- Вам, в бордель?! - воскликнула шокированная Светлана, даже закашлявшись от неожиданности. - Да вы знаете, что там делается? Это ж все нелегально. Эти сирийцы очень хитрые. У них вроде как закон и запрещает всяческий разврат, а чиновники и военные так воруют, что деньги некуда девать. Вот они и устроили этот подпольный бизнес себе на развлечение. Крышу, как говорится, обеспечивают. Полицию нравов спроси, они вам ответят, дескать, ничего такого у нас нет. Типа мусульманская чистота во всем. На самом деле шейхи эти саудовские да иорданские валом туда приезжают. У себя-то дома только за один подобный разговор их ждет удавка. В Сирии подобные удовольствия можно без проблем получить. В каждом крупном городе по целой сети. Из одного только Ирака полно беженцев. Жить-то на что? Так родители своих девчонок малолетних чуть ли не с пяти лет в эти бордели посылают. Снежанка рассказывала, стоят чуть ли не плачущие дети на подиуме, а мужики их вовсю лапают. Да их лапать-то еще не за что! Не понравится девочка такому заезжему богатею, так семье есть будет нечего. Обращаются с ними хуже, чем со скотами, - добавила Светлана, горько вздохнув. - В подвалах взаперти держат, чтоб средь бела дня не видел никто. Охранники на них мочатся и сигареты на теле гасят. Все это выделывают под портретом их Башара Асада. В своем уме-то они? - громко спросила сама себя Светлана, покрутив пальцем у виска. - Это как если бы в советское время в подпольном публичном доме портрет Ленина повесили на видном месте. Без портрета - никуда. Якобы приличное заведение. Ох, паскудники чернозадые… Девчонки в качестве рабынь все терпят. Куда обратишься? Если официально нет проституции, значит, и прав никаких, и защиты, и лечения. Дохни, как собака под забором. Зачем вам-то все это нужно, госпожа? - повторила свой вопрос женщина, пожав плечами. - Вы, например, доктором устроиться можете, - предположила она.
- Доктором я устроиться не могу, так как если и попаду в Сирию, то нелегально, - ответила Джин.
- Да зачем вам туда? В Израиле в сто раз лучше! - воскликнула Светлана, глядя на нее с изумлением. - Это ж только в нашей совдепии показаться могло, что Сирия - это заграница. Такой дуре провинциальной, как я, которая ничего толком в жизни не видела. Мне унтер-офицер там сказала, которая моего сына перевязывает, вы аж из Америки приехали. Да виданное ли дело, чтоб из Америки, - громко заметила Светлана, расширяя от изумления глаза, - да в Сирию?! Рай земной еще тот…
- Я туда собираюсь, конечно, не для удовольствия. Работа, - сдержанно ответила Джин. - Вот скажите мне, - спросила она, наклоняясь к женщине, - вы сможете провести меня той же тропой, какой вели Снежану, и поговорить с ней, чтобы на первое время она взяла меня под свою опеку, представив как родственницу или подругу? Я пойду под арабским именем, якобы как беженка из Ирака. В Сирии для этой категории людей виза не требуется. Их принимают без разбора. Если вы поможете мне, то израильское государство возьмет на себя хлопоты, чтобы ваш развод с мужем состоялся на самых выгодных для вас условиях. Вы бесплатно получите лучшего адвоката. Я позабочусь об этом. Кроме всего прочего, вам помогут устроиться после развода, предоставят квартиру в Иерусалиме или Тель-Авиве и работу, которая придется вам по душе. Я думаю, майор Красовский уже сегодня сможет получить подтверждение по этому поводу от своего руководства.
Джин взглянула на Алекса. Он смотрел на стол, постукивая пальцами по бумаге. Услышав ее слова, мужчина кивнул, но головы не поднял, и выражение его лица было мрачным. Ему явно не нравилась вся эта затея.
