Он промчался по узкой замусоренной тропке между домами, которой пользовались только дети, по сорнякам и жестянкам из-под содовой. Он чувствовал себя так, будто обладает туннельным зрением. Это из-за страха, ощущавшегося каждой клеточкой тела. Да, Гэри боялся: это следует признать. Выброс адреналина - уж такая это штука.
Пробираясь задними дворами, он миновал Центральную авеню и углубился в заросли парка, не встретив по пути ни души. Лишь раз, оглянувшись, он заметил копов, суетившихся возле его дома. Вон толкутся здоровенные кафры Кросс и Сэмпсон, и ФБР во все своем величии. Облава ведется по всем правилам.
Он помчался к станции метро, в четырех кварталах от дома. Это - лазейка во внешний мир, путь в Нью-Йорк, Вашингтон, куда угодно… Он добежит за десять минут - ведь он в отличной форме: сильные руки и ноги, плоский спортивный живот.
У станции всегда стоял наготове старенький "фольксваген" - надежный спутник юности, можно сказать, свидетель всех преступлений. Последнее время он ездил на нем лишь столько, сколько требовалось для зарядки аккумулятора. Настало время игр и развлечений: Сын Линдберга снова вышел на большую дорогу.
Глава 39
Близился двенадцатый час ночи, а мы все торчали в доме Мерфи. На улице, за ярко-желтыми веревками, которыми оцепили дом, топтались журналисты и пара сотен знакомых и соседей со всего Уилмингтона. В городке отродясь не бывало более тревожной ночи.
Мы организовали облаву вдоль всего восточного побережья и на западе, в Пенсильвании и Огайо. Казалось невероятным, чтобы Гэри Сонеджи-Мерфи удалось ускользнуть во второй раз. Не верилось, что он умудрился спланировать и этот побег так же, как в Вашингтоне.
Все дело в том, что один из малышей на празднике заметил полицейскую машину, проезжавшую мимо дома за минуту до нашего прибытия, и случайно обратил на нее внимание мистера Мерфи. И тот смылся - благодаря простому везению. Мы опоздали всего на несколько минут!
Мы с Сэмпсоном более часа допрашивали Мисси Мерфи, в надежде хоть что-то узнать о настоящем Сонеджи-Мерфи.
Мисси была такой же, как матери ребятишек в Вашингтонской частной школе: малость полновата, но симпатичная. Светлые волосы уложены в озорную прическу, в противовес строгому наряду - темно-синей юбке и белой блузке.
- Вижу, что вы не верите, но уж я-то хорошо знаю Гэри, знаю, что он из себя представляет, - убеждала она. - Он не похититель!
Разговаривая, она беспрерывно курила, только этим выдавая свою тревогу и боль. Мы сидели на чистой и опрятной, невзирая на празднество, кухне. Я заметил кулинарные книги Бетти Крокер, брошюры о вкусной и здоровой пище и томик "Медитация для слишком занятых женщин". На холодильнике - снимок Гэри Сонеджи-Мерфи в плавках: типичный американский папаша.
- Гэри - абсолютно не агрессивный человек, - поясняла Мисси Мерфи, - он даже не в состоянии наказать Рони.
Это заинтересовало меня: его модель поведения в точности совпадает с моделью социопатов. Некогда я занимался темой "Социопаты и их отношение к собственным детям". Дело в том, что таким людям обычно трудно наказывать собственных детей.
- Он объяснял вам, почему ему трудно наказывать дочку?
- У него было несчастливое детство, и для Рони он хотел лишь самого лучшего. Он понимает, что это - компенсация. У него светлая голова. Если б он хотел, давно имел бы степень по математике.
- А Гэри вырос здесь, в Уилмингтоне? - мягко поинтересовался Сэмпсон. Он умеет беседовать с женщинами любезно и просто.
- Нет, в Принстоне, Нью-Джерси. Он там жил до пятнадцати лет.
Быстро взглянув на меня, Сэмпсон сделал пометку в блокноте. Принстон совсем рядом с Хоупвеллом, где в тридцатые годы похитили маленького Линдберга. Мы до сих пор не поняли, почему Сонеджи подписывает свои послания "Сын Линдберга".
- А его семья все еще живет в Принстоне? Нельзя ли с ними связаться? - спросил я.
