Он помог Бетти перебраться, и она все еще протестовала, когда в руке у нее оказался маленький прямоугольный брелок. Хромированные приборы хитро помигивали. Рычаг коробки передач как будто сам прыгнул в руку. Тристан устроился рядом. Бетти едва взглянула на него. Еще не отъехав от тротуара, она уже влюбилась в автомобиль.
- Видите маленькую серебристую кнопку? - Он показал на кнопку у нижнего края брелока. - Нажмите.
Бетти нажала, и из-под боковой панели выскочил ключ зажигания, похожий на небольшое лезвие. От удивления она выронила брелок, но тут же рассмеялась.
- Кто это придумал?
- Не знаю, но штучка забавная, верно? А теперь вставьте ключ в гнездо. Вот огни поворотов, вот "дворники", а это ручной тормоз. Ну, поворачивайте.
Бетти тронулась с места осторожно. На первой передаче. Потом переключилась на вторую. Выехала на дорогу, привыкая к тому, от чего давно отвыкла. Сколько лет! И вот оказалось, что какая-то часть ее скучала по упругой податливости руля, по ощущению послушной ее воле скрытой мощи. Бетти объехала квартал, с трудом переходя с одной скорости на другую, слишком резко вдавливая в пол педаль тормоза, но Тристан словно не замечал ее неловкости, и напряжение постепенно ушло. Неожиданно для себя Бетти рассмеялась. Ей нравился этот автомобиль. Ей нравился этот мужчина.
- А теперь послушайте, Бетти. Это для вас. Тристан сдвинул серебристую панель, под которой обнаружилось множество кнопок. Он ткнул во что-то пальцем, и из скрытых динамиков хлынули звуки "Около полуночи".
- Майлс Дэвис, не забыли.
- Конечно, Бетти.
Музыкальный ритм помог ей поймать ритм двигателя, и мотор довольно заурчал. Тристан прав, подумала Бетти. Каждому надо хотя бы раз в жизни посидеть за рулем вот такой маленькой красной машинки. Это же мечта.
Она свернула на шоссе 1-76 и добавила газу. Стрелка плавно перешла в красную зону. Автомобиль прыгнул вперед, и Бетти прижало к спинке сиденья. Двадцать, сорок, восемьдесят миль в час, и никаких проблем.
- Ну вот, - одобрительно сказал Тристан. - Видите, как здорово у вас получается. Представьте, что вы гонщик, и не позволяйте никому вас обойти.
Она улыбнулась. Нажала на педаль газа. Сто миль в час - и ветер трепал волосы, и солнце било в лицо.
- Отрываемся по полной! - кричал Тристан. Бетти смеялась, Бетти давила на газ и даже не замечала, что ее спутник выражает восторг, используя любимое выражение Мэнди.
"Я люблю тебя, - думала она. - Боже, как я счастлива!"
Потом Тристан повернулся и пристально посмотрел на Бетти. Затем надел черные кожаные перчатки и провел черным пальцем по ее щеке.
- Бетти, - сказал он, - расскажите мне о вашей второй дочери. Расскажите о Кимберли.
11
Дом Олсенов, Виргиния
Дом Мэри Олсен Рейни удалось найти только с четвертой попытки. В первый раз она просто не заметила съезда с густо обсаженной деревьями дороги. Во второй раз обнаружила съезд, но не увидела за деревьями ни малейшего признака какого-либо строения. В третий раз Рейни свернула с шоссе и, понимая, что цель близка, проехала несколько десятков метров. Выйдя из машины, прошла в сторону неожиданно открывшегося на пригорке причудливого особняка, но была вынуждена поспешно отступить, когда кто-то спустил на нее добермана. В четвертый раз Рейни доехала до конца, остановилась у обочины и подошла к скромному почтовому ящику на украшенном завитушками из кованого железа столбе, чтобы прочитать номер дома.
- Вот так шутки, - пробормотала она, не обращаясь ни к кому конкретно, потом открыла папку с собранной на Мэри Олсен информацией и просмотрела материалы еще раз. - Ха. Интересно, с кем же это, черт возьми, спит двадцатипятилетняя безработная официантка, что у нее такой домик? Может, ему требуется любовница?