"Ну, а кому понравится такая идея, - подумала Джин. - Женщина, с которой он только что провел ночь и хотел бы не расставаться всю жизнь, собирается в бордель ублажать тостопузых арабских шейхов. Другого выхода, похоже, нет. Дэвид молчит, а сообщение от него опять не пришло. Если он сегодня вечером так и не отдаст приказ, то операция вообще сорвется. Видимо, пока не удастся получить сведения о том, где хранятся триста восемьдесят тонн взрывчатки гексогена и октогена, используемых для производства ядерного оружия, которые генерал КГБ Леонид Логинов вывез из Ирака с базы Аль-Какаа перед самым американским вторжением. И ведь хотелось бы выяснить".
- В каком городе работает ваша подруга? - спросила Джин, снова повернувшись к Светлане. - Далеко отсюда?
- В Даре она, - ответила та.
- Это недалеко от границы, - медленно сказала Джин, глядя на карту. - Так вы согласны?
- Ну, на таких условиях, - тихо заметила Светлана, разводя руками. - Кто ж не согласится? Мне вас жаль. Вы мне добро сделали, вы мне такое добро сделали, - сказала Светлана, глядя в глаза Джин и качая головой. - За это ноги целовать мало, а я вам? Я вас в такую грязь отправлю, таким срамом будете заниматься! Разве меня совесть не замучает? Нет, я не могу, правда, - Светлана сначала прижала ладонь к груди, а потом от избытка чувств закрыла лицо руками.
- Светлана, - негромко сказала Джин, подходя к женщине и отнимая ладони от ее лица. - Вам об этом задумываться не стоит, - мягко произнесла молодая женщина. - Я вам сделала добро, как вы говорите, но оно на самом деле ничтожно по сравнению с тем, что предстоит сделать нам теперь вместе. Я пойду туда не губить собственную душу, не по причине усталости от нормальной жизни. Я пойду туда, чтобы добро и свет пришли и к другим людям. К тем несчастным девочкам с изуродованными телами, которых продают за гроши собственные матери. К беженцам вроде Снежаны, которые вынуждены терпеть издевательства. Свет и добро должны достичь и многих других, загнанных в угол, бесправных, нищих, придавленных, забывших о человеческом достоинстве. Пойду для того, чтобы эти люди узнали о наличии во Вселенной закона и справедливого возмездия. Там, где нет свободы, нет и закона. Там, всегда господствуют насилие и коррупция. Режим Асада насквозь коррумпирован и явно деградирует. Я сделаю все, и этот режим быстро падет, как пали режимы Саддама и Каддафи. Они, не приведи Господь, могут скоро получить оружие, которое поможет тиранам продержаться еще долго и творить зло. Для этого я буду терпеть все, что мне придется терпеть, и если потребуется, даже отдам жизнь. Вам же нужно только помочь мне в самом начале, то есть попросить свою подругу, чтобы она приняла меня. Дальше я все сделаю сама.
- В Дару сейчас попасть трудно. Там недавно проходили массовые волнения, поэтому город оцеплен войсками, а вокруг стоят блокпосты, - произнес Алекс, и Джин заметила, как напряглись скулы на его красивом загорелом лице.
- Как тогда ваша подруга ездит со своим муллой? - спросила Джин Светлану.
- Да у него все куплено, - усмехнулась та. - Эти блокпосты существуют лишь для простых смертных. Муллу это не касается. Его пропускают, даже не глядя, кого он везет в своей машине.
- Вот так я и попаду в Дару, - заключила Джин, решительно повернувшись к Алексу. - На машине этого муллы, вместе со Снежаной. Я стану его любовницей.
По тому, как Алекс резко затушил сигарету в пепельнице, когда молодая женщина произнесла последнюю фразу, Джин поняла, какой вихрь противоречивых чувств ощутил Красовский.
- Все бумаги на имя Аматулы Байян, беженки из Ирака, у меня готовы. Надо немедленно информировать Дэвида, - продолжила Джин, стараясь говорить ровно, без волнения.