- Никого из семьи не осталось. У них случился пожар, и все - отец, мачеха и брат с сестрой - погибли. А Гэри в это время был в школе.
Здесь нужно тщательно разобраться. На секунду я задумался: что такое пожар в доме, где живет неуравновешенный юноша? Снова погибшая, истребленная семья - не это ли истинная цель Гэри Сонеджи-Мерфи? Хорошо, а Вивиан Ким? Ее он убил просто в качестве демонстрации своих возможностей?
- Вы знали кого-нибудь из членов семьи? - вновь задал я вопрос.
- Нет, они погибли еще до нашего знакомства. Мы встретились уже на последних курсах колледжа, в Делавэре.
- А что рассказывал муж о жизни в Принстоне?
- Да почти ничего, он очень скрытный. Знаю только, что Мерфи жили далеко, в нескольких милях от города, и ближайшие соседи были в двух-трех милях от них. До школы у Гэри даже не было друзей. Да и там его не всегда принимали в компанию, уж очень он робкий.
- Вы упомянули о брате и сестре…
- Это были сводные брат и сестра. Они составляли часть его проблем - Гэри не был с ними близок.
- А он никогда не говорил о похищении сына Линдберга? Не читал книг об этом деле? - гнул свою линию Сэмпсон.
- Нет, насколько мне известно, - мотнула головой Мисси Мерфи. - В подвале есть комната с его книгами - можете взглянуть.
- Обязательно! - отозвался Сэмпсон. Я почувствовал облегчение: наконец-то мы напали на материал, с которым можно работать. До этого не было ничего или почти ничего.
- А его настоящая мать жива? - спросил я.
- Не знаю, Гэри вообще не говорил о ней, просто обходил эту тему.
- А о мачехе?
- Он ее не любил. Видно, она слишком много внимания уделяла собственным детям. Он звал ее "Вавилонская блудница" - кажется, она из Западного Вавилона в Нью-Йорке, это где-то на Лонг-Айленде.
Много месяцев мы вообще не имели информации, а теперь я не успевал формулировать вопросы. Все услышанное требовало дальнейших расспросов. Напрашивалась мысль: а говорил ли вообще Сонеджи правду своей жене? Был ли он вообще способен говорить правду?
- Миссис Мерфи, у вас есть предположения, куда он мог направиться?
- Что-то напугало Гэри. Может быть, это связано с его работой или с моим братом - он ведь его босс. Не могу представить, чтобы он поехал домой в Нью-Джерси, но всякое возможно. Он такой импульсивный…
К нам в кухню заглянул Маркус Коннор, агент ФБР:
- Нельзя ли на минутку вас обоих? Извините, только одно мгновенье, - любезно обратился он к миссис Мерфи.
Он повел нас в подвал, где уже дожидались Джерри Скорсе, Рейли и Кайл Крейг. В руках у Скорсе была пара толстых носков "Фидо Дидо" - я узнал их по описанию родителей Мэгги и по визиту в комнату девочки, где подробно изучил все ее наряды и безделушки.
- Ну, Алекс, что ты об этом думаешь? - спросил Скорсе. Он всегда интересовался моим мнением, когда дело принимало странный оборот.
- То же, что и о розовой тапочке, найденной близ Вашингтона. Это оставлено для нас. Он ведет игру и хочет, чтобы мы поиграли с ним.
Глава 40
Старый отель "Дюпон" в Уилмингтоне - удобное пристанище для кратковременного отдыха, с тихим приятным баром, где мы с Сэмпсоном вознамерились немного выпить в тишине. Мы рассчитывали, что останемся в одиночестве, но обнаружили здесь же Джеззи Фланаган, Клепнера и других агентов, собиравшихся пропустить стаканчик на сон грядущий.
Упустив Сонеджи-Мерфи, мы все ощущали усталость и разочарование, посему за короткое время было выпито немало крепких напитков. Настроение восстановилось, возникли добрые чувства по отношению к партнерам: мы стали "командой". Мы пошумели, поиграли в покер и учинили в тихом местечке небольшой кавардак. Подобревший Сэмпсон пообщался с Джеззи Фланаган и пришел к выводу, что она - классный коп. Отведя душу, мы разбрелись по этажам в поисках своих комнат. Джеззи, я и Джеб Клепнер поднимались наверх по устланным толстым ковром ступеням. В четверть третьего утра в "Дюпоне" стояла тишина, как в склепе: движение по центральной магистрали Уилмингтона еще не началось.
