- Уголовный отдел и вам тоже оказывает "свое полное содействие"? - спросил я.
Он поскреб светло-русую шевелюру "ежиком".
- Могу изложить вам свою версию, и она слегка отличается от версии капитана Конта.
- Будьте добры, - сказал я.
- Убийцы, - начал Фескоу, - кто бы они ни были, выполнили весь комплекс работ целиком - от подготовки преступления до тщательного заметания следов. Определенно, они уже проделывали это раньше. Они профессионалы до мозга костей. Как и те киллеры из Западной Виргинии.
- Сколько их? - спросил я.
Фескоу поднял три пальца:
- Трое. Трое мужчин. Они неожиданно нагрянули к Беннетам во время ужина. И убили их. Эти люди творят насилие нагло и хладнокровно, без зазрения совести. Здесь вы можете смело на меня положиться.
Глава 65
И вот настало время праздновать! Боевые действия были окончены. В ресторане "Искры", что на Восточной Сорок шестой улице в Манхэттене, Старки, Харрис и Гриффин заказали себе до неприличия громадные бифштексы из филейной части с гарниром из гигантских креветок. Для каждого, кто располагал толстой пачкой зеленых, не было лучшего места, чтобы быстро и от души оттянуться, чем Нью-Йорк.
- Целых три года - и вот наконец мы у финиша, - сказал Харрис, поднимая стакан коньяка, уже четвертый за этот вечер.
- Если только наш таинственный благодетель не передумает, - предостерегающе заметил Старки. - Такое не исключено. Может потребоваться еще один удар. Или возникнет какое-то непредвиденное осложнение. Что вовсе не означает, что мы не должны сегодня пировать.
Браунли Харрис доел свой творожный пудинг и промокнул рот тканевой салфеткой.
- Завтра возвращаемся домой, в Роки-Маунт. Жизнь - хорошая штука. В смысле не такая уж скверная. Мы с триумфом вышли из игры, непобежденными и непревзойденными. Теперь мы недосягаемы.
Уоррен Гриффин только ухмылялся. Он был изрядно вымотан и опустошен. Так же как, впрочем, и Харрис. Но только не Старки, который повторил:
- Но сегодня мы празднуем. Мы чертовски честно это заслужили. Точь-в-точь как в былые дни: в Сайгоне, в Бангкоке, в Гонконге. Ночь только начинается, и мы полны злости и задора. - Он поближе наклонился к друзьям. - Сегодня ночью я хочу мародерствовать. Бесчинствовать и убивать. Это наше право.
Покинув ресторан, трое друзей ленивым шагом двинулись к Восточной Сорок второй улице, между Первой и Йорк-авеню. Строение из темно-красного кирпича, перед которым они остановились, представляло собой четырехэтажный дом без лифта, знававший лучшие времена. Привратника не было. Старки это заведение было известно под названием "Азиатский дом". Он уже бывал здесь.
Он позвонил в звонок парадного и стал ждать ответа.
Из переговорного устройства послышался мурлыкающий женский голос со знойным придыханием:
- Здравствуйте. Будьте добры, назовите пароль, джентльмены.
Старки по-вьетнамски произнес пароль: "Серебро. Мерседес II".
Прожужжал замок, и дверь отворилась, впуская их внутрь.
- Как эм данг чо. Эм деп хетт хэй, - так же по-вьетнамски промолвила стоящая на пороге женщина. Что означало: "Дамы ждут вас, и они просто сногсшибательны".
- Мы тоже, - ответил Томас Старки и засмеялся.
Они с Харрисом и Гриффином миновали один пролет выстланной красным ковром лестницы. Когда оказались на первой площадке, открылась простая серая дверь.
На пороге, чуть расставив полусогнутые ноги, стояла эффектная девушка-азиатка, стройная, гибкая и юная, - не старше восемнадцати. На ней были черный бюстгальтер и трусики, чулки с поясом и туфли на высоких каблуках.
- Добрый вечер, - сказала она по-английски. - Я - Ким. Добро пожаловать. Вы очень красивые мужчины. Для нас это тоже будет большое удовольствие.
