Сейчас я словно ощутил затылком ледяное дыхание Дирижера.
Глава 73
В тот день я вернулся домой очень поздно. Меня буквально бросало в жар от всего происходящего: тут и масса работы, и проблемы с Кристиной, да еще и дурацкий арест Бранда.
Необходимо было успокоиться, и я принялся наигрывать Гершвина и Коула Портера, пока глаза сами по себе не стали слипаться. Потом я поднялся наверх и заснул, как только моя голова коснулась подушки.
Я проснулся уже около половины восьмого. Наконец-то мне представилась возможность нормально позавтракать вместе с Наной и Дэймоном. Сегодня в семье Кроссов ожидался великий день. Я даже не собирался идти на работу. Меня ждали куда более важные дела.
Мы вышли из дома в половине девятого, направляясь в больницу Святого Антония. Сегодня Дженни возвращалась домой.
Дженни, уже полностью одетая, в синих джинсах и футболке с надписью "Забота о Земле", с нетерпением ожидала нас. Когда мы вошли в ее палату, я увидел, что все ее вещи собраны. Нана принесла ей одежду за день до выписки, но, конечно же, руководствуясь четкими инструкциями Дженни.
- Поехали, поехали! Я хочу домой! - со смехом встретила она наше появление. - Я уже готова, так что можно не спешить. А вот и мое имущество. - Она передала Дэймону маленький розовый туристический рюкзачок, и брат, вздохнув и закатив глаза, сначала взял его, а потом и ночной горшок.
- И сколько же будет длиться столь чуткое ко мне отношение? - поинтересовался Дэймон.
- Всю оставшуюся жизнь. - Дженни воспринимала брата как взрослого человека. - А, может быть, и еще дольше.
Неожиданно на ее лицо набежало облачко тревоги:
- Я ведь смогу сама пойти домой, да?
Я улыбнулся и кивнул:
- Конечно. Единственное, чего нельзя, так это самостоятельно выйти из этого здания. Таковы больничные правила, моя маленькая медсестра.
Дженни нахмурилась:
- Только не в кресле-каталке. У меня сегодня большой выход.
Наклонившись, я поднял ее на руки:
- Именно в кресле-каталке. Ты сегодня выглядишь прекрасно, принцесса. Для выезда - в самый раз.
У поста медсестер мы немного задержались, пока Дженни обнималась и прощалась с теми, кто ухаживал за ней. Потом, наконец, мы покинули больницу Святого Антония.
Девочка чувствовала себя хорошо. Анализы тканей удаленной опухоли показали, что она не являлась злокачественной. Сейчас Дженни можно было считать абсолютно здоровой, и от этого я испытывал огромное облегчение. Если я когда-нибудь и забывал, насколько она драгоценна для меня (хотя вряд ли такое случалось), то подобного больше не повторится. Дженни, Дэймон и маленький Алекс - вот мои настоящие сокровища.
До дома мы добрались менее чем за десять минут, и Дженни вела себя в машине словно резвый щенок. Она высовывалась из окна, широко раскрытыми глазами рассматривала все вокруг и с наслаждением вдыхала городской воздух, пахнущий дымом и выхлопными газами. При этом она утверждала, что ей никогда не дышалось так хорошо.
Когда я припарковал машину у нашего дома, Дженни почти что с благоговением вступила во двор. Она с таким восторгом взирала на наше старое жилище, будто перед ней возвышался Собор Парижской Богоматери. Девочка медленно повернулась на триста шестьдесят градусов, обозревая окрестности Пятой улицы, и удовлетворенно кивнула.
- Лучше дома места нет, - прошептала она. - Совсем как в сказке про волшебника из страны Оз. - Она повернулась ко мне. - Ну, слава Богу! Ты даже снял с дерева застрявшего воздушного змея с Бэтменом и Робином.
Я улыбнулся и почувствовал, как что-то теплое и доброе разливается по моему телу. И я понял, что́ это за ощущение: меня отпустил страх потерять Дженни.
- Вообще-то, на дерево лазала за змеем Нана, - заметил я.
- Но-но, прекрати! - рассмеялась бабуля, шутливо погрозив мне пальцем.
Мы все последовали за Дженни в дом, где она тут же подхватила на руки кошку Рози. Дочь прижала ее мордочку к лицу, и Рози тут же принялась вылизывать хозяйке щеки своим розовым наждачным язычком. Потом Дженни закружилась в медленном танце по комнате вместе с кошкой, как в тот самый вечер, когда крестили маленького Алекса.
Дженни запела:
Розы - красные,
А фиалки - синие.
Я вернулась вновь домой
К вам, мои любимые…
Как здорово было наблюдать сцену, ощущая себя частью происходящего!
Ты права, Дженни Кросс. Лучше дома места нет. Может быть, именно поэтому я так яростно работаю, чтобы защитить его.