На втором этаже Клепнер отстал от нас.
- Сейчас поищу по телику какую-нибудь порнуху - очень помогает уснуть, - поделился он ближайшими планами.
- Приятных сновидений, - попрощалась Джеззи. - До встречи в фойе в семь утра.
Зевая, Клепнер побрел по коридору, а мы с Джеззи поднялись на следующий этаж. Стояла такая тишина, что слышалось даже потрескивание реле светофора на улице, когда он переключался с зеленого на желтый.
- Я все еще напряжен, как пружина, - пожаловался я. - Все время передо мной стоит Сонеджи-Мерфи, един в двух лицах, как две фотографии.
- И я в напряжении… Так уж мы устроены. А что бы ты делал, если б был сейчас дома?
- Пошел бы на террасу побренчать на рояле. Перебудил бы блюзами соседей.
Джеззи расхохоталась:
- А давай вернемся в зал - я там заметила старенькое пианино. Наверное, играл кто-то из Дюпонов. Ты побренчишь, а я еще выпью.
- Бармен смылся через десять секунд после нас. Уже дрыхнет дома.
На третьем этаже коридор заворачивал. Мы остановились под вычурными цифрами и стрелками, указывавшими постояльцам нужное направление. Около некоторых дверей была выставлена обувь, чтобы ее вычистили к утру.
- Я в триста одиннадцатом. - Джеззи вытащила из кармана ключ.
- А я - в триста тридцать четвертом… Ну, пора спать. Утром все начнется сначала.
Джеззи улыбнулась и заглянула мне в глаза. Впервые вышло так, что мы обошлись без слов. Я обнял ее и легонько прижал к себе. Мы целовались, стоя в гостиничном коридоре. Давно я никого не целовал таким образом. Правда, я не помню, кто из нас первый начал.
- Ты прекрасна, - прошептал я, как только наши губы разомкнулись. Эти слова пришли сами собой. Не комплимент, а чистая правда.
Джеззи с улыбкой покачала головой:
- У меня губы слишком большие и пухлые, будто в детстве уронили вниз лицом. А ты симпатичный. Похож на Мохаммеда Али.
- Ага, вылитый. После того, как его долго били по морде.
- Ну, может, самую малость - чтоб характер проявился. Нужное количество тычков. И улыбка у тебя славная. Улыбнись мне, Алекс.
Я снова поцеловал эти пухлые губки: по-моему, как раз то, что надо.
Существует множество мифов о стремлении чернокожих мужчин овладеть белой женщиной и о некоторых белых женщинах, которые не отказались бы от подобного опыта. Но Джеззи Фланаган - просто умная, прекрасная, во всех смыслах желанная женщина. С ней хорошо общаться и просто быть рядом. И вот мы стоим, обнявшись, в три часа утра. Конечно, было выпито лишнее, но не много. И мифы тут ни при чем: просто два одиноких человека в чужом городе, в тяжелую для обоих ночь.
Именно тогда мне хотелось, чтобы кто-то поддержал, обнял меня. Думаю, то же испытывала Джеззи. Она смотрела на меня спокойно и нежно, лишь иногда в глубине зрачков просвечивал какой-то холодок. В уголках глаз краснела тонкая сеточка лопнувших сосудиков, свидетельствовавшая о сильном утомлении. Может быть, перед ней тоже все еще маячил Сонеджи-Мерфи… Он был почти у нас в руках, мы опоздали буквально на полшага…
Я никогда не надеялся так близко увидеть лицо Джеззи, провести пальцем по гладкой нежной коже щеки. У нее шелковистые на ощупь волосы, а духи напоминают запах полевых цветов. Но промелькнула мысль: не начинай того, что не сможешь довести до конца.
- Ну, Алекс, - Джеззи подняла одну бровь, - что, неразрешимая проблема?
- Только не для таких гениальных копов, как мы с тобой.
Мы повернули налево и двинулись к триста одиннадцатому номеру.
- А может, следует еще подумать? - на всякий случай предложил я.
- А может, я уже подумала, - шепнула в ответ Джеззи.
