- Скажем так: это не самый любимый мой персонаж. Что, пожалуй, было самым сдержанным моим высказыванием за всю жизнь.
Глава 25
Аспирин не очень-то помогал моей ноге, и во время своего рейда к Макглейду я чувствовала каждую выпуклость и трещину на дороге. Звонок в телефонную компанию подтвердил, что его адрес тот же самый, что и пятнадцать лет назад, когда я рассорилась с ним.
Он жил в Гайд-парке, рядом с Музеем науки и промышленности и Чикагским университетом. Гайд-парк на самом деле вовсе не был парком, а скопищем многоквартирных домов среди магазинчиков и универмагов, чем-то вроде жилого района.
Я припарковалась рядом с его домом, как всегда, перед пожарным гидрантом. Группа подростков, околачивающихся на улице, идентифицировала меня как копа и ретировалась, пока я старалась выбраться из машины. Полагаю, что просто как представитель власти я представляла жалкое зрелище. Отыскав нужную кнопку домофона, я нажала один раз и стала ждать, наполовину надеясь, что его нет дома.
- Приют любви Гарри, - последовал ответ. - Вы продаете или покупаете?
- Рты затыкаю! Лейтенант Джек Дэниелс, отдел особо тяжких. Открой дверь, Макглейд.
- А волшебное слово?
- Сейчас же!
- Не пойдет. Попробуй еще раз.
- Открой мне дверь.
Зуммер зажужжал, но только на секунду. К тому моменту, как моя рука достигла дверной ручки, замок опять закрылся.
- Макглейд…
- Когда это ты стала лейтенантом, Джеки?
Гарри был единственным, кто называл меня Джеки.
- В девяностых. А теперь либо ты впускаешь меня, либо я простреливаю замок, после чего арестовываю тебя за порчу имущества.
Он открыл, но, как и в первый раз, на тысячную долю секунды. Однако на сей раз я была к этому готова и, потянув дверь на себя, открыла ее.
Холл был тускло освещен, ковер на полу вытерт, отопление едва работало. Я увидела, как вдоль стены быстро пробежал таракан и скрылся среди лохмотьев облупившейся краски.
Гарри жил на пятом этаже, и поскольку я не захватила с собой трость, то выбрала лифт. Когда добралась до его квартиры, дверь была уже открыта. Он стоял посредине маленькой, тесной комнаты, натягивая на себя пару розовых широких трусов на резинке.
- Обычно-то я одеваюсь гораздо позже, - сообщил он, - но не хотел, чтобы ты чего такого вообразила.
Он выглядел именно таким, каким я его запомнила. Разве что постарел. И малость растолстел. Но на голове была все та же неухоженная скирда каштановых волос, на лице - все та же трехдневная щетина и те же самые прищуренные, поблескивающие глазки, которые словно постоянно посмеивались над тобой.
- Господи, Джеки, ты постарела. Тебе что, недостаточно платят, чтобы позволить себе ботокс?
Ну, все точь-в-точь как и раньше.
Я шагнула в квартиру и огляделась. Это был настоящий свинарник. Грязное белье, всевозможный мусор и бытовые отходы усеивали каждый дюйм пола. Пустые банки от консервов, обертки, застарелые носки и прокисшая еда были раскиданы вокруг с таким безудержным буйством, что все это напоминало взрыв на мусорной свалке.
- Бог ты мой, Макглейд! Ты когда-нибудь прибираешься?
- Не-а. Я плачу одной девушке, чтобы она приходила раз в неделю. Но всякий раз, когда она приходит, мы все это время кувыркаемся, и у нее совершенно нет возможности что-нибудь убрать. Может, пойдем на кухню, присядешь?
- Боюсь, прилипну к чему-нибудь и так тут и останусь.
- Совершенно не обязательно грубить, - сказал Гарри и рыгнул.
Я закрыла за собой дверь и заметила у стены аквариум. Вот, должно быть, откуда шла такая вонь. Полуразложившиеся рыбьи трупы и куски разноцветной гнили вовсю пузырились в грязно-коричневой воде, поднимаемые на поверхность аэратором. Я проводила взглядом проплывающий кусок кукурузной лепешки.
