Рядом с Майком стояла огромная гигантская ваза, полная хризантем. Майк толкнул ее. Окатив водой Бренна, который не успел увернуться, ваза разлетелась на мелкие осколки. Генри, шедший по пятам за своим шефом, перемахнул через осколки и тотчас же выстрелил.
Доли секунды хватило Майку, чтобы одним прыжком вернуться в комнату и остановить появившихся на пороге Лофтуса и Хэммонда.
- Силы неравные! - выдохнул он. - Окно!
Толкнув Лофтуса и Хэммонда с такой силой, что они влетели в комнату, Майк бросился к окну. Хэммонд быстро запер дверь, сунув для пущей надежности в ручку стул. Стекло в двери со звоном разлетелось, и в потолок впилась пуля. И сразу же Майк заметил в окне дома на противоположной стороне какого-то мужчину. Эррол едва успел отшатнуться, прижавшись к стене, прежде чем пуля разбила стекло.
- Вооруженное нападение, - весело сказал Майк, - боюсь, нам придется туго, Билл.
- Зачем быть таким пессимистом? - с усмешкой возразил Лофтус.
- Этот дурацкий разговор, может быть, и развлекает вас, - сказал из-за двери голос Бренна, - но он вам нисколько не поможет. Откройте дверь, мне нужно поговорить с вами.
- Дверь вовсе не помеха для разговора.
- Я не прощу вам вашего упрямства, - сказал Бренн, тяжело дыша. - И не надейтесь, что вам удастся ускользнуть от меня. На телефон тоже не рассчитывайте, мы вывели его из строя. Здесь все дома принадлежат мне и кругом мои люди. Только такой глупец, как Мандино, мог вообразить, что я оставлю его без присмотра. Оружие у нас бесшумное. Никакие крики вам не помогут, здесь слишком уединенное место, никто вас не услышит…
- Вам стоило бы послушать, как я умею кричать, - сказал Лофтус и вдруг испустил такой оглушительный крик, который могли услышать за четверть мили отсюда.
- Полиция! - завопил он. - Полиция-я-я!!
- Заткнитесь, - прошипел за дверью Бренн.
- Ну, это только начало, - сказал Лофтус, - вот когда мы начнем все вместе, то будет что послушать! Ну, раз, два, три: полиция-я-я!!!
Майк и Хэммонд присоединились к нему, и комната содрогнулась от их крика, а эхо раскатилось по реке и близлежащим улицам, без сомнения такой вопль не мог остаться незамеченным.
- Ладно, - тихо сказал Бренн, и тон его не понравился Лофтусу. Он отдал тихим голосом какие-то распоряжения своим людям; Лофтус не слышал его слов, но приготовился к самому худшему: начиная от газовой атаки до попытки взломать дверь. Однако, к своему удивлению, он услышал шум удаляющихся шагов.
Майк подобрался к окну.
Пуля просвистела в двух дюймах от его головы, это означало, что, как он и ожидал, дом оцеплен. Мандино стоял, уставясь в окно невидящим взором. У Хэммонда в руке был пистолет, но все равно никто из них ничего не мог поделать.
- Я даю вам еще одну возможность открыть дверь, Лофтус, - крикнул Бренн. - Не отказывайтесь.
- Еще раз все вместе, - скомандовал в ответ Лофтус, - ну, раз, два, три: полиция-я-я!! Теперь название - Тинхайм-плейс!
За дверью вдруг вспыхнуло пламя. Это подожгли какую-то горючую жидкость, которая подтекала под дверь и вскоре уже огненные языки лизали толстый ковер, костром вспыхнуло ближайшее кресло.
- В комнате дым, - крикнул Мандино.
- Дело обстоит гораздо хуже, - сказал Лофтус. - Ну-ка, Майк.
Бесцеремонно отодвинув стоявшего у стола Мандино, они втроем схватили тяжелый дубовый стол, перевернули его, подтащили к двери и придавили ковер и пожиравшее его пламя, которое стало сразу замирать. Придавив столом дверь, так что путь горящей жидкости был на время прегражден, они перевели дух. Конечно, дубовый стол недолго будет сопротивляться пламени, но минут десять они все-таки у огня отвоевали.
