* * *
Преторианцы
Петровский пошкрябал затылок.
– М-да! – протянул он. – Фоторобот "Странника" составлен по агентурному сообщению это убиенного?
– Само собой. Догадайся с одного раза, у кого он был на связи? Будет возможность, поинтересуйся у Рожухина, как ему тогда мешалкой промеж ног врезали. За дурную инциативу, бля! – хохотнул Барабин.
– В смысле?
– А нефиг высовываться. Слух, конечно, но приказ свернуть поисковую операцию отдал сам Ларин. И уж совсем непроверенный слух, что надавил на него сам товарищ Старостин. Такие вот расклады!
Петровский нахмурился. Барабин хмыкнул.
– Что сдулся? У меня самого проблемы, Седой. Слыхал, моего шефа на днях скидывать будут?
– За что?
– За дело, само собой! Он Ларину три месяца дела из архива не выдавал.
– Серьезно?! Во дает! – подыграл Седой.
– Ларин жучара, обиду затаил и тихой сапой Борисыча моего принялся сживать. Вот сейчас должна пролиться чья-то кровь. Так что есть основания опасаться, пришлют мне варяга, и кончилась малина. Для тебя, кстати, тоже. А парня, я так понял, ты сегодня зацепил?
Барабин, сам был не последним опером, время и тон вопроса рассчитал точно.
Седой чуть помедлил, можно, еще можно было уклониться от прямого ответа, опыта бы хватило, и Барабин понял бы и не обиделся, но он вдруг осознал, что дело не только в дружеском участии, за информацию предъявлен счет. Рискованно, иди гадай, кем стал и с кем сейчас его бывший сосед по кабинету. Нет ничего вечного среди людей, нет. Кроме желания поиметь ближнего.
– Да. Опознал, но задержать не сложилось. Вояки, мать их за ногу, со своей облавой вспугнули. – Седой вытер о колени влажные ладони. – Ладно, бог – не фраер, будем надеяться, что этот Рембо не сегодня-завтра спалиться в облавах, тогда и поговорим.
Барабин смачно зевнул.
– Оханьки! А что там за облавы? У меня же тут болото, ни фига новостей не слышно. Просветил бы, боевой друг.
– Ай, лютуют по всему городу. Как в жопу ужаленные, – отмахнулся Седой.
– С шумом по "центральному террору" связано? – как-то вскользь спросил Барабин.
– Еще не знаю. Но скипидаром им под хвостом намазали конкретно.
Барабин покачал круглой, как арбуз, головой. Что-то просчитывал в уме. Седой посмотрел за окно, где в серой влажной хмаре мутными пятнами светились зашторенные окна кабинетов. Управление заходилось в ежевечерней последней судороге активности.
– Уу-ух. А по Карнаухову не ваш отдел пашет?
Барабин, задав вопрос, даже не изменился в лице. Слезящиеся от зевка глазки смотрели ласково.
Седой нервно сглотнул. Как оказалось, Барабин даже в архивной глухомани умудрялся быть в курсе последний новостей. Не ответить было нельзя. И врать было нельзя. Неизвестно, как еще аукнется.
– Наш. Оперативно подчинили Службе Филатова. Рожухин по такому поводу гоголем ходит. Надеется, сука, отличиться, чтобы назад взяли. Он же к нам из СОПа пришел, помнишь?
Барабин безо всякого интереса кивнул. Покосился на пустые стаканы.
– Приходи как-нибудь в гости, Мишаня. Со второй половиной. Отправим баб на кухню, а сами, под водочку с закусочкой, посидим по-людски, а? Как раньше, помнишь?
– Да все дела, жить некогда, Степа. Как белка в колесе крутишься, а живешь, как картошка – если зимой не сожрут, то весной непременно посадят.
"Чего он перепрыгнул? Вроде, действительно, пропал мужик. А какой был опер!" – с тоской подумал Седой, не глядя на Барабина.