Хотя, возможно, я просто ищу рационалистическое объяснение своему поведению, зная, что таким я останусь навсегда.
Глава 74
Рано утром я отправился на временную штаб-квартиру ФБР. Весь этаж гудел и вибрировал от работы компьютеров, факсов, телефонов и потоков энергии, как положительной, так и отрицательной. С полной очевидностью стало понятно, что Митчелл Бранд - не тот, кого мы искали, и его нам просто подставили.
Бетси Кавальерр явилась после уик-энда загорелой, с задорно блестящими глазами, и выглядела прекрасно отдохнувшей. Я подумал, где же она проводила выходные, но меня уже засосал водоворот расследования.
В оперативной комнате уже не одна, а целых три стены были завешаны вариантами различных версий. По мнению ФБР, стоило уделить внимание каждой из них. Директор уже высказался в том духе, что это - величайшая охота на человека за всю историю Бюро. Корпорации Америки не ослабляли давления на ход расследования. Подобное происходило в начале 90-х, после убийства бизнесмена из Нью-Джерси.
Большую часть дня я провел в душном помещении конференц-зала, просматривая с агентами ФБР и некоторыми столичными детективами бесчисленные слайды. На большом экране сменяли друг друга лица подозреваемых. Их обсуждали и сортировали следующим образом: "Отбросить", "Обратить внимание" и "В немедленную разработку".
В шесть часов вечера старший агент Уолш провел небольшое совещание, на котором подчеркнул, что мы снова можем перейти к активным действиям в самое ближайшее время. Бетси Кавальерр немного опоздала к началу, поэтому села где-то в задних рядах, и внимательно слушала.
Два психолога из ФБР составили списки следующих потенциальных объектов нападения Дирижера. Они включали в себя транснациональные банки и корпорации, страховые компании, компании кредитования, крупные консорциумы и некоторые фирмы Уолл-стрит.
Один из психологов, доктор Джоанна Родман, утверждала, что ограбления продемонстрировали такой уровень ненависти, с которым ей еще не приходилось сталкиваться. Она предполагала, что преступников интересовала не столько финансовая выгода, сколько жажда торжества над обманутыми властями и чувство собственной значительности и уникальности.
Затем доктор Родман сделала заявление, серьезно встревожившее и озадачившее всех присутствующих:
- Я считаю, что в самое ближайшее время Дирижер нанесет свой очередной удар. Я готова спорить, что все произойдет именно так. Те же, кто меня хорошо знает, могут подтвердить, что я далеко не из тех людей, кто легко соглашается на пари.
Большую часть собрания я сидел в заднем ряду и внимательно слушал выступавших. Именно так я всегда вел себя и во время учебы: сначала в аспирантуре Джорджтауна, а потом и в университете Джона Хопкинса.
Однако агент Кавальерр отнеслась к предположению психолога достаточно скептически.
- Доктор Кросс, - тихо обратилась она ко мне, как только доктор Родман замолчала, - а что вы сами думаете по поводу того, что Дирижер может совершить еще одно преступление? Вы-то готовы держать пари?
Я потер пальцами подбородок, сразу же вспомнив, что всегда поступал именно так, когда начинал нервничать, еще в школьные годы. Я выпрямился в кресле и опустил руки.
- Я тоже не из тех, кто любит поспорить. Считаю, что нам предоставили достаточно подробный список возможных объектов нападения Дирижера. В общем, я согласен почти со всем, что было высказано в этом зале. Всем делом заправляет один человек, а для каждой очередной операции он нанимает себе новую команду исполнителей.
Я немного нахмурился, поглядев на Бетси, а затем продолжал:
- Мне кажется, что первые ограбления и убийства были задуманы с тем, чтобы всех запугать. Так оно и получилось. Но в операции с "Метро Хартфорд" команда должна была действовать исключительно быстро и эффективно, не прибегая к кровопролитию. В этом похищении я что-то не заметил доказательств ядовитой ненависти. Во всяком случае, по показаниям самих заложников. По сравнению с первыми ограблениями, кровопролитие уже не является обязательным атрибутом преступления. Тот факт, что при последнем нападении никто не пострадал, заставляет меня думать, что… все кончено. Больше ничего не произойдет.
- Думаете, он успокоится на тридцати миллионах? - спросила Бетси. - Вы это имели в виду?
Я кивнул:
- Теперь игра Дирижера заключается в следующем: "Поймай меня, если сможешь. Но ведь все равно не сможешь!"
Глава 75
После совещания Бетси снова подошла ко мне:
- Не хочу выглядеть подлизой, но я, пожалуй, согласна с тобой. Думаю, Дирижер просто играет с нами. Наверняка, это он подставил нам Митчелла Бранда.