- Как вы, Мандино? - спросил Лофтус, стирая со лба пот.
Тот ничего не ответил.
- Теперь я могу сказать вам, что Памела в полной безопасности, - проговорил Лофтус. - Вам больше не нужно о ней беспокоиться.
- Она спасена! - воскликнул Мандино.
- Лофтус, если вы не выйдете… - снова начал Бренн.
- О, пошел вон! - разозлился Лофтус. - У нас нет времени разговаривать с тобой. - Он поперхнулся от дыма, потому что в комнату попали густые клубы и становилось невыносимо жарко. - Давайте переберемся поближе к окну.
У окна и в самом деле почему-то дышать было легче, чем там, где они стояли. Они перевели туда Мандино и стояли, тесно прижавшись друг к другу, глядя, как огонь подбирается все ближе, и задыхаясь в дыму. Окно застилали клубы дыма, поэтому они не видели, что происходит на улице.
- Попробую взглянуть, что все-таки там происходит, - решительно сказал наконец Хэммонд и направился к окну, стараясь оставаться незамеченным с улицы. Он взобрался на подоконник, лег на него плашмя и выглянул наружу. Глаза застилал дым, они слезились, пальцы рук, которыми он упирался в металлические крючки, сразу же стали гореть от нестерпимого жара, но он упорно вглядывался вдаль. И вдруг - о чудо! - в клочьях дыма он разглядел фигуры трех пожарных, а за ними и пожарную машину.
Набрав полные легкие воздуха, он крикнул что было мочи:
- Раздобудьте лестницу!
Он не сомневался теперь, что они успеют выбраться из огня вовремя, и единственное, что заботило его, - как бы Бренн не помешал пожарникам сделать свое дело. Через несколько минут к окну поднялась длинная лестница, и по ней безо всяких помех взобрался пожарный. Хэммонд сумел спуститься вниз самостоятельно, хотя он задыхался от дыма и голова у него кружилась. Вслед за ним сразу же поднялся наверх еще один пожарный. Вдвоем они спустили вниз Мандино, а затем выбрались из комнаты Лофтус и Майк.
Как только первая струя воды обрушилась на подоконник, потолок комнаты рухнул.
Мандино был в полном сознании, но словно громом поражен. Майк взял его за руку и отвел к концу переулка, где уже собралась целая толпа народа. К месту пожара торопливо приближалась полиция, но ни Бренна, ни его подручных не было видно. Майк заметил, как санитары кареты скорой помощи несут в машину Пипа Эванса и еще одного агента. Судя по неподвижности их тел, можно было подумать, что они мертвы.
Горничной не было нигде.
- Брус, погляди-ка, - спокойно сказал Майк Хэммонду, указывая на санитаров.
Хэммонд и Лофтус отвернулись от пожара и увидели то, на что указывал Майк.
- Что же, жаловаться сейчас не время, - сказал Лофтус. - О, боже!
Из окна самого верхнего этажа вырвался огромный столб дыма, потом полыхнуло еще одно окно, и еще. И почти сразу вслед за этим пламя появилось в окнах одного из трех домов, которые стояли по одну сторону с домом Мандино. Пожарники в панике отступили и кинулись вызывать на помощь еще одну команду, но прежде чем прибыла подмога, пылали все три дома, и занялись они вовсе не от искр первого пожара.
Лофтус испустил глубокий вздох.
- Он работает тщательно, - сказал он. - Не жалеет огня. Но мы добились успеха.
- Интересно, какого же? - спросил Майк, отчаянно кашляя. Все это время он держал Мандино за руку.
- Берегись! - выкрикнул вдруг Лофтус, глядя в конец переулка. Он не видел, кто бросил эту штуку, потому что толпа все время напирала, несмотря на заслон, выставленный полицией. Во всяком случае предмет этот был очень похож на гранату. Майк тоже заметил, как она летит по воздуху. Дернув за собой Мандино, он плашмя упал на землю, Лофтус и те, кто стоял рядом с ним, сделали то же самое. Хэммонд же еще был на ногах, когда граната ударилась о землю и взорвалась. Однако ни один человек, по счастью, не был убит осколком. Ранены были только двое пожарников, и им тут же оказали помощь.
