Архивы Лемана были размещены в дальнем помещении за стальной дверью с электронным замком. В комнате находилось девяносто сейфов, в которых поддерживалась определенная температура и влажность. И в них, в этих стальных зеленых ящиках, хранились многие самые увлекательные документы, которые когда-либо видел Чарли, в них хранилась подлинная история американской дипломатии двадцатого века.
Стоун уже бывал несколько раз в архивах Лемана. Он тогда заканчивал университет и писал диплом на тему формирования американской внешней политики в отношении Советского Союза. Он и еще один историк из Стэнфорда были теми немногими, кого допускали к этим документам. Большинству же "книжных червей" и "буквоедов", как Леман называл ученых, вежливо, но неизменно и твердо отказывали. Старик распорядился, чтобы архивы оставались закрытыми до его смерти, а после этого были переданы в библиотеку Конгресса США. А некоторые из них останутся засекреченными и потом.
- А ты что, правда завтра уезжаешь из Штатов? - спросил Стоун. Они проходили мимо запасного гардероба и комнаты-мойки, заваленной грязными тарелками.
- Да, уезжаю.
- Боже мой, Шарлотта! Сколько же будет продолжаться наша разлука? Это что, пожизненная ссылка? Мы что, уже никогда не будем вместе?
Они миновали темную каморку, из которой доносился сильный запах белил. В тихом голосе Чарли звенела с трудом сдерживаемая ярость.
- Знаешь, я мог бы поехать тоже в Москву, если бы управление позволило. Но они не разрешат.
Шарлотта кивнула. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Она потерла рукой щеку.
- Ты просто хочешь уничтожить нашу семью, да?
Она не ответила. Они уже спускались по скрипящей деревянной лестнице.
- А как там твоя личная жизнь? - спросил Стоун. Его голос эхом отозвался в лестничном проеме.
- А никак, - как-то уж слишком безразлично и бесстрастно ответила она.
Дубовые панели сменились бетонными стенами, пол был из какого-то твердого серого камня. Чарли открыл тяжелую дверь, придержал ее и, пропуская Шарлотту вперед, заметил, что щеки ее пылают.
Она добавила:
- Я не знаю, что ты…
- Да просто ответь и все. И успокойся, ради Бога.
- Пожалуйста, Чарли… - Они остановились на секунду перед маленьким служебным лифтом. - Ты ведь знаешь, я знала мужчин. А ты знал женщин. Но сейчас у меня никого нет. Возможно, у меня просто не хватает на это времени.
- Или поклонников.
- Ты сам знаешь, что это не так.
- Да, ты права, - признался Чарли. - С мужиками у тебя никогда проблем не было. Но тогда почему же ты одна?
- А тебе никогда не приходило в голову, что я просто могу хотеть побыть одна, хотя бы какое-то время.
Он вдруг вспомнил их последний отпуск, проведенный вместе незадолго до того, как она уехала в Москву.
Они улетели на уединенный деревенский курорт на восточном побережье Барбадоса, покрытом осколками скал. Они пили ром, ели летающих рыб и занимались любовью. Он вспомнил, как часто и жадно терся ее таз о его бедра. Он вспомнил, как порыв ветра распахнул входную дверь их бунгало, и канадка, живущая по соседству, которая как раз в этот момент загорала на веранде в нескольких шагах, увидела их, занимающихся любовью. Она сердито нахмурилась и в негодовании отвернулась. А Чарли и Шарлотта, оправившись от стыда, охватившего их в первое мгновение, хохотали до потери сознания.
- И все же, каковы твои планы? - спросил Стоун, нажимая кнопку вызова лифта. - Когда ты вернешься ко мне? Говори правду, не приукрашивай.
- Не знаю, - ответила она.
Приглушенно лязгнув, открылся подошедший лифт. Они вошли в него.
- Ладно, позволь мне тогда выразиться яснее. - Ему хотелось закричать: "Я люблю тебя!", но он просто спокойно и благоразумно сказал: - Лично я очень хочу, чтобы мы опять были вместе. Мы оба совершили глупую ошибку. Но теперь все в прошлом. Мы можем все исправить.