– Вот такие дела, Мишань. Не лезь, сиди тихо, оно и легче будет. Не егози на старости лет. Рано нам с тобой на улицу вылетать, да и идти некуда.
Седой резко повернулся.
– Степан, не шути так! Если Рожухин в деле – то мне хана!
– Я не шучу, Миша, а нарушаю все инструкции и приказы по конторе от Дзержинского до наших дней, показывая тебе эти материалы. Потому что ты мне друг. И такой же дурак, как и я. А теперь иди, геройствуй. Я тебя предупредил. Естественно, этого разговора не было. Благородство, оно, – он кивнул на папку, – у нас боком выходит. Ступай, Мишаня, мне пора Ирке юбку задрать. Третий день баба без ласки ходит. Как начальник считаю своим долгом удовлетворить.
* * *
Выпроводив Седого и услав Ирину с папкой в хранилище, он стряхнул с себя пьянную расслабленность, быстро набрал номер.
– Барабин говорит. Тут забегал Петровский, вы его не знаете, он из отдела Рожухина. Да. Такие дела, не знаю как, но он зацепил концы акции в Выселках. Случайно вычислил основного фигуранта. Утверждает, что он сечас в Москве. Хотя по учетам списан в расход. Такие дела… Вы просили держать дело на контроле, вот я и докладываю. Нет, Петровский, – по слогам продиктовал Барабин. – Да. Да. Хорошо, я понял.
Он положил трубку. Вольготно вытянул под столом толстые, как тумбы ноги. Предстояло ждать полчаса, он был уверен, не больше. Если он все правильно рассчитал, а до этого правильно представил паутину разновеликих интересов, опутавших всех снизу доверху, этот звонок ему зачтется.
Невидимая война против Ларина достигла предельного накала. Некие невидимые силы, сплоченные общим интересом, разыгрывали самый ходовой сценарий – "новый начальник не сработался с аппаратом".
"Кадровые", как они себя называли, по-своему были правы; порочная практика назначения на должность "главного чекиста" варяга из политической тусовки рано или поздно входила в противоречие с интересами самого специфичного из ведомств. Здесь никогда не терпели двурушников. Если не с нами, значит, против нас, так всю жизнь учили "кадровых", а понятия кастового братства и чувство исключительности надежных и проверенных до седьмого колена, вдалбливались с первых дней вхождения неофита в систему "органов".
Через "кадровых" протягивали свой интерес "старые кадры"; в какие бездны уходил и х интерес, Барабин предпочитал не дознаваться, себе дороже. Но он был, этот интерес. Причем такой, что "старые кадры" сознательно склоняли ход событий к крайним мерам. Самый быстрый и надежный способ устранить неподходящего – спалить его на лично проведенной и безнадежно проваленной операции.
Дураку было ясно, Ларина сожрут, те или эти, но сожрут непременно. А потом придет новый. Будет мести, как на Руси полагается, новой метлой. Куда направит невидимая рука эту метлу, Барабину было небезынтересно.
Но малая чистка, на своем веку он пережил их не одну, еще полбеды. Не дай бог, грянет Большая Чистка! А все шло именно к ней. Как чистят, вернее, зачищают "органы" наиболее острые факты в своей биографии, он подробно изучил по хранящимся под его надзором пожелтевшим архивным делам, и прекрасно знал, как рубят концы. Вместе с отягощенными опасными знаниями головами.
Врут лукавые, говоря, что их контора – производство безотходное. Смотря, что считать отходами.
Грянет Чистка, спалят в одночасье и дела, и людей. Прах, так сказать, к праху. То, что реестры дел, предназначенных к забвению и людей, приговоренных к закланию, ведутся постоянно, он теперь не сомневался.
Весь вопрос, как стать нужным на все времена. Проблема личного бессмертия в рамках системы сводилась к максимальному удалению от грязной работы и вхождению в "тайный круг" хранителей духа Системы.
