Еще в те времена, когда Босса звали просто Стивом Джексоном и он был всего лишь нищим продавцом льда, который ему приходилось развозить по домам и наполнять им морозильные камеры холодильников, верил в свою звезду. Главным оружием Стива были его двадцатилетний возраст и улыбающееся лицо проказника. Он нравился кухаркам и горничным, но не терял надежды понравиться одной из тех дам, которые разъезжали в открытых автомобилях, управляемых шоферами в ливреях. Как-то раз он стоял на пересечении двух фешенебельных улиц, по которым двигались черные лимузины, заполненные довольными-жизнью людьми. Джексон засмотрелся на одну из красоток, сидящую в машине. Автомобиль как раз стоял на перекрестке, ожидая смены сигналов светофора. Неожиданно к машине подскочил негритянский подросток и молниеносно вырвал у дамы сумочку. Убегая, черномазый бросился в сторону тротуара, на котором стоял Стив. Достаточно было только подставить ногу, чтобы парень рухнул на землю. Прежде чем окружающие поняли, что случилось, Стив стоял уже на подножке автомобиля и вручал даме ее собственность. Так он познакомился с Мэри. Три месяца спустя она подала на развод с королем рыбных салатов. Этот фабрикант в своем клубе любил развлекаться с девочками. Всеми нужными доказательствами, в том числе и фотографиями, снабдил ее Стив. Мэри развод получила вместе с приличной суммой в качестве компенсации за моральный ущерб. Заботу об этих деньгах тут же взял на себя Стив. Он даже подумывал жениться на красавице, но отказался от этой мысли, ибо такое самопожертвование вряд ли стоило тех денег, которые были надежно помещены в ночной клуб, приносящий немалый доход. А когда прибыль в два раза превысила вложенный в дело капитал - он изъял его и вернул ей полностью вместе с процентами. Своим поступком он удивил Мэри, а сам уверовал в то, что является кристально чистым человеком. Голова на плечах у него была, тут нет сомнений, но в то же время он никогда не мошенничал. Поэтому некие любопытные люди, которые в свое время рылись в его биографии, не нашли там и следа неблаговидных действий. Зато Стив был беспощаден и не считался ни с чем, если хотел добиться цели. Он сказал Мэри, что встретил женщину своей мечты, поэтому уходит от нее. Женщина-идеал была актрисой, а мечта Стива развеялась через пару месяцев. Но за это время он завел знакомства в артистическом мире и стал продюсером мюзикла, который на нью-йоркском Бродвее шел три года и восемь месяцев. С тех пор его стали считать специалистом в области организации зрелищ. На его письменный стол почти ежедневно ложились сценарии и заявки, которые могли удовлетворить спрос на развлекательные представления не только обеих Америк, но и Европы, при условии, если бы там не ставились такого же рода собственные произведения. Его слава продюсера и организатора росла. Скоро Стиву предложили стать консультантом самой большой по тем временам киностудии. Он придумал серию фильмов-гигантов, бюджеты которых вызывали головную боль у лишенных воображения акционеров, но восхитили миллионы зрителей и спасли студию от банкротства, которое кинопроизводству тогда несло телевидение. В это время интересы Стива все больше склонялись к политике. Он внимательно присматривался к правилам игры, для пробы даже участвовал в выборах в конвент штата по списку консервативной партии и, к удивлению старых политиканов, добился успеха, что в недалекой перспективе давало ему место в Конгрессе. В связи с этим он бросил фирму и все свои честолюбивые планы связал с политикой.
Теперь он стал тем, кем хотел быть. Его называют Боссом, по-дружески, но и с некоторой долей страха. Он могущественный человек и знает об этом. А то, что где-то на пути к успеху Стив потерял шанс на личное счастье, не имеет значения. Конечно, если бы была жива Люси… Воспоминание об этом, как всегда, причинило ему боль. А ведь не было дня, чтобы он о ней не подумал. Люси была его поражением. Единственным. Тут его звезда не оправдала надежд.
В тот день персонал архива начал работу в пять часов утра. Голос Босса то и дело раздавался в громкоговорителе, запрашивая все новые и новые материалы. Удивленный архивист буркнул скорее своим сотрудникам, чем себе: "Старик, похоже, пишет книгу о терроризме". И действительно, Босс всерьез занялся этой темой, быстро перейдя от истории к современности. Терроризм в Германии, Италии и Франции. А также на Ближнем Востоке и в Южной Америке. Террор политический, левый или националистический поглощал массу жертв, в большинстве своем невинных людей, случайно погибающих во имя чуждых им, а чаще неизвестных целей. Погибали даже женщины и дети. Это явление становилось современным бедствием. Поэтому можно и нужно было использовать его для выполнения других задач, ну, скажем, как один из методов реализации планов глобальной политики государства. Как раз над этим думал Босс во время стоянки в лагуне. Он отдавал себе отчет в том, что ему в голову пришла гениальная мысль. Никто не будет связывать действий великой державы с деятельностью стоящих далеко налево от коммунистов террористических групп, если эта великая держава планомерно и активно борется со всякого рода левыми движениями в мире. Вот почему такие операции должны быть самыми секретными из всех других. Через неделю Босс уже мог вызвать своего заместителя адмирала Степпса.