Шарлотта не нашлась, что ответить. Отвернувшись от мужа и уставившись в стальную стенку крошечного тесного лифта, она ощутила в своей душе целую бурю чувств. В горле стоял комок, на глазах выступили слезы. Она была рада, что Чарли не видит ее лица.
Вдруг он схватил ее за плечи и с неожиданной страстью и силой поцеловал. В первое мгновение она даже почувствовала боль, как во время укола.
Она не пошевелилась, глаза оставались открытыми и настороженными.
- Не надо, - послышался слабый протест. Ее дрожащие губы почти не ответили на его поцелуй. Они немного раздвинулись, совсем чуть-чуть, а затем сразу крепко сжались.
Дверь лифта открылась перед входом в архив Лемана.
Комната, в которой размещались архивы, была очень маленькая, с низким потолком и блестящим кафельным полом. На стенах один к одному висели сейфы с документами, тесное помещение казалось от этого еще теснее.
У задней стены в мрачной темноте стоял ряд запертых сейфов, в которых хранились особо важные бумаги. Стоун запомнил, что в той части архива нельзя включать свет, не отключив прежде сигнализацию где-то под лестницей в доме. Флюоресцентные лампы, укрепленные под потолком, горели тусклым синеватым светом, их слабое жужжание было единственным слышным в комнате звуком.
- Откуда ты знаешь, где именно искать? - спросила Шарлотта. Она явно нервничала. Впрочем, они оба нервничали, ведь они сунулись туда, куда им никто не разрешал входить. И в любой момент их могли застукать.
- Я помню, что документы стоят в ящичках по годам, а внутри года - по предмету.
Конечно, было вполне возможно, что Леман пришлет за ними кого-нибудь, просто чтобы удостовериться, что у них все нормально. Или чтобы позвать их назад для тоста. Всякое могло случиться. И если бы он узнал…
Стоун не хотел об этом думать. Он быстро просматривал ящики, ища карточку, которую много лет назад видел его отец. Шарлотта тем временем присела на железный стол в полуметре от него, рядом со старой пыльной копировальной машиной марки "Кэнон". Она следила за дверью.
- А Уинтроп не сочтет странным то, что ты копаешься здесь, в подвале, в то время как наверху прием в самом разгаре? - настороженно спросила Шарлотта, глядя, как Чарли открывает ящик за ящиком.
- А он считает, что это ты тут копаешься. И ему, я думаю, кажется вполне правдоподобным, что кто-то может захотеть сделать о нем ретроспективную передачу на телевидении. Скромностью старик никогда не отличался.
За этим последовало долгое молчание. Стоун один за другим открывал металлические ящички и проглядывал разделители.
Прошло полчаса… час. Шарлотта сидела задумчиво, затем указала на маленькую квадратную панель с рядами крошечных лампочек, висевшую возле двери.
- Это сигнализация, - объяснил Чарли. - Когда Марджери впускала нас, она открывала дверь ключом, значит, основная система отключена. - Марджери была секретаршей Лемана.
- Но зачем столько лампочек? Не понимаю…
- Видишь вон те сейфы? - Чарли, не отрывая глаз от карточек, указал на сейфы у дальней стены. Левая рука быстро двигалась вдоль разделителей.
- Вон там, в темноте?
- Да. Вот те три ряда сейфов поставлены под особую сигнализацию. Мне когда-то Марджери все это объясняла.
- А что в них? В запертых сейфах, я имею в виду?
- Марджери говорила, что там самые скучные личные документы: счета судоходной компании Лемана, юридические бумаги, все в таком роде.
- Ну да, и поэтому их заперли с особой тщательностью.
- Я же не сказал тебе, что поверил ей тогда.
- Но если там…
- Вот оно, - сказал вдруг Чарли.
- Что?
- Нашел.
Он держал в руках маленький пожелтевший листок бумаги. Это была докладная записка на бланке ФБР, датированная 3 апреля 1953 года, адресованная Леману и плохо отпечатанная.