- Ты сама очень красивая, Ким, - сказал Старки по-вьетнамски. - А твой английский безупречен. - Затем он выхватил револьвер и ткнул дуло девушке между глаз. - Ни слова больше, не то умрешь. Прямо здесь, прямо сейчас, Ким. И твоя кровь разбрызгается по всему ковру и по стенам.
Он втолкнул девушку в комнату, где на двух маленьких кушетках сидели еще три девушки, тоже азиатки, юные и очень хорошенькие.
Все были облачены в шелковые неглиже разных цветов: цвета лаванды, красное и розовое, - и в тон им туфли на шпильках и чулки.
- Молчать, леди. Ни слова! - распорядился Старки, наставляя пистолет на одну, потом - на другую.
- Ш-ш, - поднес к губам палец Браунли Харрис. - Никто не пострадает. Мы тоже этого не хотим. Доверьтесь мне, мои азиатские куколки.
Старки настежь распахнул дверь в задней части гостиной. Он захватил врасплох женщину постарше, вероятно, ту самую, чей голос звучал из переговорного устройства, а также здоровенного вышибалу в черных спортивных трусах и футболке, с напечатанной на ней надписью "CRUNCH". Оба жадно поедали китайскую еду из картонных коробок.
- Никто не пострадает, - произнес Старки по-вьетнамски, закрывая за собой дверь. - Руки вверх!
Мужчина и женщина медленно подняли руки, и Старки застрелил их на месте из револьвера с глушителем. Потом прошел к переговорному устройству с видеокамерой и спокойно вытащил пленку - ведь камера электронного наблюдения перед парадным входом, конечно, зафиксировала их прибытие.
Оставив сползшие на пол бесформенной грудой окровавленные тела, убийца возвратился в гостиную. Вечеринка уже началась без него. Браунли Харрис целовал и ласкал юную красотку, открывшую им дверь. Он приподнял Ким, крепко прижал ее крохотный ротик к своим губам и не отпускал. Та была слишком перепугана, чтобы сопротивляться.
- Мэй каин эй мои дем лай нхью кы ньем (Вот такие моменты и запоминаются), - сказал Старки и улыбнулся своим друзьям и женщинам.
Глава 66
Они проделывали это много раз прежде, и не только в Нью-Йорке. Они "отмечали" таким образом победы в Гонконге, Сайгоне, Франкфурте, Лос-Анджелесе, даже в Лондоне. Все это началось в Южном Вьетнаме, когда они были еще совсем юнцами: лет двадцати или чуть за двадцать, - когда шла война и кругом царило безумие. Старки называл это "жаждой крови".
Четыре девушки-азиатки были насмерть перепуганы, и Старки это заводило. Он начисто съезжал с катушек при виде страха в их глазах. Старки был убежден: то же самое испытывают все мужчины, хотя лишь немногие в этом признаются.
- Бон тао муон лиен хоан! (Теперь мы будем пировать!) Чи лиен хоан тхе тхои! (Это наш праздник!) - прокричал он.
Старки выяснил, как зовут девушек: Ким, Лан, Сузи и Хоа. Все они были хорошенькие, но Ким - настоящая красавица. Стройное тело с маленькими грудями, тонкие черты лица - все лучшее из смешанного наследия, доставшегося ей от предков: судя по всему, китайцев, французов и индийцев.
Харрис нашел в маленькой кухне бутылки виски и шампанского. Он пустил спиртное по рукам и заставил девушек тоже выпить.
Алкоголь их немного успокоил, но Ким продолжала спрашивать, что с хозяйкой. Время от времени внизу, у входной двери, звонил звонок. Ким говорила по-английски лучше всех, поэтому ей было велено отвечать, что девушки на сегодняшнюю ночь все заняты - на частной вечеринке.
- Пожалуйста, зайдите в другое время. Спасибо.
Гриффин забрал двух девушек наверх, на следующий этаж. Старки с Харрисом глянули друг на друга, вращая глазами.
Как только "малыш" ушел наверх, Старки навострил уши. По крайней мере он хоть оставил для них с Браунли двух самых хорошеньких - Ким и Лан.
