- Нет, как раз этого я не боюсь. Не знаю еще такого клиента, который отказался бы от услуг фирмы, владельцем которой является министр. Такова уж человеческая природа, каждый надеется чего-то добиться через правительственного чиновника.
- А разве такая надежда не реальна?
- Нет. Это невозможно. Элементарным условием работы в правительстве является отказ от адвокатской деятельности.
- А когда перестанешь быть министром?
- Возможно, вернусь в канцелярию, а может, и нет. Ты думаешь, что я не смогу стать профессиональным политиком? Я тебе прямо скажу, детка, карьера адвоката меня больше не интересует. Жить у нас будет на что. Я удачно поместил свой капитал. Вообще-то я должен тебе сказать, что я человек независимый, если вообще в этой стране кто-нибудь может так сказать о себе. По-настоящему людей, независимых от кого-то или от чего-то, в мире нет.
- Ты прав. Независимых людей нет. Я тоже зависима. У меня такое чувство, будто Рико подчиняет меня все больше и больше. Я завишу от его настроения, от того, есть ли у него для меня время или нет, решит ли он провести со мной день, вечер или ночь. Его ничего нельзя заставить делать, можно быть только зависимой от него. Это ужасно… - На тарелке Моники лежит едва тронутая пицца, на вилке - полумесяц креветки.
- Тебе не нравится?
- Нравится, все здесь вкусно. Знаешь что, папа? Мне почему-то немного хочется спать.
- Вот так история! Сама же предложила поехать на ужин, а здесь говорит, что устала. Вероятно, вся твоя сонливость быстро прошла бы, если бы вместо меня здесь был кто-то другой. Я прав?
Она принужденно засмеялась, а отец вынул из бумажника банкнот и, допив вино, встал из-за стола.
Дома Моника закрылась в своей комнате и долго лежала без сна.
Той же ночью в автомобиле, который несся по венецианской автостраде, Рико вел важные переговоры. В окрестностях Падуи машина остановилась у придорожного мотеля, чтобы ее пассажиры могли выпить кофе и рюмку коньяка, затем она снова помчалась по дороге, ведущей обратно к Милану. В нескольких десятках метров за автомобилем, везущим Энрико и некоего господина, который только что прибыл из Вашингтона, ехал Личио, стараясь держать постоянную дистанцию между машинами. На стоянке, расположенной в тридцати километрах от Милана, Рико пересел в свой автомобиль. А та машина, обычный "Фиат-132" с миланским номером, за рулем которой сидел Зифф, тут же уехала. До начала операции, как заявил шеф Рико, осталось только три недели. Сегодня ночь с пятницы на субботу, в воскресенье встреча с Тангенсом… Если окажется, что "Огненные бригады" еще не готовы, Тангенс будет выведен из игры. Это очень просто, достаточно только дать знак комиссару Липетти. В таком случае непосредственно руководить операцией пришлось бы Энрико, что было бы выходом вынужденным и крайне нежелательным. Воскресенье покажет…
Утро было солнечным, хотя кое-где еще плавали клочья тумана. Рико заехал за Моникой в девять, как они договорились, и уже минуту спустя их машина выезжала из города. Несмотря на воскресенье, движение на автостраде было большое. Предстоящий хороший октябрьский денек, похоже, соблазнил многих миланцев совершить экскурсию на альпийские озера. На этот раз с ними не было Личио, он получил выходной день. Рико счел, что охрана теперь вряд ли ему будет нужна, так, по крайней мере, он объяснил Монике. На самом же деле Личио улетел в Америку. Таким было решение Зиффа.
Девушка очень обрадовалась этому путешествию. По сути дела впервые со времени каникул на Сардинии они куда-то выбрались вместе, к тому же Рико заявил, что сегодня все его мысли будут заняты только предстоящей поездкой на озера.
- Итак, впереди у нас целый день, - решила еще раз убедиться Моника. - Ты никуда не торопишься, у тебя нет никаких дел, да?
