:
- Так ты легавый.
- Вот невезуха, - пожаловался я. - Иду тебя заарканивать, а тебе уже настучали.
- Что ты теперь хочешь знать? - спросил он.
- Про Дональда Уилсона. Вы были знакомы?
- Были.
- Хорошо?
- Нет.
- Как ты к нему относился?
Куинт выпятил толстые губы, издал звук, словно рвется тряпка, и заявил:
- Либерал он был паршивый.
- Ты знаешь Дину Бранд? - спросил я.
- Знаю. - Шея у него сделалась короче и толще.
- Могла она убить Уилсона?
- Запросто. Это уж точно.
- Значит, не ты его убил?
- Кто же, как не я, - сказал он. - Мы с ней вместе, на пару. Еще вопросы есть?
- Есть, но не стану тратиться попусту. Ты же все равно соврешь.
Я вернулся на Бродвей, нашел такси и велел водителю отвезти меня на Харрикейн-стрит, дом 1232.
4. ХАРРИКЕЙН-СТРИТ
Пунктом моего назначения оказался серый сборный домик. На мой звонок дверь открыл худой человек. В усталом его лице не было ни кровинки, только яркие пятна величиной с полдоллара розовели на каждой скуле. Это, подумал я, и есть чахоточный Дэн Ролф.
- Я бы хотел видеть мисс Бранд, - сказал я ему.
- Как передать - кто ее спрашивает? - Голос тоже выдавал в нем больного человека - и, кстати, образованного.
- Моя фамилия ей ничего не скажет. Я по поводу смерти Уилсона.
Чахоточный посмотрел на меня усталыми темными глазами и сказал:
- И что же?
- Я из сан-францисского отделения сыскного агентства "Континентал". Нас интересует это убийство.
- Очень любезно с вашей стороны, - заметил он иронически. - Входите.
В комнате на первом этаже, за столом, заваленным бумагами, сидела молодая женщина. Кипами лежали бюллетени финансовых контор, биржевые сводки и облигации. Была здесь и программа лошадиных бегов.
Комната выглядела неприбранной и захламленной. Мебели было слишком много, и казалось, что все стоит не на месте.
- Вот, - кивнул в мою сторону чахоточный, - этот джентльмен приехал из Сан-Франциско по поручению сыскного агентства "Континентал". Он будет расследовать обстоятельства смерти мистера Дональда Уилсона.
Молодая женщина встала, отшвырнула ногой с прохода несколько газет и подошла ко мне, протягивая руку.
Росту в ней было сантиметров на три-четыре больше моего, из чего следовало, что она тянет примерно на метр семьдесят. Широкоплечая, полногрудая женщина с округлыми бедрами, крупными мускулистыми ногами. Я пожал ей руку - мягкую, теплую и сильную. Судя по внешности, ей было лет двадцать пять, но на лице уже появились признаки усталости: от углов крупного сочного рта разбегались явственные морщинки, вокруг больших голубых, слегка воспаленных глаз с накрашенными ресницами уже начали собираться морщинки потоньше.
Жесткие каштановые волосы давно пора было подровнять, пробор шел криво. Губная помада с одной стороны была наложена выше, чем с другой. Платье винного цвета удивительно ей не шло, и местами на нем виднелись прорехи - там, где пуговицы отлетели и она забыла их застегнуть. Спереди на левом чулке спустилась петля.
Такова была Дина Бранд, которая, судя по рассказам, свободно выбирала кого хотела среди мужчин Отервилла.
- Вас, конечно, вызвал его отец, - сказала она, убирая со стула туфли из змеиной кожи и чашку с блюдцем, чтобы освободить мне место.
Голос у нее был мягкий и ленивый.
Я сказал ей правду:
- Меня вызвал Дональд Уилсон. Я ждал встречи с ним в то время, как его убивали.
- Не уходи, Дэн, - окликнула она Ролфа.
Он вернулся в комнату. Дина заняла свое место за столом, Ролф сел напротив, подперев худую щеку худой рукой, и стал смотреть на меня без всякого интереса.