- Можно надеяться на его запрет, - добавил Алекс с явным сарказмом. - Я почти уверен, в отличие от тебя, начальник мыслит разумно, и не отдаст тебе приказа отправиться в бордель. Офицеру вообще… - мужчина взглянул на Светлану и осекся. - Это безумие, Джин. Тебя запрут в гареме, и ты никогда даже не приблизишься к той цели, к которой стремишься, - заметил он через мгновение, вытащив сигарету из пачки.
- Это уже будет зависеть от меня, - резко и неумолимо ответила она. - Так, Светлана, - Джин снова повернулась к женщине. - Сейчас Маша приведет вашего мальчика, и вы отправитесь домой. Сегодня среда? - сказала Джин, глядя на календарь. - Да, среда. Ваша знакомая звонила вам вчера?
- Нет, не звонила, - четко ответила Светлана.
- Тогда она вполне может позвонить вам сегодня. Вы поговорите с ней обо мне, но, прошу вас, очень аккуратно. Лишнего болтать ни в коем случае не надо. Передавайте, пожалуйста, только самые необходимые сведения. Можете сказать, что я такая же невезучая жена вроде нее, которая хочет сбежать от изверга-мужа. Придумайте сами, как будет естественнее. Вы лучше знаете обстановку, в которой живете. Потом расскажете мне. Не говорите ни о моем американском происхождении, ни о том, при каких обстоятельствах мы с вами познакомились на самом деле. Это может выйти боком не только мне там, но и вам здесь. После того как поговорите с ней, сообщите мне подробно ответ Снежаны. Сразу позвоните. Вот телефон, - сказала Джин, протягивая Светлане визитную карточку. - Хотя лучше приезжайте. Мы обсудим дальнейшие действия.
- Вот и мы, - дверь в кабинет начальника открылась и на пороге появилась Маша Залман. Под руку она заботливо придерживала хромающего Мишу. Тот что-то жевал, и рот у него был измазан шоколадом.
- Что ж это ты ешь? Где успел? - Светлана поднялась со стула.
- Это я его угостила, не ругайтесь, - черноволосая, статная Маша обаятельно улыбнулась, быстро взглянув на Алекса, как показалось Джин, с беспокойством. - Мальчик очень хорошо вел себя, терпел, не плакал, и доктор разрешила угостить его вкусненьким, - Маша, точно больно уколов, посмотрела на Джин чуть раскосыми темно-карими глазами.
- Да, мы угостили его конфетами, - подтвердила Джин, и, подойдя, погладила Мишу по голове. - Чтобы не так горько и не так кисло было от процедуры, - она рассмеялась. - Помогло? Вкусно было? - молодая женщина наклонилась к мальчику, заглянув в лицо.
- Еще бы! - ответил Миша, шмыгнув носом и вытирая губы рукавом джинсовой куртки. - Даже не заметил, как все кончилось.
- Съел почти целую коробку, - сообщили Маша шепотом.
- Молодец. Не растерялся, - похвалила Джин мальчика.
- Зубы! Зубы все попортит! Здесь дантист стоит бешеных денег! - Светлана всплеснула руками. - Только расходы одни с тобой, - раздраженно прикрикнула она на сына и тут же решила: - Сегодня на ужин останешься без сладкого. Наелся уже, хватит. Сэкономим.
- Мне и не надо. Жадина, - обиженно проговорил тот, опустив голову.
- Что ты сказал?! - воскликнула его мать.
- Спокойно, спокойно, - примиряюще сказала Джин, остановив за руку рассерженную Светлану. - Сейчас Маша проводит вас в машину. Вы поедете домой и будете ждать звонка. Мы с вами договорились.
- Да, я все поняла и все помню. Я сразу позвоню вам, - подтвердила женщина.
- Отлично. Если ваша знакомая позвонит и вам удастся поговорить с ней, Алекс пришлет машину, и мы сегодня еще увидимся. Пока я не прощаюсь, - проговорила Джин, проводив Светлану и ее сына к двери. - Если же звонка так и не будет, то тоже информируйте меня, - попросила она. - Будем придумывать что-то еще. Мальчику все-таки дайте десерт, - улыбнувшись на пороге, заметила Джин. - После такого стресса с взорвавшейся миной ему просто необходимо сладкое для восстановления нервной системы. Углеводы нужны, а без сладкого лучше останемся мы, - пошутила она. - Я, в частности. Для фигуры полезно.