- Да, Моника. Увидишь, как будет на озере, ни единого дуновения ветра, покой. Пообедаем там, где будет красивее всего. Хорошо? Ты сама выберешь место.
Моника с удовольствием слушала его голос. Исходящее от Рико спокойствие передалось и ей. Выходит, если он захочет, то может быть таким милым.
Недалеко от города Комо они свернули с автострады и по живописному шоссе, ведущему вдоль берега озера, не спеша поехали на север. В Ардженьо Моника предложила выпить кофе, но Рико не успел занять свободное место на краю стоянки, и им пришлось ехать дальше.
- Сейчас что-нибудь найдем, минутку, я тоже не прочь бы выпить кофе, - утешал он Монику. - Посмотри, много ресторанчиков уже закрыто, хотя такой прекрасный день и много туристов.
- Конец сезона, - сказала она. - Видишь, сколько закрыто пансионатов?
- Вероятно, некоторые еще работают. Вообще-то тут прекрасный воздух и мягкий климат. Когда я жил еще в родном доме, мать мне рассказывала чудеса о Комо. Она была там раз в жизни, еще маленькой девочкой. Так вот, когда я приехал в Италию, то решил поселиться поближе к озеру. Вот почему я выбрал Милан. Будь иначе, я не познакомился бы с тобой.
- Встретил бы другую.
- Конечно, но я выбрал тебя.
Вместо ответа девушка прижалась к нему. Он обнял ее одной рукой, другой держал руль. Два дня назад Рико изучил дорогу и уже знал, где находится пансионат вдовы Цуккерино. Сейчас будет Менаджио. Он посмотрел на спидометр - от таблицы с названием города ровно триста метров. Рико едет медленно, внимательно глядя на дорогу.
- Вероятно, здесь должно быть какое-нибудь кафе. Вон там, видишь?
Несколько столиков на тротуаре, два из них свободны, рядом автомобильная стоянка. Они остановились.
- Тебе нравится? - спросил Рико. - Тогда мы здесь устраиваем привал.
Они сели лицом к озеру. Слева виднелось белое здание на гранитном фундаменте. Все совпадает.
- Два cappuccino, - заказал Рико, зная, что Моника не любит кофе без молока, - и два "Vecchia Romagna".
Вскоре большие чашки кофе с молоком и два коньяка стояли перед ними. Рядом сидела какая-то довольно разговорчивая компания с детьми, которые за обе щеки уплетали мороженое. Взрослые запивали минеральной водой итальянскую водку - граппу. Чуть подальше девушка нежно прижималась к парню, на столике перед ними стояли бокалы кока-колы со льдом.
- Ну и тепло сегодня, правда?
- Такие теплые дни бывают здесь осенью. В городе это так не чувствуется, - сказала Моника. - Не хотела бы я всю жизнь провести в городе.
- Не хотела бы? Тебе что нравится: деревня или маленький городок? - Рико сказал это, чтобы только поддержать разговор, ибо он уже заметил Замбетти. Тот шел с женой по направлению к пансионату. В нескольких шагах от кафе Замбетти неожиданно остановился и воскликнул:
- Рико? Собственным глазам не верю! Откуда ты здесь взялся?
Рико уже встал с места, подошел к ним и, поздоровавшись, обернулся, радостно улыбаясь, к Монике.
- Miss Pirelli, my girl friend, - представил он девушку. - А это профессор Замбетти, мой добрый знакомый, - уже по-итальянски сказал он Монике. - Мы познакомились в Америке. Свою жену Конни он оттуда и привез. Вы решили съездить на прогулку, так же как мы?
- Мы уже давно здесь отдыхаем. Вот в этом пансионате. - Замбетти рукой показал на стоящее сзади здание. - Что за встреча! Что пьете? Кофе? Мы уже пили перед прогулкой, но рюмочка коньяка нам не повредит.
- Карла! - подозвал он официантку. - Принеси-ка нам коньячку, того же, что пьют наши знакомые.
- Как дела? - спросил профессор у Рико. - Мне уже до чертиков надоела моя лаборатория.