Она нахмурила брови - между ними при этом появились две морщинки - и спросила:
- Значит, он знал, что его хотят убить?
- Понятия не имею. Он не сказал, что ему нужно. Может быть, просто хотел помощи в своей кампании за реформы.
- Но разве вы…
Я пожаловался:
- Нелегко быть ищейкой. То и дело тебя перебивают и задают вопросы.
- Люблю все знать, - сказала она со слабым гортанным смешком.
- Вот и я тоже. Например - зачем вы заставили его идти в банк и заверять чек.
Очень небрежно Дэн Ролф пошевелился на стуле и откинулся назад, его худые руки скрылись под столом.
- Так вам и про это известно? - спросила Дина Бранд. Она закинула ногу на ногу и посмотрела вниз. Взгляд ее остановился на спущенной петле. - Ну, ей-Богу, хоть совсем их не надевай! - пожаловалась она. - Скоро буду носить туфли на босу ногу. Вчера отдала за эти проклятые чулки целую пятерку. И вот вам, пожалуйста! Каждый день - то дорожка, то дырка!
- Это не тайна, - сказал я. - Я имею в виду чек, а не дырки. Чек у Нунана.
Дина посмотрела на Ролфа, который оторвался от наблюдения за мной и коротко кивнул.
- Если бы мы с вами нашли общий язык, - протяжно сказала Дина Бранд и прищурилась, - я, может быть, вам помогла бы.
- А что это за язык?
- Деньги, - объяснила она. - И чем больше, тем лучше. Я их люблю.
Я тут же взял наставительный тон:
- Деньги сберечь - все равно что заработать. Я помогу вам сэкономить деньги, а заодно избавлю от неприятностей.
- Это мне непонятно, - заявила она, - хотя все слова вроде знакомые.
- Вас полиция не спрашивала насчет чека?
Она отрицательно покачала головой.
Я сказал:
- Нунан шьет дело вам и Шепоту.
- Ой, не пугайте, - пролепетала она. - Я ведь маленькая девочка.
- Нунану известно, что Талер знал про чек. Нунан в курсе, что, когда Уилсон был у вас, Талер приехал сюда, но не вошел в дом. Нунан знает, что, когда Уилсона застрелили. Талер ошивался где-то поблизости. Нунану известно также, что возле трупа видели Талера с какой-то женщиной.
Девушка взяла со стола карандаш и задумчиво почесала им щеку. Грифель оставил на румянах черные полоски.
Из глаз Ролфа исчезла усталость. Он впился в меня блестящим лихорадочным взглядом и подался вперед, но руки по-прежнему прятал под столом.
- Все это, - сказал он, - касается только Талера, мисс Бранд тут ни при чем.
- Талер и мисс Бранд друг другу не чужие, - заметил я. - Уилсон принес сюда чек на пять тысяч долларов и был убит на выходе. У мисс Бранд могли быть неприятности в банке, если бы… если бы Уилсон не позаботился об этом заранее и не заверил чек.
- Господи, - запротестовала девушка, - если бы я хотела его убить, я бы сделала это здесь, без свидетелей, или дала бы ему отойти подальше от дома. Что ж я, по-вашему, дура набитая?
- Я не уверен, что его убили вы, - сказал я. - Но уверен, что толстый шеф собирается свалить все на вас.
- А вам-то что нужно? - спросила она.
- Узнать, кто убил Уилсона. Мне не интересно, кто хотел или кто мог его убить. Мне надо знать, кто это сделал.
- Могу помочь, - сказала она, - но мне нужно с этого что-то иметь.
- А безопасность? - напомнил я, но она покачала головой.
- Безопасность - одно, деньги - другое. Вам моя помощь пригодится, но придется заплатить. Я много не запрошу.
- Не пойдет, - улыбнулся я. - Забудьте о наличных и займитесь благотворительностью. Представьте себе, будто я Билл Куинт.
Дэн Ролф рванулся со стула, губы его побелели, слившись с цветом лица. Он сел, только когда девушка засмеялась - лениво и добродушно.