- Какая-то рыбья болезнь истребила всю банду в течение суток, - пояснил Макглейд.
- Это же гадость!
- А так мне даже больше нравится. То и дело вырастает что-нибудь новенькое, а я экономлю кучу денег на рыбьем корме.
Я отвела взгляд.
- Я пришла, чтобы поговорить с тобой о Терезе Меткаф. Она была твоей клиенткой. В апреле.
- У тебя есть фотография? Не помню по имени.
Терезина подруга дала нам несколько снимков, но я забыла их в участке. Вместо этого я протянула Макглейду одну из фотографий Терезы, сделанных посмертно гримером анатомички, с компьютерно нарисованными глазами. Мы постарались, как могли, приблизить изображение к реальности.
- Ой! Страшная какая.
- Она мертва.
- Тогда еще и пахнет плохо.
- Ты ее помнишь?
- Вот так сразу не вспомню. Нет. Но с другой стороны, у меня прошлая неделя была напряженной по части воспоминаний. Как давно мы с ней имели дело?
- Не очень давно.
Макглейд приподнял бровь:
- Ты что, до сих пор на меня злишься, Джеки?
Я забрала фотографию, тщательно стараясь не прикоснуться к его руке.
- Если ты не желаешь сотрудничать… - начала.
- Ты меня запутываешь. Разве нельзя это отложить? Я как раз смотрел на DVD новую "Белоснежку", режиссерская версия, полная. Дальше как раз шла сцена оргии.
Я нахмурилась, спрашивая себя, как мне действовать дальше. Мне нужна была информация, но когда дело касалось Макглейда, приходилось подстраиваться и лавировать по волнам вместе с ним.
- У тебя хранятся старые дела? - спросила я.
- А как же. В офисе.
Я с шумом выдохнула. У меня начиналась головная боль - возможно, потому, что я надышалась здесь какой-то отравой, - и я быстро теряла тот небольшой резерв терпения, которым запаслась, направляясь в это логово. Я осторожно сделала еще шаг, и под ногой что-то хрустнуло.
- Эй, поосторожнее с пиццей, Джек! Я ее не сам выращиваю.
- Одевайся! - скомандовала я. - Мы едем в твою контору.
- Поцелуй меня в зад! Я сегодня выходной. Никуда я не поеду.
- В таком случае ты арестован.
- За что?
- За то, что ты козел!
- За это ты меня не арестуешь. У меня есть справка по этому поводу.
- Ладно. Как насчет оскорбления действием офицера полиции?
- Я тебя и пальцем не тронул.
- Лицезреть тебя в нижнем белье все равно что подвергнуться изнасилованию.
Макглейд потряс головой.
- Ну, когда же ты забудешь о том деле, Джеки? Кто старое помянет… Я ведь за это заплатил, разве нет?
- У вас есть право хранить молчание, и я искренне надеюсь, что вы так и поступите.
- Но это же смехотворно!
- Отличено. Сопротивление при аресте. Может в окружном суде найдется кто-нибудь, кому твои семейные трусы понравятся больше, чем мне.
Гарри вздохнул:
- Ладно. Твоя взяла, о могущественнейший из лейтенантов. Поехали. Помоги мне только раскопать какие-нибудь носки.
- Сам раскопаешь.
Он наклонился и поднял с пола какие-то брюки. Понюхав у них промежность, он счел их пригодными и надел. Когда-то давным-давно я уяснила что наилучший способ ведения дел с Гарри - это каторжное терпение, перемежаемое вспышками враждебных действий. Это до сих пор сохраняло актуальность.
- А что вообще за спешка такая? - спросил он, нюхая носок.
- Ее убили.
Гарри захлопнул рот и уронил носок обратно на пол.
- Это не я.
- Определенно не ты. Это сделал пряничный человек.
- Да ты что? Кроме шуток? Неудивительно, что ты такая вздрюченная. Если бы ты мне раньше сказала, от меня было бы гораздо больше проку.