Старки пригласил Ким потанцевать. В ее раскосых глазах мерцали фиолетовые искорки. Теперь, если не считать туфель на высоких каблуках, Ким была совершенно нага. Из радио лилась старая песня в исполнении группы "Новобранцы". Пока они танцевали, Старки вспомнил, что у вьетнамок существует пунктик насчет своего роста, по крайней мере когда они находятся в обществе мужчин-американцев. Или, может, это у американцев пунктик насчет своего роста? Или длины?
Харрис по-английски разговаривал с Лан. Он вручил ей бутылку шампанского.
- Пей, - приказал он. - Нет, не ртом, другим местом, детка.
Девушка поняла - то ли слова, то ли непристойные жесты. Она пожала плечами, потом опустилась на кушетку и вставила в себя бутылку шампанского. Она влила в себя шампанское, потом потешно вытерла губки.
- Уф, мне так хотелось пить! - произнесла она по-английски.
Шутка имела успех, заслужив добрую толику смеха и разрядив напряжение.
- Бан кунг пхай уонг нуа (Теперь ты), - сказала девушка.
Харрис засмеялся и передал бутылку Ким. Та подняла одну ногу и влила в себя шампанское прямо так, даже не садясь. Она удерживала шампанское внутри, пока танцевала со Старки, разбрызгивая его вокруг по ковру и себе на туфли. Теперь смеялись уже все.
- Пузырьки щекочутся, - сказала Ким, садясь на кушетку. - Теперь у меня чешется внутри. Хочешь почесать? - спросила она Старки.
Пружинный автоматический нож возник, казалось, ниоткуда. Ким ткнула им в Старки, не пронзая, однако, по-настоящему.
- Прочь! - пронзительно крикнула она. - Уходи! А то порежу!
Тогда Старки вынул пушку. Он был холоден и спокоен. Так же бесстрастно он дотянулся до радио и вырубил громко игравшую музыку. Воцарилась тяжелая тишина: самый воздух, казалось, был пропитан ужасом и оцепенением. Только лицо Старки оставалось невозмутимо спокойным.
- Джюнг, джюнг! - закричала девушка. - Хэй деп сунг онг санг мот бен ди бо. (Нет, нет! Уберите пистолет!)
Старки двинулся на миниатюрную Ким. Он не испугался пружинного ножа, как будто точно знал, что ему суждено умереть иным образом. Он вывернул нож из ее руки, затем прижал пистолет сбоку к ее голове.
По гладким щекам девушки побежали слезы. Старки смахнул их рукой. Она улыбнулась ему.
- Хэй йю той ди, анх бан (Займись со мной любовью, солдат), - прошептала она.
Телом Старки находился здесь, в квартире, но мыслями был во Вьетнаме. Ким дрожала, и ему необычайно нравилось испытываемое им ощущение - ощущение полной власти, ощущение зла, на которое он способен, и того электричества, которым это зло наполняет все его тело.
Он посмотрел на Харриса, который теперь тоже достал пушку. Его друг чувствовал момент, он знал, что последует дальше. Просто знал.
Они разрядили пистолеты одновременно.
Девушки отлетели к стене, а потом сползли на пол. Ким вся содрогалась в предсмертных конвульсиях.
- За что? - прошептала она.
Старки в ответ лишь пожал плечами.
Сверху донеслись еще два приглушенных выстрела: пфф. Затем - звук падающих тел: Сузи и Хоа. Уоррен Гриффин дожидался сигнала. Он тоже знал.
Все было точно так, как во Вьетнаме, в долине Ан Лао.
Когда начался пир безумия.
Глава 67
Закончив в доме полковника Беннета, мы с Сэмпсоном зарегистрировались в отеле "Тейер", на территории Вест-Пойнта. Я продолжал думать о трех киллерах и о том, как им постоянно удается выходить сухими из воды. На сей раз не было синей краски, и, кроме того, одна из жертв была представлена так, чтобы выглядеть жертвой самоубийства. Но тем не менее чувствовался тот же самый почерк. Насилие без зазрения совести. Вот как охарактеризовал это эксперт ФБР Фескоу.