Бидуэлл Гарольд, Кушинг Олден, Стоун Элфрид, Дунаев Федор.
Из всех подозреваемых, обсужденных нами, только эти четверо оказались в той или иной мере знакомы с содержанием интересующего нас документа, "Завещанием Ленина".
Секретное досье. Следователь по особым делам ФБР Уоррен Пог
Под запиской карандашом было нацарапано: "См. № 74".
Дочитав, Шарлотта взглянула на Чарли.
- Это означает сейф № 74?
- Да.
- Это там, - она указала на ряд сейфов в темноте.
- Вот именно.
- В запертом сейфе.
- Меня это нисколько не удивляет.
Раздался металлический лязг.
- Это еще что такое? - сам себя спросил Стоун.
Шарлотта ничего не сказала. Расширенными от страха глазами она неотрывно смотрела на Стоуна. Он медленно обвел взглядом всю комнату.
- А-а-а, - наконец понимающе протянул он, - это просто включили вентиляцию. - Теперь тишина комнаты сменилась странным отчетливым гулом, жужжанием отлично отлаженной системы, фильтрующей воздух и уничтожающей излишнюю влажность. С помощью этой системы в архивном помещении постоянно поддерживался определенный режим.
Чарли, успокоившись, вытащил из нагрудного кармана маленький футляр из темно-синего бархата и крошечный черный фонарик марки "Мак-лит".
- Это зачем?
- Сейчас покажу тебе один фокус. Недавно научился.
И он направился в темный угол комнаты.
- Ты там что-нибудь видишь? - спросила Шарлотта.
Чарли вместо ответа включил фонарик.
- Не стоит беспокоить по пустякам людей Лемана. Они и так сегодня страшно заняты.
Маленький ярко-желтый кружок света остановился на сейфе № 74. Это был большой стальной ящик старого образца, покрашенный мрачной темно-зеленой краской. Судя по всему, в нем содержались документы, датированные концом сороковых - началом пятидесятых годов.
Чарли вставил в замок два инструмента: причудливо изогнутый гаечный ключ около шести дюймов в длину в форме удлиненной латинской буквы Л и нечто отдаленно напоминающее не то женскую шпильку для волос, не то щуп дантиста. Чарли с силой вдавил ключ в замок и с помощью этой шпильки начал приподнимать один за другим колесики тумблера. Он уже пробовал раньше вскрывать замки, но сейчас это была первая серьезная попытка. Дело оказалось сложнее, чем он ожидал, но продвигалось: Чарли чувствовал, как по мере того, как нужная цифра становилась в ряд, ключ подавался все больше и больше вперед. В конце концов сейф с лязгом распахнулся, приведя этим Стоуна в полный восторг.
- Да чем, черт побери, ты там занимаешься, Чарли?
- Вскрываю сейф. Есть у меня подозрение, что там, внутри, очень много интересного.
- Но если тебя кто-нибудь засечет…
- Шарлотта, - терпеливо сказал Стоун, - Уинтроп Леман очень щепетильный и старомодный человек с ужасно устаревшими понятиями насчет государственных секретов. Все, что здесь находится, устарело несколько десятилетий назад. Я уверен, что бы он ни сделал ради моего отца, какова бы ни была его помощь, он-то точно считает это дело закрытым навсегда.
Голос Чарли звучал все тише и тише, затем он надолго замолчал.
- А где это ты научился сейфы вскрывать?
- Друг научил. Он детектив, - пробормотал в ответ Стоун, хотя мысли его были заняты совсем другим, - Сойер его фамилия.
- Здорово, - без особого воодушевления произнесла Шарлотта.
Вдруг Чарли почувствовал, как огромная глыба льда перевернулась в его животе. Теперь он слышал лишь глухой стук собственного сердца и свое свистящее дыхание.
- Что там у тебя, Чарли?
- О Боже… - только и смог вымолвить он хриплым голосом. - Вот оно!