- Сколько у тебя защитников нашлось, Мишка! Ладно, уговорили, получит, - хмыкнула Светлана.
- Вот и хорошо. Пока. Будь молодцом, - сказала Джин, махнув мальчику рукой.
Потом, закрыв дверь, женщина повернулась к Алексу. Он курил у окна, глядя на полицейскую машину, ожидавшую Светлану и ее сына.
- Получается, ты спал с Машей? - спросила Джин. Подойдя сзади, она мягко положила руку ему на плечо.
- Спал, - отчеканил Красовский, даже не повернувшись. - Ты спросишь меня обо всех женщинах, с которыми я спал, пока ты не появилась здесь? Для чего это? Может быть, мне тоже спросить тебя, встречалась ли ты с тем персом, перед тем как приехала? Наверное, это все-таки бессмысленно? Ревнуешь? - сказал он, быстро взглянув через плечо.
- Мне кажется, она ревнует. Я только проверяю свою догадку, - медленно произнесла Джин, вставая рядом. Внизу Маша помогала раненому мальчику усесться на заднее сиденье автомобиля. - Впрочем, когда я уйду туда, повод для ревности у нее исчезнет. Все встанет на свои места, - спокойно сказала она, пожимая плечами.
- Мне кажется, это не ты подполковник армии США, а вон она, - саркастически заметил Алекс, показывая на Светлану. Она разговаривала с Машей перед машиной. - Светлана лучше тебя понимает, куда ты собралась и чем все это может для тебя закончиться.
- Другого выхода нет, абсолютно точно, - твердо ответила Джин. - Все только лишний раз подтверждает, что ничего в жизни не дается просто так. За все надо платить.
- Ты сейчас о чем? - удивленно спросил мужчина, повернувшись и внимательно глядя на нее.
- О своей измене Майклу, - вздохнула молодая женщина. - Я думала, это мне сойдет с рук, ан нет. Придется понести наказание. Например, поработать шлюхой или хотя бы танцовщицей у шеста, а также пососать толстенные члены этих вонючих шейхов. Знаешь, как говорила моя бабушка, если кажется, что Бог молчит, покинул нас, это лишь проверка на то, способны ли мы удержать мир на своих человеческих плечах. Если в Иране держать мир на своих плечах для меня значило нести на собственном теле высокоактивный полоний, то здесь, в Сирии, я должна терпеть на своем теле сексуальные потуги этих брызжущих слюной и спермой богатеньких арабов, способных насиловать для своего удовольствия даже малолетних детей, да еще и платить за это. Данный груз будет похуже полония - первородный грех оступившейся падшей женщины. Наверное, придется пройти и через такое испытание.
- Майкл так легко и быстро сошелся с другой женщиной, поэтому тебе не стоит так уж казнить себя за измену, - сказал Алекс уже изменившимся голосом, с нежностью взяв Джин за руку и притянув к себе.
- Точно так же мне сказала тетя Джилл. Только мне ничуть не стало от этого легче. Даже тяжелее. Удивителен тот факт, что меня так легко было держать в неведении, - произнесла Джин, вздохнув и склонив голову на его плечо.
Полицейская машина отъехала, и Маша Залман, помахав рукой своему юному пациенту, направилась назад в участок.
- Я пойду к себе. Мне надо сообщить Дэвиду о разговоре со Светланой, ведь ему тоже нужно время на раздумье, - сказала Джин, подойдя к двери.
- Хорошо, - Алекс кивнул и спустя мгновение вдруг добавил: - Ты не должна сомневаться в моих чувствах. С Машей - все. Теперь все.
- Я тебя об этом не спрашивала, - сказала Джин, выйдя в коридор.
* * *
- Взгляни. Уверен, что это лицо тебе знакомо, - сказал Дэвид, поворачивая к Джин лэптоп. На экране она увидела фотографию известного российского дипломата, политика и ученого.