Утром мы с Сэмпсоном завтракали вместе в обеденном зале отеля, выходящем окнами на величавый Гудзон. Издали он выглядел серо-стальным и был покрыт белыми пенными барашками. Мы рассуждали о зловещих убийствах в доме Беннета и задавались вопросом, были ли они связаны с теми другими и, если так, почему убийцы вдруг изменили свой почерк.
- А что, если были и другие подобные убийства, о которых мы просто ничего не знаем? - предположил Сэмпсон. - Кто знает, сколько именно человек убито ими на сегодняшний день и как давно все это началось?
Джон налил себе еще чашку дымящегося кофе.
- Все равно ты должен признать, что все указывает на наших трех киллеров. Они побывали здесь, Алекс. Это непременно должны быть те трое.
Я не мог с ним не согласиться.
- Мне надо сделать несколько звонков, и уезжаем отсюда. Хотелось бы удостовериться, что местная полиция выясняет, видел ли кто-нибудь поблизости троих посторонних мужчин, не имеющих отношения к Вест-Пойнту и не проживающих в Хайленд-Фоллс.
Я поднялся к себе в номер и позвонил директору ФБР Бернсу. Его не оказалось на месте, поэтому я оставил сообщение. Решил было позвонить Джамилле, но в Калифорнии было еще слишком рано, поэтому я включил компьютер и послал ей длинное электронное послание.
Потом заметил, что мне самому есть сообщение. Что же на сей раз?
Послание оказалось от Дженни и Дэймона. Они язвительно прохаживались по поводу того, что я опять не ночую дома, пусть даже только сутки. Когда я возвращаюсь? Получат ли они ценный сувенир из Вест-Пойнта? Как насчет новенькой блестящей сабли для каждого из них? А заодно и для маленького Алекса?
Было для меня и второе сообщение.
Уже не от детей.
И не от Джамиллы.
"Детектив Кросс! Пока вы находитесь в Вест-Пойнте, вам следует повидаться с полковником Оуэном Хэндлером. Он преподает политологию. У него могли бы найтись ответы на некоторые ваши вопросы. Он друг Беннетов. Возможно, ему даже известно, кто их убил.
Я просто пытаюсь быть полезным. Вам сейчас требуется любая помощь, какую только удастся добыть.
Пехотинец".
Глава 68
Прямо здесь побывали те трое убийц. Эта мысль не шла у меня из головы, я почти физически ощущал их присутствие.
Мы с Сэмпсоном прошли по главной улице по направлению к воротам Тейер. Какие-то курсанты маршировали на плацу. Подойдя ближе, я увидел, что в площадку были вбиты колышки, обозначая точное место, где курсантам надлежало поворачивать, выписывая свои безупречно правильные углы. Я невольно улыбнулся. Это напомнило мне о том, как много вещей на свете является лишь иллюзией. Быть может, даже те непреложные "факты", что я собирал, работая над этим делом.
- Так что ты думаешь об этой помощи, которую мы постоянно получаем? О нашем электронном корреспонденте, Пехотинце? - спросил Сэмпсон. - Мне это не нравится, Алекс. Уж слишком она своевременна, слишком кстати. Все в этом деле как будто нарочно подстроено.
- Ты прав, у нас нет никаких причин доверять полученной информации. Поэтому я и не доверяю. С другой стороны, все равно мы здесь. Почему бы и не побеседовать с профессором Хэндлером? Вреда от этого не будет.
Мой друг с сомнением покачал головой:
- Хорошо бы так, Алекс.
Я позвонил на кафедру истории тотчас по получении "полезного" электронного совета от Пехотинца. Мне сказали, что профессор Хэндлер проводит занятия с одиннадцати до полудня. Таким образом, нам оставалось убить еще двадцать минут, поэтому мы решили осмотреть некоторые местные достопримечательности. Заглянули в Вашингтон-Холл, просторное, гулкое трехэтажное здание, где одновременно за трапезой мог усесться весь кадетский корпус, в казармы Эйзенхауэра и Макартура, в Кадетскую церковь, а также полюбовались несколькими бесподобными видами на реку.