- Что? - Шарлотта спрыгнула со стола и подошла к Стоуну, стоящему в темноте с фонариком, наставленным на пожелтевший лист бумаги, и начала тоже читать, заглядывая ему через плечо.
- О Чарли… - произнесла она дрожащим голосом через пару минут. - О Боже мой! - она крепко обняла его за талию. - О Боже, Чарли, это же просто ужасно.
- Здесь есть телефон, Шарлотта, - напряженно сказал Стоун.
Ему надо было немедленно поговорить с отцом: всего лишь пара фраз, которые ровным счетом ничего не сказали бы несведущему человеку.
- Мне надо позвонить. А тебя я попрошу тем временем включить эту копировальную машину и сделать две копии с этих страниц. Я пошел звонить.
Как раз в это же время в маленькой арендованной квартирке на Ист-стрит сидел смуглолицый и темноволосый мужчина. Любой человек, знакомый с нациями и народностями Советского Союза, заметил бы в его чертах сходство с жителями Средней Азии. Он внимательно прислушивался к звукам радиоприемника, подключенного к маленькому кассетному магнитофону, занимаясь этим с покорностью человека, делающего такую неинтересную и монотонную работу уже очень долго и ненавидящего ее. Человек непрестанно курил "Мальборо".
Его вряд ли можно было назвать привлекательным: лицо было покрыто крошечными глубокими круглыми шрамиками, оставшимися после перенесенной в детстве ветрянки. Он посмотрел в покрытое копотью смога окно. На улице шел дождь, асфальт блестел, как стеклянный. Мужчина стоял и смотрел, как внизу ходят щегольски одетые молодые люди и не менее нарядные люди постарше, которые в основном населяли ближайшие кварталы. Вот кто-то пронес радиоприемник, во всю мощь изрыгающий музыку в стиле "рэп", если это вообще можно назвать музыкой. Он вдруг почувствовал страшное раздражение.
Этот человек работал охранником в редакции русской эмигрантской газеты в нижнем Манхэттене. Эта работа была, конечно, в основном фикцией - редакция вообще вряд ли нуждалась в какой-либо охране, но он, во всяком случае, потратил немало времени, чтобы получить этот официальный, хотя и чисто символический доход.
Здесь он был известен под еврейской фамилией Шварц, но это было не его настоящее имя. Он получил эту фамилию несколько месяцев назад, перед отъездом из СССР, вместе с легендой о происхождении и карьере и даже списком - фальшивым, как и все остальное, - о его антисоветской деятельности.
Шварц слушал радио без всякого интереса. Он занимался этим с самого утра, без перерыва, и сейчас, спустя восемь часов, чувствовал себя сытым по горло и считал, что даром теряет время.
Радио было подключено к телефону в доме, расположенном в нескольких кварталах отсюда. Сигнал был слышен очень отчетливо. Система позволяла прослушивание восемнадцати линий, но в данный момент прослушивалось только три, и все - в одном и том же доме.
Шварц потушил сигарету, зажег другую и продолжал слушать.
И вдруг… Вдруг он услышал, что на третьей, наиболее редко используемой линии произведен звонок. С этого момента он стал очень внимателен и слушал не отрываясь.
Беседовали мужчина и женщина.
Честно говоря, Шварц вообще не ожидал звонка по этой линии. Когда несколько лет назад было принято решение начать прослушивание всех телефонных разговоров в доме известного богача, люди, которым было непосредственно поручено по очереди сидеть в неудобной квартирке, занимаясь этим делом, знали, что для них наступили не самые лучшие времена. Это было невероятно скучное, монотонное и бесконечное занятие.
Установить магнитофон в чьем-либо телефоне возможно, только имея доступ к коммуникациям в доме этого человека. Иногда для этого просто устраивают налет на жилище, но в данном случае этот способ был отвергнут с самого начала: объект был слишком богат и известен, его вилла прекрасно охранялась.
Поэтому организации пришлось через подставных лиц приобрести ремонтный фургон и комплекты рабочей одежды с касками телефонной компании "НИНЕКС".