Ответ на свой вопрос Рейни получила, когда подошла к парадному входу в особняк. Доктор Олсен уже отбыл на работу, но в огромном мраморном, напоминающем грот холле, куда гостью впустил дворецкий - да, настоящий дворецкий, - ей сразу же бросился в глаза написанный маслом портрет деда нынешнего хозяина. Оставив Рейни перед портретом, дворецкий отправился за миссис Олсен.
От нечего делать Рейни решила прикинуть, во сколько обошелся интерьер холла. Один громадных размеров круглый хрустальный стол со штампом Лалика посередине холла… Она оценила его в двадцать штук. Один полированный боковой столик из первоклассного клена, отделанный черным орехом, на изогнутых ножках, при виде которых Людовик XIV наверняка пустил бы слюну. Примерно пятнадцать штук. Шестнадцатифутовые портьеры из желто-оранжевого бархата, отороченные золотистым атласом, снабженные милями золотого витого шнура с кистями. Тысяч двадцать, а то и тридцать - оформление витрин не было сильной стороной Рейни.
* * *
По самым минимальным подсчетам выходило не менее пятидесяти тысяч долларов, что отбрасывало Рейни даже не на, а за задворки этого мира, потому что все ее тело, насколько ей было известно, стоило не более жалких восьмидесяти баксов или что-то около этого.
- Не желаете ли кофе?
Мэри Олсен стояла на верхней ступеньке винтовой лестницы. Рейни, ожидавшая увидеть по крайней мере Скарлетт О’Хара, была несколько разочарована. Мэри не произвела того впечатления, которое соответствовало бы обстановке. Ни тебе пышной юбки. Ни роскошных волос. На Рейни выжидающе смотрела совсем молоденькая и казавшаяся испуганной девушка в голубом с желтым пестром платьице.
- Да, кофе я бы выпила, - сказала наконец Рейни, и ее голос эхом раскатился по мраморному холлу.
- Обычный или без кофеина?
- Какой смысл пить кофе без кофеина?
Мэри Олсен улыбнулась. Рейни показалось, что улыбка получилась довольно-таки вымученной. Хозяйка нервничала. Малышка Мэри, миссис доктор Олсен, боится. Кого? Выходило, что ее, Рейни.
Вот это да! Впервые за последние дни Рейни почувствовала себя хозяйкой положения.
Мэри начала спускаться по лестнице. Она шла, держась обеими руками за позолоченные перила, что выглядело довольно любопытно. Судя по всему, перебравшаяся в особняк бывшая официантка еще не привыкла к смене обстановки.
Наконец Мэри спустилась, и тут гостья сделала еще одно открытие. Хозяйка особняка оказалась на добрых три дюйма выше Рейни, у нее были роскошные темные глаза и обольстительная фигура супермодели. Это объясняло интерес, который проявил к ней доктор Олсен, но вызывало и новые вопросы. Супермодели не носят "цветочные" платья в стиле Лоры Эшли. Супермодели прохаживаются в вызывающих грешные мысли алых нарядах с глубоким декольте. Хотя, с другой стороны, в таком случае доктору Олсену пришлось бы, пожалуй, слишком часто менять дворецких.
- Давайте перейдем в переднюю гостиную, - предложила Мэри, по-прежнему старательно удерживая на лице нейтральное выражение. - Следуйте за мной.
Рейни послушно последовала. Передняя гостиная оказалась больше, чем весь ее чердак, и была заполнена белой антикварной мебелью. Здесь тоже преобладали бледные тона, только теперь голубой и кремовый. Когда Мэри опустилась на миленький диванчик, ее платье просто-напросто слилось с шелковыми подушечками. Только что Рейни разговаривала с человеком, и вдруг человек исчез, а ее собеседником стал диван с головой.
- Как я уже сказала по телефону, - начала Рейни, - у меня к вам несколько вопросов, имеющих отношение к Аманде Куинси.
Мэри подняла руку.
- Кофе, пожалуйста.