Первое условие Барабин выполнил. Если повезет, выполнит и второе. Главное, соблюсти меру. "Тайный круг" хранит свои секреты надежней и беспощаднее.
– Ого! – Барабин заворочался в кресле.
Снимая трубку, успел глянуть на часы. Не прошло и десяти минут.
"Приперло, мужиков, не утерпели!" – сыто ухмыльнулся он.
– Барабин, слушаю вас! Понял. Выхожу немедленно!
Он достал из стола бутылочку с розовой жидкостью. Отхлебнул из горлышка. Тщательно прополоскал рот мятной водой. Сплюнул розовую пену в стакан.
Оперативная обстановка
Совершенно секретно
Председателю СГБ РФ
генералу армии Ларину
Рапорт
В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий по сигналу "Центр" органами ГСБ РФ совместно с приданными силами войск Московского гарнизона задержано по подозрению в принадлежности к террористическим группировкам 1375 человек, изъято 149 единиц автоматического стрелкового оружия, 612 пистолетов различных марок, 459 единиц холодного оружия, 5 килограммов взрывчатых веществ, 12 радиостанций.
При проведении задержания имели место случаи оказания вооруженного сопротивления. В результате огневых контактов ранено 4 сотрудника ГСБ и 12 военнослужащих, тяжело ранен один сотрудник ГСБ, 7 военнослужащих убиты. Среди оказавших сопротивление потери составили убитыми – 72 человека, ранеными – 113 человек.
В настоящее время на объекте "Стадион" проводится фильтрация и неотложные следственные действия в отношении задержанных. На настоящее время лиц, проходящих по оперативному учету под категорией "А" и "АБ", среди задержанных не выявлено.
Оперативный дежурный
по штабу "Центр" СГБ РФ
полковник Жуков
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ретроспектива
Черный лес
( кв. 23-36, 70 км. юго-западнее п. Выселки)
Странник
Не выдержав нового приступа боли, он прижался к стволу сосны и закрыл глаза. В нос ударил терпкий запах разогретого на жаре дерева; захотелось упасть, зарыться лицом в траву, чтобы солнце грело спину, и от ласкового тепла, разливающегося по телу, и дурмана летнего разнотравья пришел сон, красивый и легкий, как в детстве.
Сзади в лесу, уже совсем близко, послышались голоса и мерный хруст веток. Максимов затравленно оглянулся. О н и шли не таясь, растянувшись в цепь, как охотники на облаве. Как ни старался их сбить со следа, не удалось.
– Вот теперь ты допрыгался. Теперь – все! – прошептал он сам себе.
За последним рядом деревьев начиналась огромная поляна, широкой проплешиной сползавшая с холма.
"В самом узком месте – метров триста, – прикинул Максимов. – Если дотянуть до того пятачка берез, то … Нет, это первое, что им придет в голову. Останавливаться нельзя. Бежать надо до самой опушки, прикрываясь березками. Там прилягу, переведу дух… Повезет, пойдут цепью, тогда успею пяток снять, пока не залягут. Еще пару человек можно накрыть по выстрелам. Дальше, хрен его знает… Скорее всего, залягут и будут ждать подкрепления. Высадят десант с тыла, и погонят малой скоростью на "номера", как зверя. Вот непруха, а!"
Еще раз прислушавшись к лесу, он подхватил винтовку и, припадая на правую ногу, по бедру растекалось темное пятно, подсохшая кровяная корка больно бередила рану, но посмотреть, что там, было некогда, побежал, путаясь в густой, годами некошенной траве …
Он почти повис на тонком стволе березки, хрипло выдохнул и сплюнул вязкую слюну.
"Ну, что же ты, гадина, а! – Правая нога самопроизвольно дергалась в судороге. Максимов что есть силы сжал руками колено, пытаясь унять дрожь. – Только не здесь. Бежать надо, бежать! Первой же очередью прочешут березняк, ты же это понимаешь. Давай же, давай!"