- Не сердись, старик, что взваливаю на тебя еще одно дельце, хотя знаю, что у тебя их в последнее время многовато, - начал он вкрадчиво. - Сам понимаешь, сколько времени и стараний занимает подготовка чего-то необыкновенного. А мне как раз сдается, что нам необходимо взяться за нечто особенное. Я кое-что почитал, кстати, ты не забыл просмотреть документы, касающиеся группы "Баадер-Мейнхофф"? Не забыл, это хорошо. Какие выводы?
- Личность против общества, ничего нового. Вещь хорошо известная в психологии преступлений. В этом случае… - Степпс замолк, потому что Босс нетерпеливо помахал рукой, словно отгоняя слова, которых ему не хотелось слышать.
- В нашем случае речь идет вовсе не о том. Важна программа, понимаешь? Это не был бунт ради бунта, речь шла об уничтожении государства. Ненавистного буржуазного государства, как они говорили и писали. Поэтому я и спросил, какие ты сделал выводы.
Степпс чувствовал себя ужасно. Значительно хуже, чем в тот момент, когда, будучи курсантом морской академии, ему приходилось стоять перед командиром роты. Босс был человеком, который не любил шутить с подчиненными. Он твердой рукой держал Главное разведывательное управление, не вмешиваясь, правда, в методы руководства этим учреждением и не вникая в детали, но требуя исполнения всего того, что было запланировано под его руководством. Кроме того, он имеет решающий голос во всех вопросах, касающихся личного состава разведслужб. Это можно было понять, поскольку порученный Боссу участок работы касался проблем обеспечения безопасности государства в мировом масштабе и многолетней перспективе. Правда, адмирал был самостоятельным руководителем самостоятельного разведывательного управления и его назначение зависело от президента и сената, но на практике это выглядело совершенно иначе. Ничего удивительного, что адмирал нервно задвигал кадыком, прежде чем сказать:
- Немецкая полиция эффективно ударила по этой группе. Их изловили всех до одного, к тому же при значительной помощи общественности, настолько обеспокоенной терроризмом, что она была готова участвовать в ликвидации опасности. Отсюда первый вывод, который мне пришел в голову: существуют эффективные методы ликвидации такой опасности; второй: борьбу с террористами не всегда можно вести в категории права, а третий…
- Занудил ты меня, адмирал. Эта группа - хороший пример самого нового типа коммунистической организации. Не удивляйся тому, что я упрощаю. Я знаю, что ни одна коммунистическая партия не имеет и не хочет иметь ничего общего с терроризмом. Используя этот термин, я имею в виду сходство конечной цели: и коммунисты, и террористы намерены уничтожить существующее государство. Диктатура пролетариата, государство нового типа и так далее, и так далее. А кстати, я тут думал об эволюции коммунизма. Официально он как бы внутренне смягчился. Давно избавился от несбыточной мечты о мировой революции, умеет сотрудничать в многопартийных системах. Даже в тех странах, в которых коммунисты правят, откровенно говоря, нет монопартийности, исключая, конечно, самое старое коммунистическое государство. Итак, коммунизм помягчал, но перед ним все еще стоят нереализованные цели. Ничего удивительного, что некоторых молодых "товарищей" на Западе нынешнее положение вещей не устраивает. Они говорят о необходимости создания пролетарской армии, пролетарского государства, пролетарского правосудия, другими словами - права карать даже тех, кто мыслит иначе. Знаешь, какие я сделал выводы из деятельности группы "Мейнхофф"? Вот такие: этого рода террористические организации будут постоянно появляться в разных, и прежде всего европейских, странах. А что это значит? Рост числа террористических актов. Будут гибнуть политики, но и невинные люди. Ну так что, адмирал?
- Понимаю. Значит, их можно использовать.
- Вот именно. В какой-то момент я подумал, Степпс, что мы друг друга не понимаем. К счастью, дело обстоит иначе. Время от времени мы будем пытаться убрать какого-нибудь особенно для нас опасного человека. Короче говоря, дорогой, в большинстве такого рода террористических групп нам надо иметь своих людей. На всякий случай. Я даже считаю, что можно будет направлять некоторые их акции.
Степпс приосанился. Теперь, когда он уже знал, о чем идет речь, он не даст прижать себя к стенке. В конкретных вещах он всегда был хорош. Конкретные дела - это оперативная работа. Ему уже сейчас надо было бы представить какой-нибудь план, но слишком мало информации он получил от своего Большого Шефа.