Рейни моргнула, не сразу сообразив, что хозяйка обращается не к ней, а к почтенному слуге, настоящему старому доброму Дживзу, внесшему в комнату серебряный поднос с изящным кофейником и двумя крошечными фарфоровыми чашечками. Водрузив поднос на столик, он собственноручно отмерил первую дозу. Рейни приняла свою с внутренним трепетом. Миниатюрная чашечка, чьи стенки были не толще листа бумаги, выглядела жутко древней и пугающе хрупкой. Вскоре выяснилось, что в чашечке содержится примерно три глотка кофе, но подливать Рейни пришлось уже самой, взяв в руки тяжелый серебряный кофейник. Предполагалось, наверное, что гость просто полюбуется раритетной вещью и этим удовольствуется.
- Милая штучка, - заметила Рейни, стараясь удержать чашку на колене и одновременно пытаясь ответить на вопрос, почему лучшая подруга Аманды так нервничает.
- Да, в семье мужа эти вещи уже несколько поколений.
- Он ведь врач?
- Да.
- Наверное, много работает?
- Конечно. Он один из лучших в стране нейрохирургов, и на нем большая ответственность. Кое-что начинало проясняться.
- Старше вас?
- Ему за сорок.
- Познакомились там, где раньше работали, да? Раньше получали чаевые, а теперь обеспечены талоном на обед! Неплохо.
Мэри покраснела.
- Наверное, на это можно смотреть и так.
- Нет-нет! Поверьте, я восхищаюсь вами. Сама бы не прочь встретить такого нейрохирурга.
- Марк - замечательный муж, - словно оправдываясь, сказала миссис Олсен, державшаяся пока на оборонительных позициях.
- Марк и Мэри. Здорово выглядит на рождественских открытках, правда?
- Вы, кажется, упомянули, что расследуете несчастный случай с Амандой Куинси.
- Точно, это я немного отвлеклась. Итак, насчет того вечера…
- А что насчет того вечера? - оборвала ее Мэри. - Боюсь, я не вполне понимаю, зачем вам понадобилось встречаться со мной. Несчастье произошло более года назад. Мэнди напилась, села пьяная за руль. У нее такое бывало. Не вижу смысла в каком-то дополнительном расследовании. Вам незачем было сюда приезжать.
- Ну, видите ли, я прослышала насчет кофе и решила заглянуть. - Рейни вздохнула - лицо ее собеседницы не выразило ничего, кроме недоумения. Похоже, тратить сарказм на эту женщину бесполезно. - Итак, вернемся к тому вечеру. Вы сказали отцу Мэнди, что она пришла поиграть в карты.
- Да, так все и было. Мы всегда играли в карты по средам. Раньше.
- Кто это "мы"?
- Мэнди, я, Томми и Сью.
- Где вы познакомились?
- До того как я встретила Марка, мы вместе работали в ресторане. А какое это имеет значение?
На лице Мэри снова появилось настороженное выражение.
- Просто спрашиваю, - небрежно бросила Рейни. - Значит, вы четверо играли в карты.
- В очко по маленькой, - добавила Мэри.
- Отлично. В очко по маленькой. А началась вечеринка в…
- Я бы не стала называть это вечеринкой, - тут же возразила Мэри. - Мы пили только содовую. Я сказала об этом мистеру Куинси.
- Понятно. Вы играли в карты, пили колу и все такое. А начали?
- В девять, может, в десять. Сью все еще официантка, и тогда у нее была вечерняя смена.
- Вы всегда так поздно начинали? Среда ведь не выходной день.
- Сью и Мэнди работали официантками, Томми - барменом. Им некуда было спешить, самое раннее - к полудню. А я… Для меня время теперь не имеет никакого значения.
Рейни показалось, что в голосе хозяйки прозвучала нотка сожаления. Не так-то все хорошо у Золушки и Принца.
- И до какого времени вы играли в карты?
- До половины третьего.
- И пили только содовую.
- Да, - быстро подтвердила Мэри.
Слишком быстро. Рейни перевела взгляд на ее сложенные на коленях руки и увидела сплетенные пальцы. "Вот мы и приехали", - подумала она.
