Голоса приближались. Майк прыгнул. Инстинктивно выставив вперед здоровую руку, он повис на краю стены, от удара едва не вывихнув себе здоровое плечо. Раненое плечо отчаянно болело, но Майк стиснул зубы, помог себе второй рукой и подтянулся из последних сил. Еще мгновение - и он оказался на стене. Деревья прикрывали его со стороны дома. Мягко спружинив на ногах, он прыгнул вниз. Поднимаясь на ноги, он увидел, как невдалеке от него в стене открылась калитка и из нее выскочило несколько человек. Это, конечно, были люди Бренна. Тень стены скрывала его от них, но он понимал, что ему придется попасть в полосу лунного света, как только он двинется дальше. Перед ним лежала широкая дорога, на ней стояло всего лишь два-три дома. Двое мужчин пошли в направлении, противоположном тому, где он находился, двое направились прямо к нему.
Он метнулся через дорогу.
- Вот он! - в полной тишине голос показался особенно резким. Затем раздался тихий шипящий звук выстрела из бесшумного оружия, Майк рванулся вдоль стены вперед, туда, где деревья могли обеспечить ему укрытие. Он перевел дух, теперь голоса преследователей раздавались не так уж близко. Он прижал локти и бросился за угол, здесь больше не было стены, только невысокая изгородь, отделявшая сад от луга. Он перебрался через нее, теперь уже голоса совсем замерли, словно преследователи оставили эту затею и вернулись в дом.
Майк дрожал от холода. Впереди на лугу темнели силуэты коров. Оглянувшись, Майк увидел позади себя дом, из которого бежал, он стоял на холме. В сиянии луны совсем неподалеку вырисовывался силуэт церкви. Майк повернулся и двинулся по лугу. Рядом не было ни души. Протиснувшись сквозь изгородь к дороге, Майк снова оглянулся. В мягком свете луны он опять увидел дом с почтовым ящиком на нем. На изгороди была табличка: "Хилл-Топ-Райз". Несколько минут спустя он наткнулся на придорожный телефон-автомат, на нем стоял номер Сент-Олбани.
Майк скользнул в будку и набрал на диске ноль.
Глава 11
Луна сияла над сельским пейзажем, озаряя тихим светом деревья, изгороди и крыши строений, освещая уютно устроившийся в долине городок. К Хилл-Топ-Райз двигались люди. С двух сторон подъехали два автомобиля. Из первого выбрались Билл Лофтус и Хэммонд. К ним приблизилась темная фигура местного полицейского инспектора.
- Мистер Лофтус? - спросил он.
- Да. Что-нибудь здесь происходило?
- Ничего. Все тихо. Мне кажется, мы их настигли, сэр.
- Хорошо! - сказал Лофтус, но в душе у него не было никакой уверенности, что Бренн и Ундерспун не исчезли. Как только было получено известие от Майка, он связался с местной полицией и отдал соответствующее распоряжение, а сам вместе с Хэммондом и молодым Пипом Эвансом немедленно направился в Сент-Олбани. Сейчас они собрались перед домом, выставив позади надежную охрану.
Лофтус постучал в дверь.
Ответа не было.
- Попробуем-ка окно, - сказал он.
- Эта работа для меня, - вызвался Пип Эванс.
- Ладно.
Лофтус подождал, пока Хэммонд и Эванс осмотрят окно нижнего этажа. Довольно скоро его удалось открыть. Без колебания Пип Эванс протиснулся в образовавшуюся щель, за ним последовал Хэммонд, остальные подтянулись поближе.
Хэммонд зажег фонарик: комната оказалась гостиной. Они подошли к двери и выглянули в коридор. Здесь было тихо.
- Что-то мне это не нравится, - сказал Эванс. - Открой, пожалуйста, парадную дверь. - Хэммонд так и сделал, и Лофтус вошел в дом.
Втроем они стояли в холле, разочарованные царящей в доме мертвой тишиной. Казалось совершенно невероятным, что обитателям удалось покинуть дом до прибытия местной полиции.