- Слушаюсь. С этой минуты наши резиденты обратят особое внимание на террористов. Мы будем внедряться в их организации и держать руку на пульсе.
- Не спеши, Степпс. Не будем тратить время, энергию и деньги на деятельность, которая нам ничего или мало что принесет. Достаточно сосредоточить внимание в нескольких местах. Я считаю, что одним из таких мест является Федеративная Республика Германии, а также Италия. Францию пока мы можем не трогать. Что касается Германии, то страшно интересно, остались ли после ликвидации группы Баадера другие организации, которые, естественно, не дают о себе знать, пока не утихнет вызванный этим делом шум. Если такие организации существуют, то следует ожидать некоторых изменений в методах их деятельности, возможно даже, эта деятельность будет перенесена с территории Германии в другие страны. Многие факты свидетельствуют о том, что интересующий нас вид терроризма сильнее всего расцветает в Италии. Не хотел бы я, Степпс, чтобы меня, к примеру, захватила врасплох какая-нибудь газетная сенсация. У меня должна быть наиболее полная и свежая информация. Ведь в этом нет ничего нового, правда, адмирал?
Степпс с готовностью подтвердил:
- Уже сегодня управление начнет выполнять это задание. О первых результатах я смогу доложить через три недели.
Распоряжения были отданы. Когда адмирал покинул кабинет, Босс поднял телефонную трубку и произнес несколько слов:
- Слушай, этот Степпс - большой болван. Смотри, чтобы он чего-нибудь не напортил. И ежедневно докладывай, понял?
Закончив все дела, он позвонил государственному секретарю и пригласил его на яхту в ближайший уик-энд. Это будет удобный случай не только узнать об акциях дипломатического ведомства, но и попытаться уговорить правую руку президента смелее выступать на международной арене. Всегда, и раньше и теперь, международную политику, ее основы формирует президент. Делает он это, пользуясь советами целого штаба специалистов. Именно одним из них и был государственный секретарь. И как раз сейчас следовало внушить президенту, что политическая ситуация в некоторых союзных европейских странах развивается в опасном направлении. Сегодня необходим соответствующий нажим на политиков той страны. Момент сейчас подходящий, поскольку президент начинает терять популярность, а испытанное средство ее вернуть - это создать настоящую или мнимую угрозу. В нынешней ситуации такую угрозу надо создать. Может быть, не создать, а помочь ее вовремя выявить. Вот так…
Дома идеально чисто, пылинки не найдешь, в морозильнике свежая порция льда, запас бутылок в баре пополнен, они, как обычно, стоят двумя рядами. У Босса были свои любимые напитки, среди них шотландская "гранта" занимала почетное место. В салоне он включил свет и внимательно осмотрел просторное помещение, полное кресел, диванов, низких столиков, ковров и хорошей стеклянной посуды, в гранях которой красиво преломлялись лучи света. Было, как всегда, изысканно, но ужасно пусто. Он подошел к бару, заполнил бокал льдом, потом налил виски. Сейчас ему хотелось как следует расслабиться. И для этого у него были свои методы - Босс становился самим собой, каким он был много лет назад.
Стив Джексон развозил лед в квартале, состоящем из десяти зданий, в которых жило несколько сот человек. Конкурентов у него не было, да и быть не могло, ибо десять процентов с оборота его предприятия, которое состояло из одного человека, шло в карман Слепого Фреда, через своих парней контролировавшего всю торговлю и услуги в районе. Стив регулярно и честно платил ему дань. Это позволяло ему спокойно заниматься своим бизнесом. Роман с Мэри давал ему шанс подняться выше. Когда же Стив познакомился с Люси, он уже стал большим человеком. А она была актрисой, которую обожали миллионы зрителей. Такую большую популярность ей принес "Седьмой круг ада", фильм-откровение новой веры. Много недель он не сходил с экранов самых лучших кинотеатров обеих Америк и Европы. Люси в этом фильме играла роль загнанного зверька в публичном доме для сотрудников концентрационного лагеря, расположенного на фоне прекрасного альпийского пейзажа. Это были годы, когда люди все еще удивлялись, узнавая правду о войне, Гитлере и его преступном государстве. Это были годы большого интереса к недавнему прошлому - люди не хотели ничего забывать. Забывать стали позже…
Люси неожиданно для себя оказалась на вершине славы - она получила за эту роль "Оскара". Ошеломление быстро прошло, Люси привыкла к необыкновенному своему положению, как будто оно сопутствовало ей от рождения. Стив познакомился с ней на каком-то приеме. Она принимала поклонение, была элегантной и далекой от какой-либо фамильярности, даже с коллегами по съемочной группе. Стив наблюдал за ней жадно и, что никогда раньше с ним не бывало, восхищался девушкой. Ее красотой, скромной элегантностью (она не надела в тот раз драгоценности, что бульварная пресса сразу же отметила, утверждая: актриса такого класса и красоты может обойтись без золота), обходительностью и улыбкой. Какова она в постели? Это волновало его весь вечер. Джексон крутился вокруг нее, будто бы мимоходом рассказывал какой-нибудь анекдот, улыбался ей, но это были наивные попытки, которые не возбуждали у Люси никакого интереса. Стив знал, что с такой девушкой своими опробованными штучками он ничего не добьется. Поэтому он решил изменить тактику. Люси была занята разговором с известным продюсером. Стив подошел к ним, непринужденно похлопал продюсера по плечу и, обращаясь к Люси, спросил:
- Интересно, любишь ли ты заниматься любовью?