- Похоже, ты еще не был в отпуске? Сидишь над новым изобретением?
- Что-то в этом роде. Из-за своей занятости я испортил Конни отдых. В тот раз, когда ты у нас был, Конни устроила мне скандал, заявив, что я ей совсем не уделяю внимания.
- Будьте начеку, ведь я теперь все больше понимаю по-итальянски, - сказала Конни, - и обо мне не сплетничайте. Do you speak English? - спросила она. Моника кивнула. - Это прекрасно. Пусть они болтают о своих мужских проблемах, а мы можем поговорить о чем-нибудь другом. Готова поспорить, что сейчас у них речь пойдет о делах. Тебя зовут Моника, красиво. Ты давно знакома со своим парнем?
- Точно сказать не могу. Мы познакомились довольно странно. По телефону. То есть до того, как…
- Really? По телефону? Ах, Моника, это должно быть ужасно романтично. Ты слышишь, о чем они говорят? Биржа, как котируются акции, словно этим и должен заниматься ученый. Твой Рико хоть бизнесмен, а мой? Деньги его не очень-то интересуют. Если бы было иначе, то он следил бы за поступлениями от своих внедренных изобретений, а этого он не делает. Вечно у него голова чем-то занята…
Конни обрадовалась, что наконец-то нашла слушательницу, и готова была продолжать в том же духе дальше, но тут вмешался Замбетти:
- Знаете что, девочки? Вы поболтайте, посплетничайте, а я заберу Рико на озеро. Я не предлагаю вам прокатиться, потому что там можно замерзнуть. Вроде бы тепло, но на воде уже довольно холодно.
И прежде чем они успели что-либо ответить, мужчины направились к пансионату, где в частном водном гараже их ждала нанятая профессором моторная лодка. Когда они выплыли на озеро, Замбетти уменьшил обороты двигателя, чтобы шум не мешал их беседе. И тогда Рико сказал:
- Слушай, не пройдет и трех недель, как парламенту будет представлено правительство новой коалиции. Почти наверняка премьером станет Пирелли, ибо он один является политиком с ничем не замаранным прошлым. Он не принимал участия ни в одном из прежних кабинетов и является основным деятелем своей партии, который выступает за соглашение с коммунистами. Такое предложение будет внесено на ближайшем заседании Главной комиссии христианско-демократической партии, в ближайшую среду. Думаю, что она его примет и, не ожидая решения президента, начнет предварительные переговоры. Поэтому времени у нас нет, понимаешь? Либо на деле будет проверена сила "Огненных бригад", либо оставь всю эту затею. Через несколько дней Пирелли получит правительственную охрану. И в Милан приезжать уже больше не будет.
- Для нас это не имеет значения. Мы можем все, что надо, сделать в любом месте, в Риме или в Венеции, где угодно. В двух городах, в Риме и Милане, конспиративные квартиры уже подготовлены. Что касается других городов, то на подготовку нам потребуется несколько дней.
- Другие города не входят в расчет. Кончай болтать. Трасса разработана? График?
- Все готово.
- Так когда же?
- Разве я обязан сейчас давать тебе ответ? Ты сам сказал, что у нас три недели.
- Это у меня есть три недели. У тебя значительно меньше.
- А конкретно?
- Неделя.
- Я тебе отвечаю: нет. И даже не потому, что это было бы трудно, а потому, что не ты будешь устанавливать сроки. Узнаешь после того, как все случится. По радио, телевизору, из газет.
Замбетти говорил все это, сидя за рулем моторной лодки и не глядя на Фабиани. Если бы он взглянул на Рико в эту минуту, то заметил бы, как исказилось его лицо. Фабиани мягко положил руку на плечо профессора, сжал его и сказал:
- Тангенс, у тебя неделя времени. И заблаговременно сообщишь мне о месте и времени акции. Назовешь адрес конспиративной квартиры и пароль, при помощи которого я смогу войти туда. И не пытайся от меня избавиться. В моей фирме, и здесь, и в Нью-Йорке, имеются сейфы, а в них очень подробная информация о моем сотрудничестве с тобой, а также с твоими людьми. Если со мной что-нибудь случится, это будет означать твой конец, Тангенс. Ну так как, дружище?