Глава 41
Гэри Сонеджи-Мерфи вышел из мотеля в Рестоне, штат Вирджиния, в полвторого ночи, ловя в стеклянной двери свое отражение. Оттуда на него глядел новый Гэри - сегодняшний: пышный черный парик, кудрявая борода, пыльный фермерский комбинезон. Уж он-то сумеет разыграть эту роль - подладиться под их дурацкий тягучий говорок. Сможет столько, сколько нужно, а это не так долго. Ну, не зевайте, ребята!
Гэри забрался в свой старенький "фольксваген", трепеща от напряжения. Эту часть плана он обожал больше жизни, впрочем, он уже не разделял фантазии и реальность. Да, наступает самое смелое приключение, воистину, высший пилотаж.
Что со мной такое, думалось ему, неужели я волнуюсь из-за того, что меня ловит эта свора копов и фиберов со всей Америки? Или из-за того, что я похитил этих двух богатых выродков и один откинул копыта? Или из-за Мэгги Роуз? Нет-нет, о ней и о том, что с ней случилось, лучше не думать…
Темнота постепенно сменилась серым бархатом рассвета. Он с трудом подавил желание со всей силы нажать на газ и не отпускать педаль. Когда он проезжал Джонстаун в Пенсильвании, замелькали первые оранжевые блики утра. Здесь он остановился у кафетерия размять ноги и полюбоваться своим отражением в боковом зеркальце "фольксвагена". Оттуда на него глядел совсем другой Гэри: грубый сельский увалень с походкой ковбоя, которого лягнула лошадь. Он все время сует руки в карманы или заправляет большие пальцы за ремень, расчесывает пятерней патлы и плюет куда попало.
Он хлебнул в кафетерии кофе, хотя, возможно, этого делать не стоило, и съел маковую булку с двойной порцией масла. Утренних газет пока не было.
Его обслуживала тупая идиотка, которой так и хотелось засветить в глаз. В течение пяти минут он фантазировал, как выволакивает ее на середину этой вонючей забегаловки. Сними-ка, дорогая, свою эту форменную белую блузку. Спусти до пояса. О’кей, придется убить тебя. А может, и нет. Ну-ка, поговори со мной по-хорошему, попроси. Тебе сколько - двадцать, двадцать один? Это твой главный аргумент. Скажи: я слишком молода, чтобы умереть в этой грязной дыре.
В конце концов, Гэри оставил ее в живых. Любопытно, что девчонка и не подозревала, что находилась на краю гибели.
- Счастливо, приходите еще! - приветливо попрощалась она.
- Лучше не надо.
Проезжая по Двадцать второму шоссе, Сонеджи-Мерфи позволил себе дойти до такой степени бешенства, до какой он давно не доходил. Хватит сентиментальничать! На него не обращают внимания, как он того заслуживает, - так вот вам! Эти болваны и бездельники воображают, что смогут остановить его? Поймать? И показать по телевизору? Ну, он им покажет, что такое настоящее величие! Пора, пора устроить то, чего никто от него не ждет.
Добравшись до Уилкинсбурга, Гэри остановился у первого же "Макдональдса". Ведь все детишки любят "Макдональдс" - обожают еду, веселье и толпежник. Все идет по расписанию - по действиям Плохого Мальчишки можно часы сверять.
Подошло время ленча, поэтому у дверей "Макдональдса" была обычная суета и столпотворение. Они погрязли в своей ежедневной рутине и дурацких развлечениях типа глотания мерзких бутербродов и жирной картошки. Как там, в той старой песне Хутеров - обо всех американских зомби? "Все они зомби. И ходят как зомби…" Что-то в этом роде - о миллионах зомби, живущих в Америке. Впрочем, цифра здорово преуменьшена.
Неужели только он один живет, согласуясь с собственными потребностями? - недоумевал Мерфи. Похоже, именно так оно и было. Только он один таков, по крайней мере, себе подобных он не встречал.
Гэри завернул в обеденный зал, где пожирались триллионы биг-маков, где сновали тупицы в униформах и слонялись табуны мамаш с отвислыми грудями. Пошлые наседки с прожорливыми выродками. Торчало там и шестифутовое изваяние Рональда Макдональда из черствого теста. Ну и денек - рандеву Рональда Макдональда с мистером Чипсом!