- Очень, - ответила она не задумываясь, - но дело в том, что я сама выбираю партнеров.
Стив смутился. Пытаясь это скрыть, он рассказал какой-то новый политический анекдот, но в глубине души чувствовал себя посрамленным. Быстро ушел с приема, а когда в полночь поднял трубку, не поверил собственным ушам. "Можешь прийти…"
Значит, это она выбрала его. И это портило ему вкус победы. Тогда он еще не подозревал, что Люси надолго войдет в его жизнь. Честно говоря, навсегда. Ибо она постоянно с ним, даже когда ее уже нет, и так, вероятно, будет до конца его дней.
Как-то раз они поехали в Европу. Вернее, поехала Люси, а он ее сопровождал. Она была в своей стихии, в гостинице знаменитую актрису окружила толпа репортеров и поклонников ее таланта. Стивом никто не интересовался, что стало причиной обид и даже упреков. Однако Люси знала, как сделать, чтобы его недовольство не переродилось в бунт. Она сократила свое пребывание, домой они вернулись на трансатлантическом лайнере, совершенно изолированные от других пассажиров, запертые в своих апартаментах, с умелым и деликатным обслуживающим персоналом. Это путешествие он вспоминал как нечто прекрасное. Несколько дней и ночей, во время которых она была его, и только его. Время, которое больше никогда не повторилось. "Если бы я тебя встретила, прежде чем стала актрисой, - сказала как-то Люси, - я была бы счастлива. А так… тебя одного мне мало, пойми меня, Стив, тут дело не в других мужчинах, но весь этот мир, который стал моим миром, тогда был бы далеким, недоступным, и я не могла бы даже о нем мечтать. Ведь ты же сам из этого мира кинобизнеса… Разве может кто-нибудь меня лучше понять, чем ты?" Что из того, что он ее понимал. Так бывает, когда понимаешь принцип, а не можешь решить шарады.
Босс встал и долил в бокал новую порцию алкоголя. Теперь он будет пить до рассвета, пока не свалится. Его разбудит звуковой сигнал устройства, которое было вмонтировано в спальне и включалось в семь часов утра. Этот сигнал был неумолим, обязателен, а от заданного порядка вещей Босс не отступал. Итак, он встанет, включит душ и, исхлестанный водой с меняющейся температурой, будет приходить в себя. В восемь Босс уже сидит в своем служебном кабинете. Порозовевший, благоухающий, свежий - таким он всегда появлялся перед своими сотрудниками. Некоторые были склонны даже считать его элегантным пожилым джентльменом, главным образом заботящимся о своем здоровье. Но это были лишь те, кто видел его только издалека.
3
Весенняя сессия закончилась. Она сдала два зачета и три экзамена и теперь была свободна. Роберт остался в городе, он мог ей предложить лишь бассейн или кино, иногда дискотеку. Молодой человек был удивлен, когда Моника сказала, что едет на каникулы. Одна. С того времени, когда отец отправил ее на юг к родственникам на каникулы, которые из-за поведения кузена стали для Моники кошмарным потрясением, она предпочитала никуда не ездить одна. Разве только с отцом. А у него было все меньше времени. Ей оставалась только возможность выбраться на пару дней в Альпы на лыжи или иногда совершать непродолжительные поездки на Сардинию, где целыми месяцами стояла совершенно пустая, построенная на скале резиденция сенатора, откуда по лесенке можно было спуститься к заливчику с собственным кусочком пляжа. Моника любила это сардинское уединенное местечко, но никогда не оставалась там одна, без отца. Не помогали ни уговоры, ни то, что дом хорошо охранялся.
Вот почему отец был очень поражен, когда она объявила ему о своем решении.
- На самом деле? Ты хочешь ехать? Это прекрасно. Признаюсь, я уже было раздумывал, не продать ли casa azzurra, на его содержание идет столько денег, а он годами стоит пустой. Когда ты хочешь ехать?