- Бывший генерал КГБ Леонид Логинов, прошу любить и жаловать, как говорится. Арабист, крупный специалист по Востоку и яростный антисемит. Несмотря на то, что сам он еврей как по матери, так и по отцу. Личность последнего, как утверждается, неизвестна. Впрочем, разговор идет лишь о широкой общественности. Нам она известна вполне, - продолжал свой рассказ Уитенборн.
- Он совсем недавно был министром иностранных дел, и кажется, даже премьер-министром России, - заметила Джин.
- Абсолютно точно, - подтвердил Уитенборн. - Это он развернул самолет над Атлантикой, когда вице-президент Гор сообщил ему по телефону о начале бомбардировок Югославии. Большой друг Саддама и Ясира Арафата, можно даже сказать, их патрон. Крепкий сталинист, с непререкаемыми убеждениями в превосходстве СССР над остальным миром. Подобную роль он отводит и нынешней России, видя во всех сферах и ее исторической миссии будущего сокрушителя Америки. Такой расклад вряд ли состоится в перспективе. Кстати, этот господин Логинов недавно выпустил книжку с претензией на глобальный аспект, да еще и с крайне многообещающим названием. В ней он рассуждает о событиях 11 сентября, и ты знаешь, рьяно, с брызжущей слюной доказывает, что это мы сами разрушили наши башни, поубивали собственных граждан, а Израиль как главный рассадник терроризма этих смертников на самолетах подготовил и к нам направил. Все это Америка проделала якобы как повод атаковать Ирак и весь нефтеносный регион Ближнего Востока. Эта версия у них сейчас очень популярна. Они даже считают, что это не палестинцы, превратившие террор в большой доходный бизнес, постоянно наносят удары по Израилю, а Израиль все врет и сам себя взрывает. Бедные же палестинцы борются за свое государство и никак не могут одолеть злобных и коварных евреев, которые мешают их счастью.
- Они там совсем с ума сошли? - озадаченно сказала Джин. - Даже трудно поверить. СССР ведь кончился.
- Это для кого как. Для кого кончился, а для кого и не очень. Скучно без деспотии русскому мужику. Соскочило ярмо, а вроде и не хватает чего-то. Надо поскорее надеть новое, чтобы думать не пришлось, и не дай бог отвечать за свои поступки, за собственную жизнь, за родную страну. Так-то начальник приказал, я сделал, потом гуляй дальше. Они в Кремле пускай себе кумекают. Очень удобно. СССР кончился, но есть силы, с которыми еще придется бодаться. Остались обломки, метастазы, которые, увы, прорастают в тело. Как бы не пришлось проводить повторную операцию, - произнес свою ироническую тираду Дэвид.
- Лицо хитрое. Царедворец опытный и изворотливый, - сказала Джин, указав карандашом на экран лэптопа. - Палец в рот не клади.
- Этого не отнимешь. На самом деле достойный противник. Очень умен и подкован, редкостный эрудит. В юности служил юнгой на флоте, там начал сотрудничать с КГБ, при их помощи поступил на арабское отделение Московского института востоковедения, а туда без санкции КГБ никто бы носа не сунул в советские времена. Затем закончил аспирантуру экономического факультета МГУ. Работал в их главной телерадиовещательной компании, ездил корреспондентом на Восток, сблизившись там с Саддамом и многими другими арабскими лидерами. В России академик возглавлял службу внешней разведки и считался главным идеологом перехода от политики атлантизма на так называемую многовекторную внешнюю политику. Именно он был основным инициатором дружбы с Китаем, Ираном, Сирией. Логинов - один из ведущих советников МИДа и высшего российского руководства в этих вопросах. Одним словом, этому господину Логинову мы обязаны тем, что Саддам преспокойно вывез свое оружие массового поражения в Сирию, выставив нас перед всем светом дураками, - четко произнес Дэвид, закурив сигарету.
- Как они это сделали? - спросила Джин. - Ведь русские много раз заявляли о нахождении в Ираке только их гражданских специалистов.