- Ну, еще бы.
Гарри опять поднял носок и надел.
- Нельзя ли нам по дороге остановиться выпить кофе?
- Нет.
- С рогаликом, например.
- Нет.
- Я знаю отличное местечко тут, неподалеку. Если тебе оно понравиться, я сам оплачу счет.
- Я уже его ненавижу.
Макглейд нашел замызганную рубашку и пиджак от других штанов. Застегнув рубашку, обнаружил, что придется все переделывать. Я снова почувствовала потребность в аспирине.
- А что у тебя с ногой? - спросил Гарри, пока мы шли к моей машине. - Бойфренд так измотал?
- Огнестрельное ранение.
- Кому ж понадобилось стрелять в такую милашку? Ты уверена, что в состоянии вести машину? Мы могли бы поехать на моей. Она гораздо симпатичнее.
- Заткнись и полезай. Чем больше ты болтаешь, тем сильнее мне опять начинает хотеться тебя арестовать.
- Такая вреднючая Джеки! Тебя когда в последний раз трахали? Для такой цыпочки, как ты, не должно быть проблемой найти себе мужика.
Следуя вшивым указаниям Гарри, я сделала крюк к угловой булочной, где взяла себе кофе, а Макглейд - большой оранжад и рогалик с черникой.
- Черт, где я оставил свой бумажник?
Я заплатила. Оттуда мы уже двинулись прямиком в его офис - благо до него было всего пять кварталов.
- Я на шестом этаже. Извини, Джеки, лифта нет. Хочешь, закажу перевозку?
Я проигнорировала его треп и принялась за ступени - со всем достоинством, на какое была способна. Его, впрочем, оставалось немного. После третьего лестничного марша я представляла собой взмыленную, трясущуюся клячу.
- Ты не возражаешь, если я пойду вперед, а, Джеки? Ничего личного, но я не люблю смотреть Олимпийские игры для инвалидов.
Я кивнула, ловя ртом воздух.
- Осталось еще только три пролета, а потом - последняя дверь налево. Я приду минут через десять проверить, как ты тут.
Он поскакал вперед, а я, закусив губу, удвоила усилия. Когда я добралась до верха, то была вся насквозь взмокшая. Сквозь брючину проступил кружочек крови. Мне пришлось наклониться и зажать голову между коленей, чтобы не потерять сознание.
Макглейд оставил для меня дверь офиса открытой. Сам он сидел за своим письменным столом, листая журнал под названием "Шустрый бобер". К дикой природе эта печатная продукция не имела никакого отношения.
- Молодец, что добралась, Джеки. Дать тебе содовой - отмыть брюки? По-моему, у меня есть и какие-то бинты.
- Не утруждайся.
- Никакого труда, только подожди секунду, я сейчас найду.
- Спасибо, - выдавила я. Хотя только Богу известно, почему я его поблагодарила. Я опустилась по другую сторону стола и кое-как стянула с себя свитер. По сравнению с квартирой офис был опрятным. Почти респектабельным. Шторы по цвету соответствовали ковру, на полу наряду с четырьмя светильниками стояло несколько ухоженных фикусов, а стол и картотечный шкафчик были из мореного дуба. Единственным штрихом, в котором читался характер Гарри, была писанная маслом картина на стене: кубистский портрет обнаженной женщины с большими синими треугольниками вместо сосков.
Я отдышалась, а Гарри вернулся со свитком марли и бутылкой жидкости.
- Содовая кончилась. Я принес диетическую колу. Не знаешь, она выводит пятна?
- Не думаю.
Гарри пожал плечами и отхлебнул из бутылки. Я взяла марлю и была препровождена в ванную комнату. Десять минут спустя я была свежеперебинтована, а кровавое пятно отмыто.
- Ты уже нашел досье? - спросила я по возвращении.
- Что? Да я и не искал. Взгляни-ка на эту Подстилку Месяца. - Гарри показал мне журнальный разворот. - Как думаешь, они у нее настоящие?
- Макглейд…
- Представляешь себе, сколько побочных проблем?..