Сзади над лесом, почти у самой опушки, взвилась в небо вспугнутая сойка. Максимов закусил губу и заставил себя бежать…
Как подрубленный, он упал, едва дотянув до тени первых деревьев.
Мягкая, чуть влажная трава приятно щекотала пылающее лицо. Он с трудом перевернулся на спину. Солнечный свет, просеянный сквозь листву, терял свой июльский жар, от непрерывной пляски темных пятен листьев в слепящем мареве, а может опять сказалась недавняя контузия, закружилась голова, и к горлу подступила волна тошноты.
– В магазине осталось восемь патронов. – Он усилием воли цеплял ускользающее сознание, заставляя себя говорить вслух. – Еще один – полный. Гранат нет. На хвосте усиленный взвод. Сорок стволов, против моего одного. Скорее всего, подмоги ждать не станут. Залягут, сориентируются в обстановке, оставят охранение у раненных и начнут воевать в полный рост. С такой ногой ты поменяешь позицию раза три, потом накроют.. Прижмут к земле. И быстро поймут, что один. Группой не подберутся на бросок. Или закидают гранатами, или постараются взять живым. Последнее вероятней, но меньше всего улыбается. Не горюй, с такой ногой на жаре все равно долго не протянуть. В группе будет человек пять-шесть. Это все, кого ты можешь взять с собой. Негусто, но и то – хлеб. Все лучше, чем тихо загнуться от гангрены. Нормальный расклад. Могли карты лечь и хуже.
Ни жалости к себе, ни страха он не чувствовал, была только усталость. Он выщелкнул из запасного магазина патрон, засунул в нагрудный карман куртки. Блаженно закрыл глаза, давая телу отдохнуть. Осталось последнее, самое последнее усилие, а дальше – покой…
Обостренное чутье загнанного зверя подсказало: рядом чужой. Гулко ударило сердце, и Максимов мгновенно вынырнул из сладкого полубреда, ощутил близкую опасность. Большой палец привычно скользнул вниз, снимая предохранитель. Указательный чутко лег на спусковой крючок.
"Это еще не о н и. Не может быть. Слишком рано". – Он, не меняя положения, беззвучно повел стволом, готовый послать пулю на первый же шорох и молниеносно рвануться в сторону.
Боль катком прокатилась по позвоночнику и взорвалась в затылке. Максимов судорожно выгнул шею, еле сдержав крик, перед глазами все поплыло, и тело подхватила теплая волна невесомости…
Что-то прохладное коснулось лба. Максимов широко распахнул глаза.
Над ним склонилось незнакомое лицо мужчины лет сорока: борода лопаткой; черные, глубоко посаженные глаза смотрели умно и добро; от больших залысин лоб казался еще больше и круче.
"Бред. Или это уже смерть? Так легко. И нет уже боли…"
Он попытался встать, но мужчина не сильно, но настойчиво надавил ладонью ему на лоб, прошептал:
– Не беспокойтесь. Я – друг. Лежите, все в порядке! – Голос был мягким, и Максимов, сам того не желая, расслабил мышцы.
– А о н и ? – Он не узнал свой голос.
– Они сюда не дойдут. Все будет хорошо, успокойтесь!
Над поляной треснула короткая очередь. Максимов сжался в комок, стряхнул с себя руку.
"Это не сон. Господи, дай мне силы! – Он с трудом сел. – Вот теперь – все!"
У березняка чернели фигурки, то ли от марева, то ли от мути в глазах, они, нелепо дергались, как пляшущие марионетки.
"Сейчас осмотрят березняк, и прямиком сюда. Я так кровью наследил, собак не надо. Ладно, сейчас будем смеяться-веселиться!"
У березняка вспыхнул яркий солнечный зайчик – в бинокль осматривали опушку.
– Вы не беспокойтесь. В этот лес войти нельзя.