Заплатив за две чашки кофе, Гэри протиснулся сквозь толпу. Он ощущал сильнейший прилив крови к голове и шее, казалось, что голова вот-вот лопнет. Он вспотел, в горле пересохло.
- Вам плохо, сэр? - поинтересовалась девица за кассой.
У него и в мыслях не было удостоить ее ответом. Это вы мне? Роберту Де Ниро? Он, без сомнения, новый Де Ниро, только еще лучший актер. Его амплуа шире. Де Ниро, Хоффман, Пачино - никто из них не рисковал и не напрягался по-настоящему.
Эти мысли и ощущения набросились на него с какой-то разрушающей силой. Он как будто дрейфовал в океане отдельных частиц, фотонов и нейтронов… Если бы эти люди хоть на секундочку оказались на его месте, они были бы поражены…
Отходя от прилавка, он нарочно толкал публику.
- Ах, извините, - съехидничал он в очередной раз, пнув кого-то в бедро.
- Эй, мистер, поосторожнее! - предупредил обиженный.
- Сам будь поосторожнее, ты, козел! - заорал Сонеджи-Мерфи на ошарашенного лысого господина. - Что с тобой сделать, чтобы научить вести себя в обществе? Башку продырявить?
Он заглотнул обе чашки кофе, пока шел сквозь ресторан. Да, именно сквозь - сквозь толпу, сквозь столы, сквозь стены. Он все пройдет насквозь, если захочет по-настоящему. Неспешно Гэри Сонеджи-Мерфи достал из-под ветровки револьвер с коротким дулом. Вот оно: начало пробуждения Америки. Представление для мамаш с детками. Все уставились на него как завороженные. Оружие - вот это они понимают.
- Эй вы, недоумки гребаные! - заорал он на весь ресторан. - Просыпайтесь, подходите! Вот вам кофе горячий! Вот вам! А ну, нюхни!
- Смотрите, у него пистолет! - изумился один умник, держа в руке истекающий соком биг-мак. Странно, что он умудрился что-то разглядеть сквозь жирный столовский туман.
С поднятым пистолетом Гэри обратился к залу:
- Никому не выходить! Проснулись все? Врубились? Готовы теперь? - выкрикивал он. - Слушайте меня! Смотреть всем сюда!
Гэри выстрелил прямо в жующую физиономию одного из клиентов. Тот успел дотронуться до головы и тяжело скатился со стула. Наконец-то он привлек всеобщее внимание. Вот настоящая жизнь с настоящими пулями и пистолетом!
Какая-то негритянка с визгом кинулась бежать. Сонеджи уложил ее ударом рукоятки по голове. Отлично, хладнокровный жест! В стиле Стивена Сигала.
- Я - Гэри Сонеджи! Собственной персоной! Это не сон и не бред! Вы присутствуете при явлении величайшего в мире похитителя детей! Бесплатный спектакль! Торопитесь! Смотрите внимательно - авось научитесь чему-нибудь. Гэри многое видел и много знает, уж поверьте.
Он медленно допил остатки кофе, наблюдая поверх края чашки, как дрожат любители пообедать на скорую руку, затем внушительно объявил:
- Итак - налицо чрезвычайно опасная ситуация, захват заложников. Похищен Рональд Макдональд! Теперь, господа, вы сделались частью истории.
Глава 42
Местные патрульные Мик Фескоу и Бобби Хатфилд как раз намеревались войти в "Макдональдс", когда из зала донеслись выстрелы. Пальба? Днем? В "Макдональдсе"? Что за черт?
Фескоу - высокий увалень лет сорока четырех, Хатфилд моложе лет на двадцать и служит всего один год. Несмотря на разницу в возрасте, они быстро сблизились на почве черного юмора и даже стали закадычными друзьями.
- Боже милостивый, - прошептал Хатфилд, слушая треск выстрелов. Он быстро занял недавно освоенную позицию для стрельбы, которую пока еще не доводилось использовать вне тира.
- Послушай, Бобби, - обратился к нему Фескоу.
- Да?
- Иди к тому выходу, - он указал на дверь возле прилавков, - а я слева зайду. Без меня не начинай действовать: жди, пока не подойду к нему близко. Тогда стреляй, если он никем не прикроется. Не думай ни о чем, просто жми на курок, ладно, Бобби?
- Понял, - кивнул Хатфилд.