- Позови еще кого-нибудь, Пип, - сказал Лофтус.
Вошли четыре сотрудника Отдела, те, что присутствовали в тот день на совещании и лично видели Ундерспуна. Обмениваясь шутками, они осмотрели первый этаж дома, а затем и второй. Хотя видно было, что большинство комнат обитаемы, они нигде никого не обнаружили. В доме был еще третий этаж и мансарда, но и там никого не оказалось.
- Они быстро разворачиваются, а? - тихо сказал Пип Эванс. - И к тому же никаких следов за собой не оставляют.
- Пока что рано говорить об этом, - сказал Лофтус, - но я бы, конечно, не прочь узнать, как это им удается.
Несколько минут он стоял, нахмурясь, посередине холла, потом быстро прошел на кухню, пробормотав только одно слово: "погреб". Они нашли дверцу погреба без всякого труда, но она была крепко заперта и им пришлось взломать ее. В подземелье видны были следы недавнего ремонта, и все выглядело довольно крепким и необветшалым. В дальнем конце помещения виднелись две двери, обе крепко запертые.
Лофтус постучал по одной из них.
- Сталь, по-видимому. Значит, нам понадобятся ацетиленовые горелки. Не стоит зря терять время. Распорядитесь, пожалуйста.
Рабочий, спустившийся в подвал с горелкой, не стал задавать вопросов. Через пятнадцать минут первая дверь была открыта. За ней оказался узкий коридорчик, в конце которого была еще одна такая же дверь, на которую ушло еще четверть часа.
За этой дверью оказалась небольшая комната, обставленная как кабинет, только здесь был еще стол, водопровод и оборудование небольшой лаборатории. У стены стоял шкаф со множеством ящиков, большинство из которых оказались пустыми, только в нескольких Лофтус обнаружил какие-то порошки и химикалии.
Лофтус искал дверь, которая вела бы наружу. Вскоре он нашел ее, она не была заперта. Она вела в коридор, тянувшийся почти на полумилю, постепенно он поднимался вверх, а когда они достигли выхода, он привел их на луг позади дома. Полицейские были немало удивлены, когда Лофтус и его помощники очутились перед ними.
- Вот так-то, - сказал Лофтус, не в силах скрыть своего разочарования. - Они заперлись внизу и у них было вполне достаточно времени, чтобы увезти с собой все, что они считали необходимым. Полагаю, нам следует удостовериться в том, что мы выкурили их из гнезда.
В голосе его, однако, вовсе не было никакого удовлетворения. По следам на лугу, при свете фонариков, они добрались до большого амбара и через несколько минут убедились, что им пользовались как гаражом: там стоял тяжелый запах бензина. Судя по всему, раньше здесь находились две машины.
- Полное исчезновение, - сказал Лофтус, закуривая сигарету. - Хотелось бы мне… господи, да что же это?
Он понизил голос до шепота, и все кругом, как по команде повернулись в ту сторону, куда он смотрел. Он смотрел в открытые двери амбара, а на другой стороне дороги по направлению к ним двигалась, шатаясь и покачиваясь, какая-то призрачная белая фигура.
- Это девушка, о которой говорил Майк! - воскликнул Лофтус.
Хэммонд первым бросился к Памеле Мандино. Она была почти в бессознательном состоянии от удара по голове, ночная рубашка разодрана, волосы спутаны. Когда они внесли ее в дом, оказалось, что ноги ее все в кровоподтеках. Но она была в состоянии говорить и очень хотела этого.
Лофтус, Хэммонд, Пип Эванс и старший инспектор Миллер находились с ней в комнате в нижнем этаже. Она полулежала в кресле с чашкой чая в руке, завернутая в одеяла. В комнате пылал электрический камин.
Лицо Памелы раскраснелось, синие глаза вспыхнули, когда она заговорила о Майке.
- Значит, он все-таки удрал, - сказала она и улыбнулась. - Мне казалось, что у него и одного шанса нет на это.
- Расскажите нам, что здесь происходило после его бегства, - сказал Лофтус.