Двое людей подъехали к телефонной станции на 74-й улице. Один из них открыл щит и начал проверять пары проводков, пользуясь прибором, похожим на аппарат для ремонта телефонов: ручное приспособление, подсоединенное к маленькому компьютеру. Соединяя проводки, он заносил данные в банк компьютера, на дисплее появлялся номер телефона данной линии. После ряда попыток он отобрал три нужных проводка, на каждом из которых теперь был установлен крошечный высокочастотный передатчик, принимающий звуковые сигналы на расстоянии до тысячи футов от этого места. Они работают по принципу телефонов в автомобилях.
Конечно, вся эта операция могла быть запросто разоблачена телефонной компанией или самим хозяином дома, если бы он оборудовал свой дом антиподслушивающими устройствами. Однако оба эти варианта казались почти невозможными: старик уже много лет не приказывал проверять свои телефонные линии, с тех пор, как прекратил работать в Белом доме, это было подтверждено результатами предварительной проверки. У хозяина не было причин подозревать, что его вилла прослушивается, хотя, видимо, в силу прежних привычек, он никогда не обсуждал открыто по телефону никаких серьезных проблем.
Шварц не был посвящен в тонкости этого дела. Ему ничего не говорили: необходимая предосторожность. Он знал только, что проведение операции держится в строжайшей тайне от КГБ, ГРУ и других разведывательных служб СССР.
Итак, скучная и монотонная работа подошла к концу. Шварц взглянул на цифровое табло и записал номер. Звонок был произведен в квадрат № 617, Бостон. Это интересно. Он поднял трубку, набрал местный номер, быстро поговорил с кем-то, достал последнюю сигарету из пачки, прикурил и снова поставил кассету.
В этот момент черноволосый человек почему-то вдруг вспомнил о крысоловках, которые он мальчишкой мастерил из железячек и деревяшек; как он с бесстрастным любопытством наблюдал за тем, как крысы в животном страхе боролись за жизнь, за свободу. Он следил за смертью бедных грызунов не то чтобы с удовольствием, а с каким-то чувством отстраненности, очень напоминающим то, которое испытываешь, глядя с высоты нью-йоркского небоскреба на людишек размером с муравьев.
Он вдруг с радостью осознал, что с этого момента его ждет более интересная и живая работа.
Послышался звонок. Шварц встал, подошел к переговорнику у двери и нажал на кнопку.
- Слушаю.
- Вам пакет, - донесся голос.
- Откуда?
- Из Калифорнии.
Он нажал кнопку и отпер входную дверь внизу. Глядя в глазок, он подождал пару минут. Скоро перед дверью показался человек со светлыми волосами. Шварц один за другим отпер три замка и впустил пришедшего.
Это был тоже русский. Он явно очень спешил сюда: костюм насквозь промок под дождем, мужчина тяжело дышал.
- Итак, мы поймали эту лису без посторонней помощи, - пошутил он.
"Мы поймали крысу", - подумал Шварц, снимая целлофановую обертку с новой пачки "Мальборо".
8
Нью-Йорк
- В справочной службе мне не смогли сказать, где отец, - сказал Стоун, вернувшись в подвал.
Шарлотта неуверенно взглянула на него.
- Разве он всегда сообщает им, где его можно найти?
- Да нет, вряд ли, - согласился Стоун.
Он опять начал читать бумаги, он был потрясен и зол. Ему почему-то очень не хотелось, чтобы Шарлотта видела, насколько его шокировало это открытие. Он делал все, чтобы чувства не отражались на его лице.
Дело состояло из семи-восьми страниц, не больше. Оно включало в себя письмо агента ФБР, адресованное Леману, отчет того же агента, сделанный, вернее всего, для предоставления Комитету по расследованию антиамериканской деятельности, Комитету Джо Маккарти, комитету "охотников за ведьмами", как когда-то называл этих людей Элфрид Стоун.
Теперь-то было ясно… почти ясно, почему много лет назад отца бросили в тюрьму.
Министерство юстиции США.
Вашингтон, округ Колумбия.
Федеральное бюро расследований.
Совершенно секретно.