- Вы сказали отцу Мэнди, что его дочь не пила в тот вечер ничего, кроме диетической колы.
- Я сказала, что не видела, чтобы она пила что-то, кроме диетической колы.
- Так вы не видели?
- Не видела.
Рейни поднялась. Поставила чашечку на серебряный поднос, радуясь, что избавилась от хрупкого предмета. Потом повернулась к Мэри. Теперь ее взгляд был тяжелым и твердым.
- Не видели, Мэри? Не видели? Похоже, вы намекаете, что Мэнди, возможно, и выпивала, только вам не хочется это признавать.
Мэри по-прежнему сидела с опущенной головой. Пальцы ее расплелись, повернули кольцо с бриллиантом в три карата и снова сплелись.
- Клянусь вам, я ничего не знаю, - прошептала она.
- Ну же, Мэри, сделайте доброе дело. Признайтесь, как все было.
Мэри вскинула голову. Глаза ее потемнели; похоже, огонь в ней все же тлел.
- Она везде таскала с собой банку с колой, понятно? Тогда я об этом как-то не думала, но банка с колой постоянно была при ней, ясно? Даже когда Мэнди шла в туалет.
- Полагаете, она подливала в банку что-то покрепче? Я пью колу, только колу, а потом - хлоп, добавляю чуток рому, и никто ничего не замечает.
- Возможно, она проделывала этот трюк и раньше.
- Алкоголики - народ на выдумки богатый, - согласилась Рейни, хотя сама никогда не одобряла смешанные напитки. Другое дело пиво. - Что ж, Мэри, давайте порассуждаем. Мэнди потихоньку накачивается своей колой. Предположим, она пришла к вам самое позднее в десять и оставалась по меньшей мере до половины третьего. Это как минимум четыре часа. Если она так долго пила, разве вы бы этого не заметили?
- Нет, - поспешно ответила Мэри. Теперь в ее голосе ощущалась уверенность, которой не было раньше. Интересно. - В том-то и дело, что Мэнди всегда держалась отлично. Сколько бы ни выпила, казалась трезвой как стеклышко. Еще когда мы работали вместе, Мэнди хвастала, что может выпить на работе и никто этого не заметит. Мы все ей верили. Никто никогда и не подозревал, что у нее какие-то проблемы.
- Значит, для вас было новостью то, что она вступила в общество "Анонимные алкоголики"?
- Да. Только потом, когда мы начали вспоминать некоторые детали, оценивать кое-что с иной точки зрения… Иногда она оставалась в баре после закрытия и выпивала шесть - восемь порций, прежде чем идти домой. И даже если со стороны все казалось нормально, то кто знает, как оно было на самом деле? Мэнди не была толстушкой, а алкоголь ведь просто так не испаряется, он попадает в кровь.
- Значит, она могла выпить в тот вечер, а вы бы ничего и не заметили?
- Да. - Мэри энергично закивала. - Именно так.
- А как быть с тем таинственным мужчиной?
- С каким таинственным мужчиной? - Мэри недоуменно заморгала.
- На похоронах вы сказали Куинси, что Мэнди встречалась с кем-то. Что она встретила свою любовь.
- Нет, ничего такого я не говорила.
- Не говорили?
- Не говорила. Не представляю, с чего это мистер Куинси взял, что я так говорила. С какой стати? Нет, я ничего такого не помню.
Слова лились из Мэри потоком. Рейни посмотрела на нее, слегка наклонив голову набок.
Кивнула.
- Может быть, Куинси неправильно вас понял.
- Возможно, - сразу же согласилась Мэри. - Это ведь было на похоронах. Он выглядел не лучшим образом. Да мы все… - Впервые за время разговора она поперхнулась словами, и голос ее дрогнул. - Нам всем было тяжело.
- Мэри, вы уверены, что хотите придерживаться именно этой версии? Что ваша лучшая подруга нагрузилась втихую, а вы и не заметили? Что она в одиночку поехала домой? Что пьяная сбила пешехода?
- Я рассказываю только о том, что знаю и видела сама.
- Но это не совпадает с тем, что вы говорили четыре недели назад на похоронах.