Мимо нас по тротуару стремглав проносились курсанты. Они были одеты в серые рубашки с длинными рукавами и черными галстуками, серые брюки с черной полосой, затянутые ремнями с медными, начищенными до блеска пряжками.
Все здесь двигались ускоренным маршем. Это было заразительно.
Тейер-Холл представлял собой громадное серое здание, практически без окон. Внутри все классные комнаты выглядели одинаково: в каждой из них парты были расставлены в виде подковы, так чтобы каждый сидел в первом ряду.
Мы с Сэмпсоном подождали в пустом коридоре, пока у Хэндлера не закончилось занятие и курсанты не начали по одному выходить из класса.
Они были неправдоподобно спокойны, аккуратны, организованны для учащихся колледжа, что меня в общем-то не удивило, но все равно зрелище было впечатляющее. Почему во всех университетах студенты не могут быть такими же аккуратными и организованными? Потому что никто от них этого не требует? Впрочем, какая, к черту, разница? И все-таки они были примечательны, эти молодые ребята, преисполненные такой целеустремленности. По крайней мере внешне.
Вслед за курсантами неторопливо вышел и сам профессор Хэндлер. Это был крепкий, дородный мужчина лет шестидесяти с небольшим, с коротко подстриженными черными, с проседью, волосами. Я уже знал, что он отслужил два срока во Вьетнаме, имел звание магистра гуманитарных наук, полученное в университете штата Виргиния, и докторскую степень - в Пенсильванском. Так по крайней мере значилось на сайте Вест-Пойнта.
- Детективы Кросс и Сэмпсон, - отрекомендовался я, подойдя к полковнику. - Не могли бы мы поговорить с вами несколько минут?
Хэндлер нахмурился:
- В чем дело, детективы? Кто-то из курсантов попал в историю?
- Нет-нет. - Я покачал головой. - Курсанты производят поистине безукоризненное впечатление.
Рот Хэндлера растянулся в улыбке.
- О, вы не поверите, детектив. Это они только выглядят такими беспорочными. Итак, если речь не об одном из наших подопечных, то о чем же вы хотите со мной поговорить? О Роберте и Барбаре Беннет? Я уже беседовал с капитаном Контом. Я думал, этим занимается наш уголовный отдел.
- Так оно и есть, - сказал я. - Но дело может оказаться несколько более каверзным, чем представляется на первый взгляд. Точь-в-точь как курсанты в Вест-Пойнте.
Как можно лаконичнее я рассказал Хэндлеру о других подобных убийствах, расследованием которых на данный момент мы с Сэмпсоном занимались. Я не стал рассказывать ему об электронном письме Пехотинца, которое привело нас к нему. Пока говорил, я обратил внимание на преподавателя в соседней аудитории. В руках у него были ведро воды и губка, и он мыл доску перед следующим занятием. Все классы были оснащены одинаковыми ведрами и губками. Адская система.
- Мы полагаем, что тут существует связь с чем-то весьма скверным, имевшим место во Вьетнаме, - пояснил я профессору Хэндлеру. - Очень возможно, что причины нынешних убийств коренятся именно там.
- Я служил в Юго-Восточной Азии. Отслужил два срока, - по собственной инициативе сообщил нам Хэндлер. - Вьетнам и Камбоджа.
- Я тоже, - отозвался Сэмпсон. - Тоже два срока.
Ни с того ни с сего полковник Хэндлер вдруг занервничал. Глаза его сузились и заметались по коридору. Курсанты к этому моменту уже ушли, без сомнения, устремившись к Вашингтон-Холлу на ленч.
- Я побеседую с вами, - сказал он наконец, - только не здесь, не на территории Вест-Пойнта. Попрошу вас заехать за мной вечером. Это Блок 98. Оттуда отправимся куда-нибудь еще. Подъезжайте ровно в восемь.
Профессор посмотрел на нас с Сэмпсоном, а затем повернулся и зашагал прочь.
Ускоренным маршем.