Профессор повернул к нему свое сильно побледневшее лицо и прошипел:
- Ну и сукин же ты сын, Рико! Но скажи-ка мне одно: почему тебе так важно все это сделать за неделю? Ведь точно так же успешно мы можем провести операцию и позже. Это даже вызвало бы более сильный резонанс: "Огненные бригады" посягнули на голову премьера. Ты пришел к нам, ибо в тебе будто бы горит та же ненависть, что и в нас. Ты даешь деньги и этим доказываешь, что ты с нами. Так почему же ты играешь только нашими картами? Рико, если когда-нибудь окажется, что я прав, то тебе конец. И тебе не помогут твои сейфы. Запомни это, сукин сын!
9
Адмирал Степпс вернулся в свой кабинет с кислой миной. Босс стал невыносим, он откровенно цепляется из-за любого пустяка. Ведь, кажется, были задействованы все возможные, даже самые тонкие ходы, чтобы вытащить Пирелли в США. Его лучших клиентов удалось убедить в том, что адвокат должен как можно скорее появиться здесь, в Штатах, естественно, в их же собственных интересах. Была также подготовлена тайная встреча, на которой все решилось бы. Согласно последним донесениям, Пирелли заказал себе место в самолете на вторник, другими словами - на завтра. А Босс заявил, что Пирелли не приедет, ибо в среду руководство партии решит рекомендовать его президенту на пост премьера нового правительства. Черт их всех побери! И неизвестно, что делать дальше. Босс не проронил ни слова. Может, он уже ни на что не годится, старый, склероз его съедает, да к тому же еще пьет, но держится за свое кресло как ненормальный. Президент вроде бы ему доверяет, но… Если на этот раз он проиграет, это будет последнее поражение Босса. И в самом деле, на кой черт такие сложные игры? Ведь можно этого итальянца просто пристрелить, и делу конец. Разве мало здесь парней, готовых выполнить такую работу? А этот занимается своими играми, внедряет своих агентов к террористам, давит на резидентов Главного разведывательного управления и пока что без толку. А ведь можно все это проще, проще… Эх, если бы встать во главе Национального совета безопасности, он знал бы, что и как следует делать. По-военному - проанализировать силы противника и собственные возможности, спланировать операцию - и в бой. Не то что этот штатский, который все больше производит впечатление неврастеника и размазни. Но как его тронешь? Скорее, он сам себя доконает. Нужно ждать, но не сидеть сложа руки. Над этим уже сейчас следует поработать, хотя перед ним стоит довольно трудная задача. Интересно, зачем Босс сейчас вызвал Зиффа?
- Этих говнюков из "Коза Ностра" я лично прикончу, - злился Босс. - Не будут лезть в мои дела, черт подери! Еще сегодня хочу здесь видеть их "отца" или "деда", этот тип должен быть у меня! А того, как его там, Личио, на всякий случай посадить за решетку. С Фабиани я разберусь сам, сейчас нельзя его отзывать. Ну и работнички у меня! Никого, совершенно никого не вижу на горизонте, кто бы проявлял желание работать по-настоящему.
Зифф не осмелился сесть, так как рассерженный Босс нервно расхаживал по кабинету. Зифф только следил за ним взглядом и молчал. Ведь он кратко доложил о своей поездке в Европу, привез самые последние донесения из Рима. Рико получил приказ ускорить операцию. Нет оснований сомневаться в том, что приказ будет выполнен. Так с чего у Босса такое плохое настроение?