- О, как раз то, чего и можно было ожидать, - сказала Памела. - Поднялся страшный крик, потом Бренн приказал все упаковывать, чтобы уехать. Мне кажется, у них так все было устроено, чтобы при необходимости можно было в любой момент сразу же исчезнуть отсюда. Они вынули из ящиков все важные бумаги и спустились с ними вниз - там подвал, который был когда-то бомбоубежищем. Меня они силой заставили спуститься вниз, - она показала на свои синяки, - там я увидела, что они поспешно все упаковывают. - Она помолчала, вид у нее был озадаченный. - Я даже и сейчас не понимаю, как мне удалось убежать, - наконец продолжала она. - Во всяком случае, я сидела у самой дверцы, ручка была рядом со мной. Когда машина замедлила ход, я ухитрилась приоткрыть дверцу и выскочила на дорогу, но только…
- Что только, Памела?
- На них это было совсем непохоже, - неуверенно проговорила она. - Обычно они так осторожны, а тут вдруг перестали обращать на меня внимание. Во всяком случае, им ничего не стоило задержать меня. Может быть, они были так поглощены своим бегством, что не заметили, как это все случилось. Я не особенно ушиблась, потому что упала в густую траву. Они не стали возвращаться за мной. Я поднялась и пошла сюда.
- Сколько же времени вы там пробыли, Памела? - осторожно спросил Лофтус, когда она перевела дух.
Он спросил ее об этом просто, чтобы нарушить молчание, воцарившееся после ее рассказа, но ответ потряс его и всех присутствующих.
- Три года, - ответила Памела. - Три года!
Она закрыла лицо руками и горько заплакала.
Майк Эррол словно заново родился. Лофтус послал за ним, так что из Сент-Олбани они уже возвращались все вместе. Памелу они увезли с собой. Она не совсем еще оправилась от потрясения, и потому Лофтус решил не утомлять ее никакими расспросами. Однако все они были поражены тем, что она им сообщила.
Майк, сидя рядом с Памелой, время от времени бросал на нее взгляды и тихонько улыбался про себя. Казалось, он чувствует себя неплохо. Ему удалось часа четыре поспать в полицейском участке, он восстановил свои силы и чувствовал себя бодрым и свежим. Майк рассказал Лофтусу обо всем, что ему удалось узнать в доме Бренна, в том числе и об отце Памелы, таинственном Мандино из Чизвика. Лофтус тут же распорядился по телефону, чтобы установили местонахождение этого человека, а также организовали за ним наблюдение.
Памелу отвезли на квартиру к Лофтусу, где Кристина, его жена, сразу же взяла девушку под свое крылышко. Она напоила ее крепким чаем с таблеткой снотворного и уложила в постель. Кристина была настоящей помощницей Лофтусу, поэтому он мог теперь не беспокоиться о девушке, каждое ее слово будет ему тут же сообщено.
Было начало восьмого.
Лофтус и Майк с Хэммондом плотно позавтракали беконом с яйцами и выпили огромное количество чая. Настроение у Лофтуса несколько улучшилось, и он рассказал Майку о том, что произошло за время его отсутствия.
Майк нахмурился, узнав о слепоте Карутеро, известие же о беде, постигшей Крэйга, заставило его надолго умолкнуть.
Но потом природная жизнерадостность восторжествовала.
- Это только вопрос времени, - сказал он.
- Не будь оптимистичен, - мрачно сказал Хэммонд, который почти все время угрюмо молчал. - Но одно несомненно. Билл, нам необходимо побеседовать с Мандино.
- Это верно, но вот стоит ли нам брать с собой Памелу…
- Нет. Надо сначала прощупать его как следует.
Дорога к Тинхайм-плейс в Чизвик отняла у них не много времени. Это было уединенное местечко на берегу реки, где рядом стояло всего три дома.
Лофтус выбрался из машины, пока Майк звонил у парадной двери. Немного подальше остановилась другая машина, в которой были Пип Эванс и другие агенты. Лофтус не хотел рисковать понапрасну.
Дверь открыла горничная.