Мандино был цел и невредим.
- Сейчас самая большая наша ценность - это Мандино, - мрачно сказал Лофтус, - потому что ему известны те немногие компании, пайщиком которых Бренн является. Охраняй его, Майк. Мы больше не можем рисковать, потому что этот Бренн, как видно, отчаянный тип.
Прихрамывая, он направился к ближайшему телефонному автомату, а Майк и Хэммонд остались возле Мандино, который по-прежнему молчал, словно внезапно онемел.
Глава 12
- Ну, ну, - сказал Лофтус, широко улыбаясь, - вот это путешествие, скажу я вам.
Закопченный, в разорванной и испачканной одежде, он сидел в кресле в своей квартире, глядя на жену. Она настолько была потрясена его внешним видом, что даже не стала возмущаться, когда он плюхнулся в кресло, ничем не прикрыв его.
Майк и Хэммонд тоже были тут, Мандино находился в спальне. Он так и не произнес ни звука за все время.
- Вид у тебя ужасный, - сказала Кристина, но в глазах у нее было облегчение.
- Как Памела? - спросил Лофтус.
- Спит все время. Но сейчас она возможно уже проснулась. Позвать ее сюда?
- Я сам схожу к ней.
Он тихонько приоткрыл дверь в спальню. Памела все еще спокойно спала. Только теперь Лофтус по-настоящему рассмотрев ее: она была и впрямь очень хороша.
Мандино тем временем находился в отведенной ему комнате. Когда Лофтус повернул ручку двери, к нему обратилось бледное, закопченное лицо, печаль на котором была беспредельной.
- Это Лофтус.
- Я так и думал.
- Как вы себя чувствуете?
- Сам не знаю. Все погибло, все решительно, даже мои книги. - Он нахмурился, потом лицо его странно изменилось, и он вдруг резко спросил: - Лофтус! Что вы сказали о ней?
- Она в полной безопасности и находится в этой квартире.
- Здесь? - недоверчиво переспросил Мандино. - Вы… вы понимаете, что говорите? Памела… здесь?!
- Она спит. Но вскоре она уже будет с вами. Вы теперь оба в безопасности. Бренн больше не сможет причинить вам вреда.
Встреча Памелы с отцом была подготовлена Кристиной с женской чуткостью и заботой. Никто в доме не был свидетелем этой сцены. Лофтус отправился к Крэйгу и описал ему все события этого длинного дня. Из Чизвика сообщили, что пожар потушен и никаких человеческих останков не обнаружено. Бренн словно сквозь землю провалился.
Лофтусу трудно было справляться без Крэйга. Мандино передал ему список промышленных компаний, акционером которых был Бренн, но не знал, как поступить, пока не проконсультируется с Хэммондом, с которым пока никак не мог связаться. Была и другая проблема: как поступить с Памелой и Мандино, ведь не могли же они вечно оставаться у него в квартире. Их необходимо было надежно охранять. Кроме того, ему нужно было допросить их, но подходящий момент еще не наступил.
Майк и Хэммонд отправились в Уокинг повидать Карутеро и Хартли. Им ничего не было известно о событиях в Лидден-хаусе, кроме того, что профессор прозрел, а Лофтус хотел иметь подробный отчет. Форбсон получил распоряжение завладеть порцией целебного эликсира, и Лофтус не сомневался, что это задание будет выполнено.
Карутеро как будто примирился со своей слепотой и приспособился к ней. Он на ощупь расхаживал по гостинице, и голос его звучал по-прежнему весело. Но на глазах у Марты каждый раз, когда она его видела, появлялись слезы. Джиму Дэйлу нечего было сказать.
Ундерспун покинул гостиницу в день достопамятной встречи с Лофтусом и больше сюда не возвращался. Свой багаж он оставил тут, все сундуки и чемоданы были обысканы, но без всякого результата. За гостиницей постоянно наблюдали несколько агентов Отдела, но не происходило ничего такого, что могло бы привлечь их внимание.
Хэммонд с Майком отправились в Лидден-хаус. Джулия увидела их в окно, и сама открыла им дверь.
- Как дела? - спросил Хэммонд.
- Отлично! О… Майк!