Максимов оглянулся. Человек спокойно сидел в трех шагах от него, поджав по-турецки ноги. Одет был просто: в светло серую рубаху с пояском и темные старые штаны. Босые, перемазанные землей ступни. Максимов успел отметить, какие у него тонкие, почти женские, запястья.
– Уходи! – прохрипел Максиов. – Не знаю, кто ты, но уходи, пока есть время. Сейчас нас д е л а т ь будут! Не допер еще?!
– Все давно понял, – спокойно ответил человек, хитро блеснув глазами. – Поверьте, ничего страшного не произойдет.
– Ага! Дырок нам сейчас понаделают и успокоятся. Вали, кому говорю!
Он повернулся и обмер. По полю не таясь, в полный рост, шла частая цепь. Солдаты из-за высокой травы решили не ползти, время от времени приседали, скрываясь в траве, но, скорее, по привычке, чем по необходимости.
Максимов пробежал взглядом по цепи, достал из нагрудного кармана патрон, зажал в потрескавшихся губах острую хищную головку.
"Только не потеряй в горячке", – приказал сам себе.
– Это лишнее! Подождите чуть-чуть! – шепнул человек, подкравшись сзади.
"Еще здесь, дурило чертово!" – только и успел подумать Максимов. Хотел обернуться и выматерить в три этажа, но тонкие пальцы впились в спину чуть выше лопаток, казалось, кто-то медленно вводит под кожу тонкие иглы, и вдруг стало тепло, исчезло тело, растворившись в знойном воздухе …
Зрение стало отчетливым, словно кто-то протер ладонью запотевшее стекло.
Черные фигурки стали выше, приобрели мишенную четкость, когда так удобно ловить в перекрестье прицела этот скошенный книзу прямоугольник, и не думается даже, что там, на дальности прямого полета пули, – человек.
– Все, излучатель набрал мощность, – скороговоркой прошептал мужчина в ухо Максимову.
Он встал в полный рост, вышел вперед, замер на границе света и тени, и вытянул вперед руки…
Не дойдя метров сто, цепь сломалась. Фигурки сбились в кучу, только стреляй!, бурно замахали руками. Сюда доносился лишь приглушенный гул голосов. Потом копошащийся сгусток фигур рассыпался, и Максимов не поверил своим глазам, они уходили! Фигурки становились все ниже и ниже, некоторые совсем скрылись в траве. Они уходили!
Мужчина вернулся к Максимову, провел холодной ладонью по его лицу. Сразу же вернулось ощущение тяжести в уставшем теле, и вернулась боль, забилась горячей волной. Винтовка вдруг сделалась свинцово тяжелой. Ствол, дрогнув в ослабевшей руке, лег в траву.
– Все в порядке. Я же говорил. Они не вернуться. Потерпи немного, осталось чуть-чуть.
Голос шел сверху, Максимов с трудом поднял голову, пытаясь заглянуть ему в лицо.
Краем глаза поймал, как одна фигурка развернулась и выпустила облачко черного дыма. Он рванул блаженного бородача за руку, опрокинул, вжал в землю рядом с собой.
Длинная, во весь рожок очередь, тридцать пуль, рассеянных по широкой дуге, ворвались в лес, срезая ветки, осыпая листву, завыли, рикошетя от толстых стволов.
Их обдало белыми смолянистыми щепками; пуля вошла в ствол в полуметре от их голов.
– Я же их, сук, знаю. Вот теперь – все! – Максимов слабо улыбнулся и потерял сознание.
Оперативная обстановка
Секретно
код "Водолей"
СПРАВКА
В настоящее время на всех объектах, задействованных по программе "Водолей", развернута комплексная система охраны "Эшелон – 3".
Возможности системы:
– получение упреждающей информации об угрозе ЧС на объекте;
– дистантное обнаружение и мониторинг биообъектов (людей и животных) и работы технических средств в зоне действия системы;
– контроль и управление поведением биообъектов в зоне действия системы;