- Совпадает! Это мистер Куинси все перепутал! Может, на него смерть дочери так подействовала, что он теперь цепляется за соломинку и переиначивает мои слова. Кто знает, на что способен обезумевший от горя отец!
- Обезумевший от горя отец? - скептическим эхом отозвалась Рейни.
Наконец-то Мэри покраснела. Отвела глаза. Рейни глубоко вздохнула и задумчиво посмотрела на собеседницу. Потом кивнула. Не спеша прошлась по комнате.
- Красивая у вас мебель.
Мэри не ответила. Вид у нее был такой, будто она вот-вот расплачется.
- Ваш муж, наверное, выложил кучу денег.
- Большая часть досталась Марку по наследству, - пробормотала Мэри.
- Но все равно впечатляет, а? Интересно, что вы почувствовали, когда впервые увидели такую роскошь? Золушка, попавшая во дворец.
- Пожалуйста, перестаньте. Я говорю вам правду.
- Отлично. Вы говорите правду. Не отрицаю. Меня же не было здесь год назад. Откуда мне знать, что пила ваша лучшая подруга в тот последний вечер. Откуда мне знать, смеялась ли она тогда искренне, от радости или то было пьяное хихиканье. Может, она едва держалась на ногах. Я даже не знаю, обняла ли она вас, когда уходила, поблагодарила ли за чудесный вечер, за то, что поддерживали, не оставляли одну долгими вечерами, когда она изо всех сил старалась не потянуться за бутылкой. Бросить пить не так-то легко. По себе знаю. Это тяжело, и тут многое зависит от друзей.
Мэри опустила голову, плечи у нее затряслись.
- Вам ведь одиноко здесь, правда, Мэри? - безжалостно продолжала Рейни. - Вы сидите в этом доме, о котором, как вам кажется, всегда мечтали, а дом превратился в тюрьму. В ту самую золотую клетку.
- Я больше не хочу с вами разговаривать.
- Лучшая подруга погибла, муж все время на работе. На вашем месте я бы познакомилась с кем-нибудь, с человеком, который говорил бы, как я хорошо выгляжу, отпускал комплименты, хвалил мою улыбку. И если бы мне встретился такой человек, я бы, наверное, сделала для него все, о чем бы он ни попросил.
- Да вы спятили! Не знаю, чем вы здесь занимаетесь, но с меня хватит. Хватит! - Она подняла голову и твердо заявила; - Убирайтесь!
И тогда Рейни ответила с той же безыскусной простотой, которую так долго использовала хозяйка особняка:
- Хотите сказать, что не ищете нового лучшего друга? Не ищете, кого бы предать?
- Черт бы вас побрал! - Мэри сорвалась с дивана. - Гарольд! Гарольд!
Истеричные нотки в ее голосе добавили, очевидно, живости дворецкому, который появился в комнате уже через пару секунд. Рейни притворно зевнула, тогда как Мэри, направив в ее сторону трясущийся указующий перст, взвизгнула:
- Выведите ее. Вон, вон, вон!
Слуга посмотрел на гостью. Он был далеко уже не молод, а лысина и некоторая сухопарость фигуры не давали оснований считать его грозным противником. К тому же Рейни заняла стратегически выгодную позицию, прислонившись к еще одному столику и расположив правую руку рядом с тяжелым золотым подсвечником. Бедняга Гарольд не знал, что и делать.
- Вы скучаете по ней? - спросила Рейни. - Вечерами, по средам, неужели вы не вспоминаете ее?
- Убирайтесь!
- Мне кажется, - мягко продолжала Рейни, - что, если бы вы поменялись с ней местами, если бы Мэнди оказалась в вашем положении, она скучала бы по вам. Сильно скучала.
- Гаррррооольд!
Дворецкий сдвинулся наконец с места и, осторожно приблизившись к Рейни, положил руку ей на плечо. Прикосновение было легким, но в пальцах - надо отдать должное - чувствовалась сила. И хотя ситуация явно вышла за рамки приличий, он ухитрялся держаться с королевским достоинством.
Рейни уступила и, не оказав сопротивления, позволила вывести себя из гостиной.