- Не исключено, - согласился я. - Хотя довольно странно и неестественно. Обладая огромным эго, он предлагает нам соревнование в сообразительности. С одной стороны, это играет нам на руку, но с другой, мы поставлены в слишком жесткие рамки.
- Считаю, что нынешним вечером неплохо было бы отдохнуть и расслабиться. Приглашаю тебя выпить и обещаю, что ни словом не упомяну Дирижера.
Я поморщился.
- Бетси, к сожалению, я сегодня должен быть дома. Моя девочка только вчера вышла из больницы. Извини. Мне самому с трудом верится, что я уже второй раз вынужден отклонить твое предложение. Но это не значит, что я стараюсь избегать встреч с тобой.
Она тепло улыбнулась:
- Я все понимаю. Ничего страшного. Мне просто интуиция подсказала, что тебе обязательно нужно с кем-то поговорить по душам. Иди домой. А у меня здесь полно работы. И вот еще что. Наша команда завтра отправляется в Хартфорд. Нужно будет опросить сотрудников и бывших сотрудников "Метро". Ты обязательно должен войти в состав нашей группы, Алекс. Это очень важно. Мы стартуем с аэродрома Боллинг примерно в восемь.
- Я приеду туда. Так или иначе, но мы поймаем этого Дирижера. Если, конечно, именно он подставил нам Митчелла Бранда, значит, первую ошибку он уже совершил. А это означает, что он стал излишне рисковать, чего ему делать не следует ни в коем случае.
Я отправился домой, и мы славно пообедали с Наной и ребятишками. Пожалуй, ни у кого во всей столице не было такого великолепного вечера. Нана приготовила индейку, как это принято у нас в семье каждые два месяца. Бабуля утверждает, что белое мясо индейки слишком вкусное и полезное, чтобы потреблять его в пищу всего два раза в год: на Рождество и в День Благодарения.
- Ты это уже видел? - небрежно поинтересовалась бабуля, протягивая мне газетную статью, специально вырезанную из "Вашингтон Пост". Это был список лучших и худших мест для воспитания ребенка (по мнению Совета по правам детей). Разумеется, Вашингтон безнадежно занимал в нем последнее место.
- Да, читал, - деловито кивнул я, и все равно не удержался, чтобы не "подколоть" Нану. - Ну, теперь ты понимаешь, почему я задерживаюсь на работе допоздна? Мне так хочется немножко очистить наш город и сделать его хоть чуточку лучше.
Нана строго взглянула мне в глаза.
- Вряд ли это у тебя получится, мой мальчик.
Как ни парадоксально, но вечер оказался именно тем самым, который мы всегда резервировали для наших семейных занятий боксом. Дженни настаивала на том, чтобы мы с Дэймоном обязательно спустились в подвал, а ей бы только разрешили наблюдать за поединком. На это у Дэймона уже заранее был заготовлен ответ:
- Ты, наверное, хочешь посмотреть, не отправят ли в больницу и меня тоже?
- Глупо! - фыркнула Дженни. - Кроме того, доктор Петито говорил мне, что и занятия боксом, и твой незначительный удар не имеют ничего общего с моей опухолью. И не слишком тешься, Дэймон. Мухаммед Али из тебя пока что никудышный.
Итак, мы отправились в подвал и занялись отработкой постановки ног. Это, пожалуй, самое основное в боксе. Потом я даже продемонстрировал, как Али отправил в нокаут Санни Листона в двух боях в Майами и Льюистоне, штат Мэн. Кстати, потом Али повторил тот же прием и с Флойдом Паттерсоном. Причем сам Паттерсон несколько месяцев перед поединком поддразнивал Али, обещая расправиться с ним.
- Я не понимаю, что у нас тут происходит: мы занимаемся боксом или слушаем лекцию по древней истории? - обиделся Дэймон.
- И то и другое сразу! И получаем двойную пользу за одну цену, - радостно выкрикнула Дженни. - Это здорово! И бокс, и история одновременно. Лично мне нравится. - Девочка вся светилась от удовольствия.
После того как дети улеглись спать, я позвонил Кристине и снова нарвался на автоответчик. Сама она упорно не желала снимать трубку и разговаривать со мной. У меня было такое чувство, словно кто-то воткнул мне нож между ребер. Я прекрасно понимал, что нужно продолжать жить дальше, но все равно питал надежду на то, что Кристина все же изменит свое решение. Правда, она не хотела даже побеседовать со мной. И не позволяла мне пока что общаться с маленьким Алексом. А я так скучал без него!
Я решил немного поиграть на рояле. Потом мне вспомнилось, что раскисать не стоит ни в коем случае, и что кисель, в конце концов, все равно засохнет, оставив лишь неопрятные следы на детских личиках или, например, на клавишах рояля.
Я аккуратно протер клавиши, а затем принялся за Баха и Моцарта, в надежде на то, что они смогут хоть немного успокоить мою душу. Но я зря рассчитывал на помощь великих мастеров.