- Сыщик думает, Дэн, что мне от Билла не было никакой прибыли. - Она перегнулась и положила руку мне на колено. - А если вы знаете заранее о забастовке, о том, когда она начнется и когда закончится? Разве нельзя с такой информацией и с небольшим капиталом съездить на биржу и сыграть на акциях той компании, где бастуют? Можно, и еще как! - победоносно воскликнула она. - Так что не думайте, будто Билл прошел бесплатно.
- Избаловали вас тут, - сказал я.
- Господи, ну к чему такая скупость? - спросила она с упреком. - Как будто вы из своего кармана. Вам же выделяют на непредвиденные расходы.
Я ничего не ответил. Она перевела хмурый взгляд с меня на чулок, потом на Ролфа. Ему она сказала:
- Может, он подобреет, если выпьет?
Ролф встал и вышел.
Дина надула губы, легонько пнула меня носком в голень и сказала:
- Дело даже не в деньгах. Дело в принципе. Если у девушки есть что-то такое, что нужно другим, дура она последняя, если не сорвет куш.
Я ухмыльнулся.
- Ну, будьте умницей, - принялась она клянчить.
Вошел Дэн Ролф с бутылкой джина, сифоном, лимонами и миской колотого льда. Мы выпили по одной. Чахоточный удалился. Мы с Диной уперлись в денежный вопрос и продолжали пить. Я старался склонить ее к беседе о Талере и Уилсоне. Она упорно переводила разговор на суммы, которые ей причитаются. Так шло до тех пор, пока бутылка не опустела. На моих часах было четверть второго.
Жуя лимонную корочку, Дина сказала, уже в третий или четвертый раз:
- Не из вашего же кармана. Какая вам разница?
- Дело не в деньгах, - отвечал я, - дело в принципе.
Она скорчила гримасу и поставила стакан туда, где по ее расчетам, был стол. Ошиблась она сантиметров на двадцать. Не помню, разбился ли стакан, долетев до пола, не могу сказать, что с ним было дальше. Но эта ее ошибка придала мне сил.
- И вообще, - зашел я с новой стороны, - я не уверен, что мне так уж нужны ваши воспоминания. Обойдусь и без них.
- Прекрасно, но не забывайте, что я последняя, кто видел Дона в живых, если не считать убийцы.
- Вот и нет, - сказал я. - Его жена видела, как он вышел, сделал несколько шагов и упал.
- Его жена!
- Угу. Она сидела в машине поблизости.
- Как она узнала, что Дон здесь?
- Говорит, что ей позвонил Талер и сказал, будто бы ее муж повез сюда чек.
- Разыгрываете, - сказала девушка. - Макс этого знать не мог.
- Я только передаю, что миссис Уилсон сказала нам с Нунаном.
Дина выплюнула на пол остатки лимонной корочки, пригладила рукой волосы, от чего они еще больше взлохматились, вытерла пальцами рот и хлопнула по столу.
- Ладно, мистер Всезнайка, - сказала она. - Начинаю игру на вашей стороне. Можете считать пока, что это вам обошлось даром, но я свое еще возьму. Думаете, не возьму? - Она вызывающе прищурилась и поглядела на меня так, словно я был на другом конце улицы.
Снова заводить дискуссию о деньгах не было времени, и я сказал:
- Надеюсь, что возьмете.
Кажется, я повторил это несколько раз, горячо и убежденно.
- Еще бы. Теперь слушайте. Вы пьяны, и я пьяна, и как раз настолько, чтобы все вам выложить. Такая уж я девушка. Если мне кто понравился, я все расскажу. Стоит только спросить. Ну, давайте, спрашивайте.
Что я и сделал:
- За что Уилсон дал вам пять тысяч долларов?