- Послушай, Зифф. - Шеф остановился около него и направил палец прямо в грудь своего сотрудника. - Все должно решиться в ближайшие дни, и чтобы я тебя тут не видел. Поедешь снова в Европу и исключишь из операции всех, абсолютно всех наших людей, за исключением, естественно, Рико. В операции наступает решающий момент, любая неосторожность может нас погубить. И тут дело не только в наших интересах, речь идет о престиже государства. Помнишь, что творилось в мире после той идиотской операции в заливе Свиней? Именно с того момента Кастро стал известен во всем мире. Да и что там теперь вспоминать! Так вот, ты летишь еще сегодня и будешь иметь неограниченные полномочия. Все контакты Рико с нами будут идти только через тебя. Один ты, и только ты, кроме тебя ничего нет - лишь пустота, небытие, понимаешь? Отстраняя людей от этих дел, тем самым ты сохранишь все, чего они добились. Я уже послал шифровки. А теперь самое главное: Рико должен тебе докладывать обо всем каждые два часа, днем и ночью. Меня не касается, будете ли вы спать или балдеть, накурившись травки. Даю тебе военный самолет, база номер тридцать два, старт через три часа. Иди!
Зифф хотел еще что-то сказать, но решил, приняв во внимание состояние Босса, не морочить ему голову. Задание, которое он получил, означало, что для него осталось только два выхода. Если не повезет, то ему нечего будет делать на этой службе, - впрочем, тогда его ждет конец, как это здесь часто бывает с неудачниками. В лучшем случае окажется в больнице для неизлечимо больных. Брр! А теперь надо сохранить ясность ума и действовать очень аккуратно. У него осталось три часа до вылета, база находится рядом, так что он успеет доехать туда за полчаса. Оставшиеся два с половиной часа ему хватит, чтобы привезти сюда "отца семьи" этих чертовых итальяшек, которые всегда поставляли его стране гениальных гангстеров. Он вытянулся перед Боссом и вышел.
Полчаса спустя в резиденции правления компании механических прачечных, которая захватила монополию на всем Восточном побережье, появился посланец Зиффа и потребовал проводить его к председателю. Два спортивного вида "служащих" компании тут же заломили ему руки, едва он успел сказать, что является посланцем руководителя Главного разведывательного управления. Джентльмены быстро изъяли у него служебный знак и удостоверение разведывательного ведомства. Спустя две минуты его ввели в кабинет.
- Ну? - коротко спросил специалист по стирке.
- Босс ждет вас, мистер Джино, в своем кабинете. Вертолет подан.
Представительного вида гангстер был искренне удивлен. ФБР - это другое дело, их он не боялся, там у него были контакты. Но разведка? И к тому же на таком уровне? Этого он не ожидал. Нет, лично ему ничто не угрожало, он это знал. Такое приглашение не присылают по пустякам. Похоже, речь идет об очень важном деле.
- Идем, - сказал он и вызвал своих телохранителей.
- Вы остаетесь. Я нужен в Вашингтоне. Встреча с руководителем Национального совета безопасности. Дело государственной важности. Вертолет ждет, ребята. Вернусь вечером.
Хорошо сложенные мальчики превратились в соляные столбы. Их шеф, пропустив сначала гостя, покинул помещение прачечной компании.
В то время когда Зифф входил на борт бомбардировщика серии Б, приспособленного для перевозки грузов и людей, Босс как раз пожимал руку гангстера. Усадив его напротив, он сказал:
- Я вызвал тебя сюда, парень, не для дружеской беседы. Я не занимаюсь американскими гангстерами, а этих шпиков из ФБР терпеть не могу. Но это к делу не относится. Слушай, Джино, ты воткнул куда не следует своего человека, - он заглянул в бумаги и быстро их перелистал, - некоего Личио. Я велел запрятать его в тюрьму. А Фабиани тоже на тебя работает? Отвечай не задумываясь.
- Нет. Не работает. Но мы знаем, где он и что делает. В свое время я ему покровительствовал. Но нет, не работает, - откуда? Разведка - это не моя область.
- Так какого черта ты дал ему связного?
- Это не связной, это охрана. Нет, не его, ему велено следить, чтобы не нарушались интересы "семьи". Фабиани ведь мог во что-нибудь впутаться…
- Джино, предупреждаю, со мной шутки плохи. Что Фабиани делает для тебя?