- Вернулся живой и невредимый, - сказал Майк, усмехаясь. - Поздравления необязательны.
- Это просто чудесно, - объявила Джулия. - Я провела все утро, пытаясь убедить папу, что теперь, когда он поправился, ему необходимо поехать отдыхать. Это для него сейчас самое важное. Попробуйте уговорить его.
- Думаю, это правильная мысль, - согласился Хэммонд. - Я бы хотел поговорить с ним. Можно мне подняться?
- Ну, конечно. А ты, Майк?
- Предоставляю это начальству.
- Единственно, что меня сейчас беспокоит, - сказала Джулия, когда они остались одни, - это исчезновение того человека, которого удалось нанять миссис Макферлейн. Он был так полезен в доме.
- О! - сказал Майк, с трудом подавив удивление. - Что это за человек?
- Безропотный и работящий, как вол. Миссис Макферлейн видела его сегодня утром, а потом он как будто пошел в деревню и с тех пор его больше никто не видел. Может быть, он просто решил устроить себе выходной на один день. - И Джулия заговорила о чем-то другом.
Вскоре спустился вниз Хэммонд, и они откланялись. Как только они очутились в машине, Майк взволнованно сказал:
- Брус, опять неприятности: исчез Форбсон.
Хэммонд с треском сломал ключ зажигания.
- О, господи! Ему ведь было поручено раздобыть это лекарство. Когда же он исчез?
- Часов в десять, - сказал Майк. - Наши ребята ведь все время поблизости?
- Ну, конечно, - Хэммонд прибавил газ, завернул за угол и окликнул какого-то мужчину, который подрезал кусты.
- Ты Форбсона видел?
- Нет, - ответил агент. - Он не появлялся тут.
- Он исчез из дома около десяти часов. Постарайся выяснить, что сможешь, ладно?
Агент встревоженно кивнул головой.
Когда Хэммонд остановился перед гостиницей, они увидели на дорожке ярко-зеленое чудище, которое Лофтус почему-то именовал автомашиной.
- Он-то зачем здесь? - спросил Майк.
Хэммонд молча поставил машину рядом с машиной Лофтуса и они вошли в холл.
Лофтус восседал на кухне, Марта пристроилась у кухонного стола, Дэйл расположился в единственном кресле, потягивая трубку. Это была приятная мирная сцена.
- Хелло, - приветствовал их Лофтус. - Я подумал, что лучше мне все самому обсудить с Дэйлами. Сейчас, когда у них освободилась комната, они готовы устроить у себя Памелу и ее отца. Они согласны рискнуть, так что все отлично устроилось.
- Хорошо, - безразличным тоном сказал Хэммонд.
- Разве ты не согласен, что это удачная мысль? - с любопытством спросил Лофтус, глядя на Хэммонда.
- Ничего против не имею. Это место не хуже всякого другого, если Дэйлы согласны. Билл, Форбсон исчез. Ты понимаешь, что это значит, не так ли?
Лофтус замер.
- Когда он исчез?
- Несколько часов назад. Я уже распорядился начать поиски, но сомневаюсь, чтобы что-то удалось выяснить. И теперь я не думаю, что удастся найти то, что так важно для нас.
- Что так важно? - с интересом переспросила Марта.
- Образец того лекарства, которое исцелило Хартли, - объяснил Лофтус. - Форбсон наверняка сумел его раздобыть, значит, за ним наблюдали и забрали у него то, что он раздобыл. Что случилось с ним самим, можно только гадать, вопрос только в одном: как это тот, кто напал на него, ухитрился проскользнуть незамеченным мимо наших ребят? Да, мне это решительно не нравится. Но это ничего не меняет в наших планах, - добавил он, выразительно глядя на Марту.
Два часа спустя труп Форбсона был найден в зарослях крыжовника в двухстах ярдах от Лидден-хауса.
- Не понимаю, в чем вы вините себя, - сказал Хэрмолл. - Вы вели себя совершенно правильно.
- Сомневаюсь, - сказал Лофтус. - Ундерспун понимал, что мы будем охотиться за его эликсиром. Мы не подкинули ему фальшивый след, значит, он стал внимательно ко всему присматриваться и очень скоро догадался об истинной роли Форбсона. И устранил его, черт побери! Я бы не колеблясь поставил свою жизнь на карту, чтобы раздобыть для Фавершема немного этого снадобья.