- Не "за что", а "отчего". От хорошего настроения. - Она откинулась назад, чтобы всласть посмеяться. Потом продолжила:
- Ну слушайте. Он выискивал какой-нибудь скандал, а у меня были факты. Заверенные заявления, свидетельства и всякое прочее, что я приберегла для обмена на живую монету. Уж я такая - выкраиваю мелочишку где только можно. В общем, у меня все это было припрятано. Когда Дональд начал охотиться за скальпами, я дала ему знать, что у меня есть кое-что на продажу, и позволила ему взглянуть на бумажки одним глазком, чтобы он понял - товар стоящий. Товар и правда был стоящий. Потом пошел разговор насчет цены. Он был не таким скрягой, как вы, - таких я в жизни еще не видала, - но сперва немножко заупрямился. Так что дело застопорилось. А вчера я решила поднажать. Позвонила ему и сказала, что у меня есть другой покупатель и, если товар ему нужен, пусть является вечером либо с пятью тысячами наличными, либо с заверенным чеком. Я ему, конечно, баки забивала, но он в таких делах плохо разбирался и заглотнул крючок.
- Почему в десять вечера? - спросил я.
- А почему нет? Нормальное время, не хуже любого другого. В таких переговорах главное - назначить точный час. Ах, да, вы хотите знать, почему наличными или заверенным чеком? Ладно, скажу. Все вам скажу, что хотите. Уж я такая. И всегда была такая.
Тут она задержалась минут на пять, объясняя мне в подробностях, какая она, и как она всегда была такая, и почему. Я поддакивал, пока не сумел вставить:
- Ладно, так зачем было заверять чек?
Она прикрыла один глаз, помахала пальцами у меня перед носом и ответила:
- Чтобы он не мог приостановить выплату. Потому что товар, который я продала, ему не годился. Хороший был товар. Слишком хороший. Если бы он опубликовал эти бумажки - его старик сел бы в кутузку со всеми остальными. Папаша Илайхью увяз бы глубже всех.
Я посмеялся с ней, пытаясь разогнать пары джина, клубившиеся у меня в голове.
- А кто бы еще погорел? - спросил я.
- Да все, будь они прокляты. - Она небрежно отмахнулась. - Макс, Лу Ярд, Пит, Нунан и Илайхью Уилсон - все, пропади они пропадом.
- Макс Талер знал, что происходит?
- Конечно нет. Знал только Дональд Уилсон.
- Это точно?
- Точнее некуда. Вы что думаете, я звонила на всех углах?
- А как вы считаете, кто теперь про это знает?
- Не интересуюсь, - сказала она. - Я просто хотела сыграть с ним шутку. Он не стал бы пускать в ход этот товар.
- А вам не кажется, что ребятки, секреты которых вы продали, не поймут ваших шуток? Нунан пытается пришить это убийство вам и Талеру. Значит, шеф полиции нашел ваши бумаги в кармане Дональда Уилсона. Эта компания и без того думала, что старик Илайхью при помощи сына хочет со всеми разделаться, верно?
- Так точно, сэр, - сказала она, - и тут я с ними согласна.
- Скорее всего, вы ошибаетесь, но это неважно. Если Нунан нашел в кармане у Дональда Уилсона ваш товар и узнал, что вы продавец, он, ясно, решил, что вы с дружком Талером переметнулись на сторону старика Илайхью.
- Он же понимает, что старик Илайхью на этом горит не меньше других.
- А что же все-таки вы продали Дональду?
- Три года назад они тут строили новое здание муниципалитета, - сказала она, - и никто из них при этом не обеднел. Если бумаги у Нунана, он сразу сообразит, что старик Илайхью на этом замазан, как все, а то и посерьезнее.
- Это не имеет значения. Он сразу решит, что старик задумал выпутаться в одиночку. Уж поверьте, сестренка, - Нунан и его дружки считают, что вы, Талер и Илайхью сговорились их утопить.
- Мне плевать, что они там считают, - упрямо заявила она. - Это была просто шутка. Я так задумала. Так оно и было.
- Вот и славно, - согласился я. - Значит, пойдете на виселицу с чистой совестью. Вы видели Талера после убийства?
- Нет. Но Макс не убивал Дональда, хотя и был поблизости.
- Почему?