- Доброе утро, - сказал Майк. - Мистер Мандино дома?
- Я узнаю, сэр. Как ваше имя?
- Эррол, но…
Он не договорил, так как дверь в переднюю отворилась, и на пороге показался высокий мужчина. Майка поразили его совершенно седые волосы и очень бледное лицо - они резко контрастировали с совершенно черным одеянием. Брови, резко очерченные, тоже были белы, как волосы, он был чисто выбрит. Он внимательно посмотрел на входную дверь и произнес странные слова:
- Где они, Полли?
- Здесь, сэр, - сказала Полли, увидев, как в холл вошли Лофтус и Хэммонд. - Какой-то мистер Эррол и два его друга.
Она говорила спокойно, не глядя на него.
- Вы не знаете меня, сэр, - живо сказал Майк, делая шаг вперед.
Он испытывал смешанное чувство недоверия и жалости. Было очевидно, что Мандино слеп. Его красивые глаза смотрели на вошедших пустым взглядом. У него были приятные черты лица и поразительное сходство с дочерью. Спокойный низкий голос звучал приветливо.
- Я очень занят, - сказал он, - но если могу быть вам хоть чем-то полезен, то прошу вас.
- Очень любезно с вашей стороны, - сказал Майк. - Это мистер Лофтус, мой приятель, который очень хочет поговорить с вами.
Они прошли вслед за Полли по широкой лестнице на второй этаж и очутились в длинной узкой комнате, окна которой выходили на реку. Никто не решался первым нарушить молчание, но все чувствовали себя неудобно из-за слепоты Мандино. Лофтус ожидал увидеть человека такой же зловещей внешности, как Бренн или Ундерспун, но отнюдь не такого мягкого обходительного джентльмена. Теперь он ломал себе голову, почему же Бренн спрашивал у Майка, не работает ли он на Мандино, скорее всего этот вопрос был задан, только чтобы запутать Майка.
- Мистер Мандино, - сказал наконец Лофтус, - ваше имя назвал нам человек по имени Бренн.
- Бренн? - эхом откликнулся Мандино. Выражение его лица не изменилось, но в голосе послышались совсем другие интонации.
- В какой же связи он посоветовал вам навестить меня, джентльмены?
- Он предположил, что один из нас работает на вас, - сказал Лофтус, - и при весьма любопытных обстоятельствах, мистер Мандино. Кстати, я работаю в полиции.
- В самом деле? - сухо спросил Мандино. - И Бренн сообщил мое имя полиции, не так ли? Он все еще работает с Ундерспуном?
- Да.
- Я должен сразу предупредить вас, джентльмены, что не испытываю никакой симпатии ни к Бренну, ни к Ундерспуну. В сущности, моя беда, свидетелем которой вы являетесь… ею я обязан им… Но мои неприятности, бесспорно, не должны вас интересовать. Чем могу быть вам полезен?
- Что вы можете сказать о них? - медленно спросил Лофтус.
- Могу сказать, что оба они негодяи, но это наверняка вы и сами знаете. Могу еще добавить, что Бренн - замечательный организатор, человек с очень быстрым умом, со склонностью к власти. Что касается Ундерспуна, то могу сообщить вам, что он под именем Реккет был когда-то замечательным врачом, который специализировался по глазным болезням, потом был дисквалифицирован за непрофессиональное поведение. Я был бы счастлив видеть, что они попали в руки правосудия, хотя обвинить их в каких-то преступлениях было бы непросто.
- И все же, мистер Мандино, вы с нами не вполне откровенны.
- Я вас не понимаю, - сухо сказал Мандино.
- Я имею в виду, что вы не упомянули о вашей дочери, - сказал Лофтус.
Мандино поднялся и обошел вокруг стола, двигаясь легко и привычно.
- Что вам известно о моей дочери? - взволнованно воскликнул он.
- Нам известно, что ее захватили Бренн и Ундерспун.
- Бренн не мог вам этого сказать.
- Мы это установили без его помощи.