Глава 76
На следующее утро без десяти восемь я был на военно-воздушной базе в Боллинге у Анакостии. Старший агент Кавальерр и трое ее помощников, включая Джеймса Уолша, появились ровно в восемь. Психолог - доктор Джоанна Родман из Куонтико опоздала на пару минут. Мы поднялись в воздух на вертолете "Белл", блестящем черном аппарате, выглядевшем одновременно и официально и впечатляюще. Мы отправлялись на охоту за Дирижером. Мне только оставалось надеяться, что он не делает того же самого в отношении нас.
В городскую штаб-квартиру компании "Метро Хартфорд" мы прибыли в половине десятого. Как только я вошел в здание конторы, меня охватило такое чувство, что архитекторы специально постарались выстроить его таким образом, чтобы все здесь внушало посетителям глубочайшее доверие, а может быть, даже трепет перед компанией. В вестибюле обращали на себя внимание невероятно высокие потолки. Повсюду сверкали зеркала, поражал чистотой черный кафельный пол и впечатляло чрезмерное количество сверхсовременных картин, смотрящих на вошедших со всех стен сразу. И как бы в противоположность величию залов и коридоров, кабинеты сотрудников выглядели весьма скромно, словно их конструировали младшие помощники архитекторов или просто нанятые кем-то местные дилетанты. По виду комнаты больше напоминали кроличьи клетушки, в которых совершенно определенно не хватало ни пространства, ни воздуха. ФБР уже присылало сюда своих людей, но сегодня тут должны были поработать "крупные шишки".
В тот день мне удалось побеседовать с двадцатью восемью сотрудниками фирмы. Очень скоро я понял, что практически у всех служащих "Метро Хатрфорд" полностью отсутствовало чувство юмора. Основным девизом компании, казалось, было: "А над чем тут можно веселиться?" Меня поразило и то, что все работники опасались рисковать, самостоятельно принимать какие-либо решения или хоть немного отклоняться от точного исполнения своих обязанностей, проявляя творческий подход к делу. Несколько человек откровенно признались мне в том, что "излишняя осторожность никогда не помешает".
Самая последняя встреча с сотрудницей компании, однако, оказалась для меня и самой интригующей. Женщину звали Хилди Рейдер. И хотя я чувствовал себя усталым, ее первая фраза вернула меня к жизни и наполнила энергией, столь необходимой каждому сыщику.
- Мне кажется, я встречалась с одним из похитителей. Он был здесь, в Хартфорде. И я видела его так же близко, как сейчас вас, - заявила Хилди.
Глава 77
Я попытался держаться нейтрально и не показывать своего удивления:
- Почему же вы раньше никому об этом не рассказывали?
- Я звонила по "горячей линии", которую установила компания "Метро Хартфорд", и даже беседовала с парочкой обормотов. Но меня, как мне кажется, серьезно так и не восприняли. Вы - первый.
- Я весь внимание.
Хилди была крупной женщиной и обладала милой, домашней улыбкой, сразу располагающей к себе собеседника. Ей было сорок два года, и она в недавнем времени служила исполнительным секретарем в компании. Правда, сейчас она ушла с работы. Возможно, именно поэтому никто не побеспокоился о том, чтобы более подробно допросить ее. Из страховой компании женщину увольняли дважды. В первый раз ей пришлось уйти из-за крупного сокращения штатов, но через два года Хилди восстановили на прежнем месте. Однако три месяца назад ей снова было суждено расстаться с фирмой из-за сложных отношений с начальником, Луисом Финчером. Кстати, супруга Финчера оказалась одной из заложниц в том самом туристическом автобусе.
- Расскажите мне о том мужчине, которого вы встретили в Хартфорде, о том, которого вы считаете одним из похитителей, - наконец, попросил я, выслушав всю предысторию Хилди.
- А мне что-нибудь заплатят за предоставленную информацию? - поинтересовалась женщина, сверля меня подозрительным взглядом. - В настоящее время я пока что считаюсь безработной.
- Компания предложила вознаграждение за ту информацию, которая поможет задержать и арестовать преступников.
Хилди покачала головой и рассмеялась.
- Ха! В таком случае, дело у них затянется надолго. И, кроме того, можно ли доверять обещаниям "Метро"?
Я не мог с ней спорить. Мне пришлось немного подождать, пока Хилди соберется с мыслями. Казалось, что в данный момент она решала про себя, сколько из известного ей можно мне рассказать.
- Я увидела его у Тома Квинна. Это местный кабачок на Эсайлем-стрит. Мы мило побеседовали, и он мне даже понравился. Этот мужчина был не слишком очарователен, поэтому я сразу же позабыла обо всякой осторожности. Вот с красавчиками всегда надо держать ухо востро. Эти могут оказаться и женатыми, и вообще "голубыми".