- Гарри! Досье!
- Да-да. Сейчас.
Он оторвал от себя журнал и пошел к картотеке в углу комнаты.
- Какой это был месяц?
- Апрель.
Из верхнего ящичка он извлек открытую коробку из-под мюсли с корицей. Опрокинул ее над столом, и оттуда высыпалась пачка бумаг. Я взяла одну, но он тут же выхватил ее у меня из рук.
- Не нарушай порядок в моих бумагах! Это сложная, комплексная система архивирования.
- А по-моему, ты просто запихал все апрельские отчеты в пустую коробку из-под хлопьев.
- Для непрофессионала оно выгляди именно так. Но для моих компьютерных мозгов все это неизмеримо сложнее. Ага!
Он выудил какой-то листок.
- Это купон на детское косметическое масло, - подсказала я ему.
Он сунул листок в карман и продолжал рыться.
- Давай-ка посмотрим… Меткаф… Тереза… Тереза Меткаф. Вот оно! - он схватил и стал быстро пробегать глазами отчет, который был написан от руки на листке из блокнота. Я тоже бросила туда взгляд, но ничего не смогла разобрать в жутких каракулях. - Значит, так. Она наняла меня, чтобы проследить за ее бойфрендом. Не могу прочитать его имя. Похоже Томми. Или Джонни. Кажется все-таки Томми.
- Джонни.
- Ну, я и говорю: Джонни. Она дала мне задаток в двести долларов. Хотела узнать, не изменяет ли он ей. Потом, когда я выполнил работу, дала еще две бумажки.
- И что ты выяснил?
- Эй, послушай, моя клиентка имеет право на неприкосновенность своей частной жизни.
- Она мертва.
- Ах да. Тогда к чертям ее неприкосновенность. Ее парень совал свой фитилек в чужой горшок. Я отщелкал на него целых две пленки. Думаю, у меня до сих пор хранятся какие-то копии. Хочешь, чтобы я поискал?
- Нет, спасибо.
- Они очень хорошего качества. В прошлом году я брал уроки любительской фотографии. Ты должна увидеть, какие чудеса я могу проделывать с помощью зума.
- Может быть, в другой раз.
- Да-да. Позвони мне. Я сделаю несколько слайдов. Это все, что тебе требовалось?
- Как она пришла к тебе?
- Ногами, я полагаю. Увидела мою рекламу в телефонной книге. Знаешь, такая система: платишь - и твое объявление помещают.
- Какое у тебя сложилось впечатление о ее парне?
- Он обладал выносливостью, но проигрывал по части размера, если ты понимаешь, что я имею в виду. Вот почему мне понадобился зум.
- Что за человек этот Джонни? - перефразировала я вопрос, являя собой воплощенный храм терпения.
- Помимо того, что наставлял ей рога? Казался вполне нормальным. Работал в какой-то фондовой компании. Хорошо одевался. Дорогая квартира. Такой энергичный, многообещающий яппи. Встречался с той девкой во время обеденных перерывов. Она работала у него в офисе.
- Какая у него была машина? - Я надеялась, что хоть не джип.
Гарри сверился со своим листком.
- Белый "лексус". Примерно четырехлетней давности.
- А ее ты узнаешь? - Я показала ему фотографию первой Джейн Доу.
- Не думаю. Немного похожа на мою покойную тетку. Только у той были усы. Ты не хочешь дать мне информацию по этим двум?
- Обеих похитили, истязали и сексуально использовали в колотые ножевые раны.
- Блин!.. Этот мир тяжко болен. Однажды у меня был такой случай: ревнивая жена взяла иголку с ниткой…
- Как по-твоему, Джонни Тэшинг может быть убийцей?
- Не-е. Это типичный мальчик из хорошей семьи, выпускник престижной школы. Он, может, даже обмочился бы при виде крови. А между этими двумя жертвами нет связи?
- Не можем ее нащупать. Обе были молодые, хорошенькие. Похоже, это единственные критерии, которыми руководствуется убийца.