- Где она? - глухо спросил Мандино, протянув вперед себя руки. Глаза его сверкали. - Если вы сумеете вызволить ее, тогда я смогу помочь вам больше, но пока она у них, я ничего не могу, мои руки связаны!
- Мы должны знать больше о Бренне, прежде чем начнем действовать.
- Я вас не понимаю! Если вы знаете, где моя дочь - ваш долг освободить ее!
- Иногда приходится думать о более важных вещах, чем чья-то отдельная судьба, - сказал Лофтус, и Майк восхитился тактикой Лофтуса: ведь если бы старику сразу сказать, что дочь его уже спасена, он мог бы потом отказаться сообщить то, что знает. - Мистер Мандино, мы сделаем все, что в наших силах, но прежде чем мы выйдем на дом, где ее содержат, мы должны удостовериться, что не идем на более крупный риск. Слишком многое сейчас поставлено на карту!
- Чего же вы от меня хотите? - сказал наконец Мандино. - Никогда бы не поверил, что представители закона могут действовать такими методами, более достойными самого Бренна.
- За последние несколько месяцев целый ряд известных личностей нашей страны потеряли зрение, - спокойно сказал Лофтус. - Другим угрожает то же самое. При этом судьба вашей дочери представляется не столь уж важной и трагической. Мы, разумеется, сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь Памеле, если осмелимся на это.
- Если осмелитесь? - удивленно сказал Мандино. - Значит, власть Бренна простирается уже настолько далеко? Я начинаю понимать. Он всегда говорил, что будет совершать чудеса, и, можно сказать, что он это уже сделал. Понимаете, я его не видел довольно давно - более двух лет - и сейчас совершенно не знаком с его планами и намерениями. Скажу вам только то, что сам знаю. Бренн по натуре диктатор. Когда он только начал свою деятельность, он жаждал денег и власти. Мне кажется, он все еще жаждет ее. Несколько лет назад он купил акции разных индустриальных концернов. В сущности, мы трое - Бренн, Ундерспун и я были компаньонами, и у меня до сих пор имеются эти акции. Но в его руках контрольный пакет акций некоторых предприятий в основных отраслях промышленности: сталь, кораблестроение, пластики и сплавы, - и акций у него огромное количество. Вы даже представить себе не можете, насколько велико его влияние в промышленных сферах, хотя он всегда остается в тени.
- Понятно, - сказал Лофтус удовлетворенно.
- Практически, это все, что мне известно. Когда-то у меня был список всех предприятий, в которые он пролез, но он отобрал его у меня, как только я ослеп. Правда, кое-что я запомнил: этот список у меня в столе. Вы хотели бы получить его?
- Разумеется.
Мандино прошел к своему столу, достал из ящика папку и открыл ее, потом извлек оттуда листок, отпечатанный на машинке.
- Вот он, мистер Лофтус.
- Благодарю вас.
С трудом скрывая напряжение, он прочел список: здесь было более двадцати наименований, компании эти относились к самым различным областям промышленности.
- Я вовсе не преувеличивал, - спокойно продолжал Мандино, - когда сказал, что Бренн незаурядный человек. Учтите, его очень опасно недооценивать. Он стремится подчинить себе всю страну, таково мое убеждение.
- Я не собираюсь… - начал было Лофтус и умолк на полуслове.
С улицы раздалось три коротких автомобильных гудка - это Пип Эванс по уговору сигналил о том, чтобы они были настороже. Окно выходило не на улицу, поэтому Лофтус резко повернулся к двери.
- В чем дело? - спросил Мандино.
- Не знаю, - ответил Лофтус.
Майк Эррол выскочил на лестничную площадку, где было окно, выходившее на улицу. Трое каких-то мужчин шли по улице к дому, но прежде чем Майк успел вернуться в комнату, на лестнице раздался знакомый голос.
- Не пытайтесь выбраться из этого окна, - сказал Бренн, поднимаясь по лестнице с автоматическим пистолетом в руке. Он был, как всегда, спокоен и уверен в себе, на лице его играла улыбка. Позади него виднелось еще несколько человек, среди них Майк узнал краснолицего гробовщика.