- Не тратьте время на самобичевание, - резко сказал Хэрмолл. - У вас дел более чем достаточно. Во всяком случае кое-чего вы добились: Бренн теперь больше защищается, чем нападает. Новых случаев ослепления не было больше!
- Мы не знаем, что нас ждет впереди, - сказал Лофтус, жуя мундштук от трубки. - Нам так мало известно до сих пор. Простите, сэр, но я чувствую себя очень странно: словно я совершенно беспомощен, никак не могу предвидеть, что может произойти. И все какие-то неожиданности. Зачем, например, Бренн допустил, чтобы мы разыскали Мандино? Почему он сделал такую ошибку?
- Он знал, что Эррол работает на вас?
- Нет. Я это и в самом деле упустил из виду.
- Что вы собираетесь сделать с этим Мандино?
- Мы отвезли его в гостиницу в Уокинге. Он рассказал мне, что они с Бренном не поладили из-за того, что Бренн все время заключал противозаконные сделки. Тогда Бренн ослепил его, а когда Мандино все же перестал выступать против него, он похитил его дочь. Такова история в общих чертах.
- Эта гостиница достаточно надежное убежище?
- Не хуже всякого другого. Карутеро там остается, чтобы все выглядело, как обычно. Там толстая ограда, дом хорошо охраняется и просматривается. К тому же рядом Лидден-хаус и мы надеемся свести Мандино с Хартли в ближайшие дни.
- Понятно. Как насчет тех компаний, к которым имеет отношение Бренн?
- У меня имеется список, я передал его Миллеру в Ярд. Сейчас ведется расследование деятельности этих компаний.
- Известите меня, когда станет что-то известно в этом отношении. Теперь я должен уходить. Вы действовали правильно.
Он исчез за скользящей дверью. Лофтус молча смотрел ему вслед, размышляя о том, что же будет, если он или кто-то еще из членов правительства будет поражен слепотой. Все удовлетворение от того, что он нашел Мандино, растаяло, как дым, осталось только сознание, что Бренн готов был на все пойти, чтобы убить Мандино. Почему же это было так важно? Может быть, Мандино что-то все еще скрывает?
Над каминной полкой замерцал огонек. Лофтус нажал кнопку, и в кабинет вошел Майк Эррол.
- Привет! Все еще размышляете?
- Пытаюсь!
- Интересно, я занимаюсь тем же самым. И мне пришла в голову, как мне кажется, вовсе не плохая мысль. Фергус Грэй… Помнишь его? Один из тех, кто раньше нас очень интересовал, а потом почему-то исчез из нашего поля зрения. Так ведь?
- Отчасти. За ним все время наблюдают, мы знаем, что он недолюбливает своего дядюшку и что у Бренна имеются с ним какие-то дела.
- В ту ночь, когда в доме у Хартли случилось несчастье, он явился туда, притворившись вдребезги пьяным. Но на самом деле он вовсе не был пьян: зачем же он приходил и почему вел себя так странно? Ведь мы этого до сих пор не выяснили.
- Я как-то совершенно упустил это из виду, - задумчиво сказал Лофтус. - Да, конечно, нам необходимо узнать, почему он притворялся пьяным и какова его роль в этом деле. Отправляйся в Уокинг и приведи его в гостиницу сегодня же вечером. Я буду там или Брус будет, если я не смогу.
- Слушаюсь, сэр, - ухмыльнулся Майк и вышел вон.
Лофтус надеялся получить от Памелы еще информацию, но ее рассказ был бесхитростным и откровенным. Три года прошло с тех пор, как ее схватили, и все это время она провела в доме в Сент-Олбани. Там ее подвергли сначала такому жестокому допросу, что она от волнения заболела, рассудок ее помутился.
Только полтора года спустя она стала чувствовать себя лучше, галлюцинации прекратились, но она скрывала от своих мучителей, что день ото дня выздоравливает. Она понимала, что пока они считают ее ненормальной, она в безопасности. Ей предоставляли относительную свободу и обращались с ней в общем не плохо.