- Взгляни глубже. Изнасилование ножевых ран наводит на мысль о наказании. Чуть ли не о мести. Может, он гоняется за каждой девушкой, что когда-нибудь его бросила? Да… ну, так вот слушай: муж этой бабы вырубился на диване, пьяный. И вот она взяла иголку с ниткой и зашила…
Я отключила слух и стала думать о другом. Посреди своей беспредельной глупости Гарри высказал нечто умное. Что, если эти женщины каким-то образом нанесли убийце личную обиду и сейчас он вышел на тропу мести? Может, какой-нибудь клиент, с которым Тереза обошлась пренебрежительно, или бывший дружок?
- …так что когда мужик пошел отлить… Я встала и двинулась к двери.
- Ты не хочешь дослушать, что было дальше?
Я вышла из кабинета, в голове моей роились идеи. Мы до сих пор сосредоточивались на вопросах: "кто", "где", "когда" и "как". Но быть может, вопрос "почему" требовал более пристального внимания?
- Не пропадай, Джеки! - крикнул он мне вслед. - Может, как-нибудь сходим перекусим вместе.
Теперь я была уже убеждена, что убийца знал этих девушек. Что он вышел мстить. Типы вроде Банди и Гейси убивали просто ради удовольствия. Ради самого секса. Наш злодей использовал секс как форму наказания. Между жертвами была какая-то связь.
Но какая?
Сама не заметив как, я достигла нижнего этажа. Даже не вспотела.
Включайте мозги.
Глава 26
За свою жизнь он убил двадцать три человека. Он отсидел два срока в тюрьме, всего восемь лет. Ни один из этих сроков не был за убийство. Если бы он не просидел за решеткой, то уверен, что итоговая цифра была бы вдвое больше.
Он по этой части специалист, у него есть сноровка и свои хитрости. Тот факт, что его ни разу не поймали, - тому доказательство. Он знает некоторые приемы, так что подозрение никогда не падает на него. Никогда не оставляет улик. Никогда не действует по одному и тому же шаблону. Имеет респектабельное прикрытие и алиби наготове. И всегда все планирует заранее.
С уличными проститутками все просто. Никто никогда не замечает исчезновения проститутки. Это уж их профессиональный риск.
Или дети. Похитить ребенка легко. Только скажи им, что мамочка попала в аварию, - и они всегда пойдут за тобой. Или еще можно нарядиться копом. Или в костюм большого динозавра. Или Бэтмена.
Но самое интересное - это похитить обычную девушку. Это требует времени. Тут надо действовать не спеша. Все про нее разузнать. Долго выслеживать. Подстеречь. Схватить. Притащить в какое-нибудь укромное место, где никто не услышит.
Это, конечно, посложнее, чем утащить шлюху или маленького ребенка. Но тут и ставка выше. Дело себя окупает.
Лучше всего визжат бабы лет двадцати с чем-нибудь, которые считают, что слишком хороши для тебя. Как вот эти шлюхи, над которыми он сейчас работает. Как его бывшая жена.
Скоро он с ними закончит. Тогда сменит свою тактику. Затаится, заляжет на дно. Будет совершать свои убийства негромко, без шумихи. Может быть, через несколько лет он снова вынырнет на поверхность, опять потерроризирует какое-то время целый город, но это шоу, строго ограниченное по времени.
Вопрос в том, что делать с Джек. Своими гнусными высказываниями в теленовостях она показала, что ничем не лучше тех шлюх. По Джек просто плачет хороший, длительный сеанс в его подвале.
Конечно, она для него старовата, но все равно это возбуждающая мысль.
Будет ли лейтенант так же истошно визжать, как другие? Будет ли умолять о пощаде?
Ясное дело, будет. В конечном счете, все они умоляют.
С тех самых пор, как в детстве замучал кошку, Чарлз все больше ощущает себя владыкой, стоящим над всеми живыми тварями. Но вот есть существо, с которыми он ощущает некое свое родство. Существо, которое, охотясь на него, тем самым пытается стать ему равным. В каком-то смысле это делает Джек ближе, вызывает к ней расположение. Чуть ли не любовь.